****
— Эй, ты там! Джек дернулся и невольно прикрыл саднящую скулу. Вот бы не Рыло, вот бы не Рыло… Незнакомец плавно выскользнул из темноты переулка. Джек вздохнул с облегчением: этого человека он видел первый раз в жизни. А значит, есть большая вероятность, что незнакомец не пришёл разбить ему рожу… — Чего тебе? Стоящий напротив мужчина криво ухмыльнулся. — А ты не очень уж вежливо обращаешься со своими… клиентами. Юноша нервно сглотнул. Да как он... — Кажись, ты меня с кем-то путаешь, любезный. Незнакомец осклабился: — Со шлюхой. Я перепутал тебя со шлюхой с огромными глазами, которая вот за столько золота, — мужчина достал из-за пазухи увесистый мешок и подбросил на ладони так, чтобы монеты глухо звякнули, — отведет меня в свою халупу и не выйдет, пока я не разрешу. Парень почувствовал, что колени начинают слабеть. Откуда он… Или у него, Джека, на лице написано?! Перед глазами тут же пронеслось детство: бордель, ярко накрашенная, умирающая от сифилиса мать, и он, двенадцатилетний, бегающий туда-сюда с грязными бадьями для умывания, минуя неразборчивые, жадные руки пьяных матросов… — Но, видимо, я действительно ошибся, — золото перекочевало обратно в карман незнакомца, — извини. Пойду, отдам эти деньги кому-нибудь более… заинтересованному. Джек отвернулся и до крови прикусил губу. В этом мешочке было больше золота, чем он видел за всю свою жизнь. Если бы… если бы он уступил… один раз, у него были бы деньги рассчитаться с Рылом и еще достаточно, чтобы переехать в другой город, подальше от порта. Если повезет, можно начать новую, совершенно иную жизнь. Пойти куда-нибудь в подмастерья, например… и больше никогда не видеть ни шлюх, ни матросов, ни эту до оскомины надоевшую грязь. Черноволосый уже удалялся по переулку, рискуя навсегда исчезнуть из Джековой невезучей жизни. — Подожди! Незнакомец обернулся. Джек вдруг понял, что ни черта не может сказать. Как будто все слова вдруг исчезли из головы, и осталось только одно, которое прямо-таки рвется с языка… — Два. — Что — два? — не понял мужчина. И тут Джека наконец-то прорвало. — Два таких мешка — и я приду в рыбацкую хижину на отшибе, которую ты заранее снимешь за свое золото, ни словом не обмолвившись о том, зачем и с кем ты будешь видеться. Эту хижину часто используют для заключения всяких… не особо законных сделок, так что никаких вопросов не возникнет. Смекаешь? Кажется, незнакомец оторопел. — А не слишком ли много ты хочешь за свои сомнительные услуги, мальчик? — почти ласково прошипел он из темноты. Джек и так уже понял, что зарвался. Как и всегда, во всем, со всеми. Именно за эту особенность он был регулярно бит где-нибудь за доками... Но отступать было некуда. Раз уж начал представление — нужно продержаться до конца. — В самый раз, уважаемый, — юноша гордо вздернул нос, — ты ведь за огромные глаза хочешь платить? Вот и плати за оба, как полагается! Мужчина хмыкнул: — Ну что же, наглости тебе не занимать… Посмотрим, какой ты будешь в деле, мальчик. До встречи в рыбацкой хижине. И под ноги Джека упали четыре блестящие монеты.****
