Anata wa hontoni watashi no niisan ka?

Остаток дня Акира провел, гуляя в парке с Таканори. С тем пареньком он временно мог забыть о своих проблемах и полностью отдаться их разговору - пусть и малосодержательному, зато увлекающему. Руки взахлеб рассказывал об интересующих его вещах, предпочтениях, комичных и не очень ситуациях, а Сузуки словоохотливо поддерживал разговор, ощущая внутри чувство, которому вскоре смог дать определение. С ним было уютно, словно проводишь семейные посиделки за чашечкой чая, рассказываешь о том, как провел день, зная, что собеседник слушает тебя с неподдельным интересом. В ответ на такую искренность хотелось сполна ответить тем же, что Рей и делал, и радостное лицо Матсумото было ему наградой. Приятно знать, что ты хоть кому-то в этой жизни способен принести радость, и миниатюрный блондин был единственным человеком, кому Рей смог подарить эти чувства. Его основной круг общения состоял только из деловых партнеров и подчиненных, а появление Таканори смогло разбавить эту серость и будничность. Мимолетом Акира подумал, а не было ли их знакомство неспроста, но здравый смысл и природный скептицизм отвергали подобные предположения. Така, в свою очередь, боялся прервать ход разговора и нарушить тонкую незримую нить, которая возникла между ним и Рейтой. Этот человек был тем, кто сдвинул его жизнь с мертвой точки, кто вырвал из порочного круга, связанного с Широямой; тем, кто подтолкнул к решительным действиям и кто косвенно сделал его на шаг ближе к Аки. Мысленно ругая себя за эгоизм и самонадеянность, Таканори считал Сузуки своим ключом в новое, более радостное будущее, поэтому держался за него, как утопающий за соломинку. На фоне обычно жестокой и несправедливой жизни общение с Акирой было сродни наркотику, который позволял забыть обо всем плохом, и привыкание становилось все более явным и очевидным. Когда пришло время расставания, то Руки даже побоялся отпускать мужчину - казалось, если он сейчас уйдет, Така непременно больше никогда его не увидит. Поэтому, глубоко вдохнув, Таканори решил зацепить Рейту всем, чем может. - Я потом обязательно сниму линзы, обещаю. Когда мы увидимся в следующий раз. «И раз он так этого хочет, то пусть назначит встречу как можно раньше», - ворчливо добавил про себя блондин, пристально следя за реакцией Акиры. Тот косо усмехнулся. - Мне интересно узнать, какой ты на самом деле, Таканори. Парень прерывисто выдохнул. Близко к себе он подпускал только своего Аки, и можно было считать, что никто не знает настоящего Таку - хрупкого, ранимого, отчаянно любящего до полной самоотдачи. Дать кому-то еще проникнуть глубоко в сердце казалось в какой-то мере предательством по отношению к аники, но Рейта юркой змейкой обходил все поставленные барьеры и преграды. Аки ведь захочет, чтобы Така был счастлив? Не будет ничего иметь против того, кто помог Таканори в поисках? Убеждая себя таким образом, Руки задумчиво закусил нижнюю губу. - Попробуй, Акира. Если удастся. Сузуки, казалось, не смутил такой уточняющий момент, и он заверил Матсумото: - Я упорный. - Не сомневаюсь. Парень повернулся в сторону проезжей части, где была припаркована черная машина Рея. За ней туда-сюда сновали десятки машин, поднимая ветер, который слегка колыхал пряди волос их обоих. Прикрыв на мгновение глаза, Така решил дать Акире шанс попытать счастья в разрушении построенной вокруг него за многие годы скорлупы. Нельзя все держать в себе, и этот подлый червячок проделывал одну брешь за другой. - Подвезешь меня до дома? - Без проблем, но, в таком случае, позволю себе наглость напроситься на чай, - слегка иронично отреагировал на такую просьбу Рейта, а после добавил: - Теперь моя очередь побывать в гостях. Таканори вспомнил неприятный казус в квартире Сузуки, и даже не один, поэтому, не ответив на сказанное, лишь коротко кивнул и сел на заднее сиденье после того, как машина приветливо мигнула фарами, оповещая о снятии сигнализации. Путь прошел практически в тишине: Руки лишь назвал адрес и изредка давал рекомендации, чтобы проехать по тем местам, где создавалось меньше пробок, а остальное время каждый витал в своих мыслях: Акира строил предположения и догадки, а Матсумото взволнованно теребил край рукава рубашки. Сейчас он задумывался над тем, что мужчина вполне может в очередной раз попытаться уединиться с ним, а с груди и плеча еще не сошли засосы, поставленные Широямой, даже наоборот - стали лишь ярче. Когда прошла первая волна радости и эйфории по поводу того, что скоро будет отыскан Аки, на коже вновь появилось то ощущение грязи, которое не могли смыть душ и мыло; наружу вновь начали вылазить давно забытые страхи, и Рей теперь