***
Чимин нарушил комендантский час. То, что омега оказался дома на полчаса позже нужного времени, было полностью его виной. Тэхен все порывался вовремя отвезти Чимина, но последний все тянул, никак не мог насытиться обществом любимого, а сейчас он буквально на цыпочках крадется к лестнице, боясь быть пойманным. — Тебя сложно не заметить, — слышит омега ненавистный голос и, мысленно выругавшись, поворачивается к Ризу. — А тебя сложно провести, — Чимин цепляет очаровательную улыбку и смотрит на идущего к нему со стороны кухни альфу. — Где ты был? — Риз останавливается напротив и окидывает омегу подозрительным взглядом. Чимин подбирается весь, ежится. Знает, что Риз как ищейка, и скрыть от него что-то нереально, но все равно продолжает лгать. — С друзьями общался. Время в хорошей компании пролетает же, ты сам знаешь, хотя нет, ты этого точно не знаешь. У тебя же друзей нет, — смелеет омега. Умирать, так с песней. — Я знаю, что ты лжешь, — Риз подходит вплотную, и Чимину приходится вжаться в перила. — Я звонил твоему другу, вы с ним расстались еще днем. Так что не пизди мне. — Я не обязан тебе отчитываться, — бесится омега и пытается оттолкнуть альфу, но Риз ловит его руки и сильнее вжимает в каменные перила. — От тебя несет альфой за километр! — Риз приближает лицо к омеге и продолжает внюхиваться. — Я знаю этот запах, я точно его знаю, — рычит парень. Чимин испуганно смотрит на Риза и все порывается вырваться, но бесполезно. Омега видит, как темнота зрачка затапливает радужку, и еле выдерживает этот демонический взгляд. Чимину кажется, что именно с таким взглядом Риз убивает. А он убивает. Притом делает это лучше всех. Недаром Чонгук столько лет держит этого пса при себе и всячески потакает. — Нет, — реальность будто ошпаривает альфу. — Только не это. Риз отпускает омегу и делает шаг назад. — Ким Тэхен? Ты бегаешь к Тэхену? — надломленным голосом спрашивает Риз. Чимин понимает, что это конец. Он только что проебался, как никогда в жизни. Омега уже не может остановить подкатившую к горлу истерику. — Да! Иди и настучи моему братцу, — сквозь слезы кричит Чимин и поднимается наверх. — Давайте, объедините усилия и лишите меня счастья, — продолжает кричать он уже перед своей комнатой и с громким хлопком закрывает свою дверь. Риз так и остается стоять внизу, не в силах поверить в то, что омега встречается с главой третьего Дома. Альфа с трудом подавляет подкатывающие к горлу отчаяние и обиду. Ему должно быть плевать сейчас на свои чувства. Риз слишком долго в этом бизнесе, чтобы не знать, что дела превыше всего. Рука неосознанно тянется к карману за мобильным. Долг Риза доложить об этом Чонгуку, позволить главе Дома решить этот вопрос со своим братом, вот только телефон так и остается в кармане. Сказать Чонгуку — сделать больно Чимину. Омеге и так будет больно, вот только Риз причиной этой боли становиться не хочет. Альфа понуро плетется на выход и, сев за руль, решает сделать единственное, что кажется правильным в такой ситуации — напиться. Риз на Чимине помешан. Это не просто детская любовь, с возрастом переросшая во что-то большее. Это одержимость. Чимин везде, причем буквально. Риз его личный охранник, тот, кто должен следить за передвижениями и благополучием омеги. Чонгук поэтому спокойно занимается своими делами, зная, что Риз за Чимином наблюдает. Чонгук пошел на это, даже несмотря на то, что своего лучшего человека постоянно приходится держать в особняке, а не рядом. Риз сам стремится в особняк при любой возможности. Хотя бы раз за день он должен увидеть Чимина, иначе день прожит зря. Вот и сегодня он несколько раз заезжал в особняк, но омеги все не было. Риз, не обнаружив его и вечером, уже собирался поехать к его друзьям, как