Из здания выпустили двух заложников. Парочка омег медленно двигалась в сторону оцепления, боясь сделать лишнее движение. Руки были высоко задраны над головой — это приказ ненормальных ублюдков, что ворвались в здание банка в час пик. Один неверный шаг, и едва обретших свободу расстреляли бы, не дав насладиться и глотком свежего воздуха.
Заложников внутри оставалось много. В отделении банка находилось около ста человек, не считая сотрудников. Держали их чуть больше часа, но за это время требований со стороны преступников не исходило. Переговоры не ладились. С трудом нападавших уговорили отпустить хотя бы часть, в обмен на полицейского.
Роберт медленно шел с поднятыми руками навстречу освобожденным. Поравнявшись с ними, он осмотрелся и на секунду остановился. У Рамиреса, его напарника, семья, а у него фактически никого. Роберт не горел желанием умирать в двадцать пять, но пока не приедет группа захвата, нужно было тянуть время.
Как только омега вошел в стеклянные двери, он тут же получил удар в живот. Роберт согнулся пополам, его оттащили в сторону, но полицейский сдаваться не собирался. Дрался он неплохо, но только был изначально слабее.
Одного из альф омега повалил на пол, на этом Роберта остановили выстрелом. Пуля попала в плечо. Несколько связанных человек забилось по углам, вжимаясь в стенки стоек или скамей. Еще одна пуля попала в лампу, пистолет был выхвачен из рук альфы другим преступником.
Роберт взвыл. Мужчина, что недавно лежал на полу, подошел к задыхавшемуся от боли омеге. Он с силой ударил Роберта по лицу, потом еще и еще. Затем он просто избивал ногами несопротивляющегося пленника. Его остановили не сразу. Из разбитого рта Роберта текла кровь, а на лице быстро начали проступать следы побоев.
Омегу в полубессознательном состоянии отволокли подальше от разъяренного альфы. Роберт пытался прийти в себя, но перед глазами все плыло. Он слышал выстрелы, крики, разговор через рупор и рации, угрозы взорвать полгорода и никаких просьб. На вопрос «зачем?» — один ответ — «очистить город». Стало страшно. Некоторое время полностью расфокусированная картинка заставляла плотно сомкнуть глаза. Роберт непроизвольно заплакал. Он потерялся во времени, когда кто-то осторожно провел по губам чем-то шершавым. Роберт открыл глаза. За окнами стало смеркаться, сколько прошло времени, и почему группа захвата не штурмует здание?
— Жаль, что подпортили такое красивое лицо, — голос доносился сверху. — Ты же омега, — альфа присел напротив Роберта и вытер на сей раз покрытый испариной лоб парня. — Зачем все это? Ты должен сидеть с детишками, быть хорошим мужем и молиться по вечерам Господу за благополучие семьи! А ты? Бегаешь за преступниками, тратишь свою молодость, охраняешь спокойствие граждан. Зачем?
Бледное побитое лицо Роберта не выражало ни единой эмоции. Уставшие глаза смотрели куда-то вниз. Рана на плече ныла, а заведенная высоко наверх и пристегнутая к стойке рука совсем затекла.
— Как зовут тебя, офицер? — преступник встал.
— Роберт, — шепотом ответил омега, еле шевеля губами, испачканными уже запёкшейся кровью.
— Ну прощай, Роберт.
Дуло ружья было направлено точно в лоб полицейского. Он резко поднял голову, посмотрев на убийцу. Большие темные глаза из-за расширенных от ужаса зрачков казались совсем черными.
— Ты такой необычный, — мужчина перезарядил ружье. — Есть у тебя кто-нибудь?
От напряжения Роберт не мог понять, что от него хотят. Он молчал. Плотно сомкнутые губы предательски дрожали. Рядом лежал, свисая через стойку, труп несчастного, которому довелось стать жертвой налетчиков. Другие заложники, молча и с опаской, наблюдали друг за другом и за охранявшими их бандитами.
— Молчишь?
Роберт глаз не сводил с дула, боясь пошевелиться. Парень был не из робкого десятка и все время своей учебы в полицейской академии, а затем и на службе открыто заявлял, что ничего не боится, но сейчас… Сейчас его одолевал дикий животный страх. Банда преступников, одетых в рясы, напала на банк в разгар рабочего дня. Они не выдвигали никаких требований, но утверждали, что здание заминировано, и стоит полиции предпринять хотя бы попытку штурма, все взлетит на воздух, заряда хватит, чтобы уничтожить здание, в котором находился банк и близлежащие постройки.
