Someone like you

О том, что Чимин уже год как не танцует, Юнги узнает от Хосока. Тот рассказывает, что танцор впал в очень глубокую депрессию где-то на шесть месяцев после отчетного концерта за второй курс. И вообще Хосок Мину настоятельно посоветовал подальше держаться от Чимина, но все-таки обмолвился, что тот часто репетирует по вечерам в старом танцевальном зале, когда он свободен. И вот, спустя неделю, Юнги открывает такую знакомую дверь и видит его, сидящего за роялем. Чимин оборачивается на звук и прекращает играть. — Привет. — Привет, я думал, ты не придешь, — легкая улыбка коснулась его губ. Юнги подходит ближе и встает, чуть опираясь на инструмент. — Почему ты перестал танцевать, Чимин? Парень чуть дергается от этой фразы. Он забыл, каково это, слышать свое имя из уст Мина. — Я… — он опустил взгляд. — Я не смог. Я пытался танцевать дальше, пробовал разные роли и стили. Не было ни дня, чтобы я не пытался. — он сжал сидение рукой. — Но все это казалось мне неестественным, фальшивым. Абсолютно искусственным и бездарным. Я выполняю упражнения, поддерживаю форму, но ты же понимаешь, что это совсем не то. Мое тело помнит твою музыку, его не обманешь. А никто не умеет играть так, как ты. Никто не любит музыку больше, чем ты. Чимин снова улыбнулся и посмотрел прямо в глаза Юнги. И у него от этой фразы и взгляда по спине поползли мурашки. — А почему именно рояль? — Потому что это ты. Мне посоветовали отвлечься, когда я… Когда мне было плохо. Поэтому я стал играть на нем. Так мне становилось легче, казалось, что я могу быть ближе к… Юнги, могу я попросить тебя сыграть что-нибудь? — Что? — Юнги слегка опешил. — Да, конечно, подожди, только разденусь. Он снял пальто и кинул его на скамейку у стены. В это время Чимин избавился от пиджака и обуви. — Погоди, ты же не… — Я хочу лишь попробовать, — уголки его глаз-щелочек и губ поползли вверх. Мин сел и положил руки на клавиши. Он сделал глубокий вздох и начал играть. Он всегда играл с чувством, и в этот раз все осталось так же. Он поднял глаза. Сердце пропустило удар. Он будто вернулся в прошлое, в день их первой встречи. Рояль, музыка Юнги, танец Чимина… То новое чувство искреннего восторга, неожиданно посетившее Мина. Они, такие юные и счастливые, и их отношения, словно белый лист, без всех этих недомолвок и расставаний. Глаза Юнги наполнились влагой. Он забыл, каково это видеть его танцующим. Каково видеть идеал, музыку, принявшую человеческое обличие. Каково смотреть на душу Юнги в теле Чимина. Чувства нахлынули на него потоком, будто внутри рухнула невидимая плотина, долго сковывавшая его сердце. Все его проблемы и жизнь за последние полтора года стали казаться такими незначительными на фоне того, что он сейчас испытывал к Чимину. Как он мог забыть эту любовь? Как он мог… Чимин оступился при вращении и упал на пол. Юнги тут же вскочил с места. — Чимин! Ты в порядке? Парень лежал на полу, распластавшись. Волосы были взлохмачены, заправленная рубашка вылезла из-за края штанов. Мин наклонился к нему и увидел слезы, наполнившие его глаза. — Я… Юнги, спасибо, спасибо, спасибо…- от нахлынувших эмоций Чимин не мог сдержать слезы, они беспрестанно катились по его лицу. Юнги молча поднял его и крепко прижал к себе. — Я думал, что больше никогда не смогу так танцевать, — шептал парень, уткнувшись в плечо пианиста. — Но когда я встретил тебя на том приеме, когда услышал, как ты играешь этот менуэт, я… Губы Юнги накрыли губы Чимина и не встретили никакого сопротивления. Первый поцелуй был нежным и мягким, успокаивающим. Во втором Юнги будто бы извинялся, за то, что оставил, за то, что посмел забыть. Отвечая на третий Чимин показал, что чувства в нем еще живы. Когда его руки стали поглаживать кожу под рубашкой Мина, тот разорвал поцелуй. Он вопросительно посмотрел на Чимина, в глазах Юнги был немой вопрос «ты уверен?». Вместо ответа танцор посмотрел на Мина своими сияющими глазами и затянул парня в новый, еще более чувственный поцелуй.

