Anata wa hontoni watashi no niisan ka?

* - перевод названия Послышался скрип - Таканори вздрогнул, и кончик ручки-пера поцарапал покрытие подставки для обуви, на которой тот заполнял бланк. Пораженно подняв взгляд, он увидел победоносную ухмылку Широямы и замершего Акиру. Зрачки последнего были расширены, губы приоткрыты, а на шее от волнения выступила испарина. - Ну что ж, приятно было познакомиться, Сузуки-сан. Значит, Таканори-сан в детстве тоже был Сузуки? Интересно-о-о. Матсумото хотел было обернуться, чтобы удостовериться в реакции Рейты, но мышцы словно одеревенели: трудно было дышать, даже моргать, будто тело погрузили в жидкий цемент. И пустота в голове, кроме единственной мысли, которая билась внутри, словно испуганная птица: «Не может быть, что человек, которого я люблю, - мой брат». - Что ж, не буду мешать вашим семейным посиделкам, - бодро оповестил Аой, выдергивая из-под носа Руки надорванную бумажку и пробегаясь по ней глазами. - Формальности улажены, расчетные будут зачислены на Вашу карточку в ближайшее время. Прошу меня извинить, работа не ждет. Всего доброго. Секунда - и Широямы словно не бывало; о его присутствии напоминало только оставленное смятение, создававшее накаленную атмосферу. Матсумото боялся шевельнуться, ожидая реакции от Акиры, чтобы тот опроверг сказанные слова, обнял и начал успокаивать, но вместо этого была пугающая тишина. В слова Широямы верить не хотелось, но слишком очевидно он это сказал, чтобы списать все на свойственную ему игру слов. Фразы «Приятно познакомиться с братом», «Таканори-сан в детстве тоже был Сузуки?» эхом отдавались в голове. А Рейта стоял и был напуган, как никогда. Он-то хотел открыть правду лично, вытащив перед этим из Таки все о его детстве и узнав о его отношении к тому Акире, который остался далеко в прошлом и глубоко в душе. И опустив информацию о том, что он - малолетний убийца, который оборвал жизнь их родителей, опасаясь, что Така его прогонит из-за страха и ненависти. Или не прогонит? Сузуки не достаточно хорошо успел узнать Таканори, и неизвестность его реакции напрягала вдвойне. Но убегать было некуда и оттягивать неприятный момент тоже не имело смысла и возможности, поэтому Акира решил первым сделать шаг. Чем быстрее они все решат, тем меньше будет мучиться его Така и он сам от неизвестности. Сузуки постарался глубоко вздохнуть, но воздух, словно став в разы плотнее, с трудом пробивался в легкие, отчего начала кружиться голова. А брат все так же сидел с ручкой в руках и не двигался, поэтому Рей протянул руку к его плечу, а сознание рисовало пугающую картину, где с касанием руки силуэт Таки растворяется, и он вновь оказывается один, тем самым маленьким восьмилетним мальчиком, отчаянно рыдающим под мостом и сожалеющим о своем проступке. На мгновение рука дернулась и остановилась, но, сглотнув, Акира решил идти до конца. - Така... Почувствовав касание, Руки, утонувший было в своих мыслях, вздрогнул и шарахнулся в сторону, вжавшись поясницей в подставку для обуви. В его голове все еще не укладывалась линия «Акира - брат», и неверящий взгляд столкнулся с недоуменным, в котором очень скоро появился оттенок боли. Этого Сузуки и боялся: быть отвергнутым и в итоге остаться одному. Обрекши на одиночество Таканори, он теперь сам хотел этого меньше всего. Искренне не понимая причины такого поведения, Акира попытался сделать шаг вперед, но в ответ на это Матсумото испуганно попятился, не отрывая от мужчины остекленелого взгляда. - Нет... - хрипло вырвалось из его горла, и парень замотал головой, словно прогоняя наваждение. Все еще отказываясь верить, Таканори до последнего надеялся, что это просто