Арахисовая паста

— Я слышал, есть место на востоке, куда зомби не добрались. — На западе болтают, что оно на востоке, а на востоке, что где-то на западе! Ты рассуждаешь, как пингвин на Северном полюсе, которому говорят, что на Южном — погода лучше. — Э-э-э… На Северном полюсе нет пингвинов! — … Хочешь узнать, как я бью по роже?! Zombieland Таллахасси Коламбус

Взрывная волна ударила сбоку и впечатала тело Финнигана в стену, раскидав одуревших от свежатинки мертвецов. Симус уже перестал дергаться, но кровь продолжала течь из разбитой головы. Зомби вскрыли череп как консервную банку. Его обмякшее тело повалилось кулем прямо к ногам Гермионы, которая забилась под стол и боялась пошевелиться. Она зажимала уши, оглушенная взрывом. Тонкая струйка крови текла от мочки к скуле. Пепел, пыль и каменная крошка живым облаком заполнили лабораторию. Оно извивалось, лезло в нос и рот, мешало рассмотреть что-либо дальше вытянутой руки. Оно укрывало их. Копошащихся, медленно волокущих свои полуразложившиеся конечности. Звон в ушах заглушил для Гермионы выстрелы, но она различила в стоячем пыльном облаке вспышки автоматных очередей. Словно короткие молнии разрезали кучевые облака. Заживо гниющие тела с кем-то сражались. С кем-то, кто бросил гранату, отогнавшую зомби от тела Финнигана. С кем-то, кто тоже пришел за лекарствами. Оттого Гермиона не спешила радоваться неожиданным спасителям. Мародеры, встречающиеся на одной территории, обычно собратьям по профессии не рады. Быть съеденной заживо не хотелось, но и пуля в лоб солнечной перспективой не представлялась. Звон сменился сначала назойливым жужжанием, а спустя пару минут - несколькими недовольным голосами. Пыльное облако улеглось, и в сумерках комнаты темными пятнами выделялись изрешеченные пулями тела. На Гермиону смотрел десяток пар запавших и навсегда застывших глаз. Среди них Симус с его вскрытым черепом выглядел удивительно человечным. Если б не искривленный в предсмертном крике рот, залитый кровью, как и все лицо. Гермиона отвернулась. - Что-то мертвяков тут многовато, босс, - прокаркал голос прямо около укрытия девушки, отчего та дернулась, еще сильнее вжимаясь в холодную гладкую стену. - Вот тот похож на моего двоюродного дядюшку Эрла. Пауза затянулась. Шаги немного отдалились. - Это ты определил по разложившемуся пивному брюху? Голос показался Гермионе знакомым. Тягучий, но с прирывистыми окончаниями и резкими выдохами. Словно она когда-то уже чувствовала на себе это скрытое пренебрежение и неприязнь. Воспоминание замаячило на грани сознания, так и не сформировавшись в целостную картинку. - Нет, босс, смотрите какой носяра. Чем не дядя Эрл? - снова прокаркали ему в ответ с хриплым чахоточным смешком. - Кажется, я где-то видел этого мальчишку, - знакомый "незнакомец" остановился прямо около стола. Если бы он присел возле Симуса, то точно бы заметил Гермиону, которая как загипнотизированная уставилась на мужские сапоги с большими позолоченными бляхами всего в шаге от ее ног. Черная кожа была начищенна до блеска, ни пылинки не пристало к гладкой поверхности. Чары, отталкивающие загрязнение, работали. Гермиона никогда бы не отличила обычную обувь от зачарованной, если б не гоблинское клеймо у основания голенища. Подобные сапоги когда-то были у Кингсли. И такая ведь никак не могла оказаться у маггла. Знание того, что ее случайные спасители - волшебники, не принесло облегчения. Наоборот вероятность того, что ей удастся выбраться из лаборатории живой, стремительно уменьшалась. А уж если они не знают о третьем правиле, то вообще равнялась нулю. Правила придумала Минерва, позднее сама погибнув из-за первого, но в голове Гермионы они всегда звучали голосом Грюма, как когда он гаркал свое "постоянная бдительность". Вот и сейчас девушка словно услышала призрачное шарканье деревянной ноги по полу и шамкающее: "Правило третье и последнее, остолопы. Отныне все, что вы можете делать своими волшебными палочками, так это ковырять в носу!" Минерва сформулировала его, конечно, немного иначе, но Аластор бы никогда не пустился в расшаркивания. "Наколдуете себе стакан воды, и толпы мертвяков сбегутся, как мухи на дерь... кхм-кхм... мед. Эти сученыши чувствуют магию, но не подвластны ей. И большинство из нас передохло, потому что не способны без волшебства даже зад себе подтереть. Тьфу ты, хорошо, что я не дожил до этого момента". На этом шарканье деревянной ноги удалялось обратно в глубину гермиониного сознания. - Сваливаем, босс, мы уже забрали, что можно. - Вы все проверили? Мальчишка был один? - Кроме этих вот, - звук пинка по бездыханному телу. - Ни души. Сердце Гермионы учащенно забилось. Она с замиранием слушала, как шаги удаляются из комнаты, а на лестнице к ним присоединяются еще несколько пар ног. Когда все стихло, она выждала еще несколько минут и выбралась из-под стола. В лаборатории царила разруха. У самой двери, где рванула граната, пол обвалился, и сквозь дыру было видно этаж ниже. Проводка обвисла лианами и искрила. Шкафы с медикаментами были пусты и зияли провалами выбитых взрывной волной стекол. Зомби с простреленными головами были заботливо укрыты осевшей каменной крошкой. Всему этому Гермиона уделила изрядное внимание, лишь бы снова не смотреть на Симуса с его пустыми глазами и искривленным ртом. Еще пятнадцать минут назад он шутил про то, что отдаст целое состояние за теплую ванну и банку арахисовой пасты. А теперь мальчика-который-все-взрывал спасла от перспективы быть съеденным заживо осколочная граната. - Спасибо, - колени утонули в осколках каменных плит, когда Гермиона, опустившись, закрыла глаза Финнигана. Она никогда не знала, что делать в подобных случаях. Прощаться с умершими никак не желало входить в привычку. С помощью магии тело можно было бы спокойно перенести и похоронить на каком-нибудь живописном холме (третье правило!), но одна она не сможет вытащить Симуса отсюда. Машина - это слишком рискованно. Лондон кишит зомби, им двоим и так чудом удалось пробраться в Королевский госпиталь. Но что же ей тогда делать теперь? Помолиться? На прощание Гермиона все-таки прошептала пару строк, которым когда-то обучила ее мать, и добавила: - Прости меня. Она не уточнила за что. Наверное, за все сразу. И за то, что пожертвовал своей жизнью ради ее, и за то, что оставляет его здесь гнить без надлежащих похорон в окружении друзей. Она гнала от себя мысль, что скоро здесь появятся новые мертвяки, которые не откажут себе в удовольствии полакомиться содержимым его черепной коробки. И мысль, что прежняя Гермиона Грейнджер так никогда бы не поступила. Она бы не бросила все так, но голос совести давно заглушило желание выжить. Девушка встала и резко развернулась, не способная больше смотреть. Вот только не сделала ни шага в сторону двери. Та была приоткрыта, оставив черную крупную щель. Оттуда выглядывала голова непроглядно-черного цвета, на которой можно было разглядеть лишь глаза, пристально наблюдавшие за Гермионой. - Ку-ку.