Что приносит морской ветер

      Чейру было сложно, очень сложно отвечать на вопросы, на которые даже сам себе отвечал с трудом. Но уж слишком сильно это походило на обычное наваждение, и ничего сделать с этим не мог. Да и, откровенно говоря, не хотел. Слишком сильно он привык, что любой каприз, любое желание исполняется немедленно. А сейчас единственным желанием было, чтобы этот сероглазый парень всегда был рядом. Причем не важно, для каких именно целей: проводить с ним бурную ночь или просто разговаривать, хотелось, чтобы он всегда находился на расстоянии вытянутой руки. Ведь именно об этом Чейр мечтал, засыпая.       На каждое прикосновение Ройса сердце будто вздрагивало, но от его слов, от вопроса, оно застучало как бешеное. И пусть Чейр ясно уловил в его голосе иронию, пусть видел ухмылку, но… Черт, именно этого он и хотел! И было как-то плевать, ирония это или нет. Ему фактически дали разрешение, и потому он ухмыльнулся, а глаза так и засияли от желания. Ведь он уже точно знал, что действительно заберет Ройса. Похитит его, в конце концов, но он будет с ним на корабле, рядом.       — Заберу. Я и не собирался отпускать тебя надолго. Я бы тебя нашел. Пират никогда не выпустит из рук то, что ему принёс ветер.       Ройс победно улыбнулся, словно только этого и ждал, что заставило Чейра в недоумении приподнять брови. Чувство подвоха, ощущение, что его мастерски развели, нарастало… но потом Ройс заговорил, и стало совершенно плевать, даже если это действительно так.       — Раз всё именно так, как ты говоришь, почему я до сих пор стою на ногах?       — Только потому, что я решал, где и в какой позе я хочу тебя взять.       Чейр сорвался. Если до этой минуты его ещё держали какие-то цепи сомнений и неуверенности в правильности своих действий, теперь они рассыпались в прах, разорвались, отпуская самоконтроль. Крепко держа Ройса за талию, толкая его перед собой, он в два счёта пересёк всю комнату, чтобы толкнуть его на стол. Лишь каким-то чудом они не запнулись о стоящие перед столом кресла для гостей, да и толчок получился весьма грубым, но Ройс только счастливо рассмеялся. Он сам запрыгнул на столешницу, прямо на свои же бумаги, не сводя с Чейра горящих глаз, расстегнул пуговицы на своём кафтане и скинул его с плеч на стол позади себя. Пока Чейр возился со своей одеждой, проклиная её количество и обилие пуговиц, Ройс уже расправился со своей, ограничившись тем, что распахнул рубашку и жилет.       — Имей в виду, ты был у меня первым и последним. Надеюсь, в этот раз удастся обойтись без боли? — с ухмылкой произнёс он, протягивая руки к Чейру, чтобы помочь ему. Но тот справился уже и сам, и, скинув все элементы верха прямо на пол, шагнул к Ройсу с предвкушающей улыбкой на губах, которая на мгновение дрогнула от его слов.       — Мы постараемся. Самое главное, чтобы ты в этот раз не дерзил мне и слушался. Во всем, — Чейр старался говорить уверенно. И действовал уверенно, когда положил ладони на колени Ройса и развёл их, устраиваясь между ними так близко, как только позволяла растяжка его мальчика. Но в голове Чейра не укладывалось несколько вещей.       Он прекрасно понимал, что был у Ройса первым. Это чувствовалось и в их первый раз, и в последующую их близость, это было видно по его смущению и робости в жестах. Но после всего, что они пережили вместе, казалось разумным, что Ройс либо перестанет интересоваться мужчинами вовсе, либо же он интересовался ими чуть больше, чем всегда. И, судя по их поцелую, Ройс все же интересовался ими, так почему же?.. Чейр видел в своих рассуждениях брешь, но никак не мог понять, где именно, а возбужденный разум отказывался давать подсказку.       Да и стоило ли оно того сейчас? Ройс находился в его руках и никуда не пытался вырваться, он весело, радостно смеялся после его слов, улыбался ему открыто, смотрел жадно и с явным желанием в затуманенных глазах, ластился к нему, обнимал и с упоением оглаживал обнажённую грудь и плечи, вызывая россыпь мурашек. Ройс сейчас был с ним, хотел быть с ним и открыто говорил об этом, и Чейр не видел смысла отвлекаться на какие-то там мысли. Вместо этого он поймал Ройса за подбородок и снова прижался к его губам, чувствуя, что не насытился в тот раз.       