очередной его кошмар из прошлого; и не было никакого Широямы, а стоящий перед ним Акира - просто мужчина, с которым он случайно познакомился в кафе, который дал сил для того, чтобы покончить с домогательствами, с которым не было так одиноко и в которого Така имел неосторожность в последний момент влюбиться. Продолжая идти назад, Матсумото шел до тех пор, пока не наткнулся спиной на дверь. Из ослабевших пальцев выпала ручка, и стук пластмассы о линолеум в напряженной тишине показался оглушительным. Сузуки вновь предпринял попытку пойти на контакт, но, увидев протянутую руку, Таканори зажмурился и мелко задрожал, не зная, чего можно ожидать. Все воздушные замки, которые тот успел возвести, разрушались сейчас с неимоверной скоростью, не оставляя за собой даже фундамента. Было до жути обидно потерять то, что только-только нашел, разувериться в том, во что так отчаянно верил. На фоне этого все теперь казалось слишком хрупким и неустойчивым, чтобы чему-то верить. До боли знакомая теплая шершавая ладонь коснулась головы, легонько трепля волосы, а затем спустилась на щеку, обжигая своим теплом. Робко приоткрыв глаза, Така увидел успокаивающую улыбку на губах, которые когда-то его целовали здесь, на этом самом месте, когда оба задыхались от нахлынувшей страсти, и нежность в глазах, которая с этой самой страстью уже не имела ничего общего. Этот контраст и несовместимость терзали душу, отчего к горлу подступал предательский комок. Сейчас эгоистично, до безумия хотелось, чтобы эта рука опустилась на шею, притянула к крепкому телу, а затем случилось то, что так долго не получалось. Когда уже наконец-то никто не может помешать, стало... нельзя? Нельзя любить? Потому что Акира - брат? Вместе с осознанием этого две прозрачные слезинки скатились по щекам, и Матсумото дал волю удушающим слезам. Все время, все долгие семнадцать лет Таканори мечтал о том, чтобы вновь увидеть своего Аки, одновременно свыкаясь с мыслью о том, что это может никогда и не случиться. И вот теперь, когда это наконец-то произошло, Таканори отчаянно хотел, чтобы перед ним стоял не Аки из прошлого, а Акира из настоящего - для него это были два несовместимых человека. Любимый человек и брат. Или же... любимый брат? От этого открытия Така задержал дыхание, и волна жара от груди поднялась к голове. Коридор начал плыть перед глазами, ноги подкосились, и вскоре Матсумото опутала темнота. *** Руки приоткрыл глаза, которые тут же начали слезиться, как обычно это у него бывает после сна. Сузуки было встрепенулся, услышав шорох со стороны дивана, куда он положил бесчувственного Таканори и рядом с которым на полу сидел сам, но остановил свои порывы проверить самочувствие отото, опасаясь сделать что-то не так. Тот лихорадил несколько часов, комкая в руках плед, которым его заботливо накрыли, и постоянно норовя скинуть со лба пропитанное холодной водой полотенце, бормоча что-то невнятное под нос и иногда жалобно скуля. Акира даже припомнил, что в детстве маленький Така всегда плохо спал, вертелся, говорил во сне и пихался, реже - обнимал своего аники. А когда просыпался, то, дрожа от страха, будил и прижимался сам, рассказывая, какой ему приснился кошмар или какие подозрительные шорохи в темноте он принимал за таинственных монстров и чудищ. Аки, чего греха таить, сам до жути боялся неизвестных - а оттого и более пугающих - силуэтов в наполненной темнотой комнате, но мужественно заверял Таку, что защитит его, крепко обнимая в подтверждение. Счастливый и обнадеженный мальчик верил ему и засыпал, на этот раз с улыбкой на губах. Тогда они с легкостью понимали друг друга, а теперь Рейта боялся сделать неправильный шаг и