Первый корабль в Валинор

— Все же зря вы торопитесь. Случись лорду Деормунду ушибиться — рана откроется внутри. — Мы будем осторожны, почтенная мастерица Гара. Долг велит нам искать наш народ. Если же кто-то начнет вдруг расспрашивать тебя о нас, скажи, что давно уехали. — Даже если это будут ваши соплеменники? — знахарка глянула настороженно. — Да. Только тому, кто будет открыто носить звезду нашего рода, скажи, что мы попытаемся встретить ноготрим и остановиться у них. — Странны ваши пути, король Дагред и лорд Деормунд. По обе стороны Синих гор идет о вас великая слава за ваши битвы с Северным Врагом всех живущих. Вас всюду должны встречать с большим почетом. Но раз зовет вас долг… Ветер сегодня не улегся на закате — завтра он принесет непогоду. Недолгую — дня на два-три. За это время и соберетесь в путь. Орчонок, раскладывавший подаренные перья и камешки на полавочнике, недовольно уставился на Феанарионов. Знахарка, не слушая возражений, положила в мешки нолдор по паре ковриг свежего хлеба. Наделила сыром и копченой веприной. — В этом доме всегда будет пища. Ваша дорога далека и неизвестно, где закончится. Из своих запасов сложила в берестяный короб несколько мешочков сухих трав и кожаную фляжку с мазью. Подумав, достала из ларя в первой клети две холщовые нижние рубахи. С запасом крупы и свежеиспеченной оленины саквы все равно были легкими. Вечером, когда дождь чуть перемежился, Гара молча позвала Маэдроса во двор. Возле ямки, в которую она сливала кровь, лежала крошечная березка, выкопанная с корнями. — Посади тут деревце это на здоровье твоему брату. Феанарион прижал рыхлую землю вокруг прутика босой ногой, а знахарка плеснула на стволик молоком. На второй день ветер снова задул с востока, разгоняя тучи. Влажная трава блестела, копыта застоявшихся коней выбивали из нее искристые снопики. Знахарка вышла из избы, держа за руку Хирб-ити. На орчонке тоже была накидка из шкуры лесного оленя. — Вроде бы земля стала тише ворочаться, — сказала она, затягивая потуже обмотки поверх замшевых штанов. — То горшки в печи плясали, а теперь только ложки по столу ползают… Возьми этого вертуна на коня, король Дагред. Оставь его одного — с избы верх скопает и свою болячку разбередит. — Как же ты вернешься обратно — с ребенком? — нахмурился Макалаурэ. — На закате дома будем. Только укажу вам дорогу. Гара быстро и легко шла впереди Феанарионов. Сперва она то и дело сворачивала, обходя заросли и бурелом. Потом, оказавшись в чистом бору, повела прямо на восток. Тени еще не укоротились до полуденных, как она остановилась на берегу глубокого оврага, по которому тек ручей. — Здесь и расстанемся. Садитесь, перекусим напоследок. Из своей корзины она достала большую миску, четыре ложки и объемистую флягу. Быстро порезала копченое мясо, пучок лука и залила все это простоквашей. Вместо хлеба выложила посыпанные тминными семенами бурые лепешки. — Дальше поедете вдоль этого лога. Берег до самой реки будет вот такой, не заросший. У воды посмотрите в кустах — там должна быть лодка привязана. Лошадей чуть придерживайте за повод — они переплывут. Сильные кони и сытые, справятся. На той стороне лодку тоже привяжите. О ней там знают. Кому понадобится сюда, перегонит. Дальше держите к холмам, а вдоль них — на юг. Если сразу не повезет никого встретить, то езжайте по дороге. Рано или поздно, а караван вам попадется. Миска опустела. Сунув Гирб-ити горсть сушеных ягод, Гара встала. Феанарионы тоже поднялись на ноги. — Прежде чем расстанемся, отвечу на вопрос, который ты не решился задать, король. Первая лекарка в нашем роду, от которой перешли ко мне мастерство и инструменты, жила за горами на западе. В земле лорда Колтена, настоящее имя которому Карантир. И она была иртха. Теперь езжайте. Я на обратном пути еще наперстянки пособираю. Да будет дорога ваша пряма и легка и да приведет она вас к цели! Орчонок замахал вслед всадникам обеими руками. До реки Феанарионы добрались уже в сумерках. Отпустив коней пастись, все же поискали обещанную лодку. Она действительно оказалась привязана к корню старой ветлы — низкая широкая плоскодонка, способная вместить шестерых. Две пары весел были запрятаны в дупле того же дерева. — Нам с тобой снова невероятно повезло, Нельо. Не найди нас Гара, мы бы до сих пор сидели в том лесу… и нас могли найти совсем другие желающие. — Те, кому так хочется сильмариллов, наплевали бы на все законы и запреты. Только вот стоит ли нам следовать ее советам и ехать по дороге на восток? Что-то мне кажется, что там нас и будут ждать. — Станем держаться опушек и посматривать по сторонам. К осени доберемся до восточных склонов за