Живая Королева Мертвых

      Хоть он и отрицал в себе любую магию, обращаясь к науке и философии, однако все же имел силу видеть невидимое и повелевать материей. Более того, наука позволяла реализовать магию на новом, более высоком уровне. И каким-то запретным, темным знанием, Андар вдруг осознал всю суть этого ужасного процесса, что происходил сейчас там, на вершине пирамиды.              Древние, проклятые демоны и духи поднимались ныне из глубин преисподней, наполняя зал невиданной силой и доисторической ненавистью. Магия, столь чёрная, что даже время было над нею не властно, словно фонтан хлынула из саркофага и стала мрачным маяком, трубным гласом, на звук которого собрались все силы зла.              Лич сдержался, чтобы не вскрикнуть, когда нечто невыразимо древнее и ужасное, невидимое никому кроме него, нависло над каменным гробом, вдыхая в его недра богомерзкую нежизнь и наполняя зал зловонием смерти, гниения и духом обреченности.              Собравшиеся мумии задрожали в неистовстве, принялись выть и ритмично притопывать. Из недр зала донесся многоголосый глас органа и омерзительный, фальшивый визг флейт. Что-то жуткое воскресало из древней могилы, а в разуме Андара, подстегнутом наполнившей его кости черной магией, рождался еще более ужасный замысел.              Вспомнить все то, что он так хотел забыть, оказалось очень легко. Мановением воли он вмиг стяжал воедино неживую силу всех собравшихся в зале мертвецов, термодинамический потенциал тысяч мертвых душ, свободную энергию, источаемую все прибывающими силами зла и титаническую мощь обсидиановых концентрационных башенПтомаполя.              Энергия нежизни, зла и энтропии, смешиваясь воедино дали неповторимую, разрушительную гремучую смесь хаоса и разрушения, которые Андар, повинуясь пристрастному желанию, адиабатически сжал усилием воли. Сжал и высвободил в одном когерентном, разрушительном луче, разнесшем в пыль и саркофаг и жреца, и пирамиду, и добрую сотню дреугов и даже причинившем невероятную боль жуткой сущности, правящей этот противоестественный бал.              Доисторические, ужасные архонты и демонлорды тысячелетиями сплетали свои сети вокруг этого Богом забытого места, веками плели интриги и искушали сотни душ, обустраивали миллионы и миллионы случайностей и совпадений лишь для того, чтобы в этот час, в этот миг всё произошло именно так, как произошло. Все события, вольные и невольные поступки, знания, опыт и врожденные способности лича, вся смертная и загробная жизнь его самого и каждого собравшегося здесь существа как-то неуловимо сошлись в этом единственном игольном ушке, в котором, возможно, вершилась ныне судьба всего королевства. Великие вселенские силы, тысячелетиями игравшие с жизнью и смертью, своими темными происками долгие века возводившие Андара и уничтоженного им некроманта на трон смерти, ныне взирали из теней, ждали его решения, наблюдали, будучи уверенными, что все необходимые манипуляции произведены десятилетия назад и им остается лишь наслаждаться зрелищем.              И лич в один миг ощутил всю ширину перспектив, открывающихся перед ним. Уничтожив возрождающегося лорда-лича, он, как единственный присутствующий лорд тьмы, автоматически становился повелителем этого могучего воинства дреугов. Прямо за его спиною стояла доисторическая сущность чистого зла, обещающая ему величайшую на свете силу, невероятное могущество и власть. Обещала ему самые великие дары, прося только одного – занять место Королевы Мёртвых.              До этого наполненное первобытными, неуёмными соблазнами и желаниями, его сознание вдруг встрепенулось от упоминания о чем-то столь прекрасном и светлом. Любовь к своей госпоже, верность и радость служения прогнали все его греховные, раскольнические мысли, оставив его один на один с древним злом, тысячелетиями готовившем эту искусную ловушку, которой не суждено было сработать до конца. Даже будучи далеко, Королева Мёртвых каким-то божественным образом противоречила самой природе зла, которым повелевала, самим своим существованием нарушая сложившийся во вселенной порядок дел, происки древних богов и загнивающее доисторическое зло.              