Закат опускался на город, подсвечивая окна разбитой халупы кровавым заревом. Нарядный сюртук был отброшен на покосившийся табурет, а Салазар отдыхал на хлипкой напольной лежанке, поглаживая эфес шпаги. Он уже начинал сомневаться в собственной рассудительности. Два мешка золотых за грязного мальчишку! Если он вообще придет, конечно же… В ответ на мысли капитана около двери раздались какие-то слишком тяжелые для юного мальчика шаги, а затем дверь содрогнулась от громкого стука. Салазар тут же вскочил с лежанки, молниеносно обнажив шпагу. — Кто там? — спросил он, рассчитывая на то, что в хижину сейчас ворвется не менее десятка каких-нибудь бандитов. И чем он вообще думал… Проклятые огромные глаза, проклятая горячая испанская кровь! — Э-это я… Джек! — Салазар узнал голос мальчишки, но шпаги не опустил. Плавно, бесшумно прокрался к двери, отпер замок... и тут же отпрыгнул назад. — Заходи. Дверь отворилась, и на пороге показалась несуразная фигура в черной хламиде с капюшоном. Салазар нахмурился. Больше похоже на какую-то ведьму, чем на юного мальчика… Тем временем неясный человек совершил еще два хилых шага к центру комнаты — и с грохотом рухнул прямо под ноги капитану. — Так значит, тебя зовут Джек, — пробормотал мужчина, приподнимая кончиком шпаги пыльную ткань, — святые небеса, да ты напился, как сапожник! — И-именно! — булькнул юноша, с трудом высвобождаясь из своего одеяния, — вот, даже сапоги пропил… И гордо продемонстрировал сбитые ступни. Салазар начал закипать. — Скажи мальчик, на кой ты мне нужен пьяным в три свиньи? Какого черта ты так… налакался?! Джек виновато икнул, с трудом поднимаясь в вертикальное положение. — Это был обманный маневр! — заявил он, воздев палец к грязному потолку. — И кого же, позволь спросить, — еще не один юноша не вызывал в Салазаре столько раздражения и одновременно интереса, — ты обманул? Паренек улыбнулся: — Сам себя, конечно же! Мужчина был на грани. Еще немного — и он хорошенько впечатает этому наглому Джеку по его пьяной мордашке… Наверное, Джек тоже это почувствовал. Потому что как-то виновато улыбнулся и уже более серьезным тоном объяснил: — Если бы я не нализался… я бы попросту сюда не пришел. Даже за два мешка денег. Смекаешь? Салазар выдохнул сквозь зубы. Что же… У него есть выбор. Либо просто выгнать эту пьянь взашей и найти себе нормальную шлюху в специальном заведении, либо… — Сходи окунись в море, Джек, — проговорил он, приближая свое лицо к лицу испуганного юноши, — помойся хорошенько… и возвращайся сюда.****
Еще только занималось утро, а бедному Джеку казалось, что прошло не менее двух дней. Переступая по хижине на полусогнутых ногах, он собирал свои порванные, разбросанные по всему полу вещи. Он не хотел ни о чем думать, но воспоминания как-то сами лезли в голову: все эти вскрики, хрипы, большая жесткая рука, вжимающая лицо в пыльную постель… Черноволосый мужчина свободно раскинулся на лежанке, заложив одну руку за голову, и наблюдал за одевающимся юношей. — Собираешься пропить все заработанное в кабаке? — с ухмылкой спросил он, кивнув на два одинаковых кожаных мешочка, сиротливо лежащих у кровати. Джек тут же подхватил деньги и затолкал их за пазуху видавшей виды рубахи. — Может пропью, а может не пропью. В любом случае, — завершил он, — это уже чисто мои проблемы. Мужчина рассмеялся: — Хамства в тебе так и не убавилось, я погляжу? Ну что же, еще увидимся… Джек? — Непременно увидимся, — убедительно закивал юноша, завязывая пояс со спрятанным в нем золотым перстнем щедрого клиента. Как порядочная шлюха, он ведь имеет право на маленькие подарки, правда? — Знаешь, мне понравилось, — мужчина перевернулся на бок и достал из-под кровати резную трубку, — не могу сказать, что потраченные на тебя средства окупились… но меня все устроило. — Рад слышать, — криво улыбнулся юноша, уже стоя одной ногой за порогом хижины, — хорошего дня.****