Чимин пришел. Лучше бы не приходил. Этот запах, которым провонял омега, теперь шлейфом тянется и за Ризом. Ни алкоголь, ни выкуренные крепкие сигары — его не растворяют. Риз окутан запахом Ким Тэхена, который будто говорит, что игра закончилась, что Чимин теперь принадлежит ему. Риз не дурак и прекрасно знает, что так сильно омега пахнет альфой только, если они спали. От одной мысли, что Тэхен спал с его омегой, у Риза внутри кромешный ад. Боль разрастается, колошматит по стенкам сосудов и требует выхода. Вот только выхода ей не найти — она останется внутри Риза и будет рвать только его. Риз не может убить Тэхена, не может забрать Чимина, он ничего не может. Поэтому остается заливаться крепким алкоголем и надеяться, что зажатое в руках Чимина сердце альфы выдержит и не лопнет.***
Джин еле сползает с постели и, на ходу стягивая с себя уже абсолютно мокрую пижаму, шлепает босиком на кухню, где разрывается мобильный. Омега отпросился у Совета и сегодня только второй день мучительной течки, но она уже убивает парня. Джин отвечает на звонок, даже не глядя на экран мобильного. Единственная мысль в голове парня — это снова сходить в душ и постоять под ледяной водой, может, она хоть немного уймет сжигающий парня изнутри пожар. — Да, — выдавливает из себя омега и идет к холодильнику за водой. — Кто спит в четыре часа дня? — Джин будто видит, как улыбается Намджун. Омега сильно сжимает в руке телефон и, передумав пить воду, опускается на стул. От одного голоса альфы табун мурашек пробегает по коже, и Джин прикусывает губу, лишь бы не потянуться к боксерам. — Я сглупил у тебя в кабинете и даже не спросил — может тебе помощь нужна с переездом? У меня много крепких ребят, и если они помогут, ты быстрее завершишь свои дела, — продолжает альфа, и Джин не сдерживается: всё-таки просовывает руку под боксеры и обхватывает изнывающий член. Омега не сразу понимает, о чем речь — он умудрился забыть, что солгал Намджуну, сказав, что помогает брату с переездом. — Чего молчишь? Ты не болеешь случайно? — вдруг обеспокоено спрашивает Ким, и Джин еле сдерживает стон, ведя ладонью по члену. Господи, как хочется сказать ему «Приезжай». Хочется чуть ли не умолять об этом. Джин ненавидит себя и свою сущность, но продолжает мастурбировать на один только голос и, прикрыв глаза, представляет, как альфа будет входить в него, как будет двигаться сперва медленно, а потом все агрессивнее. — Короче, мне это все не нравится, — недовольно говорит Намджун. — Я сейчас приеду. — Нет, — резко вскрикивает омега и достает руку из боксеров. — Все нормально, я просто устал. И помощь не нужна, мы справляемся, — без остановки тараторит Джин и старается унять панику в голосе. Мало ли, вдруг Намджун и вправду приедет, и тогда это конец. Конец всем тем годам, посвященным Совету. Все усилия, весь труд, который Джин вкладывал в семейное дело, пойдут коту под хвост. Омега этого боится, как свой самый страшный кошмар. Одна мысль о том, что кто-то узнает его тайну, заставляет сердце биться с бешеной силой. А еще это позор — вся страна узнает, что он столько лет лгал, дурил почитаемых людей, пытался быть тем, кем не является. — Ладно, понял. Как хочешь, — Намджун говорит холодно, и Джина это даже задевает, хотя понимает, что сам виноват. — Пока, — выдавливает из себя омега и вешает трубку. Джин идет в душ, где еще долго будет представлять Намджуна и кончать с его именем на губах.***