Оссириандом. — Ложись отдыхать, Кано. Если кто появится, кони его издали почуют. Переправляться решили, когда над берегами еще держался легкий туман. Прихватили с собой и вторую пару весел. Маэдрос греб, стараясь не плескать лопастями. Певец намотал на руки повода обоих коней, помогая им держать головы над водой повыше. Чайки уже охотились на резвящуюся рыбешку, но к лодке не подлетали. Течение было несильным, потому выправлять снос удавалось без лишнего напряжения. И на другом берегу размытый след от киля нашли сразу. Чтоб дать обсохнуть коням, поднялись на первую террасу и отошли в сторону от места причаливания. Пока лошади жевали брызжущую соком пойменную траву, перекусили хлебом и олениной. Выше по берегу начинался лес, в котором липы и клены смешивались с редкими березами. По нему к реке изредка, но ходили. Ветки чуть задевали нолдор по головам, отводить их не требовалось. Всаднику же они хлестали бы и в грудь. Эта едва заметная тропка спускалась в пологие овраги, огибала топкие низинки, снова взбиралась на водоразделы. На дне самых глубоких ложбин слышался отдаленный подземный гул. На ночь пришлось остановиться на прогалине в дубраве. Лошади недовольно нюхали лесную осоку. Зато Феанарионы устроили себе вполне приличные ложа из жесткого трехлистного орляка. — Раз здесь ходят, то лес ничей, как говорила Гара, — заметил Макалаурэ, выдергивая пробку из фляги. — Никого мы тут своим пребыванием не рассердим. На рассвете неподалеку завела было свою песню кукушка. Но после трех-четырех криков замолкала. — Халадины уверяли, что эта птица отсчитывает годы, которые осталось прожить слушающему. К нам она что-то не щедра, Кано. — Время ее уходит. Травы уже цветут. — Я все же сомневаюсь, что нам стоит ехать на восток до холмов. Может, лучше держаться реки? — По такому лесу с конями не проберешься. Так или иначе, а надо выбраться на открытое место. — И с орками, пусть даже мирными, встречаться не хочется. — И с людьми. И даже с квенди. Может давние здешние жители и не станут на нас охотиться, но все же… — Все же здесь больше надежды уцелеть, чем в Амане. Даже если придется скитаться годами. — Вот окажемся у дороги, построим себе дом на ветках, как дориатрим. И будем всю зиму высматривать мимоедущих! Тихий смех не спугнул усевшуюся над их головами сову. До опушки пришлось добираться еще полдня. Дальше пошли широкие поляны между высокими вязами над оврагами. Феанарионы настойчиво держались опушек и перелесков. На ночевки искали место в голове оврага, где густые кроны деревьев надежно рассеивали дым маленького костерка. Добывали в основном луговую птицу да собирали щавель, сныть, кислицу. Мысли о том, что розыски своих могут сильно затянуться, становились все настойчивее. Конечно, зима за южной частью цепи Эред Луин вряд ли была намного холоднее, чем в Оссирианде. Но если до конца лассэлантэ не удастся никого встретить, придется позаботиться о жилье на холодные месяцы. И о новой обуви. Та, что на ногах, явно доживала свой срок. Если же попробовать снова перейти горы, то на розыски проходимого перевала точно уйдет остаток теплого времени года. Как ни берегли Феанарионы свои болты, а древки иногда ломались. Приходилось насаживать наконечники на сырые прутья, вставляя в расщепы найденные перья не только гусей, но и перепелов. Такими требовалось выцеливать очень тщательно — и все равно искать болт в траве. Однако рискнуть и купить на полученное весной серебро стрелы в попутной деревне не решились. Лето уже подошло к середине, когда на горизонте засинели холмы. Приближались они медленно: ополье вокруг оказалось богато ручьями и речушками, через которые приходилось искать нетопкие броды. Лес поднимался на две трети высоты этих пологих холмов, оставляя голыми верхушки. Старые буки, потеснившие прежние липы и клены, показали, что на возвышенностях есть родники. Феанарионы отыскали удобный подъем на ближний. — Нельо! — Макалаурэ, отпустив каракового пастись, встал на колени. — Смотри сколько земляники! Уже бока закраснели! Старший тихо засмеялся и, спешившись, ослабил подпругу на гнедой. Пока он сощипывал по ягодке, Певец отыскал в сакве пустой берестяной туес — наложенное в него щедрой Гарой топленое сало давно кончилось. Теперь сосуд быстро наполнялся белыми, чуть закрасневшими сбоку ягодами. Вечером, накидав жирного коневника и лохматых листьев борщевика возле серого букового ствола, они пили кипяток с раздавленной земляникой. — Скоро, между прочим, День Урожая, — заметил Старший, привалившись к теплой коре. — Давай вот тут и отпразднуем. Соли, правда, почти не осталось. Зато вон там еще и костяника растет. А борщевика вообще