Татуинская любовь

Мия уже давно потеряла счет времени. Она понятия не имела сколько прошло с тех пор, как на влагодобывающую ферму, которая принадлежала её семье, напали песчаные люди. Она с содроганием вспоминала как несколько этих дикарей схватили её, связали по рукам и ногам, забросили на банту, а затем увезли в своё стойбище. О том, что стало с её отцом и братом, ей даже думать было страшно. Скорее всего эти звери убили их... Впрочем, надежда на то, что они выжили, была всё же велика. Довольно много было случаев, когда татуинские фермеры-влагодобытчики оставались живы после стычек с тускенами, каковые случались в этих неприветливых и трудных для выживания местах очень часто... То, что пережила девушка, находясь в руках тускенов, она бы не пожелала даже самому страшному своему врагу. Она с детства слышала рассказы о страшных пытках и изуверствах, которые творили тускены над своими пленниками, и в общем-то не питала иллюзий насчет своей участи, а тот факт, что все эти ужасы, творимые этим жестоким народом, были частью их культуры, основанной на ненависти и жестокости к пришлым расам, утешало мало. Точнее совсем не утешало...

*****

До тускенской стоянки они добрались уже под вечер. Мию сгрузили на землю, а затем волоком оттащили в одну из палаток, и на какое-то время оставили там... А потом явились двое мужчин. Они перерезали путы, связывающие её, и резко поставили девушку на ноги. У Мии сильно затекли ноги, и по этой причине самостоятельно идти она не могла. Однако тускены не обратили на это никакого внимания и, подхватив её с двух сторон под руки, потащили на улицу. Через пару минут они оказались на открытой площадке, посреди которой в песок был вкопан столб. Вот к нему-то девушку и привязали, повернув лицом к этому самому столбу. Вокруг этой площадки горели костры, между которыми расположилось всё племя. Мия с ужасом обнаружила, что здесь присутствовали даже совсем маленькие дети. Затем на середину площадки вышли трое тускенов мужского пола (Мия поняла это по их одежде) и приблизились к ней. В этот момент в голове девушки промелькнуло воспоминание о том, что схватили её тоже три дикаря. Возможно это были те же самые «личности», и поэтому им выпала «честь» заняться истязанием своей пленницы. Впрочем, какая разница, кто те звери, что примутся сейчас пытать её... От осознания того, что скоро для неё начнётся настоящий ад, Мию охватил леденящий душу ужас. Сердце её бешено колотилось, и казалось, что ещё немного и оно разорвется на части, а сама она дрожала всем телом... А трое тускенов почему-то медлили, словно ждали чего-то... или кого-то... Сколько продлилось это «ожидание», Мия не знала. Ей казалось, что долго, хотя скорее всего прошла всего пара минут. Вот наконец в круг вступил ещё один тускен, высокий и широкоплечий. Как только это произошло, все присутствующие резко замолчали и обратили свои взоры на эту персону. Вероятно, это был вождь этого племени или клана, и именно он и должен был начать этот жестокий тускенский «праздник»... А Мие даже хотелось, чтобы вся эта вакханалия наконец-то уже началась. Чем быстрее ЭТО начнётся, тем быстрее она умрет... Но как же она ошибалась, надеясь на быструю смерть... Быстрая смерть пленницы не входила в планы тускенов... Но вот вождь, или кто он там был, закончил говорить, и один из тускенов приблизился к своей жертве. Он быстрым и резким движением разорвал на спине её платье, а затем... Мия не могла видеть, что именно делает этот дикарь, но девушка почувствовала резкую боль, словно... её резали ножом?.. Да, судя по всему, это действительно было так - её резали ножом. Боль была хоть и довольно сильная, но относительно терпимая. Тем не менее девушка вскрикнула. Этот, пока ещё довольно слабый вскрик вызвал неподдельную радость присутствующих при этом членов племени, и они все разом загалдели и заулюлюкали, видимо, обрадовавшись первой пролитой крови. Этот галдёж и завывания будто подначивали троих Мииных «палачей», и после этого они взялись за дело с большим рвением. Мию резали, щипали, протыкали какими-то острыми предметами, прижигали её кожу каленым железом. Она захлёбывалась слезами и громко кричала, но это лишь раззадоривало её мучителей и их зрителей. Несколько раз она теряла сознание... Продолжалось это всю ночь и закончилось лишь с восходом Тату-1. Пленницу отвязали от столба и в полубредовом состоянии оттащили в тот же самый шатёр, в котором держали в начале её пребывания здесь. Спустя некоторое время пришла женщина-тускенка и сначала обмыла изувеченную спину Мии, а затем намазала её раны каким-то резко и неприятно пахнущим зельем. Девушка было наивно подумала, что зелье это снимет боль, однако этого не произошло. Напротив, боль эта только усилилась. Впоследствии Мия поняла, что это снадобье предназначалось для того, чтобы предотвратить вполне вероятное в таких антисанитарных условиях заражение крови. Разумеется, делалось это не из гуманизма. Просто тускены не были заинтересованы в быстрой смерти их узницы. Их цель состояла в том, чтобы страдания их жертвы длились как можно дольше... Как только погасли последние лучи Тату-2, всё повторилось. Мию снова выволокли на улицу и привязали к столбу, после чего её опять начали резать, щипать, расковыривать уже нанесенные раны, прижигать её тело раскалённым металлом... И ночь оглашалась криками несчастной жертвы и радостными воплями членов племени. Продолжалось это пять ночей подряд. После этого интенсивность пыток снизилась, и Мию мучили не каждую ночь. Бывало, что её не трогали по две или три ночи подряд. Всё это время девушка находилась в