Старый лич собрал остатки той невыразимой мощи, которая только что уничтожила воскресающего некроманта и с криком "Ave Imperatrix!", выпустил второй разрушительный луч по древней сущности, причиняя той вторую порцию невыносимой боли и прогоняя её из материальной вселенной.              Орган в глубине зала взорвался оглушительным аккордом изо всех своих труб и замолчал, флейты захлебнулись оглушительным визгом, дреуги замерли, словно парализованные, в зале воцарилась гробовая тишина. Андар, прогоняя остатки наваждения, пробился к тому месту, где недавно стояла пирамида, и взобрался на самый высокий обломок камня, который там обнаружил, оказавшись в поле зрения всех собравшихся.              – Слушайте все! – грозно пророкотал он, ощущая в своем голосе силу покорять народы, сословья и языки. – Ваш предводитель пал от моей руки, ибо был слаб и не достоин звания повелителя мертвых. Ныне я, лорд Андар, повелеваю вами по праву первенства и превосходства. Повинуйтесь, мертвецы!              Это был древний устой в рядах нежити – власть над мертвыми имел сильнейший и мудрейший некромант. Власть переходила по старшинству, от самого древнего до самого молодого и одержимые мертвецы беспрекословно подчинялись каждому следующему повелителю, способному укротить их демонов. Только крещение и экзорцизм, появившиеся в мире тьмы лишь с приходом Королевы, помогали избавить мертвецов от слепого, безмозглого подчинения господину, обращая в добровольный вассалитет или отшельничество.              И тьма мумий-дреугов в одночасье припали перед Андаром на одно колено, склонив головы и протягивая ему свое оружие, присягая на верность.              – Встать, мертвецы! – те безвольно подчинились. – В колонну за мною, шагом марш!              ***              – Как думаете, что он задумал? – тревожно трещал Альтерфраск, подпрыгивая от негодования на своей единственной конечности. От этого его серая накидка ритмично шла волнами, то и дело соскальзываяс его истертыххребцов.              После того, как силы зла перестали порабощать души мертвецов, вернувшиеся из подземелья некроманты позволили архитектору вернуться на место земельных работ и дожидаться развязки.              Строй королевских пикинёров прибыл из замка и оцепил провал двумя широкими полумесяцами. Алебардщики и латники стояли во второй шеренге, готовясь придти на помощь пикинёрам, если нападающий пройдет стену пик. Резвые вурдалаки-ищейки рыскали по окрестностям, обшаривая окопы и редуты в поисках малейшего признака деятельности врага.              – Мы не можем сказать точно, архитектор, – тихо заскрипел один из некромантов.              – Однако, мы уверенны, что он – лучшее, что могло предоставить королевство для зачистки подземелий.              – Я знаю Андара уже целых полвека. Иногда он бывает по-настоящему разрушителен, но не самоубийственную ли операцию он затеял?..              – Он полвека хранит верность Королеве, служит ей самоотвежено и преданно. Неужели он не имеет права отправиться на покой после стольких лет?              – Эх, старый кощей! Только попробуй там загнуться! – Застучал челюстями Альтерфраск, притопнув единственной ногой, как вдруг из недр пещеры стало доноситься какая-то знакомая мелодия. Мелодия, столь близкая небющемуся сердцу каждого мертвеца.              Пикинёры напряглись, переминаясь с ноги на ногу в попытке занять еще более устойчивую позицию. Алебардщики зароптали, щетинясь своими алебардами, некроманты вытянулись в полный рост и вгляделись во тьму подземелья. Там явно происходило нечто странное.              Совсем скоро отдаленный гул стал разделяться на смесь отдельных звуков, в которых стал точно выделяться строевой шаг и рёв нескольких тысяч глоток.              – Боже, храни Королеву! – ритмично распевали те, кто маршировал по подземелью в сторону выхода. – Владычицу проклятых душ...              Это означало только одно – Андару удалось. А через минуту, из общего хора донёсся и его громовой оклик:              – Альтерфраск, старый обрубок, тащи сюда лестницы!              С помощью некромантов, архитектор доставил к провалу два десятка досок и за минуту организовал там целый пандус, по которому победным маршем взошел сам лич, ведя за собою целый легион дреугов, распевающих гимн их королевства.              Это была чистая победа.