Семья превыше всего

Сегодня моя мать и отец впервые за несколько лет поговорили. Естественно, повод оказался весьма и весьма значительный — моя помолвка с Тайлером Локвудом. Моя мать была против. Она все еще считает меня маленькой девочкой, и никак не может смириться с мыслью, что совсем скоро мне придется выйти замуж и положить свою жизнь на алтарь семейного благополучия. — Он не подходящая партия для нашей дочери! — горячилась Лиз, взмахивая длинными рукавами своего платья. От ее холодности к моему отцу не осталось и следа, и мне стало казаться, что мы вернулись в старые добрые времена, когда мои родители каждый вечер страстно ругались, а потом не менее страстно мирились. — Билл, ты глава нашего клана, ты сможешь защитить Кэролайн, а Локвуды при малейшей опасности откажутся от нее! Как ты не понимаешь? Мой отец не смотрит на мою мать, всем видом показывая, что он не намерен выслушивать глупые речи глупой женщины. Моя мать качает головой, а потом подходит к сидящему за столом отцу и дает ему пощечину. — Близ наших земель поселились опасные твари. Я хочу знать, что моя дочь рядом со мной и в безопасности, — она скрещивает руки на груди. — Локвуд почти из той же породы, что и те твари, — медленно выговаривает мой отец, не обращая внимания на горящую щеку. В том, что ему сейчас очень больно, я не сомневаюсь. С маминой тяжелой рукой я знакома лучше многих в этом замке. — Именно поэтому Кэролайн нельзя выходить за Тайлера Локвуда. Я не хочу, чтобы моя дочь перестала быть человеком! — моя мать кричит, и я дергаюсь, задев скрипучие деревянные двери, рядом с которыми я стояла и подслушивала. Мои родители это замечают, и я убегаю отсюда как можно скорее. Я спускаюсь в сад, уже зная, кого я там найду. Карл, мой десятилетний кузен, упражняется с мечом. Я пару минут наблюдаю за ним, отчаянно любуясь им и завидуя ему. Мне так и не разрешили научиться защищать себя. — Карл, поприветствуй сестру, — доносится до меня тихий голос и я вижу, как мать моего брата, изящная Сейдж, что-то шепчет ему на ухо. Карл кивает, дергает мать за рукав ее вечного траурного одеяния и бежит ко мне. Он как всегда вежлив и улыбчив, когда распрашивает меня о моих делах и пытается изобразить интерес, но у него ничего не выходит. Да и разве может быть интересно мальчишке то, что у меня все еще не получается руководить жизнью нашего небольшого замка? А я ведь будущая мать и жена, я должна это уметь. — Иди, занимайся дальше, — Карл берет мою руку и едва заметно касается губами. Это безумно приятно, и заставляет меня почувствовать себя прекрасной на пару коротких мгновений. — Давай, иди заниматься, — мальчик берет меч и отходит подальше. Ко мне незаметно подходит Сейдж. — Надеюсь, он не утомил тебя, Кэролайн? — Нисколько. Больше мы ни о чем не разговариваем. Жена моего дяди с полуулыбкой наблюдает за сыном. — Вы задумывались, какую жену вы хотите для Карла? — женщина опускает глаза, размышляя, а потом с горькой улыбкой отвечает. — Я хочу, чтобы мой сын был счастлив. Ничего более. Спустя пару недель после подслушанного разговора и спустя неделю после решения о моей помолвке, мы проснулись от криков. Наши с матерью служанки забились в углы комнаты, а моя мать, схватив нож, выбежала прочь, велев мне не выходить из покоев. Я прекрасно знаю, что в этом сундуке у матери есть еще один кинжал. И мне так хочется хотя бы раз в жизни взять в руки оружие! И я, потакая своим желаниям, достаю нож. Я беру его в руку, тщательно копируя материнские движения, и выхожу из покоев. Как можно тише я пробираюсь по коридору с погасшими факелами. Страх холодит кожу, но я лишь крепче сжимаю нож. Вновь вижу свет я только рядом с лестницей. Куда мне идти, вверх или вниз? Куда пошла моя мать? Я бегу наверх. Стража убита. Из-за приоткрытых дверей доносятся какие-то голоса. Мой внутренний голос говорит мне затаиться и подслушать. — Финн… Как? Ты мертв. Клаус вонзил тебе в сердце серебряный кинжал. — Как вонзил, так и вытащил. А ты, как я