И Ройс отвечал, впиваясь в его губы с не меньшей жадностью, и приглушённо постанывал от соприкосновения языков, а Чейру сносило голову от этих стонов. Ройсу явно было легче, ведь, пока он пребывал в нирване и пытался собрать в целое, растекающееся от наслаждения тело, именно Ройс начал действовать. Его руки вклинились между их тел, огладили костяшками напряжённый пресс Чейра и потянули за завязки на его брюках. Ройс действовал очень поспешно, но чувство всё равно было волшебным, а близость его рук от самой чувствительной и жаждущей внимания части тела рождала в голове Чейра множество приятных мыслей и картинок. Он уже начал фантазировать, что Ройс мог бы сделать приятное для него и насколько наверняка талантливые у него руки, но… ничего не случилось. Справившись с узлами и пуговицами, Ройс вдруг замер, перестав отвечать даже на поцелуй. С огромным трудом и неохотой Чейр оторвался от его губ, чтобы посмотреть, в чём же дело. Но стоило взглянуть в лицо Ройса, как всё встало на свои места.       Его взгляд был потерянным, а лицо горело маком от смущения и стыда. Ройс не мог заставить себя сделать то, что собирался.       «Черт, он не врал…» — быстро пронесшаяся в голове Чейра мысль казалось дикой, ведь не сомневался же, что Ройс говорит правду. Но в глубине души он все же считал, надеялся, что будет даже не вторым. Ведь теперь вновь появлялись опасения, что он сделает своему мальчику больно.       — Я смотрю, я на тебя очень плохо влияю, — Чейр улыбнулся и покачал головой, накрывая руки Ройса своими. Мягко, без настойчивости, он завёл их ему за спину, тем самым ещё и обнимая его, и хрипло выдохнул прямо в губы: — Я хочу раздеться сам и раздеть тебя самостоятельно. А ты будешь только получать удовольствие.       — Но так всегда, — Ройс всё же пытался спорить с ним даже в такой момент. Но почему-то это не раздражало, а вызывало лишь улыбку.       — Когда-нибудь будет и по-другому. Ты ведь не думаешь, что это наш последний раз?       Ройс усмехнулся, отвёл взгляд, покачав головой, в мыслях благодаря Чейра за внимательность и тактичность. Конечно, ждал немного другого, надеялся, что Чейр поможет ему, направит и покажет, как ему нравится, научит, как доставить ему удовольствие. Но пират был прав: всё это они могли сделать и потом, уже после того, как утолят первый голод. Может, даже сегодня.       Чейр ещё что-то говорил, успокаивая его поцелуями в шею, продолжая обнимать, но Ройс уже не слушал его. Близость Чейра дурманила, пьянила, а его дыхание казалось обжигающе горячим, согревающим изнутри и оттого невероятно приятным. А ещё у Чейра был необыкновенный голос, когда тот возбуждался. В такие минуты в нём появлялись хриплые, будто мурлыкающие нотки, и от звучания этого голоса у Ройса внизу живота всё стягивало в приятный узел, а пах начинал ныть от желания и тесноты. Чейра не хотелось слышать, его хотелось именно слушать, и совсем не важно, что он при этом говорил.       Как только руки отпустили, Ройс немедленно обнял пирата за плечи, не столько прижимая его к себе, сколько держась за него. Чейр раздевал его, стягивал сапоги и брюки, едва не разрывая последние от нетерпения, а Ройс гладил его спину и плечи, то, до чего мог дотянуться, наслаждаясь ощущением чужой силы под ладонями. А ведь сам выглядел куда крепче, его руки были рельефнее и шире из-за мышц, но сейчас казалось, что всё это внешний обман, и Чейр куда сильнее его. Отчего хотелось быть ещё более покорным и едва не молиться на это тело — столько восторга оно вызывало.       Чейр быстро избавил его от остатков одежды и, выпрямившись во весь рост, надавил на плечо, укладывая на лопатки. Ройс раздвинул ноги шире, подпуская Чейра к себе, послушно лёг, подчинившись его рукам, но тут же приподнялся на локтях, желая видеть происходящее. Чейр облизал сразу три пальца, сложил их горстью, лёг свободной ладонью на бедро Ройса, успокаивая, лаская нежную кожу, пока вторая опустилась ниже, туда, где Ройс уже не мог её видеть. Зато он прекрасно ощутил проникновение сразу нескольких пальцев и режущую боль, которая заставила зашипеть.       