***

Когда на следующий день Юнги получит смс с хорошо знакомого номера с текстом «Спасибо за это „прощай“. P.S. Эта репетиция останется моей любимой» Где-то в груди защемит от мучительной боли.

***

— Этот Чимин… Это же вы с ним на первых курсах выступали? Ты всегда играл для него, верно? Слушая свою невесту в пол уха, Юнги кивает. — Помню, что он был замечательным танцором! Что случилось, почему он перестал танцевать? — Творческий кризис, что-то вроде того. Она вздохнула. — Ах, как жаль. Я кстати позвала его сыграть на нашей свадьбе, он пообещал, что придет. На этих словах сердце парня забилось чаще. — Хорошо. Когда ты отправила приглашение? — Сразу после того приема, где вы играли вдвоем. Глаза Юнги округлились, рука непроизвольно сжала стакан. «Он знал тогда». Она взглянула на него, надув губы. — Оппа, если честно, ты никогда не играл для меня так же. Юнги удивленно посмотрел на нее. — Я бы не смог ни для кого кроме него, — он сказал так, как будто это было самым очевидным фактом на свете. На беззвучный вопрос в ее глазах он ответил лишь: — Потому что это Чимин. Она вышла из комнаты, хлопнув дверью. И, кажется, обиделась.

***

Мин шел мимо гостей, принимая бесконечные поздравления. Невеста выглядела просто безупречно в своем белом изящном кружевном платье. Они не верили в глупые приметы, поэтому увидели друг друга до церемонии. Ее лицо светилось искренним счастьем, и Юнги подумал, что все, что сейчас происходит, чертовски несправедливо по отношении к ним троим. Настроение его было паршивым. Он списывал это на погоду: небо заволокло тучами, не было видно ни единого солнечного луча. Вдруг звонкий голос ведущего разрезал воздух. — А сейчас подарок для молодоженов от гостя! Чимин появляется на сцене и подходит к микрофону. Красивый, в смокинге, но с едва уловимой печалью, сквозящей в его движениях. Юнги внимательно смотрит. — Прошу прощения, что поздравляю вас раньше назначенного времени, но у меня самолет через несколько часов, — с этими словами он поклонился. Он взял шампанское со стоящего рядом столика и медленно, с улыбкой заговорил. — В жизни каждого человека рано или поздно случается первая любовь. В четырнадцать или тридцать пять, совершенно неважно, потому что возраст не имеет никакого значения. Говорят, что она самая сильная и чистая. Говорят, что она никогда не забывается. Так вот, дорогие жених и невеста, я желаю вам, чтобы ваша любовь оказалось именно этой первой и настоящей, чтобы чувства ваши не угасли еще много и много лет, — с этими словами он поднес бокал к губам, приглашая всех в зале выпить. — Песня, которую я исполню, она о моей первой любви. Приглашаю всех желающих в зале к танцу. Юнги повел свою невесту в центр зала и развернулся так, что бы видеть Чимина. Когда заиграла песня, сердце Юнги упало вниз, потому что он знал эту песню, помнил каждое слово. Они медленно вальсировали, Мин старался удержать пианиста в поле зрения, а тот запел. "Я слышал, что ты нашёл себе девушку и теперь женат, Я слышал, твои мечты осуществились, Думаю, она дала тебе то, что не смог дать я." Как будто о них. "Я ненавижу появляться как гром среди ясного неба, Но я не мог не прийти, я не смог устоять. Я надеялся что ты увидишь моё лицо, И это напомнит тебе, что для меня ещё не всё кончено." Если бы стук его сердца можно было перевести в слова, Юнги мог поклясться, они бы звучали как «ничего не кончено» "Ничего, я найду такого, как ты, Я тоже