— Чимин! — омега вздрагивает, услышав грозный голос брата из гостиной. Чимин понимает, что попал, сразу же. Риз, поганая шавка брата, все-таки доложил ему о Тэхене, иначе Чонгук бы не кричал так. Чимин вообще не помнит, когда его брат кричал в последний раз. Омега знает, что лучше самому спуститься вниз, иначе Чонгука не удержит ни одна дверь, и он еще больше озвереет. Парень, как есть в пижаме, плетется вниз и, опустив голову, останавливается перед разъяренным братом. Риз стоит в углу комнаты и усиленно игнорирует происходящее. Чонгук в бешенстве. Это видно по его сжимающимся и разжимающимся кулакам, по вздувшейся на шее венке, а самое главное, по этим абсолютно черным, вымораживающим все нутро глазам. — Скажи, что это ложь, — Чонгук подходит ближе и, схватив омегу за подбородок, заставляет смотреть на себя. — Скажи, что мне все неправильно доложили, и я отсеку голову лжецу! — цедит альфа. Чимин еле удерживает себя чем-то целым, боится развалиться на куски уже в следующую секунду. Омега чувствует, как у него кровь в жилах леденеет. Чонгук в гневе страшен. Чимин видел его таким с другими, с собой впервые. — Отвечай! — Это правда, — тихо выговаривает Чимин и, обхватив ладонями лицо, начинает громко плакать. — Как ты мог? — Чонгук отходит и начинает нервно ходить по комнате. — Он воспользовался тобой! Твоей не лезущей уже ни в какие рамки глупостью! Чонгук мечется по комнате, как раненный зверь, и снова переходит на крик. — Ты хоть понимаешь, что ты идиот? — Я люблю его, — Чимин всхлипывает, утирает рукавом слезы и жалобно смотрит на брата. — Заткнись! — Чонгук подлетает к омеге, и Риз делает шаг к братьям, боясь, что босс его ударит. — Что, блять, за любовь? — рычит Чон. — Из стольких миллионов альф страны, ты выбрал Ким Тэхена! Долбанного Ким Тэхена! — Я люблю его, — уже воет Чимин, стаптывая своими словами не только душу брата. Риз не удерживается и все-таки подходит к омеге. Видеть, как мучается Чимин, нет сил. И пусть он виноват, но, блять, сердцу не прикажешь, а кто лучше Риза знает это. Многолетняя борьба с одержимостью к брату босса завершилась полным фиаско. Альфа протягивает Чимину салфетку, которую тот сразу же со злостью выбивает из его рук. — Наслаждаешься? — шипит Чимин. — Нравится? Не знал, что так будет, если расскажешь? Чонгук прошивает Риза острым, как бритва, взглядом и подходит к вмиг растерявшемуся альфе. — Ты знал? — ледяным тоном спрашивает Чон. — Ты знал о том, что этот идиот бегает к Ким Тэхену? Чимин обмякает весь, понимая, что только что сделал глупость. Риз ничего не говорил Чонгуку, но как он узнал тогда… хотя какая уже разница. — Я разочарован. Очень сильно, — медленно выговаривает Чонгук и, схватив Риза за горло, прижимает к стене. — Не ты ли должен был докладывать мне все о моем братце? — шипит ему в лицо Чонгук и сильнее сдавливает пальцы вокруг горла. Риз уже хрипит, не в состоянии протолкнуть в легкие кислород, но не сопротивляется, смотрит в глаза напротив и отсчитывает, сколько еще секунд осталось до того, как он задохнется. — И ты умолчал о таком важном моменте? Скрыл от меня такую важную информацию? — Чон выплевывает слова в лицо уже бледного мужчины. Чимин в панике смотрит на альф и на миг забывает о своей до этого казавшейся вселенского масштаба проблеме. — Он не знал! — наконец-то, вскрикивает омега и, встав с пола, подбегает к альфам. — Чонгук, умоляю, он подозревал, что я с кем-то встречаюсь, угрожал, что выяснит, он не знал, — плачет омега и тянет на себя удерживающую Риза руку брата. Чонгук отпускает альфу, и тот, рухнув на колени, заходится кашлем. — Ты, — поворачивается Чонгук к брату, — с сегодняшнего дня под домашним арестом. С Тэхеном я лично разберусь, — говорит он и идет на выход. — Не смей его трогать, — бежит за братом Чимин. — Если ты сделаешь ему больно — я убью себя! Чон Чонгук, я перестану дышать сразу же, я тебе обещаю, — кричит парень, но альфа, проигнорировав его истерику, выходит за дверь. Риз, избегая полный мольбы взгляд омеги, выходит следом за боссом. Чимин сразу же бежит наверх, предупредить своего любимого.***