Вцепившись в столешницу, Ройс откинул голову назад и крепко зажмурился, уговаривая себя, что нужно просто перетерпеть. В их первый раз было хуже, гораздо хуже, сейчас же ощущения были вполне терпимыми. Чейр подготавливал его торопливо и оттого немного грубо, но привыкал Ройс быстро, и боль очень скоро переросла в обычный дискомфорт. А ведь это были ещё только руки… и без богатого опыта Ройс понимал, что дальше будет больнее, а воспоминание о том, какой был первый раз, и вовсе холодило кожу страхом. Мысленно чертыхаясь на самого себя за то, что не может отделаться от дурных мыслей, Ройс лёг на стол, прикрывая глаза рукой, чтобы не видеть происходящего: почему-то казалось, что так перетерпеть первые минуты будет легче. Пальцы Чейра исчезли, Ройс слышал, как тот возится со своей одеждой, слышал его тяжёлое дыхание, ставшее от желания совсем хриплым. А затем Чейр прижался к его бедру своим достоинством, обжигая тонкую кожу своим жаром, и потёрся о него, заходясь хриплым стоном.       — Расслабься, — обратился он к Ройсу, но тот только сглотнул, понимая, что сейчас его ждёт. — Я очень постараюсь, но я так сильно хочу тебя.       Руки Чейра крепко обхватили его за бёдра, потянули на себя, заставив чуть проехаться по столу. Ройс послушался, заставил себя расслабиться, уговаривая, что иначе и в самом деле будет больно, и всё равно, как бы ни старался, невольно сжался, ощутив толкающее проникновение.       Ройс снова зашипел, прижал ладони к глазам до белых пятен и, повторяя про себя как мантру, что в первый раз было больнее, гораздо больнее, и так, как тогда, сейчас быть просто не могло, заставил себя расслабить тело. Но Чейр остановился, не наполнив его собой и наполовину. Его ладонь огладила живот Ройса, легла на пах, пальцы обхватили член и чуть сжали, начиная ласкать и гладить. От неожиданности Ройс не смог сдержать удивлённого стона: по телу тут же прошла приятная волна, помогая мышцам расслабиться. Будто эта самая волна разносила искры, что, затухая, приятно покалывали в кончиках пальцев рук и ног. От удовольствия даже закусил нижнюю губу, совсем забывая о том, что не один, но Чейр весьма умело напомнил: не переставая играть с его достоинством, он наклонился к нему и промурлыкал с возбуждённой хрипотцой в нотках голоса:       — Ройс, посмотри на меня. Я хочу тебя видеть, — и, едва договорив, сделал ещё один толчок, чтобы войти глубже.       Тело тряхнуло, разливая вместе с болью новый приток удовольствия, но виной тому были не движения Чейра, а его голос. От его звучания, от тех слов, что он говорил в душе, словно обрывались нити, и каждая их них вызывала горячее томление в паху, которое с готовностью ублажали руки Чейра. Едва сдержал стон, но, только когда ощущения немного утихли, смог открыть глаза, чтобы выполнить просьбу. Наверняка они сейчас были мутными, ведь сам едва видел перед собой, а, убрав руки от лица, тут же схватился за плечи Чейра, крепко сжимая их, буквально цепляясь за любовника.       Пират улыбнулся ему, будто благодаря за эту скромную отдачу, и толкнулся ещё раз, наполняя собой до конца. Осторожно подался назад, почти покинув его тело, и, явно желая отвлечь, поцеловал. Ройс отвечал, как мог: он едва не задыхался от чужой жадности, Чейр глотками пил его дыхание, голова кружилась, и от удовольствия он начал тихо постанывать. И лишь резкое движение бёдер, настолько сильное, что Ройс ясно ощутил, как скользит по столу, и довольный стон Чейра, прервавший поцелуй, смогли вернуть его в реальность.       