— Я так подозреваю, что, когда ты говорил “непременно увидимся”, то рассчитывал, что больше мы не встретимся никогда? А как мастерски-то свинтил перстень… Джек вздрогнул и вжал многострадальную голову в плечи. Ну почему ему так не везет?! Стоящий за спиной человек как будто расслышал его мысли. — Найти тебя было несложно. Смотритель рынка, Рыло, кажется... Когда услышал, что ты задолжал крупную сумму, тут же выдал все места, где тебя можно найти. Джек сплюнул себе под ноги, все еще не оборачиваясь. — Подонок… Не захотел отдавать процент с денег, которые я вложил в его треклятую лавку… Теперь и руки марать не придется, хитро! Мужчина за спиной хмыкнул: — Хочешь сказать, что вложил свое золото в дело? Не ожидал от тебя таких… разумных решений. Джек молчал, представляя, как длинная шпага впивается в незащищенную спину, пронзает тело, как выходит из груди окровавленным острием… — Не беспокойся, крысеныш, не собираюсь я тебя убивать. Может, как-нибудь ударю по лицу несколько раз, для острастки… Совершенно ничего не понимая, Джек обернулся. Вздрогнул, поймав на себе жесткий, изучающий взгляд. — Чего вы… хотите от меня… сэр? Черноволосый фыркнул, и Джеку вдруг тоже стало смешно… На долю секунды. — Слушай, — мужчина как-то недобро ухмыльнулся, — учитывая то, как ты поднялся за прошедший месяц, у меня к тебе возникло… деловое предложение. — Какое же? — страх покидал буйную голову Джека так же быстро, как пойло бутылку, — ограбить банк? Трахнуть жену мэра? Кстати, давно мечтал… Острие шпаги вошло в облупленную стену в сантиметре от уха. — Рад слышать о безумных амбициях, мальчик, — черноволосый ухмыльнулся, — но все гораздо прозаичнее. Я просто предлагаю тебе в два раза увеличить имеющиеся активы старым как мир способом. Думаю, дармовое золотишко не часто балует твой карман, правда ведь? Джек вздохнул. Он почувствовал, как невидимые кандалы смыкаются на его руках, ногах, животе… — В три раза больше, — не моргнув глазом, заявил он, — успешное дело требует полной отдачи.****
Салазар потянулся на сбитой постели. Мышцы немного ломило, а соломинка из матраца колола в районе шеи. Плевать... Ощущение тотальной удовлетворенности затмевало любое неудобство. Мужчина улыбнулся: — Что, не терпится бежать? Неужели все так плохо, Джек? Или боишься, как бы я не хватился своих антикварных серебряных часов? Юноша замер, едва дотянув портки до колен. Заглянул своими огромными карими глазами прямо в душу — выжидающе, мол, что делать будешь? Салазар благосклонно кивнул: — Да забирай, черт с тобой, крысеныш. Не пропей только… Они, между прочим, стоят, как целое состояние. Мальчишка округлил глаза в практически священном ужасе, а затем с удвоенным темпом принялся застегивать штаны. Салазар наслаждался им. Не сексом, нет — их соития можно было назвать посредственными, даже в чем-то бездушными… Нет, мужчина получал удовольствие от этого мальчика в целом: от его голоса, движений, запаха, от привычки говорить невпопад и от необъяснимой грациозной суетливости… — Послушай, Джек, — Салазару нравилось, как парень вздрагивает при звуке его голоса, — могу я задать один вопрос? Юноша величественно кивнул, как принц на коронации: — Разрешаю. Салазар нахмурился, подбирая слова. — Я заметил… кое-что. Ты берешь деньги, идешь со мной, подставляешься, но… Мальчишка скривился, как от кислой капусты. — … но не испытываешь желания, Джек. Я вижу… Конечно, мне в общей мере все равно, однако… сейчас я хочу знать. Тебе вообще противно… или нет? Джек помедлил с ответом, как будто размышляя над чем-то важным… А затем с абсолютно серьезной миной уточнил: — Ответить честно или так, чтобы тебе понравилось? Салазар скрипнул зубами, однако тут же взял себя в руки