Тэхен сидит в Wings, когда Чимин звонит ему и сквозь рыданья рассказывает, что Чонгук все узнал. Ким с самого первого свидания знал, что этот день наступит, и поэтому, успокоив Чимина, распоряжается, чтобы клуб закрыли для посетителей. Тэхен заказывает еще одну бутылку виски и расслабленно откидывается на спинку дивана в ожидании главы второго Дома. Долго ждать не приходится. Чонгук влетает в клуб и сразу же твердыми шагами идет к столику Тэхена. — Какая честь! — не успевает договорить Ким, как получает кулаком в челюсть. — Стоять! — приказывает альфа своей охране и утирает рукавом рубашки кровь с подбородка. — Сука, ты хоть понимаешь, во что ввязался? — Чонгук хватает мужчину за рубашку и тянет на себя. — Спокойно, — кривя губы от боли, говорит Тэхен. — Давай поговорим спокойно. — О чем мне разговаривать с такой мразью, как ты? — шипит Чонгук. — Ты воспользовался невинностью моего брата, ты соблазнил его, а теперь этот идиот думает, что у вас любовь. Тэхен отталкивает от себя Чонгука и снова садится на диван. — Не только он так думает — у нас и вправду любовь, — усмехается Тэхен. — Только откуда тебе это понять. У меня к нему серьезные намерения. Мы только познакомились, только узнаем друг друга, но уже сейчас я могу сказать, что Чимин и вправду мне нравится. Я не откажусь от него так легко. — Только познакомились, и ты уже его трахнул? — рычит Чонгук. — За моей спиной обдурил, соблазнил! Я тебя предупреждаю — увижу рядом с ним или услышу, что ты свои поползновения в его сторону не прекратил, я сотру тебя в порошок. Можешь не сомневаться. — Да сбавь ты свой пыл, — не выдерживает Тэхен. — Твой брат — красивый омега, и он мне очень нравится. В чем твоя проблема? — Моя проблема — это ты, — спокойно говорит Чонгук. — А Чимина тебе больше не видать. Я свое слово сказал. Чонгук разворачивается и в окружении своих людей покидает клуб. Тэхен в ярости. Он со злостью смахивает со столика все бутылки и бокалы и, взяв пиджак, идет на выход. Чонгук ошибается, если думает, что он просто так сдастся. Чимин ему нравится, и это взаимно, и Чонгуку придется это принять.***
Уже три дня, как Чимин сидит взаперти. Его лишили всех связей с внешним миром и за порог комнаты не пускают. Уже три дня, как Чимин ничего не ест. Он сутками лежит свернувшись на своей постели и тихо плачет. Чонгук не приходит. Даже Риз в особняке не появляется. Омега медленно угасает. Убить себя смелости не хватает. Может, он все-таки умрет с голоду. Так думает Чимин и продолжает упорно отказываться от еды и медленно умирать в своей постели. Чимин не представляет себе жизни без Тэхена. Ему кажется, что все, чем он жил последнее время, все чем дышал, вмиг испарилось. Будто Чонгук голыми руками вырезал Чимину сердце и забрал с собой. Омега сейчас — пустая оболочка, которая высыхает без любимого голоса и глаз. Риз приходит утром четвертого дня и сразу поднимается к омеге. Бледный обессиленный парень свернувшись лежит прямо поверх покрывала, и хотя глаза у него открыты, на альфу он не реагирует. — Мне сказали, ты не ешь, — Риз прислоняется к стене и смотрит на омегу. Чимин молчит. Продолжает изучать взглядом картину на стене и не реагирует. — Послушай, — Риз подходит к кровати и опускается на пол рядом с постелью. — Ты сейчас спустишься и съешь супчика. Ни один альфа не стоит того, чтобы ты так изводил себя. — Уходи, — еле шевеля губами, просит омега. У Риза сердце сжимается. Он не может видеть Чимина таким. Омега исхудал, прозрачный будто, альфе кажется, что если его коснуться, то парень рассыпется. Риз встает на ноги и нехотя покидает комнату. Он тут бессилен. Единственный человек, который может помочь Чимину — это его