Пирату сейчас явно было лучше, чем ему. Он зажмурился ненадолго, словно смакуя ощущения, положил свободную руку на талию Ройса, тем самым обнимая и удерживая его на месте и, продолжив ласкать его член, начал двигаться, пока что медленно и неторопливо. Ройса же потряхивало от ощущений, что шли от паха, но не более того. Зато он осознал, что привык окончательно, и движения партнёра уже не приносили боль, только терпимый дискомфорт. Такое вполне можно было перетерпеть, тем более, что Чейр дарил массу других ощущений. Это и сама близость Чейра, его терпкий запах, что бил в нос, когда пират наклонялся особенно низко, это и ощущение его кожи под руками, его тела и тяжесть, что испытывал, когда Чейр наклонялся особенно низко. Нравилось его тяжелое дыхание, глаза, что смотрели с таким неприкрытым желанием и словно обожанием. В последнее боялся поверить, но очень хотел. Да и ласки были приятными, пусть и быстро привык к ним, наслаждаясь, но не сходя с ума от чужих рук. Ройс всё же наслаждался процессом, пусть и совсем иначе, нежели Чейр. Но очередное движение, более глубокое, чем предыдущие, выбило воздух из лёгких, ослепив внезапным удовольствием.       От неожиданности Ройс не смог сдержаться и запрокинул голову, захлёбываясь хриплым стоном. По телу разливалось безумно приятное ощущение, постепенно ослабевающее, и хотелось буквально умолять Чейра всё повторить. Но даже просить не пришлось, тот и не думал останавливаться, каждое его движение было сильнее, увереннее, и тело отзывалось на них вспышками удовольствия. Упав обратно на стол, Ройс плавал по этим волнам, ощущая себя будто в шторм. Тело то подбрасывало на волне блаженства, то отпускало, заставляя немедленно желать ещё. А потом всё повторялось, сильнее, лучше. Больше Ройс не позволял себе стонать, запоздало вспомнив про тонкие стены, но ничто не мешало с прикрытыми от удовольствия глазами хватать воздух губами, постанывая беззвучно. В какой-то момент он сумел вспомнить, что Чейр просил смотреть на него, и, приподняв веки, тот перевёл мутный, потемневший взгляд на партнёра.       А между тем ощущений становилось мало. Ройс хотел, чтобы, как и в прошлый раз, удовольствие слилось в один поток, чтобы не было даже шанса прийти в себя, и он прекрасно знал, как этого добиться. Кусая губу, пытаясь решиться, он наконец заставил себя прошептать, за стуком сердца не слыша даже собственного голоса:       — Пожалуйста, быстрее.       Чейр услышал его: в мутных, будто их обволокло туманом, глазах на миг отразилось осознание. Губы тронула улыбка, убрав руку от паха Ройса, он обхватил его за талию уже двумя руками и резко сменил темп, сорвавшись на быстрые, рваные толчки. Первое же движение выбило из головы все мысли, Ройс, выгнувшись, вцепился в плечи Чейра, чуть царапая их, и приглушённо застонал. Это было именно то, чего так хотел: единый поток яркого, ослепительного удовольствия, что не отпускало тело ни на секунду. Вспышки удовольствия шли одна за другой, подкидывая на волнах даже выше, чем прежде. Ройс запоздало вспомнил, что всё-таки в доме ещё есть слуги, порой снующие по коридору, и, испугавшись, что в следующий раз не сумеет сдержаться, закусил костяшки пальцев, дальше постанывая в кулак. И лишь после этого он позволил себе расслабиться и отдаться ощущениям, которые Чейр дарил ему с лихвой.       Он набирал темп, сорвавшись почти на бешеный ритм, не гнушаясь быть немного грубым. Ройс сам позволил ему быть таким, сам попросил, и потому Чейр не видел смысла сдерживать себя. Толчки были сильными, и потому приходилось держать Ройса крепко, порой сжимать пальцы так, что рисковал оставить на светлой коже синяки, но только ещё больше заводился от этой мысли. Пусть у его мальчика останется напоминание об их встрече хотя бы на несколько дней.       Понимание, что он не протянет долго, пришло весьма скоро, но нисколько не удивило его. Слишком сильно он хотел Ройса, слишком истосковался по нему и самому не терпелось дойти до яркого финала. А то, что он будет ярким, Чейр даже не сомневался, ведь вся близость с Ройсом была именно такой — яркой, умопомрачительной, самой запоминающейся. И когда он понял, что на пределе, крепче ухватился за Ройса, всё же обещая себе, что оставит на нём синяки, и, сделав пару завершающих толчков, замер с хриплым стоном. Перед глазами прыгали яркие пятна, пока прислушивался, как из тела уходит напряжение и невозможность дышать. Но через мгновение он вспомнил про партнёра и возобновил толчки до тех пор, пока уже Ройс не потерял контроль, срываясь на громкий стон… до тех пор, пока он не кончил, позволяя Чейру сполна насладиться чужим финалом.       