и выдавил нечто наподобие улыбки: — Основной посыл я уловил. Так что можешь говорить абсолютно честно, без какой-либо заботы о моем самомнении. Мальчишка помолчал… и вдруг вернулся к лежанке, и присел на край, около Салазарового бедра. — Мне точно не противно, — сказал он, рассматривая мужчину большими и почему-то тревожными глазами, — но и не приятно. Мне никак. Знаешь, на самом деле… я не особо заинтересован в мужчинах. Так что не следует переживать о том, чего не предусмотрено природой, хорошо? У Салазара почему-то защемило в груди. Он уселся на постели рядом с мальчишкой, так, что их плечи едва соприкасались. — Джек… Это потому, что ты совсем юный. Ничего не пробовал. Это потому что ты не знаешь, как может быть… — “Лицом в подушку” я уже знаю, как свои пять пальцев, — улыбнулся юноша, обнажая неожиданно белые зубы. Салазар пожал плечами: — Обычно я удовлетворяю собственную похоть, не особо волнуясь об ощущениях подстилки. Но в следующий раз я хочу… и сделаю так, чтобы ты шипел от наслаждения. Мальчишка страдальчески изогнул брови, а затем выдохнул обреченно, как смертник в яме со львами: — В следующий раз? — В следующий раз, — утвердительно кивнул Салазар.****
— Джек… — М-м-м… — Дже-е-ек… Джек с трудом приподнял веки и встретился взглядом с другими, полными страсти глазами. — Ну чего тебе? — выдохнул юноша, и тут же прикусил губу — черноволосый приобнял его за спину, и опять двинулся так… как-то… — Джек, тебе нравится, — наверное, этот шепот заставил подняться все волоски на теле… Юноша застонал. — Я заметил, — прошептал он, кривясь, желая немедленно переступить через край и наконец-то получить выстраданную разрядку... Мужчина усмехнулся и задвигал тазом чуть жестче, как раз так, чтобы заставить Джека окончательно забыть, что происходит вокруг. Позволяя только хрипеть, цепляясь пальцами за мускулистые плечи... — Джек… — грубая ладонь огладила щеку, поросшую редкой юношеской щетиной, — Ты мне нравишься. Ты прекрасен. Мне. Нравится. Джек… Нежные пальцы мужчины вдруг жестко вцепились в подбородок, разъединяя судорожно сцепленные челюсти… Парень не запомнил тот момент, когда они начали целоваться.****
— А ты у нас, оказывается, местная звезда… капитан Салазар. Мужчина перевернулся на бок и задумчиво взглянул на мальчишку, раскинувшегося на постели в позе звезды. — Сподобился-таки узнать… Джек ухмыльнулся: — Надо было всего лишь попытаться продать кое-кому твой перстень, а затем сходу получить в рожу и полчаса объяснять, что это кольцо я вижу в первый раз, и вообще, свистнул его на базаре у лавочника… Салазар нахмурился: так вот почему мальчишка пришел с лиловым фингалом! — И я вот думаю… Может, переквалифицироваться со шлюхи в городского героя? Местные пираты обрадовались бы встрече со старым другом… Эй, шутка! Шутка! Салазар мгновенно выхватил из-под подушки кинжал с драгоценной рукоятью. Ухмыльнулся, поигрывая лучиками солнца на отполированном лезвии. — А еще местные пираты не хватятся, если я прямо сейчас прикончу одного зарвавшегося мальчика, — доверительно прошептал он, замахиваясь кинжалом над дергающимся Джековым животом. Мальчишка был великолепен во всем. В своих негромких стонах, в наглой улыбке… В диком животном ужасе перед неминуемой смертью. — Господи, какой же ты… Тише, тише! Я тоже пошутил, крысеныш, тш-ш-ш... Парень вырывался из объятий, как дикий зверь, и до крови прокусил Салазарову руку.****