брат. И Риз уже, не думая о последствиях, звонит боссу и докладывает ему о состоянии омеги. Риз знает, что несмотря ни на что, Чонгук брата любит, и он это так не оставит. Риз оказывается прав. Он только успевает выпить кофе и выкурить две сигареты, как Чонгук уже в особняке. Кивнув Ризу, Чон сразу идет наверх. Чонгук зол. В первую очередь на персонал особняка, что не предупредили его о «голодовке». Что бы ни произошло, Чимин — его маленький братик, все еще смысл и самая большая любовь. Как бы Чонгука ни разрывало от заполняющих нутро противоречивых чувств — Чимин важнее. Его благополучие — самое главное. Пусть Чонгук ослеплен властью и придуманными самим собой принципами — у Чимина в этом всем свое место. — Чимчим, — Чонгук подходит к кровати и садится рядом с уткнувшимся в подушку омегой. — Голодовкой проблемы не решаются. — Решаются. Я умру, и все закончится, — тихо говорит младший. — Не говори глупости, — вскипает Чонгук, но сразу же берет себя в руки. — Из-за какого-то альфы умирать — самая большая глупость. — Я люблю его. — Перестань твердить мне это, — вздыхает Чонгук. — Он тебе не пара, ему вообще недолго осталось на этом посту. Зачем тебе нищий альфа? Это я могу купить тебе шмотки от лучших дизайнеров, ты только укажи на них. С Тэхеном ты будешь носить тряпки, — старается пошутить Чон. Оставлять Тэхена в живых в планы Чонгука не входит. — Он мой альфа, — бурчит Чимин и присаживается на постель. — Во что ты превратился? — горько усмехается Чонгук и ненавидит себя за то, что довел брата до такого состояния. — Где мой красивый Чимин? — Не хочу быть красивым, если нет Тэхена, — обиженно тянет омега, но не дергается, когда Чонгук зарывается ладонью в его волосы, опускает руку к шее и тянет к себе. Старший сажает омегу на колени и прижимает к груди. — Чимчим, я люблю тебя, и я не могу смотреть на твои страдания, но ты ставишь меня в ужасное положение, — шепчет Чонгук, продолжая гладить брата по волосам. — Как ты любишь меня? Когда любишь человека — его защищаешь, ухаживаешь, не делаешь ему больно, — Чимин льнет ближе, словно подпитывается теплом брата. — А ты делаешь мне больно. Шуга. Почему сейчас, держа на коленях Чимина и слушая его, Чонгук думает о Шуге. Он ведь тоже устроил «голодовку», и в этом тоже виноват Чонгук. Только альфа приказал и не пытаться его кормить, наорал на Сюзи и в сердцах даже решил, что пусть Шуга сдохнет голодной смертью. Он так и не снял своего запрета нести ему еду, так и не перезвонил в бордель, даже после того, как злость отпустила. Чонгук словно боится сам пойти против себя, будто если он пойдет на попятную, то это будет признаком слабости. Черт, а ведь эта упертая лиса сейчас сидит гордая и голодная. Он ведь и так ничего не весит. Стоит вспомнить его лицо, этот вечно недовольный взгляд и детскую улыбку, то, как капризничал Шуга и отказывался сам идти в постель, и Чонгука прошибает. Бьет прямо по затылку и посылает импульсы вниз по позвоночнику и дальше по всему телу. Окончив быстрый пробег по венам альфы, этот ток собирается в клубок под грудной клеткой и грозится ее переломать. Один решает умереть, потому что Чонгук запрещает ему встречаться с якобы любимым, а второй, потому что хочет избавиться от Чонгука. Альфе надо бы разобраться с двумя омегами, которых любит. То есть с одним, которого любит, и вторым, который просто заноза. Чон отмахивается от странных мыслей, задумывается на пару секунд и снова концентрируется на Чимине. — Если ты сейчас спустишься вниз и поешь, я разрешу вам встречаться, — выпаливает Чонгук и прикрывает веки. Пусть ребенок поиграется, пусть думает, что с Тэхеном что-то получится. Киму недолго осталось жить. Чонгук хотел оградить брата, но кажется опоздал — Чимин уже