оступиться, словно шел по хлипкому дощатому мостику над пропастью. Когда Сузуки менял полотенце на лбу Матсумото, тот бессознательно норовил схватить брата за руку и прижать к себе. С одной стороны, после сцены в коридоре это обнадеживало, ведь Акира растерялся и не понимал причин слез и испуга, а теперь брат неосознанно проявлял к нему доверие; с другой, он не мог наверняка верить этому. Сейчас он сидел, как на иголках, опасаясь каверзных вопросов и недоверия, но главного - сможет ли Таканори принять Акиру как брата? Руки, хрипло выдохнув, схватился за голову, в которой после недавней каши было непривычно пусто и спокойно, и наткнулся на мокрое полотенце, а после почувствовал, что был укрыт пледом. Значит, Сузуки... позаботился о нем? После небольшого принудительного отдыха произошедшие события казались чем-то отдаленным - сном, плодом воображения, - но теперь принять реальность было легче, словно появилось какое-то равнодушие и ненужные моменты подчистили в сознании. Не придя в себя окончательно после сна, Таканори тихо прошептал: - Нии-сан... Сердце Акиры замерло, услышав эти слова, такие долгожданные и полузабытые. Не верив своим ушам, тот придвинулся поближе, наталкиваясь на ослабевший и отчаянный взгляд младшего, который столкнулся с его - пораженным и в какой-то мере жадным. Хотелось слышать эти слова еще и еще, чувствовать искреннее тепло по отношению к себе. Они вызывали улыбку и чувство колоссального облегчения от скинутого семнадцатилетнего груза. Матсумото бессильно смотрел на аники и решился задать вопрос, на который не рассчитывал получить желаемый ответ. - Аки... - мужчина слегка наклонил голову вбок и ласково улыбнулся, услышав свое детское прозвище. Таканори с сожалением отметил, что Акира гораздо нежнее к нему как к брату, а не как к потенциальному возлюбленному или даже любовнику. - Ты... Ты действительно мой брат?* Улыбка погасла, и Сузуки настороженно отметил, что тон голоса был таким, будто Така желал услышать ответ «нет». Но, списав это на обоюдное чрезмерное напряжение, блондин кивнул и уверенно ответил: - Да. Закусив нижнюю губу, Таканори отвел взгляд в сторону, но все-таки не смог сдержать подступивших слез. В отличие от Рейты, на него вмиг навалилась тяжесть, которую он ощущал без брата. - Мне так одиноко было без тебя, - сдавленно прошептал Руки, ощущая, что вот-вот сорвется. Акира приподнялся и сел рядом на край дивана, готовясь все выяснить. - Знать, что ты где-то есть, но не рядом. Видеть тебя во сне, а потом просыпаться совсем одному, в пустой комнате. Когда тяжело и хочется чувствовать поддержку, а не от кого, уже не от кого. Хотелось, чтобы в школе ты помогал мне с домашним заданием, видел мои выступления на школьном фестивале, мои рисунки... А ведь я неплохо рисую, ты знаешь? И чаще всего я пытался нарисовать тебя, когда ты вырастешь, хотя теперь понимаю, что получался совсем другой человек... Аки, ты совсем ничего обо мне не знаешь! А я практически все делал для тебя и ради тебя. Закончил школу и университет с отличием - надеялся, что ты будешь гордиться мной. Что когда-то я смогу рассказать об этом тебе. Но... Мне было без тебя так плохо... Матсумото-сан рассказывала, что когда я был маленьким, постоянно хотел сбежать, чтобы отправиться на поиски. После того, как ты... меня... Заливаясь слезами, Таканори начал судорожно хватать воздух губами, прикрывая глаза запястьем, словно стыдясь своих чувств; то и дело закусывал нижнюю губу, чтобы задушить особо громкие всхлипы. У Сузуки холодело все внутри, когда он слушал эти откровения, ему даже казалось, что кончики пальцев покрылись инеем. Нет, определенно не этого он хотел, когда