казался единственным способом побороть их. В пустой квартире всегда остро ощущалось одиночество, и образовавшуюся пустоту сознание помимо воли забивало воспоминаниями и фантазиями по поводу возможной будущей встречи с братом. Сейчас, когда вероятность этой самой судьбоносной встречи неуклонно становилась ближе к единице, такие мечты становились все более болезненными, и парень остро чувствовал потребность отвлечься на что-нибудь другое, в данном случае - на Акиру. - Приехали, - блондин вздрогнул, и его накрыло ощущение дежавю: так говорил таксист, который подвез пьяного в стельку Матсумото, пристававшего к Рею. Вновь напоминание о том неловком моменте. - Эй, Таканори, с тобой все в порядке? - Да, да, - пролепетал тот, стараясь побыстрее покинуть салон машины, словно убегая от того неприятного ощущения. - Просто задумался, извини. - Бывает, - снисходительно ответил Рейта, кладя ключи в карман. Он для себя отметил определенное постоянство таких резких перемен в настроении: стоило только парню ненадолго уйти в себя, как тот становился чувствительным, словно оголенный нерв; становился более уязвимым и нервным, из чего Сузуки сделал вывод, что голову блондина посещали отнюдь не радостные мысли, которым тот легко поддается. Рею гораздо больше нравился веселый, непосредственный Таканори, которого он имел возможность наблюдать в парке, и это вызывало желание как-то подбодрить его. Подъезд был чистым и аккуратным, иногда на подоконниках можно было заметить горшочки с цветами, лестницы и стены окрашены в белый цвет, отчего создавалось ощущение большего пространства. С этой атмосферой контрастировал разве что резкий запах курева: очевидно, жены не позволяли мужьям портить воздух в квартире или же беспокоились за здоровье своих детей. Руки достал гремящую связку ключей и вставил один из них в замочную скважину, повернув три раза. Он попытался приветливо, как полагается гостеприимному хозяину, улыбнуться, но глаза с легким оттенком грусти выдавали его с потрохами. Про себя Акира решил, что с этим надо однозначно что-то делать. Первый же шаг за порог квартиры заставил мужчину остолбенеть: ему показалось, что он в тот момент вернулся в свое детство. Слева от стены стоял шкафчик для одежды - не точная копия, но очень похожий на когда-то увиденный, - рядом с ним подставка для обуви; пол устилал линолеум, стилизованный под дерево, что являлось нетипичным для японских домов, полы которых сплошь покрыты паркетом. Ранее их с Такой семья не была достаточно зажиточной для того, чтобы позволить себе такое удовольствие, да и какая разница вечно неадекватным родителям, чем покрыт пол в их доме? Разве что на сэкономленные деньги можно больше себе позволить, да и падать в пьяном угаре на линолеум мягче. Возведя взгляд к потолку, Рейта отметил, что он освещается не современными точечными светильниками, а одной люстрой - точно так было и в их доме. Подобное сходство обескураживало, и Сузуки, встретившись с обеспокоенным взглядом блондина, сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло. Казалось, сейчас он вернулся в тот полузабытый кошмар детства, и это была не квартира Таканори, а родительский дом. Покачнувшись, Акира оперся рукой о стенку, и шероховатая поверхность под ладонями, казалось, возвращает его к реальности и вытаскивает из затягивающего омута воспоминаний. Но лишь этого было недостаточно, и страх невидимым ошейником окольцевал горло Сузуки, заставляя делать судорожные вздохи и попытаться сорвать его, но пальцы не натыкались на несуществующую преграду, царапая ногтями кожу. - Акира... Что случилось, Акира? - всполошился Таканори, кладя руку на плечо Рейты. Тот заметно вздрогнул и уставился на него широко распахнутыми от ужаса глазами со зрачками почти во всю радужку. Единственное, что он смог в тот момент сказать - это хриплое, пробирающее до костей «Така». - Така... Я... - горло вновь поцарапало в попытке сглотнуть. Взгляд едва держащихся на грани разума и безумия глаз заскользил по слегка распахнутому вырезу рубашки, шее с появившимися на ней от волнения капельками пота, приоткрытым в удивлении губам и ярко-голубым глазам. Первый тревожный звонок прозвучал, когда Рей вспомнил, что купил эту самую рубашку не так давно знакомому Матсумото Таканори, второй - когда заметил линзы. Окончательно убедив себя, что перед ним стоит не его Така, Акира отвел взгляд в сторону и попытался отдышаться. Следующее, что он увидел, была полураспахнутая дверь, ведущая в современно обставленную комнату преимущественно в светлых тонах. Очередной фактор помог Сузуки попытаться взять себя в руки: нет, это не его дом, такого в нем не было, поэтому тот, кто стоит рядом с