полным-полно. Так что у нас есть и фрукты, и овощи. — Давай! Ту пару куропаток, что сегодня подстрелили, костяникой и набьем — соли меньше потребуется. Лошади заодно наедятся — трава здесь как раз для них. Приготовить праздничный обед было делом недолгим. Ариэн взобралась на макушку дневной дуги — очищенные дудки борщевика уже были разложены на листьях конского щавеля, а Макалаурэ сбивал рукояткой кинжала глиняную корку с горячих птичьих тушек. Вместо виноградного вина в котелке разваренные ягоды земляники с листочками незацветшей еще душицы. Расседланные кони уже попаслись в свое удовольствие и даже покатались по траве, разминая спины. — Что же, Кано, — Маэдрос сидел на куче привядшей травы, поджав набок ноги. — Мы выполнили то, что должны были. Действительно, земля чуть слышно урчит под ногами, как разомлевший кот, а не грохочет. Это лето не станет последним для здешних земель. И что бы не случилось дальше — сделанного никто не в силах отменить. — Даже если нас и впрямь выследят — сильмариллы им не выцарапать из земли и Моря! Слава отцу нашему Феанаро! Слава королю Финвэ! Слава нашим братьям и дружинам! — Слава народу нолдор! Высоко над холмом, резко ударяя крыльями, пролетел сокол. Наутро ветер переменился, подув с запада. Седлавший свою гнедую Старший вдруг насторожился и потянул носом. — Кано… Тебе не кажется, что пахнет морской водой? Макалаурэ тоже глубоко вдохнул. — Да. Солью и йодом… И даже чуть гниющими водорослями. Откуда? Не мог же ветер перенести этот запах через горы?! Маэдрос сосредоточенно смотрел себе под ноги. — Получается, что Эред Луин раскололо. И если я не спутал ориентиры, то как раз через Долмед. — Так раскололо, что морской залив прошел через предгорья до самых здешних равнин? — Выходит, гонхиррим мы тут не встретим. Придется ехать дальше на юг. — Может, и Оссирианда уже нет… Успели ли Тельперинкваро с Руингалом увести народ? Если там творилось то же самое, что и на северной части хребта… — Тельпе сообщал, что нашел хорошие дороги на восток. Пора ехать. Старший говорил уверенно, но Макалаурэ почувствовал, как в душе того снова растеклась серая печаль. — Кого-нибудь обязательно найдем, Нельо! Еще ведь и Эрейнион не захотел уплыть. Маэдрос молча повел коня по затравеневшей промоине вниз с холма. Спешить теперь не хотелось. Ехали шагом, огибая подошвы холмов, ночевали тут же, у стекающих с них ручьев. Западный ветер не утихал, неся запах катастрофы. Впрочем, слабая надежда еще оставалась. Даже в полузатопленном и полувыжженном Таргелионе они встречали живых. Да и приезжавшие в Форменос молодые эльфы говорили, что корабли строятся в Оссирианде. Значит, там хотя бы некоторое время можно было жить… Но хадоринка рассказывала о сплошных завалах в лесах!.. Да, но стекающие с гор реки могли помочь пройти сквозь погибающий лес. У Тьелпэ точно были большие лодки… И тут на память приходили языки селей, срывавшихся на зеленые когда-то земли Морьо. Огромные скалы, откатившиеся от предгорий на полдня пешего пути. Стойбище, выморенное подземными газами. Они сделали все, чтоб остановить катастрофу. Но слишком поздно… — Если не сможем никого отыскать до зимы — пойдем к местным авари, — вдруг резко произнес Маэдрос. — Мечи мы не потеряли и не разучились воевать и работать. Едва поднявшись на отрог холма, Феанарионы увидели серую извилистую черту, пересекавшую луга и нырявшую за следующую возвышенность. Дорога выглядела хорошо натоптанной. Но стоило ли задерживаться возле нее? — Переночуем здесь. Только воду найдем. С рассветом пришел туман, чуть пахнущий Морем. Феанарионы остались на своем лагере, пока взошедшая Васа не высушила плащи и потники. Сухой запах отцветающих трав в середине дня развеял соленую горечь. Кони неспешно шли рядом, помахивая хвостами. Макалаурэ, стараясь не тревожить задумавшегося Старшего, посматривал по сторонам. Если взлетит куропатка, половина ужина будет готова. Хотя лучше бы это оказалась дрофа — одной хватит на двоих… Певец первым заметил движение на дороге. — Нельо! Маэдрос быстро глянул в ту же сторону и повернул коня к темным рябинам на опушке дубравы. Поднимая пыль высокими колесами, с запада двигались четыре фургона под кожаными наметами. А впереди, на высоконогих конях ехали двое. И под полуденными лучами посверкивали серебром восьмиконечные звезды на рукавах их курток… Караковый приподнял передние ноги, почуяв неуверенно прижатые колени всадника. А потом сорвался с места за гнедой. Всадники услышали стук чужих копыт. Один из них повернул голову, чуть вскидывая ее — совсем как Курво. Несколько мгновений смотрел на скачущих от холмов. А потом метнулся им навстречу.