— Нет, — выдохнул омега, чувствуя, как по щеке предательски скатилась слеза. Глаза заблестели. — Я один…
— Жаль, — альфа вздохнул и нехорошо улыбнулся. — Тогда оставим тебя на потом!
Мужчина резко развернулся на сто восемьдесят градусов и расстрелял пожилого альфу, прикованного к скамье. Несколько заложников вскрикнули, а Роберт окончательно разрыдался от напряжения, не в силах больше сдерживать себя.
— Ну что ты, сладкий, — альфа встал на колени перед омегой. Он провел тыльной стороной ладони по щекам парня, стирая слезы, а затем, приподняв свою маску, неожиданно запрокинул голову омеги, оттягивая ее за волосы и прильнул к шее, тут же обжигая ее поцелуем. Альфа глубоко вдохнул запах Роберта.
— Ты неплохо пахнешь…
— Джеб! — сзади раздался недовольный рык. — Мы не для этого здесь. Натрахаешься еще, когда закончим!
— Но когда мы закончим, малыш будет уже совсем холоден! — воскликнул альфа, хватая Роберта за руку и поднося ее к губам. Омега обратил внимание на невероятные глаза альфы, глубокие и большие. Они как бездна и жутко пугали своей пустотой.
— Кончай свои игры! — грузный альфа в маске клоуна с силой толкнул Джеба в плечо. Тот опустил свою маску и встал с колен.
Вооруженные альфы встали поодаль. Вокруг было много трупов. Расстрелянные тела лежали на полу, застыв в неестественных позах. Среди заложников были дети и старики, беременные и вполне себе сильные здоровые люди. Роберт осмотрелся. В этот день он первым приехал на вызов вместе со своим напарником, а уже спустя некоторое время прибыл комиссар и куча других полицейских, но на смерть отправили почему-то Роберта. Может, потому что он никогда не отказывал, или потому что за последний год своей службы остался один. Отец вышел замуж и уехал на другой конец страны, а брат всегда холодно относился к Роберту, поэтому съехал при первой возможности. В любом случае, это уже не важно, ведь омега внутри здания, избитый, с простреленным плечом и явно сломанными ребрами, по крайней мере двумя точно. Шансов у него никаких — полицейских, попавших в заложники, всегда убивают рано или поздно.
— Кто без греха, подходи скорей сюда! — прокричал преступник в маске. Нескольких заложников поволокли в центр зала, где была выставлена импровизированная виселица. — И этого, любимчика Джеба, сюда тащи!
Роберта отвязали и рывком подняли с пола, заламывая руки сзади. Было больно, поврежденная рука ныла сильнее сломанных ребер, но вся эта боль, сливаясь воедино, отдавала шумом в ушах и головокружением. Роберта мутило. Он смотрел перед собой на расплывающиеся черные круги перед глазами. Хотелось закрыть их. Он остановился, омегу сильно качнуло, а затем он стал падать на колени, на секунду теряя сознание, если бы его не держали, то он точно бы растянулся на полу.
— Ты что, уснул? — Роберт тут же получил толчок в спину.
Омега попытался встать, но ничего не получилось. Рывком его подняли, заставив громко вскрикнуть. Он повернул голову, осматривая товарищей по несчастью: три омеги и ребенок. Преступники настраивали связь по рации. Роберт тяжело вздохнул.
— Ребенка отпустите, — произнес омега.
Мужчина в черной маске резко обернулся. Он одним шагом приблизился к Роберту, которого все также держали сзади за руки. Альфа схватил омегу за шею и сжал, нагибаясь к уху парня.
— У тебя одна жизнь, за всех не расплатишься.
Роберту стало не хватать воздуха. Он широко открывал рот, пытаясь сделать глубокий вдох. Наконец альфа ослабил хватку. Роберт закашлялся.
— Они ни в чем не виноваты! — прокричал омега, стоящий в ряду будущих смертников, за что и получил пулю в лоб. Его место тут же занял другой. Роберт удивился, что его оставили в живых.
Перед ними поставили камеру. Объектив был направлен, точно захватывая всех заложников.
— Сегодня мы разыграем единственный шанс выжить! — начал грузный альфа в маске. — Главное условие-признаться в своем грехе! Очиститесь!
Он обвел все указательным пальцем, останавливаясь на длинноволосом парне. На его шее тут же оказалась петля от веревки, перекинутой наверху через перилла балкона второго этажа. Двое крепких альф держали за конец, готовясь в любой момент вздернуть несчастного. Таких виселиц было ровно пять.
— Бредли, — обратился альфа к омеге. — Так ведь?
Парень кивнул, сглатывая застоявшуюся слюну.
— Скажи нам, Бредли, хорошо живется твоему сыну? — альфа выставил перед лицом омеги фотографию обожжённого мальчика.