вижу, обзавелась семьей. Значит, ты прошла через тот чертов обряд и теперь ты обычный человек? Вдова, мать десятилетнего мальчика. Карл, верно? — Не смей. Прошу тебя. — Ты клялась мне в вечной верности, Сейдж, а теперь ты с другим. — Я должна была… Я должна… — Должна? Ты помнишь, кем ты была? Помнишь, какой ты была? Помнишь, а, Сейдж? — Помню. Финн, не трогай Карла, он еще ребенок, он ни в чем не виноват. Пожалуйста, Финн. Неужели ты убьешь меня за то, что я выполнила свой долг? — Значит, это твой долг? — мужской голос взлетел вверх и затих. — Единственная мысль, что давала мне силы и скрашивала мучительное существование с клинком в сердце, была о тебе. Так значит, твой долг разбить мне сердце? — Мой долг продолжить мой род, — в голосе Сейдж появились неслышанные мной доселе злые нотки. — Несколько столетий назад это тебя не волновало. — Ладно, Финн. Это бессмысленно. Ты не хочешь меня слушать. Итак, как ты убьешь меня? Вырвешь мне сердце, свернешь шею, задушишь, зарежешь? — Я вырву твое сердце. Я заглянула внутрь через маленькую щелочку и увидела Сейдж, стоящую лицом к мужчине в черном, чья рука сейчас находилась у Сейдж в грудной клетке. — Ты чувствуешь мои прикосновения, да? Сейчас я вырву тебе сердце, а потом и твоему ублюдку. — Не трогай Карла… — прохрипела Сейдж. — Не трогать? — усмехнулся мужчина и одной рукой свернул спящему Карлу шею. — Нет! Карл, пожалуйста… Карл… — Сейдж неловко дергается к сыну, и этот мужчина, Финн, вынимает окрававленную руку из ее нутра. С его ладони капает кровь. — Ты не убил меня? Да, Финн? Уходи. Уходи. Я не могу тебя видеть. — А я могу, Сейдж? Пей, — Финн подносит запястье к ее губам. Что она пьет? Кровь? Сейдж — вампир? Этот мужчина, Финн, он тоже. Точно. Сейдж отступает от Финна на шаг и натыкается на кровать своего сына. Жену брата моего отца мгновенно начинают сотрясать рыдания. Она что-то кричит, трясет Карла, опять кричит, а Финн, только что убивший моего брата, аккуратно обхватывает ее лицо руками. — Тише, Сейдж, не плачь. Тише. — ее глаза стекленеют, она кивает и перестает плакать. — Молодец, Сейдж. Молодец. — и Финн сворачивает ей шею. Я слышу хруст костей, слышу, как тело Сейдж мешком падает на пол. Финн хватает Сейдж на руки и исчезает из комнаты. Я жду несколько секунд и захожу в комнату. По полу растекается кровь Сейдж или Финна, я не знаю точно, чья. На кровати лежит Карл. Маленький мальчик с неестественно выгнутой шеей. В сердце вдруг что-то рвется, и слезы диким потоком текут из глаз. Это неправильно, нечестно, несправедливо! Так не должно быть. — Карл… Спи спокойно, — я закрываю его глаза. Теперь он как будто спит. Спит. Просто спит. Но я-то знаю, что он мертв. Я касаюсь губами его лба. Он все еще теплый, все еще хранит в себе остатки жизни. — Спи, мой милый мальчик. Я выхожу из комнаты. Истерика сидит где-то внутри, жжет меня, пытается выйти наружу потоком слез, но я сдерживаюсь. Не сейчас, еще не время. Мне навстречу бежит отец, он что-то спрашивает, а я в ответ мотаю головой, и он идет дальше. Я не вижу, слышу, как распахиваются двери в комнаты Сейдж, слышу крик отца. С его криком мешается мой плач по Карлу. Я вижу, как какой-то высокий мужчина с черными глазами оказывается рядом со мной. Сеточка вен под его веками исчезает, и он становится похожим на обычного человека. Пару мгновений он смотрит на меня, а потом впивается мне в шею. Я чувствую, как кровь исчезает из моих вен, все тело окутывает приятная слабость, ноги подгибаются, а глаза закрываются. Вдруг его клыки отпускают мое горло, и я падаю на пол. — Клаус, еще не время… —мужчина в черном, видимо, Финн, оттаскивает Клауса от меня. — Еще не время. — Ты получил, что хотел, Финн, а я хочу ее. — Забери ее позже. Ты всегда можешь это сделать. — Верно, как же я мог забыть, Финн? Эй, девочка! Как тебя зовут? Он смотрит прямо мне в глаза, и я покорно отвечаю: — Кэролайн Форбс. — Прекрасно. Можешь идти, дорогуша. Они исчезают, а я проваливаюсь в туманное марево спокойствия.