решил совершить задуманное долгих семнадцать лет назад. Будучи маленьким, он не мог продумать все детали, но знал, ради чего на это пошел: ради счастья брата. Он хотел, чтобы отото был счастлив, но вместо этого причинил ему столько страданий из-за собственных амбиций. Тот проступок был ошибкой, но больше всего за это поплатился Така. Акира с содроганием смотрел на то, как из-под приложенной к лицу ладони стекали прозрачные слезинки, как дрожат губы и кончики пальцев. Он помнил, как объятиями и поглаживаниями по голове успокаивал маленького Таку после побоев родителей, но теперь причиной его боли был он сам. Не станет ли от его касаний еще больнее? Не отшатнется ли он снова? Но его сомнения развеял тихий шепот: - Обними меня, Аки... Пожалуйста... Я хочу знать, что я все еще кому-то нужен... Неуверенно просунув руки под подрагивающую спину, Рей приподнял тело Таканори и окольцевал подрагивающую спину руками. Така, словно только и ожидая этого, тесно прижался к груди Сузуки и стиснул в руках его футболку так, что побелели костяшки пальцев. - Не оставляй больше меня... - надрывался Матсумото, а с каждым произнесенным словом по сердцу Рейты словно кто-то проводил лезвием - внутри все горело и пульсировало. Казалось, стоило только подставить ладони, и с них тут же через край польется кровь, просачиваясь через пальцы: - Пожалуйста, я не хочу больше быть один! Акира шептал успокаивающие слова и обещания до тех пор, пока Таканори не перестал плакать и не успокоился, устроившись на коленях аники. Изредка всхлипывая, он не выпускал край футболки из рук, словно боясь, что в противном случае Акира опять может уйти, а тот поглаживал выбеленные пряди, не решаясь нарушить молчание. - Аки, скажи... - Матсумото сглотнул и крепче стиснул ткань в руках в ожидании ответа на вопрос, ответ на который он никак не мог для себя найти. - Зачем ты это сделал? Неужели тебе было плохо со мной? Я был обузой для тебя? - Нет, конечно нет, что ты такое говоришь, - замотал головой Сузуки, а его взгляд растерянно бегал по комнате: разговор вплотную подходил к тому, что тот хотел скрыть от отото. – Я просто хотел, чтобы ты был счастлив. В той семье это было невозможно: вечные ссоры, побои... Ты постоянно плакал и боялся из-за этого. Если бы я что-то не сделал, то ты продолжал бы мучиться: было больно не только тебе, но и мне смотреть на это и бездействовать. - Счастлив? – Таканори поднял голову и посмотрел в глаза брату, не веря, что это действительно было настоящей причиной. – Как я мог быть счастлив без тебя? С кем? С неродными людьми? Лучше бы меня били в два раза больше, но ты был бы рядом! – спохватившись, тут же спрятал свое лицо на плече Акиры, вытирая слезы и поясняя: - Тебе не нравится, когда я плачу… Я больше не буду, обещаю. Но почему ты оставил только меня в семье Матсумото? Почему сам не остался? - Это было бы подозрительно, - вырвалось у Рейты, и он тут же прикрыл свой рот ладонью. Слишком уж провокационно это прозвучало. - Кто стал бы нас искать? Разве мы кому-то были нужны? – грустно выдохнул Така, устраивая поудобнее подбородок на плече и обнимая Сузуки, наслаждаясь его теплом. Вместе с раскрывшейся правдой беспокойство начало понемногу отступать, да и само присутствие Акиры успокаивало. - А родители? – мужчина посчитал этот вопрос логичным и подтверждающим в какой-то мере его непричастность. – Они же получали за нас пособие, и первая же проверка лишила бы их родительских прав, а нас отправили бы в детдом. - Родители? – Таканори все же решил приподняться и проверить свою давнюю теорию. – Разве не ты убил их? – и, глядя на расширившиеся от ужаса зрачки, понял: он попал в точку.