Омега молчал. Он опустил глаза в пол.
— Ну чего же ты не смотришь на него? Ты же не видел его больше двух лет! Ты бросил его, Бредли. Изуродовал и бросил! — альфа поднял голову омеги за волосы, объектив сфокусировался на лице парня.
— Плачешь? Правильно! Ты виноват в том, что твой ребенок родился инвалидом. Ты наркоман…
— Нет! — Бредли заорал так, что хотелось оглохнуть, но не слышать этих воплей. — Нет!
Наконец крик прервался хрипом. Петля на шее была затянута. Омега завис над полом всего в нескольких сантиметрах. Бредли мучился, дёргаясь и хватаясь отпущенными руками за веревку. Роберт старался не смотреть на первую жертву. Наконец его мучения прекратили выстрелом в лоб. Руки повисли вдоль туловища. Кровь из дырки в голове полилась на пол.
— Следующий! — громко рявкнул альфа.
Другой омега, в возрасте, с залысинами и в круглых очках с толстыми линзами, оказался взяточником. Его повесили быстро, как только он признался, что забрал последние деньги у престарелого омеги за долг сына.
Следующая жертва оказалась детоубийцей. А с виду и нельзя было сказать, что голубоглазый омега с ангельским лицом убил своего новорождённого сына.
Наконец очередь дошла до мальчика лет десяти. Он беззвучно плакал, надеясь, что участь других пленников обойдет его стороной.
— Как тебя зовут? — мужчина ласково обратился к парню.
— Сэм, — проговорил ребенок.
— Скажи, Сэм, ты часто обманываешь родителей?
— Нет, но… Бывает, — замялся парень.
— Оставь его! — хриплый голос донесся откуда-то справа.
— Смотрите, кто снова заговорил! Наш служитель закона. — мужчина перевел взгляд с ребенка. — Эй, Роберт, а помнишь того парня из пекарни?
— Какого? — прошептал омега
— Которого ты пристрелил! — альфа был строг.
— Он угрожал.
— Нет, он был безоружным! — прокричал преступник и рывком вздернул Роберта без дальнейшей прелюдии. Он приблизился и снял маску, чтобы Роберт смог рассмотреть лицо своего палача. — Ты, мерзавец, убил его, а он всего лишь забрал пару сотен — все, что было с утра в кассе, чтобы накормить семью, — кричал преступник прямо в лицо, задыхающемуся омеге.
Джеб рывком подскочил к уже висящему Роберту. Он оттолкнул альфу, вырвав веревку из рук. Роберт упал на пол.
Раздался выстрел. Альфа в маске пристрелил парня, стоящего слева.
— На твоей совести повисла еще одна смерть. — обратился альфа к Роберту. — Еще не поздно, ты ответишь за все!
Повисла тишина. Роберт не мог отдышаться. Он жадно хватал воздух ртом, не понимая, что происходит вокруг него. Все слилось в единую кашу из звуков и событий, а потом картинка резко съехала, а шум превратился в единый мерзкий звук.
— Забери своего ублюдка, Джеб, и убирайтесь с глаз моих. Делай с ним, что хочешь. Я дарю тебе его.
Альфа подхватил Роберта на руки и поспешил унести омегу, пока тот был без сознания.
Джеб перекинул омегу через стол в одном из кабинетов офиса. Не думая ни о чем, лишь о похоти, он стал раздевать Роберта. А потом навис над ним и прошептал омеге на ухо:
— Ты получил классный шанс остаться в живых. Главное отдайся мне, примкни к нашим рядам.
Альфа вошел в омегу, вызвав сдавленный стон. Придя в себя, Роберт не мог понять, что с ним. Он глотал слезы и ждал, когда его оставят или застрелят. Наверно, последнего он ждал больше. Он хотел закончить весь тот происходящий ужас. Но вот альфа этого не хотел. Излившись омеге на спину, он навалился на Роберта сверху.
— Убей, — прошептал омега, облизывая потрескавшиеся губы.
Просьба огорчила альфу. Джеб натянул брюки на омегу и развернул его к себе лицом, облокотив на стол. Роберт уставился прямо в глаза альфы. Синие, бездонные, он явно был под чем-то. Джеб не выдержал, он впился в губы Роберта. Вкус чужой крови вызывал дикое возбуждение у альфы. Он опустился к шее, прикусив кожу, оставляя засосы. Тело Роберта сильно болело и не поддавалось на столь грубые ласки. Роберт стонал от боли, а потом он просто схватил стоящую на столе статуэтку святой Марии и ударил ее альфу по затылку. Джеб упал на пол, хватаясь за место, куда пришёлся удар. А омега, свалившись на него сверху, взял альфу за волосы и стал бить головой о пол, пока тот не потерял сознание.