— Слушай, я, конечно, не хочу ранить твое чувство прекрасного, но… по-моему, это уже перебор. Может, я приведу тебе девочку, а? — Заткнись и делай то, за что тебе платят деньги, — рыкнул Салазар и отвесил Джеку воспитательный подзатыльник. — Чтобы ты знал: я обиделся до глубины души, — юноша мотыльнул густой гривой волос и продолжил свое дело, глядя в помутневший осколок зеркала. Салазар удрученно покачал головой. — Обижайся-обижайся, а я взамен обижусь на то, что ты до сих пор, каждый раз воруешь у меня вещи! Юнец беззаботно пожал плечами: — Ну, я эти вещи хотя бы в дело пускаю, а не обвешиваюсь ими, как ты орденами… Кстати, как там тебя зовут? Салазар пригладил блестящие волосы. — Армандо. El Matador del Mar. Джек на секунду замер, а затем манерно взмахнул кистью: — А-а-а, какое-то сложное испанское имя, которое я никогда не запомню… Готово. Предупреждаю, если после увиденного тебе расхочется платить обещанные деньги… Салазар молча схватил мальчишку за плечо и развернул к себе.****
Джек едва мог дышать. Он хрипел, он всхлипывал, хватая ртом воздух, а затем на несколько мгновений терял сознание, повисая на руках своего мучителя… Получал ощутимую оплеуху, приходил в себя — и все повторялось заново. — Сал… Салазар… — Что, крысеныш? — мужчина тут же припал щекой к Джековой щеке. — Тебе… действительно так нравится? Салазар рассмеялся, зарывшись носом во влажные волосы, и тихо прошептал в покрасневшее ухо: — Знаешь… Я сейчас трахаю самое возбуждающее зрелище на свете. Джек едва справлялся со сбившимся дыханием. — Я думаю… что у кого-то во время плавания перегрелись мозги. В следующую секунду парень прошипел нечто нецензурное — Салазар просто схватил его за волосы и перевернул на живот. — Держи, — в руки юноши врезался уже знакомый зеркальный осколок, — и смотри, пока я не закончу. Пожалуй, Джек всегда будет помнить, как он, содрогаясь от мощных толчков, неотрывно смотрел в запотевшее зеркало и видел там собственные искусанные губы, капельки пота на лбу и огромные, горящие, обведенные черной краской глаза.****
Этим утром Армандо пребывал в необычайно благостном расположении духа. То ли потому, что следующее плавание сулит большие победы… то ли потому, что утро плавно перетекало в день — а измотанный Джек даже не собирался вставать с постели. — Салазар… я хочу кое-что тебе рассказать. Мужчина усмехнулся: — Обычно так говорят бабы, принесшие в подоле. А у тебя что, горе луковое? Джек обернулся, и Армандо еле сдержался, чтобы не наброситься на разморенного мальчишку с черными потеками на щеках. — Послушай, ты только не злись, но… Мать когда-то рассказывала, что мой отец… пират. Капитан Тиг. Слыхал о таком? Армандо на секунду показалось, что солнце сделалось тусклым. — Капитан Тиг, один из самых хитроумных ублюдков... Теперь понятно, откуда ты такой... изворотливый. Джек приподнялся на локтях. — Послушай! Если бы ты встретил его корабль в море… Салазар вздохнул и прикрыл глаза. — … то немедленно напал бы на него. Без колебаний. Даже если ты, Джек, сейчас будешь умолять меня… Просто не начинай. Понял? — Понял, — Джек вздохнул и свернулся, как младенец, уткнувшись лбом Салазару в бок. Мужчина окунулся в тоску. Он представил, что стоит перед двумя дверями. За одной глядят в душу полные укора глаза, а за другой — зияет пропасть, в которую летят доблесть, честь, смысл жизни… — В таком случае, — тихий голос нарушил ход мрачных мыслей, — я желаю, чтобы в схватке с ним победил ты. Салазар понимал, что шлюху не положено обнимать так крепко, но ничего не мог с собой поделать.****
