Курортный роман или что-то больше?

Я сидела напротив врача и нервно теребила край свитера. Он что-то записывал. Я всё ещё изредка всхлипывала, толком не отойдя от истерики. Всё ещё никак не могу поверить в то, что я беременна. Просто не укладывается в голове. Руки трясутся, голова забита вопросами, на которые просто нет ответа. Смогу ли я одна вырастить малыша? Смогу ли я ещё когда-нибудь увидеть его лицо и рассказать ему всё? Появилась ли у него другая? Смогу ли я прийти в себя? А что будет дальше? Каким будет моё будущее? — Доктор, а какой у меня срок? — неуверенно спросила я дрожащим голосом. — Пять недель, — врач посмотрел на меня и снял очки. — Пять недель? — повторила я его слова, чувствуя, как слеза скатилась по моей щеке. — Да. Настоятельно советую! Отдыхайте побольше. Не нагружайте себя. Не носите тяжести. Обязательно кушайте, если почувствуете голод. Почаще прогуливаетесь на свежем воздухе. И скажите своему мужу, чтобы он уделял вам больше внимания, — проговорил доктор, все так же записывая что-то в блокнот. — Это не мой муж, — я опустила глаза. — Как? А тот мужчина, что привёл вас? — Вам объяснить? Раз не муж, то почему задаёте такие глупые вопросы? — тут же вспылила и поднялась, глядя на врача. — Извините. Не волнуйтесь. Вам вредно. Всё понятно. — Он усадил меня на место. Я села и выдохнула. На виски начало давить. Тошнота вновь вернулась. — Через два месяца приходите на обследование. Сделаем повторное УЗИ. — Хорошо. До свидания. Я вышла из кабинета и пошла на выход из больницы. Намджун, сидящий на кресле рядом с кабинетом, подскочил и подбежал ко мне. — Ю Джин, ну что? — подошёл тот ко мне, беря за рукав кофты, чтобы остановить меня. — Тебе-то какое дело? — пробубнила я, оттолкнув руку бывшего. — Перестань. Я же волнуюсь. Какой у тебя срок? — парень положил свою руку мне на плечо. Все никак не может отлипнуть. Как же это начинает бесить. — Ты волнуешься? — я скинула его руку и усмехнулась. — Волноваться ты должен был тогда, когда трахался с той шваброй в моем номере, на моей постели. — Ты это мне всю жизнь будешь припоминать? — А если и так, то что? — возле дверей я остановилась и посмотрела на Нама. — Я имею на это право. Ты унизил меня и полил грязью. А почему я не могу сделать то же самое в отместку? — Разве месть всё решает? Будь умнее. В наше время любовь и честность — вещи, которые встречаются редко. А про верность я вообще молчу. — Ну так вот и дальше молчи, потому что эти три вещи у тебя совершенно отсутствуют, — съязвила я, покидая стены клиники. Я вышла из больницы, шагая по тротуару обратно домой. На улице стало ещё прохладнее. Подул сильный ветер. Я обняла себя за плечи, сжимая в ладонях свитер и вдыхая холодный воздух в лёгкие. Голова закружилась от сильного вдоха. — Ю Джин, стой, — Намджун остановил меня. — Выходи за меня. Давай снова объявим о нашей помолвке, скажем, что у нас был сложный период в отношениях, но сейчас мы снова готовы пожениться. — Ты слышишь, что говоришь? Какая свадьба? Да мне рожа твоя противна. Я еле сдерживаю себя, чтобы не ударить тебя или не закричать о помощи. — Для тебя важна только любовь? Сейчас многие семейные пары сходятся лишь потому, что им удобно вместе, потому что могут помогать друг другу в сложных ситуациях. Я хочу помогать тебе, я не могу оставить тебя в таком положении, — парень опустил мои руки и взялся за них. Я медленно опустила глаза и убрала свои руки из его холодных ладоней. Здесь нет такого тепла, которое исходило от рук Чона. — Нет. Я тебе уже сказала. Справлюсь сама. Да, для меня важна любовь. Для многих она важна. Я люблю его. И даже если и так, то мне с тобой неудобно. Счастливо оставаться. И пусть всё случилось так быстро, я сделаю всё, чтобы мой ребенок вырос в хороших условиях, хоть и без отца… Не успела я дойти до остановки, как почувствовала вибрацию в правом кармане джинсов. Не собираясь долго мяться, решила все-таки снять трубку, вдруг что-то важное. Взяв в руки телефон, я увидела, что это звонили из больницы. Ни минуты не раздумывая, я подняла вызов. — Госпожа Ю Джин, вам звонят из Медицинского центра ASAN по поводу вашего брата У Хёна. У него ухудшилось состояние и он потерял сознание. Сейчас есть подозрение, что почка отказала, и поэтому его везут в операционную. Вам лучше приехать сюда. — Медсестра так быстро говорила, что я не до конца понимала, что происходит.  — Хорошо, я сейчас буду. — Хоть и не до конца понимала ситуацию, но я понимала, что я должна туда приехать. Нет времени на размышления, поэтому я сразу же остановила такси, которое подъезжало к остановке. Машина остановилась, я открыла дверцу и села в салон. — Срочно в Медицинский центр ASAN, — сказала я — Хорошо. Понемногу вспоминая слова, которые были сказаны ранее медсестрой, я понимала, что все очень серьезно и У Хён сейчас находится между жизнью и смертью. Я начинала очень сильно переживать за состояние брата и корила себя за то, что не уделяла ему должного внимания. Слёзы начинали литься одна за другой. Я полностью не контролировала себя и своих эмоций. Доехав до нужного места, я расплатилась с водителем и побежала в больницу со всех ног. Встретила медсестру, которая постоянно делала моему брату диализ. — Медсестра Пак, скажите, где мой брат Хён? — задыхаясь от нехватки воздуха, спросила я. — Ю Джин, Боже, вы здесь. Хёну стало очень плохо, его тошнило и температура поднялась до тридцати девяти. Мы сбили её, но после этого он рвал кровью, — Пак смотрела на меня с обеспокоенным видом. — Мы делаем все, что в наших силах. Не переживайте, все будет хорошо. После этих слов я упала на ноги, закрывая руками лицом. Слёзы катились как сумасшедшие. Как же так, все же было хорошо, он только шёл на поправку. Почему все против меня? Чем же я таким согрешила, что столько проблем навалилось на меня, да ещё и сразу. — Ю Джин, с вами все хорошо? Я сейчас воды вам принесу. — Медсестра побежала за водой, оставляя меня возле операционной совсем одну. «Нужно бы встать с пола, нужно беречь себя. Все будет хорошо, Ю Джин», — подумала я и начала делать то, что задумала. Встав с пола, я направилась к сидениям, что стояли в коридоре. Резкий приступ боли в животе заставил согнуться пополам и закусить губу, чтобы не закричать. Все перед глазами превратилось в размытую картину, а дышать с каждой секундой становилось все труднее. Держась одной рукой за живот, второй я оперлась на стену, возле которой стояла. Почему мне так больно? Мой живот, мой малыш в опасности? О Господи, такое чувство, будто меня режут изнутри. Хочется кричать, звать на помощь, но сил больше нет на то, чтобы сказать хоть слово. В голове стоит жуткий звон. Где-то сквозь него до меня доносятся голоса, но их не различить. Чувствую, как ноги подкашиваются, и я медленно оседаю по стене на пол. Мое сознание покинуло меня, оставив лежать на холодном больничном полу.