влюблен. И то, что он потеряет любимого из-за Чонгука, вопрос будущего. Пусть и ближайшего. Когда тот день наступит, Чимину точно понадобятся успокоительные, и тогда присутствие старшего рядом будет делать только хуже. Но пока Чимин в его руках, пока все еще льнет и верит. Сейчас вот так вот угаснуть омеге он не позволит. Может, к тому времени Чимин уже сам остынет. Может, эта глупая любовь пройдет, и Чонгук обойдется меньшими жертвами. — Ты не шутишь? — омега не веря смотрит на брата и удобнее устраивается на его коленях. — Нет, — нехотя говорит альфа. — Люблю тебя, люблю, — вскрикивает младший и обвивает руками шею брата. Несколько раз подряд целует в щеку и сразу сползает с постели. — Умираю с голоду, — смеется Чимин и с трудом удерживает равновесие. Длительная голодовка дает о себе знать, и головокружение чуть ли не заставляет омегу осесть на пол. Чонгук поднимается с кровати и, взяв брата под руку, ведет вниз на кухню, где Риз уже распорядился накрыть для Чимина легкий ужин. Чонгук на ужин не остается. Он передает Чимина на попечение Риза и выходит за дверь. Уже подходя к гелендевагену, альфа набирает Сюзи и требует выслать лиса в его любимый итальянский ресторан.***
В лучшем ресторане города занят всего лишь один столик, за которым сидит Чонгук и попивает вино в ожидании непослушного и абсолютно неконтролируемого омеги. Охрана альфы прогуливается по залу, осматривает помещение, и боссу не мешает. Чонгук заказал почти все, что есть в меню, и официанты только и успевают заставлять стол изысканными блюдами, которые специально для главы второго Дома готовит один из лучших поваров страны. Юнги приводят буквально за руку и сажают напротив Чонгука. Омега бледный, с темными кругами под глазами, и изможденный. Он утыкается взглядом в свои руки на коленях, и будто каждый вдох дается ему с трудом. Юнги нарочно не смотрит на стол и дышит через раз, чтобы не вдыхать аромата, исходящего от блюд, которыми завален стол. Есть хочется неимоверно. — Ешь, — приказывает альфа и взгляда от бледного, сливающегося с белой футболкой лица не отводит. Юнги не двигается. Продолжает изучать свои пальцы и думает о чем угодно, но не о еде. — Ешь, — уже грозно повторяет приказ Чонгук и от злости сжимает пальцами угол стола. — Я не хочу. Чонгук еле различает слова от того, насколько слабо это было сказано. Юнги хочет. Умирает, как хочет. Хотя бы кусочек булочки откусить или протянуть руку к так близко стоящей тарелке с грудкой под пармезаном и овощами на гриле. Хоть бы попробовать. И пусть Юнги буквально давится слюной, руку протягивать он не будет. — Ты думаешь так умереть? — усмехается альфа. — Я слишком труслив, чтобы убить себя, и крови боюсь, — горько улыбается Юнги и впервые за вечер поднимает взгляд на альфу. — Может, хоть так я сдохну и избавлюсь от тебя раз и навсегда. — Это вряд ли, — ядовито говорит Чонгук и требует вызвать повара. Юнги снова опускает взгляд и решает и дальше на альфу не реагировать. Повар, полноватый омега, почтительно кланяется Чонгуку и останавливается рядом со столом. — Вам что-то не понравилось? — дрожащим голосом спрашивает мужчина. — Напротив, мне все очень понравилось, вот только моему омеге, — усмехается Чонгук, — нет. А я не люблю его расстраивать. — Я могу все переделать, могу специально для него приготовить любое блюдо, которое он пожелает, — второпях начинает предлагать повар. — Поздно, — хмыкает Чонгук и, резко поднявшись, хватает повара за шею и бьет головой прямо о тарелку с каннеллони под соусом бешамель. Юнги вздрагивает, в ужасе смотрит на несчастного повара, барахтающегося под сильными руками, и вскрикивает, когда Чонгук, достав пистолет, прикладывает дуло прямо к виску несчастного. Омега заливается