— Слушай, просто для интереса… у тебя где-то там, на спокойной земле, есть нормальная баба? Ну там… жена какая-нибудь, невеста… — Никого. Уголки Джековых губ поползли вверх. Он тут же отвернулся, забросил ногу на ногу и приложился к бутылке с королевским ромом. — А у тебя? — голос капитана был тихим и немного хриплым. Джек взмахнул бутылкой. — Женщины? — воскликнул он, — да по одной на каждый день! Вот, сегодня, например, прелестная Жаклинта осталась без… — И мужчины? Любители тоже находятся… на каждый день? Юноша ухмыльнулся. Открыл рот, чтобы как-то сострить, мельком взглянул на Салазара… И заткнулся. Он как будто прозрел. Как будто впервые заглянул в черные глаза, и нашел там… то, что капитан не смог скрыть за ироничной улыбкой. — Никаких мужчин, — Джек поставил бутылку на пол и взобрался верхом на лежащего любовника, — твоих денег более, чем достаточно. Если раньше он еще в чем-то сомневался… Теперь уже точно. Решено. Да помогут ему боги...****
“Немая Мария”, грозная и великолепная, готовилась к отплытию... — Лесаро!!! Что! Это! Мать твою! Такое?!! — Наш новый юнга, капитан! Салазар с ужасом глядел на мальчишку, сверкающего счастливой улыбкой и переминающегося с ноги на ногу. — И с каких это пор, — зарычал капитан, подходя к помощнику вплотную, — мы берем на корабль кого попало?! — Виноват, сэр! — Лесаро дотронулся до Салазарового плеча и отвел капитана в сторону, — но мальчишка многое умеет, господин… согласен на самую грязную работу! А еще, — лейтенант понизил голос до шепота, — он мало того, что отказался от жалования за первый месяц, так еще и приплатил кругленькую сумму… Салазар еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Мальчишка во сне бормотал, что копит деньги на какую-то мечту... Так вот, значит, какая она. Мечта. Капитан взглянул на сияющего Джека у кормы. Вспомнил, как пушечным ядром сносит человеческую голову. Вспомнил, как одним взмахом отрубается рука и как медленно гниет, разъедая плоть, пулевая рана. — Значит так, — голос Салазара прогремел на весь корабль, — Лесаро! Из твоего следующего жалования изымается десятая доля за то, что берешь на государственный корабль всякую шваль! И чтобы немедленно все деньги, полученные от мелкого паршивца, ты выбросил за борт! — Есть сэр! — на Лесаро было жалко глядеть, — простите, капитан… но почему?! — Почему?! — Салазар взревел, и подскочил к перепуганному, ничего не понимающему Джеку, — а вот почему! И на глазах у всей команды сорвал со много раз обласканной шеи цепочку с серебряными часами. Матросы ахнули. Лесаро округлил глаза, и по всему кораблю прошелся тихий ропот. — Этот малец, — продолжил Армандо, держа цепочку в поднятой руке, — пару месяцев назад украл на рынке мои старинные часы, перешедшие ко мне по наследству от деда! Отказался от жалования… Конечно же! Мелкий ублюдок хотел поживиться, и обнести весь корабль в следующем же порту! — На рею его!!! — взревели матросы. — Нет! — капитан взмахнул рукой, — охотникам на морских головорезов не к лицу вешать мелкую шваль! Сдохнет сам в вонючей канаве! Салазар схватил Джека за волосы и потащил к борту. Парень не упирался, не вырывался, а только всхлипывал и пытался заглянуть Армандо в глаза. — Почему…. — Салазар мельком взглянул на Джека, и сердце его сжалось от боли: в первый раз на его памяти крысеныш плакал, — Почему... Нельзя уступать. Нельзя показывать слабину. Джек — он же упертый, как стадо баранов… по-нормальному не поймет. А Салазару нужно было, чтобы о плаваниях у мальчишки и мысли больше не возникло. — Потому что шлюха должна знать свое место, — тихо и отрывисто проговорил он. И выбросил мальчишку за борт.****