желаю тебе только лучшего" И сейчас до Юнги дошло. В его жизни никогда не будет такого, как Чимин. Не будет того, с кем можно смеясь репетировать по выходным в их студии. Не будет того, кого можно бесконечно целовать в мягкие губы на крыше машины в теплую звездную ночь. Не будет уютного утра с солнечными лучами и божественным профилем. Не будет танцев Чимина. Не будет музыки Юнги в нем. Его не будет. Совсем. Это их последнее "прощай". Осознание фарса происходящего шокировало Мина. Чимин за роялем, он сам танцует с невестой, на собственной свадьбе. Юнги посмотрел в ее глаза и ничего не почувствовал. Он понял, что не любит ее. Потому что при взгляде не в ее блестящие глаза внутри рождались и погибали целые миры. И когда Чимин вновь спел, что найдет кого-то похоже на Юнги, тому хотелось крикнуть во весь голос "врешь!". Но песня закончилась, и пианист, поклонившись, поспешил покинуть сцену. Юнги прошептал тихое "Прости", а затем бросил в ответ на полный непонимания взгляд извиняющееся "Потому что это Чимин" и отпустил руки невесты. Он бросился к спускающемуся со сцены Чимину и, схватив того за руку, тихо сказал: — Ты никогда не умел врать. Не мне. А затем громко проговорил на весь зал: - Дамы и господа, свадьба отменяется! Все оплачено можете оставаться и отдыхать. Причина... - он улыбнулся, глядя на человека перед собой. - Кажется, у меня самолет через несколько часов. Чимин удивленно смотрел на Мина, не понимая, что происходит. Юнги, побежал к выходу и потянул парня за собой. Краем глаза он заметил красное от злости лицо своего отца. Они выбежали прямо под дождь под шокированными взглядами гостей. — Юнги, подожди! Что происходит? Они остановились посреди улицы, вода лилась с неба сплошным потоком. Мин развернул Чимина одним резким движением, прижал к себе и взял его лицо в свои ладони. Он сказал, глядя парню прямо в глаза: — Тебе незачем искать кого-то. Я не отпущу тебя. Больше никогда. Кажется, внутри Чимина только что взорвалась пара десятков галактик. Сквозь поцелуй Юнги чувствовал соленый привкус, а вода на щеках Чимина, касавшаяся пальцев Мина, была теплой.

***

Сидя на кухне небольшой квартирки в американском мегаполисе, Юнги пил утренний кофе и любовался солнечным пейзажем за окном. Его взгляд упал на газету, лежащую на столе. Заголовок размером с половину страницы гласил "БОГАТЫЙ КОРЕЙСКИЙ НАСЛЕДНИК СБЕЖАЛ С СОБСТВЕННОЙ СВАДЬБЫ С ЛЮБОВНИКОМ!". Жирным текстом были выделены такие фразы, как "позор семьи", "лишен наследства" и "пусть даже не думает вернуться". Юнги схватил эту бумажку, чтобы убить жирную муху, присевшую на стол, после чего выкинул ее в мусорное ведро. Он ни о чем не жалел. Ни секунды. Он бросил старую работу в крутом продюсерском центре. Вместе с Чимином они устроились в небольшой, но довольно самобытный театр в молодежном районе. Пока у танцора была лишь небольшая роль второго плана, а Юнги стал аккомпаниатором. Но парень был абсолютно счастлив, потому что он занимался любимым делом и всегда был рядом с Чимином, мог видеть его танцующим и играть для него свою музыку. Юнги задумчиво покрутил стакан. Кофе кончился. Через десять минут нужно было пойти и разбудить Чимина, поцеловав этого соню в макушку. Потом отвезти его на репетицию, а вечером на пикник в уютный парк недалеко от дома. А затем настанет ночь, когда можно будет долго любить его и просто быть рядом. Наконец-то они вдвоем. Так и должно быть всегда. Юнги уверен.