Омега откинулся и сел около стены. Роберт смахнул слезы. Не время. Сейчас был его шанс спасти людей и спастись самому.
Омега попытался встать, но не смог. Ползком добравшись до двери, омега уже хотел подтянуться и открыть ее, но не успел. Роберта резко за ноги потянули обратно. Сильный удар по голове и полная потеря сознания.
***
Темно, холодно и дико страшно. Страшно открывать глаза, ведь можно снова оказаться в аду. Вокруг тихо. Роберт сделал еще один глубокий вздох и все же открыл глаза.
Из окна шел тусклый свет с улицы, бледно освещая палату. За окном свистел ветер. Роберт коснулся лица и только после этого понял, что на нем надета кислородная маска. Рука перевязана. Резко стало шумно. Роберт решил прикрыть ненадолго глаза, но вновь провалился в темноту.
Без сознания омега находился около недели. Он приходил в себя, лишь когда оставался один. Роберт осматривался, видел большое количество цветов, чувствовал запах лекарств. Омега не желал ни с кем разговаривать. Он не хотел увидеть жалость в глазах медперсонала или друзей, не хотел, показывать свою слабость.
***
Посетителей у Роберта было немного. Один раз приходил брат и несколько коллег с работы.
Частым гостем же стал сослуживец и старый друг Вик Уолес. Альфа еще с академии, где они вместе с Робертом учились, оказывал омеге внимание, а сейчас, как ему казалось, появился шанс сблизиться.
— Тридцать семь заложников убили, трое полицейских в госпитале. На втором этаже вообще кровавое месиво. А ты герой, Роб. Ты поступил, как настоящий офицер. Майор обещал награды…
Уолес весело улыбался Роберту, вглядываясь в его безразличное выражение лица. Альфа все говорил и говорил, рассказывая о том, как героически Роберт отключил внутреннюю систему безопасности и обезвредил взрывчатку, хоть сапером никогда не был, а лишь так, слегка интересовался этим делом. Но вот только сам омега ничего из этого не помнил и как не пытался, воспоминания не всплывали в затуманенном разуме.
— Замолчи, — вдруг тихо перебил альфу Роберт, не отвлекаясь от пристального разглядывания дверного косяка палаты.
— Ты… Ты себя плохо чувствуешь? — Уолес нахмурился и коснулся руки Роберта, но тот ее резко отдёрнул.
— А ты не видишь? — омега с трудом выговаривал слова.
— Прости… Я…не хотел, Роб. Может, тебе чего-нибудь нужно?
Роберт молчал. Он смотрел куда-то на дверь. Уолесу показалось, что парень намекает ему, что пора бы уже уйти. Альфа еще пару минут догадывался, чего же хочет омега, а затем все же поднялся со стула, предварительно положив принесенный букет цветов на тумбу рядом.
***
Роберт никогда не курил, но после случившегося сигарета стала верным другом. К награде его представили, да вот только получить ее омега не смог, отказался. Событий того дня он практически не помнил, так Роберт врал окружающим, а главное себе.
Он помнил то, что было на самом деле. Помнил все в мельчайших подробностях вплоть до того момента, как его вырубили ударом по голове. Он помнил вкус крови на языке, горячие резкие поцелуи и болезненные засосы, ощущение стянутости кожи от засохшей спермы на спине, а еще он помнил ужас и дикую боль, то, как умолял убить его, как затекла заломленная рука и как аккуратно преступник провел по его губам и лбу платком, стирая кровь и пот, как в конце концов обмочился. Он помнил боль и стыд.
Воспоминания перемешались в немыслимую кашу, но ощущение грязи и тревоги оставалось. Роберт не жил — существовал, находясь на бессрочном больничном. Большую часть дня он лежал на мягком диванчике, завернувшись в теплый плед. Изредка звонил отец, раз в неделю заезжал брат, но от его присутствия оставался лишь знакомый родной запах и продукты. Он ничего не говорил Роберту и, казалось, радовался тому, что брат постоянно спит и не требует к себе пристального внимания.
Роберт боялся выходить на улицу. Шум города напоминал ему вой сирен и выстрелы, крики людей. Первое время он безуспешно пытался уснуть с раскрытыми окнами, так как врач посоветовал находиться на свежем воздухе, но все это заканчивалось кошмарами и немедленным баррикадированием всех возможных выходов наружу. Сны были чрезвычайно реалистичны.