Пушечные залпы. Пахнет катастрофой, горящим деревом и паленой плотью. Пиратские корабли подыхают под звуки отчаянных криков... — Они молят о пощаде. Салазар разглядел во взгляде Лесаро тщательно скрываемую жалость. Усмехнулся. — Пощады? Пощады... О чем это они? Кивнул головой и отвернулся от бурлящей воды. Ему было все равно. Джек... пропал. Вообще. Как сквозь землю провалился. Торговцы, местные бандиты, хозяин таверны — все только пожимали плечами, и никто не знал, куда делся шустрый большеглазый парнишка… — Готовься! Салазар скрипнул зубами. Не простил… Глупый, не простил. Осталось насладиться победным зрелищем — и сойти на берег, и отправиться в рыбацкую хижину, которую Армандо выкупил в тайне от Джека… а, черт его знает, зачем. — Адьес, — и кончиком шпаги по палубе. — Огонь!!! Пули, прошивающие нечестивое мясо. Десятки издыхающих убийц. Удовлетворение... — Эй, капитан! Он не узнал этот голос. — Чудный денек, не правда ли?! Показалось. Просто уставшая голова. — Как погляжу, остались только ты да я! Сложишь оружие — сохраню тебе жизнь, все просто! Чьи-то услужливые руки уже подают подзорную трубу. Святые небеса, пожалуйста, не приведите... На мачте пиратского корабля был Джек.****
Самая короткая, нервная и глупая погоня в жизни Армандо. Он запретил использовать пушки. Он приказал солдатам идти на абордаж и предупредил, что, если мальчишка умрет… плохо будет всем. Салазар делал вид, что не замечает недоуменные взгляды старпома, и только гнал, гнал корабль вперед, навстречу своей цели… А потом эта цель в мгновение ока стала недосягаемой. Салазар не слышал, как верещали испуганные солдаты. Он даже не обращал внимания на благоговейный шепот Лесаро о том, что малец умен, как тысяча чертей… Он глядел в огромные глаза своего Джека, и видел в них все то, что не было высказано словами. Черная обида, месть, торжество победы... Как жаль. Как жаль, что именно он, Салазар, сделал из своего мальчишки пирата… “Немая Мария” вздрогнула в первый раз. Армандо очнулся от наваждения, а затем со свистом вдохнул воздух и схватился за штурвал побелевшими пальцами. Треугольник Дьявола… Вот какую участь приготовил для него Джек?! Их корабль кричал стократ громче погибающих пиратских корыт. Взрывы. Оторванные головы и руки. Горящая, ломающаяся пополам палуба. Еще одна вспышка — и Салазар полетел прямиком в полыхающую адским пламенем воду, захлебываясь, обжигаясь, испытывая невыносимую, нескончаемую муку… “Больно… Как же больно!!! Джек, паршивая шлюха, за что… за что?!!” “Немая Мария” окончательно скрылась под водой.****
Джек глядел на красные вспышки и едва справлялся с собой. Он… убил его. Совсем. Окончательно и бесповоротно. Убил Салазара! Да как же… Джек ведь только проучить хотел, поиздеваться… В груди уже пускала корни отвратительная, щекочущая пустота. Юноша нахмурился. Только вот не надо всего этого, не надо… Он не хочет прожить остаток дней несчастным. Выеденным изнутри. Вдруг — негромкий лязг металла о палубу. — Что это? — удивленно спросил Джек, рассматривая саблю у своих ног. — Почет… сэр, — проговорил матрос, который еще вчера лениво отвешивал парню пинки. Они все подходили. Они склоняли перед ним головы. Впервые в жизни неудачливому мальчишке кто-то кланялся. Впервые он получал подарки за доблесть и достижения, а не за... “Шлюха должна знать свое место.” Так может… оно и правильно? Салазар погиб, и жалкий мальчик умер вместе с ним, дав рождение лихому пирату… Которому никто не указ. Который ищет приключений, цепляет дамочек в кабаке и оставляет после себя шлейф легенд и россказней... Человек, который знает себе цену.