палатке, привязанная за ногу к невысокому столбу. Как ни странно, но кормили её тускены тем же, что ели сами. Разве что порции были совсем маленькие. И это опять же можно было объяснить тем, что заморить её голодом её похитители также не намеревались. После непродолжительного затишья, снова начались пытки. Практически всё тело девушки было исполосовано и обожжено. Единственным, если конечно можно так выразиться, положительным моментом было то, что эти твари не изуродовали её лицо. Сколько точно продолжались эти издевательства, Мия не знала. По её прикидкам, никак не меньше месяца, но вполне возможно и больше. Первые дни своего нахождения в плену, она отчаянно надеялась, что её отец и брат живы, что они обязательно соберут других фермеров и они спасут её. Но эта надежда очень быстро покинула её. Поначалу о том, чтобы попытаться сбежать отсюда, она даже не помышляла. Во-первых, не было у неё такой возможности, поскольку её постоянно сторожили и привязывали каким-то весьма замысловатым узлом. Она как-то попыталась распутать его, но ничего не вышло... А во-вторых... Откровенно говоря, боялась она погибнуть в пустыне от жажды и от теплового удара, хотя, возможно, такая участь для кого-то другого, оказавшегося на месте Мии, была бы более предпочтительной, чем быть до смерти замученным дикарями. Но так уж устроены люди, что цепляются они за свою жизнь до последнего, хотя порой и кажется, что и жить-то уже незачем... И Мия цеплялась, сама толком не понимая почему. И, как оказалось, не зря... Последние дни перед её побегом тускены ослабили свою бдительность. Видимо, они решили, что их жертва полностью сломлена и не способна на какие-либо решительные действия. Впрочем, это было совершенно неважно, и Мия, разумеется, не стала долго анализировать причины такого поведения её похитителей. В тот день женщина, которая присматривала за ней, допустила серьезную оплошность. Она выводила Мию в туалет, а когда привела обратно, то вдруг внезапно куда-то заторопилась, словно вспомнила что-то важное, и забыла привязать пленницу. В этот самый момент Мия поняла, что это её шанс на побег и спасение. Хотя даже не наступила ещё и середина дня, и самое пекло ещё только предстояло, девушка, резонно рассудив, что другой возможности сбежать может и не быть, решилась сделать это. Порывшись в сундуке с тряпками, она нашла два куска материи, которыми обмотала ноги на манер портянок (своей обуви она лишилась ещё в первый день). Затем она разорвала ещё одну тряпку на узкие полоски и забинтовала ими свои запястья, которые из-за постоянного связывания были стерты практически до мяса. Её платье давно уже превратилось в лохмотья, да к тому же ещё было порвано на спине, однако ничего подходящего на замену она в этом сундуке не нашла, и ей пришлось довольствоваться только просторной хламидой бежевого цвета типа плаща, которые носили тускенские мужчины. К счастью для Мии шатер, в котором её держали, находился на краю этого стойбища. Кроме того, поблизости от него находился большой валун, что тоже было беглянке на руку, так как он мог скрыть её от глаз песчаных людей. Девушка осторожно выглянула наружу. Поблизости не было ни одного тускена. Казалось, что поселение вымерло. Мия не стала мешкать, а быстро выбралась из шатра и в мгновение ока добежала до укрытия, юркнув за валун. Она проделала это настолько быстро, что сама удивилась такой своей резвости. Оказавшись за камнем, Мия осмотрелась и заметила невдалеке несколько довольно больших валунов, аналогичных тому, за которым она в данный момент находилась. Выждав несколько минут, она вскочила и побежала к этой каменной гряде настолько быстро, насколько только хватило её сил. Добежав до неё, она скрылась за ближайшей скалой, чтобы отдышаться и снова осмотреться. Совсем рядом с этим каменным скоплением находилось ещё одно, и это, несомненно, было очень хорошо. Отдышавшись, девушка осторожно выглянула из-за своего укрытия и с радостью обнаружила, что тускены, похоже, пока не хватились её. Что ж, это было просто замечательно, но надо было убираться как можно дальше от этого тускенского поселения, и поэтому Мия не стала долго рассиживаться, а двинулась в путь. Однако этот её «запал» быстро иссяк. Солнца поднимались всё выше и выше, и уже очень скоро стало нестерпимо жарко. Той небольшой фляги с водой, которую она нашла в палатке и прихватила с собой, хватило ненадолго, хотя Мия и старалась экономить драгоценную влагу. Очень скоро она уже не понимала куда идёт, и чтобы не упасть без сознания, остаток дня она провела, спрятавшись в тени высокой скалы. Когда солнца начали клониться к закату и жара немного спала, девушка снова двинулась в путь... А через несколько часов наступила холодная татуинская ночь. Тускенское одеяние, в которое Мия была одета, совсем не согревало её, и по этой причине она не могла позволить себе остановиться, лечь куда-нибудь и заснуть, ибо в противном случае, учитывая её плохое физическое состояние, ей грозила смерть от переохлаждения. Поэтому беглянка продолжала упорно идти вперед, несмотря на дикую усталость и боль во всём теле. Она шла, шла и шла... Шла всю ночь, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь, блуждая в скалах Юндлендской пустоши, которые окончательно сменили равнину. Когда на горизонте уже забрезжил рассвет, девушке показалось, что она увидела в скалах хижину, в сторону которой она и последовала из последних сил. Но всему наступает предел, и для Мии этот предел наступил всего в паре десятков футов от заветного жилища, где, возможно, её ждало спасение. Девушка упала на землю и сознание покинуло её.