***
Полгода. Ровно столько приходил в себя омега. Вылазки в люди происходили постепенно, когда уставший таскаться к брату альфа силой вытолкал Роберта в магазин. Сначала он сопровождал его, а потом оставил, напоминая звонками о том, что не плохо бы купить продукты, дабы не умереть с голоду. А ведь Роберт мог. Ел он мало или вообще не утруждал себя по этому поводу, от прежней формы ничего не осталось.
Он медленно умирал, мучая себя воспоминаниями. Омега постоянно был в тревоге. Закрытая на все замки дверь казалась совсем ненадежной защитой.
***
Вик упорно жал на кнопку звонка и отступать не собирался. Он держал в руках пакет, наполненный сладостями, которые, по словам его братца, обожали все омеги.
— Ну давай… — прошептал про себя альфа.
И внезапно действительно послышался лязг замка. Альфа отошел немного назад от двери и поспешил улыбнуться.
Дверь открылась не сразу. Омега растерянно посмотрел на гостя через небольшое отверстие. Он смотрел на друга несколько минут, оценивая степень опасности. Но потом опомнился, что ничего плохого Вик ему сделать и не мог. В это время альфа послушно ждал реакции омеги и готовился к любому исходу.
— Заходи, — проговорил Роберт, впуская друга.
В квартире царил полумрак. Плотно задернутые шторы не пропускали ни капли света из окна. Было около полудня. Выходной день. На улице прекрасный теплый сентябрь, а омега закрылся в своем укрытии. В голове альфы плохо укладывалось то, что некогда легкий на подъем жизнерадостный парень добровольно мог заточить себя в замкнутом пространстве.
— Кофе? — предложил Роберт.
Ошарашенный обстановкой в квартире Вик лишь кивнул. В квартире было пусто, но чисто, пахло освежителем с запахом лаванды, духами Роберта и лекарствами, но было ужасно пусто. Гнетущая обстановка.
На кухне Вик присел за стойку. Также темно. Искусственный свет лучше не сделал. Роберт сделал кофе и поставил чашки перед Виком и собой.
— Темно у тебя. Может откроешь шторы хотя бы здесь?
— Ты пришел сюда спустя полгода, чтобы сказать, что у меня темно? — хрипло произнес Роберт. Вик невольно посмотрел на омегу.
Лицо Роберта показалось альфе жутким. Серый цвет кожи, мешки под раскрасневшимися от подступающих слез глазами. Альфа отвел взгляд и тут же наткнулся глазами на высокие желтые баночки, стоявшие в углу пустого столика у плиты.
— Антидепрессанты? — спросил Вик.
— Транквилизаторы, — проговорил омега и сделал глоток кофе.
— Ты хоть ешь?
— Иногда, — омега явно не собирался пить кофе, а друга угостил лишь из уважения.
— Роб, так нельзя. — Вик накрыл своей ладонью руку Роберта. Тот выдернул ее и вскочил со своего место, опрокидывая стул. Он подскочил к столику с лекарствами и высыпал пару к себе на ладонь. Проглотив таблетки не запивая, он развернулся к Вику, который с ужасом наблюдал за тяжело дышавшим омегой.
— Они были лишь кучкой чокнутых сектантов с оружием. Их обезвредили. — Вик подошёл близко и обнял Роберта, чувствуя, как тот содрогнулся.
— Уходи, — прошептал омега. — Прошу, не мучайте меня.
***
Еще полгода ушло на принудительную реабилитацию. Тогда Вик ушел, но вернулся на следующий день с пакетом фруктов, а потом на следующий. И так он ходил больше недели, оставляя в квартире продукты или предметы обихода. Роберт открывал альфе, но близко к себе не подпускал.
Спустя месяц, Виктор смог раскрыть шторы. К концу ноября альфе удалось откормить омегу. Ушел неприглядный серый цвет. Роберт стал засыпать без снотворных. Вик приходил в выходные или когда не был на дежурстве. Один раз Роберт позволил ему остаться на ночь, но альфа поспешил и ночное объятие обернулось истерикой. Долгая работа могла пойти насмарку. Но на следующий день Роберт вновь впустил друга в дом. Больше Вик не предпринимал попыток прикоснуться к омеге.
Весной Роберт впервые вышел на улицу по своей инициативе. Он направился встречать Вика, зная, что тот должен закончить работу в восемь. Омега медленно шел вдоль улицы, вдыхая свежий весенний воздух.
Альфа не поверил своим глазам, когда увидел на пороге участка Роберта.
— Ты как здесь?
Роберт улыбнулся, увидев волнение в глазах Вика.
— Все хорошо. Я просто решил, что пора, — выдохнул омега. Он коснулся руки Виктора.