Ройс блаженно улыбался, развалившись на столе с прикрытыми глазами, сжимая и разжимая пальцы, как делал всегда, когда получал удовольствие. Приглядевшись, Чейр даже разглядел следы от зубов на костяшках правой руки: его мальчик очень старался, чтобы их не услышали. Но теперь всё уже было позади, а Ройс не спешил открывать глаза и подниматься. Он словно собирался заснуть прямо здесь и сейчас, вот только у Чейра были совсем иные планы.       Осторожно отстранившись, он широко потянулся, чувствуя, как мышцы отзываются ленивой усталостью. Натянул и завязал брюки, пригладил выбившиеся из причёски волосы, приводя себя в относительный порядок. Ройс за это время даже не шелохнулся, что даже удивляло: не собрался же он и в самом деле задремать? Тихо хмыкнув, Чейр наклонился к нему, провёл подушечками пальцев, словно изучая, по животу к груди, до солнечного сплетения и выше. Задержался, прислушиваясь к ощущениям, прощупал бьющийся в груди пульс, чтобы убедиться, что тот куда сильнее, чем должен быть. Ухмыльнулся и, наклонившись к Ройсу, хрипло шепнул на ухо:       — Надеюсь, ты не ждёшь, что я понесу тебя до спальни? Вставай, я хочу увидеть твою кровать.       Ройс немедленно ожил, рассмеялся, открывая глаза, и завозился. Мягко надавил на грудь Чейра, вынуждая его отстраниться, и спрыгнул на пол, отвечая с неприкрытым весельем в голосе:       — Кровать? На дворе ещё даже не вечер, я не собираюсь спать.       «Он что, всерьёз хочет, чтобы я его отнёс туда?» — навязчивая идея никак не хотела уходить, тем более, что Ройс не спешил одеваться и вместо этого подтянул к себе кувшин с водой, наполнил бокал и начал жадно пить. А Чейр тем временем прикидывал, сможет ли он в самом деле поднять Ройса. Тот был куда крупнее и шире в плечах, но Чейр мог сыграть на разницу в росте. Да и идти, возможно, было совсем недалеко.       «О чем ты думаешь вообще? Ты же таскал тяжелые мешки, снасти, даже приподнимал в одиночку лодку! Ты же моряк», — уговоры самого себя помогли решиться. Дождавшись, когда Ройс напьётся, он шагнул к нему и хрипло шепнул на ухо, отвлекая:       — Я и не предлагаю тебе там спать.       Не дав и шанса ответить, Чейр решительно обхватил его за талию и, приподняв, перекинул через плечо. Ройс тут же вскрикнул, выражая всё своё недовольство грубым «Эй!», на что Чейр погладил его по ляжке, успокаивая, и хмыкнул от удовольствия.       — Надо было ещё на корабле тебя так таскать.       Он чувствовал, как Ройс пытается выпрямиться, упираясь ему в плечи, но стоило сделать шаг, как его тушка покачнулась, рухнула обратно, и больше он не вырывался, только крепко вцепился в спину Чейра.       — Пусти меня! Нас же увидят!       Чейру было плевать. Он был странно окрылён, и даже тяжесть на плечах, что с каждой секундой давила всё сильнее, заставляя мускулы напрягаться и болеть, не усмиряла его пыл. И всё же он был рад, когда, ступив в коридор, услышал от Ройса:       — Четвёртая дверь справа. Но лучше опусти меня!       Чейр и не подумал, несмотря на то, что путь по коридору дался ему очень нелегко: Ройс определённо весил больше, чем казалось на первый взгляд. Однако, распахнув нужную дверь ударом ноги, Чейр отнёс его прямо к кровати, куда и скинул с громким вздохом облегчения.       — Зачем тебе столько комнат? — спросил пират, разминая затёкшие мускулы. Ещё проходя мимо второй двери, он понял, что несколько переоценил свои возможности. Никогда в жизни он так не радовался виду кровати! Ройс же смеялся, вовсю веселясь, что не помешало ему первым делом спрыгнуть с кровати и кинуться к двери, чтобы запереть её.       — Ты дурак, нет? А если бы нас кто увидел?       Теперь уже и Чейр не смог удержаться и рассмеялся, безмятежно пожимая плечами.       — Может и дурак, разве это плохо?       Всё же, сколько бы Ройс не возмущался, он выглядел счастливым и довольным. Совершенно не стесняясь своей наготы, он вернулся к кровати, скинул покрывало прямо на пол и забрался под одеяло. Устроился на подушках, сложив руки под голову, и будто бы только теперь вспомнил про своего гостя, кивком головы указав на место рядом с собой.       — Я покупал этот дом ради первого этажа, — безмятежно начал рассказывать Ройс, хотя Чейр уже и не ждал, что услышит ответ. — Искал здание, в котором смогу комфортно жить и работать. Принимать клиентов, разместить прислугу, и где будет достаточно места для наёмных работников. Этот дом идеально подходил, но не мог же я снести часть комнат на своём этаже?       Пока Ройс рассказывал, Чейр успел раздеться и забраться к нему под одеяло. Придвинувшись ближе, он лёг на бок, подперев голову рукой, а второй в собственническом жесте накрыл живот Ройса и теперь изучал его кожу, поглаживая её.       — А почему бы и нет? Они тебе всё равно не нужны. Или хотя бы закрой их, а не то я когда-нибудь заблужусь.       — Ты что же, собираешься здесь остаться? Ещё недавно ты говорил совсем другое. Так что же на самом деле? Заберёшь меня с собой или останешься здесь?       — Все. Ты не можешь мыслить последовательно? Вначале я останусь тут и подожду, пока ты закончишь все свои дела, но не слишком долго, буквально пару месяцев. А потом я заберу тебя на свой корабль и никуда не отпущу больше.       За напускной беззаботностью и весёлостью Ройс пытался скрыть вопрос, который никак не решался задать сам. Ему было необходимо услышать, что же будет дальше, какую роль Чейр отвёл ему в своём плане и, главное, какое отношение к нему было, какие чувства Чейр питал к нему. Ведь ради него он собирался перевернуть всю свою жизнь, перевернуть ради человека, которого видел всего лишь дважды и знал считанные дни.       «Всё не так. Он просто появился в удачное время. Ты и сам хотел отправиться в море. Он же станет твоим билетом туда, лишним поводом свалить, не оглядываясь и не задерживаясь. Да и залогом безопасности от тех же пиратов», — Ройс думал об этом и думал часто, с той самой минуты, как понял, что Чейр испытывает к нему нечто иное, нежели просто желание тела. Он прекрасно понимал, что это самообман и лишь повод для самого себя позволить себе больше, чем разрешали воспитание и здравый смысл. Но куда легче было думать, что он использует Чейра, чем допускать риск, что тот может использовать его.       Но разговор оборвался слишком быстро. Словно решив, что сказал самое главное и всё остальное уже не имело значения, Чейр обхватил его за талию, притянул к себе и крепко обнял, прижимая спиной к своей груди. Ройс послушно замер, распахивая глаза, удивлённый столь внезапным порывом, и ощутил, как пират зарылся лицом в его волосы на затылке и жадно втянул носом воздух. Чейр наслаждался, а Ройс не мог ему противиться. За считанные секунды он согрелся в чужих руках, и тепло шло будто изнутри, успокаивая и убаюкивая душу. Хотелось провести вечность в этом тёплом облаке, что создавал вокруг себя Чейр и которым обволакивал его. И именно в минуты, когда он так обнимал, Ройс готов был довериться ему, наплевав на всё. Казалось невозможным, чтобы обманул или причинил боль тот, к кому душа так слепо тянулась.       Ройс прислушался к дыханию, что щекотало шею, пробуждая на коже мурашки, и с сожалением понял, что Чейр уже спит. Вопросов оставалось ещё несметное множество, но сейчас никто не мог ответить ему на них.       «Эгоист. Я ведь сказал, что не хочу спать. И что теперь делать? Ладно, пусть отсыпается. Не хочу его тревожить», — Ройс и сам прикрыл глаза, искренне веря, что чужое сопение под ухом сумеет убаюкать его.       Чейр пробудился, когда комнату уже окутал сумрак, и серость вечернего неба разбавлял отражённый от пламени свечей рыжий свет. Потребовалось время, чтобы осознать, где именно он находится и почему нет ощущения привычной качки волн. Когда ввалился в эту спальню с Ройсом на плечах, не было ни сил, ни желания её разглядывать. Теперь же взгляд с любопытством блуждал по стенам и редкой мебели, отмечая скромность её хозяина. Огромную по площади спальню занимали только гардероб, тумбочка вдоль противоположной стены и широкая, даже чересчур, кровать. Да, вся мебель была крупной и занимала много места, но всё равно она терялась в огромной, лишённой излишков спальни. Слишком яркий контраст с приёмной, которая могла бы потягаться с роскошью его собственного дома.       «Пускает пыль в глаза. Не верю, что ему не хватает денег, чтобы обставить соответствующе и свой этаж. Скорее, ему это не нужно», — размышляя об этом, Чейр никак не мог избавиться от чувства, что чего-то не хватает. Но, поискав немного глазами и повернув голову к окну, он осознал, в чём дело.       Ройс сидел за рабочим столом, которого Чейр поначалу и не заметил, уже успев одеться, будто и не ложился, и увлечённо высчитывал что-то на бумагах. Рыжий свет, что отражался в высоком окне, шёл от подсвечников, освещающих стол: видимо, Ройс разжёг их, предпочтя им общий свет, чтобы не мешать Чейру. Стараясь действовать бесшумно, пират сел на кровати и некоторое время просто наблюдал, находя странное удовольствие в этом. Фигура Ройса вызывала болезненный отклик в душе, стискивая сердце недобрым чувством: он выглядел слишком органично в этой обстановке, и мысль, что он собирается вырвать его из этого мирка, оторвать от того, что он по-настоящему любил, пугала своим кощунством.       Всё так же стараясь не шуметь, Чейр поднялся, обмотал вокруг бёдер одеяло и, неслышно ступая, подошёл к Ройсу. Его взгляд без интереса скользнул по разложенным бумагам, каким-то договорам, столбцам с подсчётами и раскрытым журналам, пока сам Чейр боролся с желанием просто обнять этого парня.       — А ты сам то хочешь уплыть со мной?       Голос после сна был хриплым и словно чужим. Ройс так и подпрыгнул на стуле, распахнул от испуга глаза и резко обернулся, так что Чейр едва удержался, чтобы не рассмеяться, ограничившись только усмешкой.       — Прости, что напугал. Представляю, как с твоей стороны это выглядело: подкрался и хрипит за спиной у честного торговца.       — Я не торговец, а фрахтовщик. Но спасибо, что считаешь честным.       Ройс отвернулся, снова занося перо, что так и не выпустил из рук, над бумагами. Вот только теперь он лишь создавал видимость работы, даже не видя цифр перед собой.       — А как же иначе… Давно встал?       — Почти сразу.       Как ни старался, но Ройс так и не смог заснуть. Сон не шёл, мысли мешали, разъедая душу и внося в неё смятения. И думал по большей части о том, что его ждёт, если согласится уплыть с Чейром. Ведь до сих пор он не мог с уверенностью сказать, что стоит доверять пирату, людям Ройс в принципе не привык доверять, даже самым честным и добропорядочным, что уж говорить о разбойнике? Тот вполне мог обмануть его, подкупить сладкими речами ради каких-то своих целей. А даже если всё это не ложь, и Чейр действительно просто хочет быть с ним… Кто мог знать, что ждёт Ройса, если они поругаются? Или Ройс просто надоест ему? Тогда Чейр сможет с лёгкостью избавиться от него десятками разных способов, а защититься или спастись уже не получится. Что он будет делать тогда?       «Слишком большой риск. Стоит ли оно того?» — снова и снова Ройс украдкой бросал взгляды на пирата, который, кажется, боялся прервать его, и думал о том, что Чейр единственный, кто ничем не рискует. Вот уж кому действительно было хорошо, кто по-настоящему был свободен и мог творить всё, что вздумается, не оглядываясь ни на кого.       «Эй, да ты никак завидуешь?» — Ройс и в самом деле завидовал, он слишком долго мечтал о том многом, чем обладал и распоряжался Чейр.       Видимо, устав ждать, когда на него обратят внимание, пират присел на краешек стола, по левую руку Ройса, и сам обратился к нему, тихо, будто до последнего не желал нарушать его единение с мыслями.       — Ройс, ты мне ответишь?       Тихо вздохнув, он всё-таки отложил перо и откинулся на стуле, устремив взгляд в окно. Оборачиваться к Чейру он не спешил, уверенный, что с небом говорить будет значительно легче. Слишком сокровенное пришлось озвучивать.       — Я давно хочу в море. Уже много лет я мечтаю выбрать один из своих кораблей, уплыть на нём под началом капитана, который согласится обучить меня ремеслу, и плавать так до тех пор, пока не буду уверен, что мне можно доверить жизни людей. А потом продать компанию, построить собственный корабль, набрать команду и бороздить океаны до конца своих дней. Пока первая моя попытка вести корабль самому, пусть и под контролем опытного старпома, провалилась… И всё же, если ты сейчас уйдёшь, я смогу стать капитаном собственного корабля. А какая роль ждёт меня на твоём судне?       — Я не знаю. А даже если предположить, что я найду тебе место, хотя бы обычным матросом, ты будешь согласен плавать под началом пирата? Грабить чужие корабли, разорять и убивать людей, — махнув рукой, Чейр обвёл широким жестом комнату и пристально посмотрел на Ройса. — Ты согласен бросить все это ради сомнительного качества еды и шанса в любой момент оказаться на виселице? Подумай, может, тебе и правда легче пойти на собственный корабль.       — Я не виселицы боюсь и уж точно не плохой еды. Да и в жизни пирата никогда не видел дурного, — Ройс отвечал с холодной сталью в голосе. Было нечто в словах Чейра, что не понравилось ему: — Вот только на что именно я меняю свою жизнь? Ты проделал такой путь и заявился ко мне, не приготовив для меня места? Даже не подумав об этом?       Чейр со всей силы ударил кулаком по столу. Ройс вздрогнул, едва не подпрыгнув на стуле, и с бьющимся от страха сердцем обернулся к Чейру, глядя на него во все глаза. Он не понимал такой вспышки агрессии, но прекрасно видел, что пират в настоящей ярости.       — Как ты себе представляешь, я должен был об этом думать? «Ох, вот я сейчас приеду, он с радостью кинется ко мне на шею, и я увезу его за горизонт»? — Чейр гримасничал, изменяя голос, но выплеснув часть ярости, прикрыл глаза, пытаясь взять себя под контроль. Медленно, но мышцы его тела и лица расслабились и дальше он говорил уже спокойно. А Ройс посчитал чудом уже то, что Чейр готов держать себя в руках ради него. — Я не был уверен, что найду тебя. Не был уверен, что не будет проблем. Ты вполне мог сдать меня властям, у тебя могла быть семья, черт, да ты мог просто выгнать меня! Проблемы надо решать в порядке их поступления, и для начала следовало найти тебя и уговорить поплыть со мной. Нашел. Почти уговорил. После можно будет подумать, кем ты будешь на моём корабле, а пока решай: поплывешь ты со мной или нет?       Чейр ждал ответа, смотрел на него с надеждой, а Ройс не мог прийти в себя от шока. Он только сейчас осознал, как сильно пират рисковал ради него. Сдать его властям — это было бы так легко. Ведь за считанные часы найдёт свидетелей — работников своей же компании — тех, кто видел Чейра во главе пиратской шайки. Его внешность слишком яркая, а шрам на лице запоминался подобно клейму: он и сам узнал своего гостя в дорогих одеждах только благодаря ему. А ведь это и в самом деле было наиболее логично и правильно: получить вознаграждение, отомстить за всё, что тот сделал с ним. И это, не говоря уже о том, что в свои годы Ройс должен быть давно и счастливо женат, воспитывать детей и вить семейное гнёздышко. Вряд ли он бы тогда пустил морского любовника за порог своего дома.       И всё же Чейр пришёл к нему, несмотря на ни что — этот факт открывал глаза, заставлял смотреть на пирата совсем по-другому, как и на его отношение к нему.       А ещё слух уцепился за слово «уговорить» в речи Чейра. Неужели он правда собирался его уговаривать? Не просто поставить перед фактом, а уговорить? Мелочь, которая вполне могла быть оговоркой или случайной игрой слов, но от неё внутри всё пело, и хотелось просто кинуться на шею к Чейру и извиниться.       Но, естественно, Ройс не собирался этого делать. Не так и не сейчас. Будто издеваясь, он тянул с ответом, долго взвешивая все «за» и «против». Чейр хотел услышать его решение сейчас, и он услышит его, но только после того, как Ройс сам будет уверен в нём.       Минуты тянулись вечностью. Но, наконец, Ройс кивнул каким-то своим мыслям, поднялся из-за стола и улыбнулся, сделав шаг к пирату, буквально прижимаясь к нему и заглядывая в глаза.       — Поплыву. Ты ведь сам сказал: «нельзя отпускать то, что дарует ветер». Может, мне он подарил тебя?       Чейр усмехнулся и крепко обнял его, больше не собираясь отпускать.       — Это я хотел сказать.