Как Себастьян Михаэлис заключил контракт с русской девушкой

Я осталась ночевать у родителей, потому что в своей квартире мне скучно, а здесь хоть какое-то общение. - Ля, ля, ля. Жу, жу, жу. Я с мозгами не дружу. - развалившись на кровати и извиваясь там, как змея, смеялась я. - Дочь, я смотрю, что тебе заняться нечем. - распахнув дверь в мою комнату, басистым голосом крикнул папа. - ОМАГАДОМАГАД! - подскочив, заверещала я. - СЕБААААААААААААА! - Ой, как мило. Раньше папу звала, а теперь Себастьянчика. - вытирая невидимые слёзки, заулыбался мой папа. - Ах, как быстро ты выросла. Когда я увижу ваших детей? - ЧОООООООООООООО? - заверещала я. - Извращенец старый, мне всего семнадцать! Да мы даже не встречаемся с ним! - Уничтожить скверну! - с кухни послышался голос мамы. Она молниеносно оказалась возле папы, прижимая к его шее большую деревянную ложку. Глаза её излучали молнии Зевса. Даже у меня что-то сжалось. - Ну-ка, профилактические работы для старого пердуна. Сейчас мы тебя лишим девственности. Анальной. Этой самой ложкой. - Нет, прошу! Любимая, неееет! - столько сожаления в глазах и голосе папы я ещё не видела и не слышала. - Не знаю, может сработает. СЕБАСТЬЯЯЯЯЯЯЯН! Кьяяяяя, всегда мечтал крикнуть это. - Ага-ага, так он тебя и услышал. Глухонемой-то. - засмеялась мама. - Никто тебя, старый чёрт, не спасёт. Будешь сейчас картошку для меня чистить. - Нет, любимая, прошу. Спаси и сохрани, Господи, спаси и сохрани. Где я так провинился? - столько уныния и боли в его голосе. Ох, а у него всё ещё сломана рука. Помочь, что ли? - Провинился, что родился. Я вскочила с кровати и побежала помогать папе. Пусть он отдохнёт, а я уж сама картошку почищу. Хоть это я умею. - Мам, я сама картошку почищу. Мне всё равно делать нечего. - забежав на кухню, сказала я. - Хорошо, тогда пусть твой папа сейчас вымоет посуду, которая накопилась в раковине. - улыбнулась мама. - НЕНЕНЕНЕ, я тоже это сама сделаю. - заявила я. - Может и пюре сама сделаешь? - танцуя бровями, спросила мама. - Не, этому меня ещё никто не учил. Траванёмся ещё. И теперь я сидела и чистила картошку, а потом мыла посуду, а мама с папой смеялись с того, как хорошо они развели меня на это. - Предатели. - бубнила я. Возле моих ног сидел Винсент, который украл одну картошку и грыз её. - Только ты мне помогаешь, Ви-ви. - Активнее картошку чисти. Сама же вызвалась. - смеялся папа. - Предателям слово не давали. - угрожая ножом, напомнила я. Ух, тяжела участь ребёнка. Блин, был бы здесь мой старший брат. Ах да, он бы смеялся вместе с родителями. Так закончилось двадцать девятое августа. Мы поужинали и разошлись по своим комнатам. Винсент решил спать со мной, а поэтому запрыгнул на мою кровать и лёг в моих ногах. - Ути, какой ты у меня лапочка. Лублу тебя, солнышко. - тиская пса, пищала я. Вскоре мы все уснули. Следующий день был нудным и ничем не запоминающимся. Я ныла о том, что совсем ничего не вспомнила и что мне капец сложно будет в школе, потому что я помню программу восьмого класса, а девятого не помню. Блин, а можно мама со мной в шарагу будет ходить, чтобы помогать мне на уроках? Интересно, а как у Себы было с учёбой? Ну, объясняет материал он довольно сложно, либо я просто тупая. - Ля, шоб сделать? - я переворачивалась с бока на бок, но ничего нового в моей жизни не происходило. Я решила посмотреть фотки на своём телефоне. Фигасе, как их здесь много! Последние три месяца я только и делала, что фоткала Грелля и Себастьяна. Ох, а эти девушки... Я не могу их вспомнить. - Мам, кто эти девушки? - я подошла к маме, показывая фотку с ними. - Я их помню, но не помню. - Это твои подруги. Настя, Вика и Инга. - ответила мама. - Но вы больше не сможете гулять вместе. - Их ведь убили, да? - спросила я. - А Вику и вовсе не нашли. - Да. Ты вспоминаешь что-то? - чуть обрадовавшись, спросила мама. - Да. Я помню пустырь, много людей, страшно и меня кто-то уносит. Потом всё белое и на моё лицо падают чёрные пряди волос. Мне кто-то что-то сказал, а я будто под водой. Я помню... Себастьян и... Себастьян. Он как-то подозвал меня к себе и у него глаза аж полыхали. Я ему доверяю или доверяла и спокойно подошла поближе. Он хватает меня... Сзади красные волосы, мужчина с.... с бензопилой. Я падаю с лестницы и Черныш меня ловит. А потом я кричу на него, а он не понимает меня. Я что-то сделала, и он обиделся. - мои воспоминания перемешались. Ничего хорошего и собранного я не вспомнила. Картинки только мелькали передо мной. - День рождения! Точно. Я помню Себастьяна, тебя, папу, бабушку Клаву, её мужа, тётю Катю, дядю Максима и то, как вы открывали шампанское, а потом Себастьян сам открыл его. Эффектно так. А ещё... Он подарил мне кольцо. Да. Кольцо! Вот это. - я указала на свой безымянный палец на правой руке. - Ты всё вспомнила? Диалоги помнишь? - спросил папа. - Неа, но Себа сказал, что подарил мне его, потому что оно такое же красивое, как и я. Оно и правда красивое. - улыбнулась я. - Ты не помнишь реальной причины? - спросила мама. Я насторожилась. Это как-то странно звучит. - Нет, а должна быть причина, чтобы подарить кому-то что-то? - Нет. - ответила мама. - Ладно, пусть он сам расскажет об этом. Так, это уже начинает меня пугать. Это. Просто. Кольцо. Или не просто кольцо? Господи, почему жизнь такая сложная? Хм, а может мы с Себастьяном помолвлены? Точняк..... Невеста дьявола. Прикиньте, какой пизды я от Бога отхвачу (если есть демоны, то есть и ангелы, а значит, что Бог и Сатана тоже есть). - Так мы с ним тип любовь навсегда? Ля, ля, ля. Помолвлены и всякое такое? - спросила я. - Ты вспомнила? - Догадалась. - ответила я. - Ладно, я пойду в свою комнату, где буду обдумывать смысл бытия и то, что я - реальная дура, потому что Себастьян пиздец сколько раз намекал мне на то, что нихрена он не друг. - Не убивай себя так. - попросил папа. - Вы с Себастьяном очень сильно привязаны друг к другу. - Я поняла это. Довольно давно. Я поняла это, когда он позволил пожмякать его за задницу. - улыбнулась я. Я ушла в свою комнату, где слушала грустные песенки из мюзикла, которые были у меня на телефоне, потом немного шаманских песнопений Скриптонита, Вокалоидов и Дениса Майданова. - Ну всё. Я в распиздень. - закрыв глаза, шепнула я.