ним и держит его за плечо, не может быть Такой. - У тебя проблемы с давлением? - обеспокоенно поинтересовался Руки, наспех снимая обувь. - Подожди, я сейчас принесу стакан воды. - Да, давление... - растерянно пробормотал Рей, ослабевая галстук. Хорошо, что парень сам нашел оправдание этой ситуации, и можно было избежать лишних расспросов и неловкости. Пока блондин суетился на кухне, Рейта поспешил трясущимися руками снять с себя верхнюю одежду и обувь, что удавалось с трудом: пуговицы никак не хотели поддаваться и пролезать в дырку, а неловкое движение завязало шнурки на одном ботинке в узел. Понимая, что сейчас он не способен справиться даже с такой мелкой проблемой, Акира стащил ботинок, не трогая больше шнуровку, и поспешил пройти в ту самую современно обставленную комнату, потому что сейчас она казалась единственным доступным островком реальности, местом, где ничто не будет напоминать о прошлом. Глубоко вздохнув, мужчина сел на белоснежный диван и откинулся на спинку, протерев глаза. Таканори слишком долго возился на кухне, а смочить горло и прийти в себя для Сузуки сейчас было жизненно необходимо. Но вскоре на пороге комнаты появился Матсумото, и Рей понял причину такой задержки: глаза парня поражали затягивающей глубиной, а их темно-коричневый цвет приобрел естественный блеск. Рейту словно накрыло ледяной лавиной, а ноги отказывались двигаться, благо на тот момент он находился в сидячем положении. Не отрывая взволнованно-подозрительного взгляда, Руки протянул ему стакан со спасительной влагой, и мужчина сделал несколько больших глотков. - У тебя красивые глаза, Така. Очень красивые. На этот раз подозрения так просто не хотели отступать, и Акира сознательно назвал парня не «Таканори», а именно «Така». Каким бы сильным по жизни не старался быть Сузуки, отото всегда был единственной его слабостью, и сейчас безумно хотелось этой самой слабости поддаться. Прижать к себе тщедушного Таканори, ощущать его наверняка учащенное сердцебиение через одежду, перебирать копну высветленных волос и вдыхать их тонкий аромат. Но вместо этого Рей сидел и задумчиво рассматривал ковер через искажающее свет дно стакана. - Ты извини, Акира, наверное, слишком душно было... Подожди, я сейчас открою окно. Матсумото тут же принялся воплощать свои слова в жизнь, а Рейта тем временем поставил опустошенный стакан на журнальный столик и измотанно положил голову на спинку дивана, едва не сползая с него. Ворвавшаяся в комнату струя свежего воздуха подействовала отрезвляюще и резко контрастировала с жаром взмокшего тела. Таканори суетился, как волчок, отодвигая подальше шторы и распахивая окно как можно шире. Отчасти он чувствовал себя виноватым в том, что Акире стало плохо, поэтому старался угодить ему во всем: принести воды, проветрить комнату, а когда Сузуки начал медленно сползать со спинки дивана, то, закусив губу, решил проявить инициативу. Сев рядом, он ненавязчиво склонил голову Рея к себе на колени, протирая лицо своими ладошками. Ему даже было немного страшно смотреть на такого измученного Рейту, и за все время он уже успел тысячу раз отругать себя за просьбу подвезти до дома. Дыхание мужчины было частым и поверхностным, а глаза прикрыты; между бровями залегла напряженная морщинка. Руки растерянно бормотал слова извинения, успокаивающе поглаживая шелковистые на ощупь волосы. Со стороны казалось, что они были жесткой проволокой, но на самом деле по мягкости не уступали даже лучшему японскому шелку. Парень даже подумал, что такую параллель можно провести и с характером самого Акиры: на людях он сильный, хваткий предприниматель, а сейчас, лежа на коленях Таки, он, казалось, как никогда нуждался в поддержке. День у него выдался крайне тяжелым и стрессовым: навалились проблемы на компании, а тут еще и Матсумото затягал его по кафе и паркам, мало кто выдержит такой ритм жизни. Сузуки повернулся во сне лицом к Таканори, жарко дыша тому в живот. Блондин прыснул, слегка стиснув пряди у себя в руках, но затем обеспокоенно посмотрел на умиротворенное лицо Рея, удостоверяясь, что не разбудил его и тот по-прежнему спит. Ресницы во сне слегка подрагивали, и это умиляло. Руки осторожно провел кончиками пальцев по намечающимся кругам под глазами, очертил линию носа, подбородка и заправил спадающую на глаза прядь за ухо. Он не посмел коснуться розоватых, пухлых, слегка обветренных губ, хотя те безумно манили. Наклонившись, Матсумото оставил невесомый поцелуй на копне приятно пахнущих волос и, облокотившись на спинку дивана, прикрыл глаза. День близился к концу, тревожить Акиру своим подъемом не хотелось, поэтому парень принял единственное верное решение: постараться заснуть.