слезами, просит пощадить ради его детей, но Чонгук смотрит только на Юнги. Взглядом выдергивает из него его душу и рвет на мелкие кусочки. — Нравится, — Юнги встает на ноги и тянет руку к пистолету. — Мне очень нравится. Пожалуйста. Юнги умоляюще смотрит на альфу и за рукав рубашки пытается оттянуть его руку. — Значит, ты будешь это есть? — приподняв бровь, спрашивает Чонгук. — Буду, — дрожащим голосом отвечает Юнги и выдыхает, когда Чонгук убирает пистолет за пояс. Повар чуть ли не сползает на пол и с помощью официанта скрывается на кухне. Альфа вновь опускается на стул и, смерив Юнги пронзительным взглядом, хлопает по своему бедру: — Иди ко мне. Юнги шумно сглатывает и, обойдя стол, подходит к альфе. Чонгук дергает его на себя и сажает на колени. — Что ты за ребенок такой? — улыбается Чон и проводит ладонью по волосам дрожащего на нем парня. — Буду, значит, тебя сам кормить. Чонгук тянется к вилке и, наколов на нее равиоли со шпинатом и рикоттой, подносит к губам омеги. — Открой свой очаровательный ротик, — почти просит Чонгук, и Юнги открывает. Этот альфа психопат. От него никогда не знаешь, чего ждать. Юнги не хочет нести ответственность ни за чью смерть. Поэтому лучше засунуть подальше свою гордость и обиды и пойти на поводу. Он пережевывает равиоли и только сглатывает, как Чонгук подносит ко рту второй. Все-таки хорошо, что Юнги спас повара, потому что готовит он божественно. Чонгук взгляд от губ напротив не уводит, будто наслаждается одним зрелищем того, как ест омега. Юнги прикрывает веки в удовольствии, сам тянется за вилкой и на миг вообще забывает, на чьих коленях сидит. Чонгук скармливает Юнги еще несколько равиоли и переходит к форели по-сицилийски. Альфа нарезает рыбу на кусочки и так же медленно скармливает половину омеге. Не забывает подносить к губам Шуги свой же бокал с вином. Они соприкасаются пальцами, когда Юнги пробует сам удержать бокал, но омега сразу же, словно обжегся, убирает руки. — Я больше не хочу, — тихо говорит Юнги. — А десерт? — искренне удивляется Чонгук. — Лисы не любят сладкое? — Я не лиса, — бурчит Юнги. — Я бы с этим поспорил, — усмехается альфа и подтаскивает к себе тарелочку с панакотой под малиновым соусом. Чонгук специально выбрал именно этот десерт, такой же, как и Шуга, сладкий, тягучий и тающий на языке. Ложечка за ложечкой альфа скармливает Юнги весь десерт, а после самой последней ложечки, слизывает с его губ остатки сиропа. — Как же мне нравится, как ты пахнешь, — шепчет ему в губы Чонгук и снова целует. Только теперь глубоко и пошло, сильнее прижимая к себе парня и отвлекаясь только на то, чтобы набрать в легкие воздуха. Юнги ерзает на мужчине, пытается уже соскочить с колен, но делает только хуже. Чувствует, как возбуждается Чонгук, и сразу же замирает. Чон понимает, почему омега резко застыл и, кажется, даже не дышит, и долго смеется. — Хочу тебя в свет вывезти на днях. Сегодня ты вел себя очень хорошо, так что заслужил, — говорит Чонгук и водит ладонями по спине парня. — Только пикни, что не хочешь, — на секунду в глазах альфы сгущаются сумерки. — Придется точно кого-нибудь убить, но не тебя. Юнги, несмотря на всю темноту зрачков напротив, глаз не уводит, и своей смелостью еще больше раззадоривает альфу. Чонгук целует снова. Напивается дурманящим малиновым вкусом и снимает омегу с колен. — Помни, каждый раз, когда ты отказываешься есть, в этой стране умирает повар, — насмехается над омегой Чонгук. — Поэтому будь хорошим мальчиком и ешь. Юнги так и стоит рядом, не зная, что ему делать, пока к нему не подходят те же альфы, которые его сюда привезли, и не ведут к двери. «Кажется, пронесло», — в душе ликует Юнги. «Зачем я назначил сходку именно на этот вечер?» — злится на себя Чонгук.