А у Илуватара есть чувство юмора!..

От лица автора. Когда Фродо откинуло в сторону, Саванна выронила кольцо из рук и без сил повалилась на траву. Позже её и хоббита, разумеется, нашли, и обоих отнесли в палаты врачевания. Когда Фродо открыл глаза, вокруг было темно. Он проснулся ночью, было холодно. Возле него сидел полууснувший Сэм, а где-то на соседних полках он ясно различил дружное похрапывание Мерри и Пипа. Фродо было решил спать дальше, но решил, что лучше друзьям знать, что он в порядке.  — Сэм… Сэм, здравствуй!  — Мистер Фродо, я… Уснул, простите!  — Спокойно, Сэм, я цел. Как давно я тут? Телохранитель-садовник протёр глаза и сказал:  — Около пяти-семи часов. Вы точно в порядке, мистер Фродо?  — Да, всё нормально… Никто больше не пострадал?.. Сэм нахмурился.  — Саванна в себя ещё не приходила, а кроме неё пострадала только поляна, там всё выжжено насквозь и кора у деревьев встала буграми и потрескалась. Фродо уткнулся носом в подушку и судорожно вздохнул. Будь проклято это кольцо! От лица Саванны. Было прохладно, но я вспотела, и мокрое одеяло неприятно липло к телу. Волосы запутались. Глаза открывать не хотелось. С новым вздохом в мою грудь ворвался свежий воздух, и я учуяла аромат мягкой волчьей шерсти, ландыша и рыхлой земли. Мой волк тут. Леголаса рядом не было. Тут кто-то другой, но из наших. Запах пыли, прокуренного плаща, табака и тушёного на костре мяса.  — Арагорн… — я чуть улыбнулась, — Привет. Давно я… — голос сорвался, и пришлось продолжать шёпотом. — Давно я тут?  — Здравствуй. Нет, даже суток не прошло. Доброе утро.  — Где… — Дунадан перебил меня.  — Я около десяти минут назад отправил Леголаса поесть. Он противился какое-то время, но голод взял своё.  — Да нет же! — шепотом возмутилась я, — Где Фродо?  — Не волнуйся, ему уже влетело на орехи сначала от Боромира, а потом и от нас с Гимли. Леголаса мы к нему даже не подпускаем.  — Он может придти сюда? Мне очень нужно с ним увидеться.  — Фродо сейчас у Галадриэль, но как только он освободится, я сразу приведу его. Скай коснулся носом моей руки, и я успокоилась. Кажется, с нашей последней встречи он прибавил в росте ещё на несколько сантиметров. Я чувствовала, как засыпаю, поэтому потрепала его между ушами и повернулась на бок, ложась поудобнее. Проснулась я довольно скоро. Арагорна рядом не было, да и никого другого тоже. На тумбочке возле кровати стоял поднос с дымящейся и ароматно пахнущей манной кашей и кувшин с вином. Неужели лориэнцы тоже алкаши? Вскоре в палату, тихо сопя, вошёл Фродо. От волнения он покусывал свою кудрявую тёмную прядку, но я ободряюще заглянула ему в глаза.  — Саванна, я… — я приложила палец к губам, дав понять, что сама всё скажу,  — Да, мистер Бэггинс, да. Мне понятен ваш поступок. И я знаю, что вы хотели не зла, а даже напротив. Маленький, глупенький хоббит… Всё могло закончится совсем не так радужно… Хотя, впрочем, вам и без меня влетело как следует. Вы и сам поняли свою ошибку, не так ли, Фродо, сын Дрого? — хоббит согласно закивал, и я прямо-таки почувствовала, как от этих официальных имен выгляжу мудрее, — Хорошо же. Вы, мой юный хоббит, теперь знаете, что если с этой задачей не справитесь вы, то не справится уже никто. Галадриэль говорила вам об этом, не так ли? Поэтому Гэндальф запретил вам отдавать ему единое. Но не волнуйтесь, у меня есть для вас и другие новости, куда более приятные. Когда вы решитесь уходить в одиночку, вы никогда не будете один. Вы всегда будете под моим чётким присмотром. И ещё кое-что: если я велю вам что-то делать, не смейте ослушиваться, это может привести к вашей скорой гибели, понятно? Будьте аккуратны, мистер Бэггинс, очень аккуратны. Это всё, что я хотела бы вам сказать.  — Ты серьёзно? Саванна, ты даже не станешь… Ну… Говорить, какой я олух?  — Нет, мой дорогой хоббит. Слишком уж вы важны для спасения мира, чтоб я занижала вашу самооценку. На радостях хоббит улыбнулся мне, но подойти не решился, видя, как Скай поднял голову и ощетинил на загривке шерсть при его приближении. Вскоре я снова осталась одна. Леголаса все решили освободить, видимо, поэтому он в палате пока не появлялся. Недавно ко мне заходила здешняя доктор, одетая в наряды салатовых цветов, она сказала, что к вечеру меня отпустят, и я получила разрешение ходить по палате. Когда я сидела на полу и играла с волком, в коридоре послышалось басистое ругательство, а после торопливое постукивание подкованных железом сапог. Вскоре в комнате оказался Гимли, который вытаскивал из бороды цветы, обругивая «эльфов-лесолюбов» последними словами. От него тянуло табаком и крепким элем, вперемешку с теми самыми розами из бороды.  — Э-э-э… Привет. Как ты тут поживаешь? Лекари ещё не замучили? — добродушно улыбнулся он мне, ставя здоровенную секиру возле хрупкой вешалки в коридоре.  — Нет, ещё не успели. Вы как там? Совсем небось беднягу Фродо изгоем сделали, а? Ладно, лучше о другом. Я гляжу, ты в скверном расположении духа, а, мой друг? — Скай фыркнул и навострил уши, когда Гимли решил подойти ко мне, но я потрепала волка по холке, и он снова улёгся у моих ног, замерев, словно в засаде.  — Не то, чтобы в очень уж скверном, — гном недоверчиво взглянул на груду шерсти и мышц у меня за спиной, — Но пренеприятная привычка здешних эльфов пихать повсюду розы так, чтоб моя борода задевала эти дурацкие цветы и путалась в них, хорошим впечатлениям от приёма сей больницы не способствует, — я не смогла сдержать улыбку от его рассказа.  — Вечерком меня обещали отпустить, и я предлагаю закатить шумную вечеринку, как умеют только гномы, — я подмигнула редберду, — Поскольку, если я верно предполагаю, уже через денёк-другой мы выдвинемся в путь. Поможете мне, мистер мастер владения секирой?  — Ну разумеется, моя юная эльфийская госпожа.  — Не забывай, что мне уже полторы тысячи лет, я не лыком шита! — мы засмеялись. *** На дворе постепенно темнело, когда меня отпустили. Возле выхода из палаты меня тут же встретил Леголас, и мы, в сопровождении волка, направились в сторону нашего флета. Когда мы заканчивали подниматься по винтовой лестнице, я встретила Гимли, который, оказывается, не дурью целый день маялся, а уже успел созвать на вечеринку кучу народа, почти пол Лориэна собрал. Боромир со мной старался не пересекаться. Ещё бы, последняя наша встреча ничем хорошим не кончилась, да ещё и мой верный лохматый страж в последнее время попросту почти никого ко мне не подпускает без моего разрешения. Мы вместе с хоббитами и гномом закончили подготовку к празднеству только поздним вечером. На дворе сгущалась всё более освещаемая луной мгла, и к нам постепенно начал подтягиваться народ. Несколько эльфов, которых мы позвали к нам из трактиров неподалёку, согласились на один вечерок остаться за нашими импровизированными барными стойками. Я была уверена, что лесные владыки сочтут наш праздник какой-то глупой молодёжной выходкой, но они не только не сказали ничего дурного, а даже напротив, заглянули к нам «на огонёк». Когда место в доме закончилось, мы вышли на улицу и разожгли огромные, трескающие сучьями костры. К тому времени все эльфы уже успели выпить «по чарочке для увеселения», так что вскоре я попросила хоббитов сыграть нам что-нибудь из разряда ширских плясовых. Скай не очень любил запах алкоголя, табака и костра, а особенно не любил, когда всё это смешивалось, поэтому праздник решил переждать как можно дальше от шума, но всё равно не упускал меня из виду. Я же, решив немного передохнуть и повеселится, позвала Леголаса на танец, и он «затанцевал» меня по всей огромной поляне, на которой мы устроили праздник, ловко лавируя между кострами, словно был рождён для того, чтобы плясать.  — Когда вернёмся в Эрин-Лас-Гален, ты станешь моим персональным хореографом, — сказала я брату, думая меж тем, что отдышаться не смогу никогда. Сердце готово было выскочить из груди, и я присела прямо на траву, стягивая с себя сапоги из тонкой оленьей шкуры. Собрав золотисто-русые волосы в длинную тугую косу, я подошла к нескольким эллет, сидящим возле костра и плетущим венки. Мы разговорились, а когда я решила навестить «мистера мастера» с секирой, моя коса была усеяна пёрышками птиц и цветками.  — Оо, дорогая моя юная эллет решила навестить друга гнома?  — Так точно, рыжая борода. Что пьёшь, милый Гимли? — я присела на стул возле сына Глоина и осмотрелась. Эльфы неподалёку от нас играли на музыкальных инструментах и прыгали через костёр.  — Да так, — он пожал плечами. — Элем балуюсь. Но это только разминка, то ли ещё будет!  — Мне тоже самое, — сказала я «бармену», в ответ на что Гимли вдруг расхохотался.  — Ты разошлась не на шутку, я вижу! Представляю, что скажет Леголас, если ты вернёшься пьяной!.. — сквозь добродушный басистый смех сказал он.  — А ты вздумал споить ребёнка? — на соседний от меня стул присел весело прищуривающийся гондорец. — Саванна, душенька, ты ведь не будешь злоупотреблять новыми полномочиями, я надеюсь?  — Ни в коем случае, сын наместника. О, а вот и мой напиток. Благодарю! — я принюхалась к горьковатому элю и, сморщив от удовольствия нос, чокнулась с гномом. Боромир же пить пока отказался, сказав, что ему и трезвому достаточно весело и свободно. Гондорская кровь. Прошло какое-то время, и я почувствовала, как алкоголь начал действовать. Я наконец смогла полностью расслабится и не думать вообще ни о чём. Я стала непринуждённее смеяться, но решила, что на этом пока остановлюсь. А то в кампании лесных, горных и подгорных алкашей и перебрать недолго. Несколько раз я даже подпевала многоголосому эльфийской хору, когда нолдо Лориэна решили отдать дань традициям и немножко посвятить себя прекрасному. Леголас переодически подходил к нам, чтобы проверить, всё ли в порядке, но вскоре снова уходил «тусить» с Арагорном. Этим вечером я убедилась в том, что кампания парней мне куда более приятна, чем кампания девушек. Я ведь, по сути, с детства вожусь с юношами. Исключение — лишь милая моя Стефани. Я сидела бы на стуле с друзьями и наслаждалась этой чудесной атмосферой целую вечность, если бы не заиграла моя любимая музыка. Леголас приобщил меня ко вкусам лихолесских эльфов в музыке, и у меня появилась любимая песня, которую сейчас весело и шумно заиграл оркестр. Я не могла усидеть на месте и, почти до колен подобрав полы платья, потянула Боромира на середину поляны. Мы с ним схватились за руки и закружились волчком. Он поднимал меня, кружил, пока жаркая тема длинной эльфийской песни постепенно не сошла на тему более спокойную. Я положила голову веском Боромиру на грудь, вдыхая аромат доспеха и чистоты от его кремовой рубашки. Он нерешительно коснулся руками моей талии, потом обнял меня за плечи.  — Ты очень быстро выросла, — шепнул он мне на ухо. — Только что ты была совсем подростком, сейчас ты взрослая эллет, которой уже точно можно дать не менее двадцати лет. Ты в Ривенделле, и ты сейчас — две разных личности, не находишь? — он мягко коснулся тёплой, шершавой ладонью моих волос и вздохнул. — Ты не станешь сердиться на меня за этот разговор? Я вздохнула тоже, но уверенно покачала головой и улыбнулась ему.  — Нет, нет. Не стану. Я знаю, чего бы ты хотел, но… Я не могу разобраться в своих чувствах, — музыка снова наращивала темп, постепенно сменяясь со спокойной на быструю, воздушную, огненную и даже слегка безумную. — прости меня, Боромир, я пока не могу себя понять… Ты прав, я очень быстро расту, это становится слишком сложно. Я хотела высвободится из его нежных объятий, но он мягко удержал меня.  — Можно, я попробую помочь тебе найтись? Он чуть притянул меня к себе и мягко коснулся моих губ. Музыка вдруг исчезла. Мне показалось даже, что вокруг нас исчезло всё, осталась только кромешная тьма и мы с Боромиром. Мы. Одни. В тишине… Я не могла поверить в то, что это происходит. Он был очень решительно настроен, но это не отталкивало. Это даже вызывало симпатию. Боромир нежно погладил меня по голове, не пытаясь при этом как-то настаивать на поцелуе. Но мне было хорошо. Я подалась вперёд и ответила ему. Он крепче обнял меня, мы оба зажмурились и стояли в темноте и тишине. Кто-то в таких случаях чувствует, как в животе порхают бабочки, но во мне кто-то словно поджёг сухую лаванду. Лаванда трещит и ярко горит внутри, источая прекрасный, чистый запах. Мы стояли вот так, просто прижимаясь друг к другу губами, обнимаясь, и нам было довольно этого. Я чувствовала его горячее дыхание и знала, что мне больше не нужно разбираться в чувствах. Наконец я услышала музыку, приближающуюся откуда-то издалека, медленно плывущую по искрящемуся звёздами тёплому сумраку. Я открыла глаза и отстранилась только для того, чтобы глотнуть воздуха. Я знала, что могла бы стоять рядом с Боромиром вечно. *** Но мир словно ничего и не заметил. Всё так же слегка безумно играла песня, всё так же Лориэн кружился вокруг нас в танце, даже трава всё так же приятно колола нагие ступни. А ведь для меня прошла целая маленькая вечность. И пускай мир не заметил перемен, моя жизнь перестала быть прежней. Теперь я по уши влюблена в гондорца. В смертного. В Того самого смертного, которого вот-вот убьют. Чёрт. Мои ресницы затрепетали, и мне показалось, что я сейчас заплачу, но мне не хотелось плакать. Нет, я прижималась к широкой мускулистой груди сына наместника и блаженно улыбалась. Он подхватил меня на руки и понёс к дому.  — Я думаю, ты хочешь побыть одна, правильно? Да, наверное, надо бы мне немного отойти от того, что я ощутила.  — Да, пожалуй. Я… Похоже, я всё в себе поняла, сын наместника, но прошу, дай мне ночь на раздумья.  — Разумеется, — он нежно опустил меня на землю, тепло улыбнувшись мне, и ушёл куда-то в сторону костров. *** Когда я проснулась на следующий день, в доме было тихо. Осторожно спустившись по лестнице, я приготовила себе чаю. Есть не хотелось. После завтрака я, всё так же тихо, убрала гостиную, в которой вчера проходил вечер. Эльфы оставили после себя на удивление чистый дом, но прибираться всё равно пришлось. Через несколько минут после уборки, в комнату спустился Леголас, к счастью, трезвый. Мы молча поздоровались, чуть кивнув друг другу, и вышли на поляну. Там нас ожидал приятный сюрприз. Арагорн (от него перегаром несло) перетаскал остатки костров в одну телегу и теперь мыл посуду, так что дело оставалось за малым. Свистнув Ская, я села в телегу и поехала к подобию эльфийской свалки, потом отдала законному хозяину телегу и лошадь, далее вернулась к дому пешком. Настроение у меня почему-то было не очень. Весь мир казался мне тускловатым, видимо, после вчерашних веселья и плясок. И да, конечно, надо же… Надо же ещё дать мой ответ сыну наместника. В любом случае, я всё ещё колеблюсь, но я должна сказать ему. И наконец, последняя моя и главная тревога — Андуин. Берега его скоро омоются кровью. Именно там Боромир… Чёрт, ясности факт его гибели не приносит, я… Вашу мать, я… Я влюбилась, чёрт меня дери. По-у-ши.  — Toron… Можете закончить уборку сами, пожалуйста, мне нужно кое-что уладить… — обратилась я к брату.  — Конечно, Сев, мы почти всё прибрали. А в чём дело? Могу я помочь? — откликнулся он.  — Нет, боюсь, с этим могу разобраться только я сама. Я стремглав помчалась к дому и бегом взобралась на второй этаж. Забежав к себе в комнату, я надела самое лучшее из всех своих платьев, заплелась как можно красивее, выбрала красивейшую свою обувь и украшения. После я, вплетя в волосы цветы, села в гостиной на кресло у камина и стала ждать Его. Когда ждать мне надоело (а просидела я минут сорок пять), я потёрла своё верное колечко и шепнула:  — Покажи Боромира, Тэлпэ. Меня выдернуло из пространства, остановилось время. Я снова оказалась напротив стоящего спиной гондорца и тихонько подошла сзади. Он погружён в воспоминания сейчас, потому что перед ним вспыхивает один из «телевизоров».  — Привет, Боромир, это я. Он оборачивается, но уже не так резко, как раньше. Спокойно и тепло улыбается мне.  — Здравствуй, Саванна. Эээ… Как ты?  — Я думаю, я определилась, Боромир. Я думаю, мой ответ… Мой ответ «да». Я люблю тебя! Он подбежал ко мне, поднял на руки и закрутил в воздухе.  — Если б ты только знала, как я ждал этих слов!.. — выдохнул он мне в самое ухо.  — Чёрт подери, я так счастлива, просто сказав это тебе! — я прижалась к нему и пыталась отдышаться, но почему-то хотелось смеяться, и прыгать, и кричать на всю Арду: «Я счастлива как никогда!».  — Просыпайся скорее, Боромир, этот день будет наш! Я потёрла колечко и выпорхнула обратно к себе в сознание. *** Мы вышли на улицу как можно тише. Леголас куда-то подевался, возможно, пошёл к Халдиру, они ведь хорошие приятели, может, даже друзья. Боромир привёл меня к тому самому дереву с серебристыми лунными веточками, возле которого я впервые прошла к нему в сознание. Там мы устроили пикник.  — Знаешь, я даже в какой-то момент позабыла, зачем мы пришли в Лориэн. И о Гэндальфе, признаться, позабыла однажды тоже, — задумчиво протянула я, положив голову ему на плечо.  — Мне кажется, так и должно быть, — ответил он.  — В смысле?  — Понимаешь, Галадриэль ведь не сидит сложа руки, она следит за Мраком. Она специально позволила нам отдыхать. Да и Келеборн позаботился о том, чтобы мы не думали о плохом. Владыки скажут, когда надо будет выдвигаться, мы можем не беспокоиться.  — Ты прав. Пора бы насладиться покоем. Мы ещё долго гуляли, зашли на рынок, и там Боромир Денеторович купил мне рог в серебряной оправе, почти как тот, что был у него, но поменьше. Мы гуляли на озере, в поле, в саду и ходили по городу. *** Вечером я зашла к себе в комнату, стянула туфли и бросила их в сторону камина. Потом села на кровать и погрузилась в мысли. Да, давно пора подумать. Чёрт подери, так хорошо и плохо мне давненько не бывало. Я не знаю, что ему сказать. Он же… Он же скоро должен будет умереть… Впрочем, я не могу сделать что-то сейчас. Дело решится на Андуине, и сейчас все мои переживания бессмысленны. Пускай и весьма болезненны. Я так задумалась, что даже не заметила, как уснула. Мне снился Боромир. Он умирал. Я плакала и просыпалась, пытаясь отдышаться. Страх — самое, наверно, ужасное, что есть в мире. На следующее утро, Владычица сообщила, что нам надо выдвигаться в путь. Было 14 число, нам нужно было уходить 16, и я принялась собирать вещи. ***  — Фродо, надо поговорить.  — Д-да, Сев, в чём дело? Я вздохнула.  — Я знаю, ты давно уже хочешь уйти. И знаю даже, когда ты это сделаешь. Но… Послушай, ты не должен идти один. Бери с собой Сэма. Так надо, Фродо, ясно? Надо. Берите лодку и переплывайте Андуин. Дальше ты должен будешь во всём прислушиваться к Сэму, он тебе поможет. Верь ему, умоляю тебя! Понял меня?  — Да, Саванна, но… Почему именно ты так обо мне заботишься?  — Гэндальф погиб, а я не простая эльфийка. С подковыркой, можно даже сказать. Поэтому я взяла на себя его обязанности. И вообще, я просто многое знаю. Исчерпывающий ответ?  — Более чем.  — Ну и ладушки! — я спустилась с флета, вдохнула свежий воздух Лориэна на прощанье, и пошла туда, где Владычица должна была дарить нам подарки. Здесь действо разворачивалось как в фильме; мы встали напротив Лориэнских Господ в ряд и поклонились, Галадриэль обвела нас властным взглядом. Келеборн сказал напутственную речь, и мы поклонились снова, Арагорн поблагодарил Владык за кров и пищу, после чего все замерли, не дыша, и слушали Галадриэль.  — Тебе, Арагорн, сын Араторна, я подарю ножны, что сохранят твой меч от времени, не дав ему затупится и переломится в бою, — она протянула ему красивые ножны, украшенные серебряными и золотыми цветами и рунами, — Возьми так же этот камень цвета сапфира с узором орла, чтобы душа твоя цвела, как сама весна, — Арагорн закрепил камень на груди и склонил голову пред Владычицей, — Тебе, сын Гондора, я дарю этот золотой пояс. Пусть он верой и правдой служит тебе долгие годы. Вам, Перегрин и Мериадок, я дарю эти серебряные пояса, пусть они хранят ваши кинжалы и служат вам верно, — Галадриэль улыбнулась и посмотрела на Сэма, — Тебе, Сэм Гэймджи, я дам землю Сада Галадриэль, в ней вся благодать, на какую я способна. В походе она тебе не пригодится, но когда ты вернёшься домой, какое бы запустение не царило там, брось щепотку земли, и сад твой зацветёт. Тебе, Леголас Трандуилион, я дарю мощный и крепкий лук и колчан стрел. Наши луки не такие длинные, как Лихолесские, но упругие и гибкие, — Леголас учтиво поклонился и поблагодарил Галадриэль на эльфийском. — А что пожелал бы сын Глоина от эльфов? — спросила Владычица, заглянув в глаза Гимли.  — Я ничего не смею просить у моей Владычицы, но раз уж Вы спросили… Позвольте мне взять лишь прядь Ваших золотых волос, прекрасных и благодатных, как звёзды Варды Элберет, — Келеборн немного опешил от этой просьбы, но Галадриэль только засмеялась. Она отрезала три своих золотых пряди и подала их смущённо потупившемуся гному. — Тебе же, Саванна, гостья и хозяйка Мирквуда, даром моим было кольцо Тэлпэ. Но прими так же эти парные кинжалы, пусть они помогут тебе в бою и защитят от любых опасностей, — я поклонилась, принимая из её мягких рук кинжалы, и закрепила их на поясе. — А ты, Фродо Бэггинс, прими свет Эарендиля, нашей любимой звезды, заключённый в этот фиал. Пусть он светит тебе во мгле, когда весь прочий свет угаснет, — она наклонилась и поцеловала его в лоб. — Прощайте, хранители. И пусть путь ваш будет непрост, я желаю вам удачи. Она пригодится вам в этом походе. Мы молча сели в загруженные уже лодки и отправились в путь по Великой реке Андуин. По кровавой реке. Я сидела в лодке с Гимли и Леголасом, но настроение у меня, несмотря на их шутки, было плохое. Я молча куталась в плащ с Лориэнским листком и старалась не думать о том, что будет дальше. По канону книги, дальше мы увидим Голлума, а потом будет нападение орков и Тени. Хотя, кто знает, чего ожидать от происходящего. Я даже не против того, чтобы всё было иначе. Я не хочу, чтобы Боромир умирал. Я не хочу.  — Эй, Сев, не хочешь попробовать грести? — голос брата прозвучал отрезвляюще. — Ты в порядке?  — А, что?.. Да, я в порядке. Да, почему бы и нет? — я приняла из мягких рук эльфа вёсла и опустила их в воду ненавистной Великой реки. Грести оказалось сложнее, чем я думала. Вёсла совсем не слушались, выползая из рук, лодка стала вертеться и раскачиваться, так что Гимли прокряхтел, что пора вернуть вёсла назад. Вскоре я снова сидела в молчании и без дела. Перегрин и Мериадок в соседней лодке весело хохотали, едва не вываливаясь за борт от смеха, и Боромир довольно грубо шикнул на них, совершенно отбив мою охотку наблюдать за их лодкой. Лодка же Арагорна напротив, привлекла моё внимание. Сэм скучал, Фродо выглядел несчастно, Дунадан с усилием налегал на вёсла. За ними было интересно наблюдать, несмотря на то, что они ничегошеньки не делали. Собственно говоря, так я и сидела последующие три дня. Потом Сэм поговорил с Арагорном на счёт Голлума. Дальше — орки. На четвёртый день пути смеркаться стало рано, и в пять часов вечера мы плыли в потёмках. Приглушенный всплеск заставил меня встрепенуться, ровно так же как и следопыта. Мы прислушались, но всё снова было тихо. *** Последние несколько дней шли мы ночью. Стоило только показаться тонкому серпику луны во мгле, как мы выдвигались в путь, стараясь не шуметь.  — Признаться, я плохо знаю здешние берега, но нам пора, — молвил Арагорн на восьмую ночь. — По-моему, до Сарн Гебира ещё далеко, но нам могут попадаться маленькие каменистые островки. Смотрите в оба! Сэма назначили вперёдсмотрящим. Около полуночи он закричал: впереди, всего в нескольких метрах, вставали тёмные зубчатые контуры скал, вода изменила голос.  — Арагорн, это безумие, лезть ночью на стремнину! — крикнул Боромир, — ни одна лодка не пройдёт Сарн Гебир даже днём!  — Назад, назад! Уходите под берег! Я ошибся, течение слишком быстрое, Сарн Гебир совсем рядом! — закричал в ответ Дунадан, изо всех сил удерживая лодку на месте. Мне дали вёсла, и я стала помогать вести лодку, чтобы мы смогли побороть течение. Я почувствовала, что дно лодки задело обо что-то, и тут, в довершение ко всему, на нас посыпались стрелы. Они вспарывали воду вокруг лодки, заставляя её бурлить. Одна стрела угодила Фродо в спину, его спасла эльфийская кольчуга, другая угодила куда-то в лодку Боромира и хоббитов, и я услышала вскрик, третья пронзила полу плаща Арагорна. Вскоре течение чуть уменьшилось, и мы увели лодки под западный берег. Я и брат скорее выскочили на берег и достали луки, но в темноте и тени зарослей нельзя было разглядеть противника, сидевшего, плюс ко всему, на другом берегу. Я побыстрее убрала лук в колчан и оставила Леголаса, бросившись к лодке гондорца. Пиппин сидел бледный и часто-часто дышал: у него из плеча торчала стрела. Я охнула и присела рядом. Это не по канону! А по канону Пиппин не только в этом происшествии не пострадал, он не был ранен за всю войну кольца!  — О Элберет Гилтониэль! — выдохнул принц, взглянув вверх. Огромная тень, проходящая на облако, но двигавшаяся куда-то быстрее, надвигалась с Юга. Скоро уже можно было различить очертания невиданной крылатой твари. Её появление, судя по воплям и визгам на том берегу, вызвало ликование среди орков. Я взглянула на Фродо: он распластался по дну своей лодки, держась рукой за старую рану, полученную от назгула. Громко зазвенела тетива мощного Лориэнского лука. Я подняла голову. Крылатая тень резко дёрнулась, отлетела в сторону. Хриплый обиженный крик упал с неба, и всё стихло. С Того берега взорвались было озлобленные визги, но затихли и они; и всё — больше ни стрелы, ни звука. Немного погодя, Арагорн отвёл лодки чуть подальше, в маленький заливчик, и мы вылезли на берег.  — Хвала Лориэгскому луку и твёрдой руке! Это был превосходный выстрел, мой друг! — Гимли хотел хлопнуть Леголаса по плечу, но не дотянулся, а хлопнул по предплечью.  — Ага, конечно… Кто бы только сказал мне ещё, во что я попал… — обескураженно пробормотал Леголас. Пиппина аккуратно перевязали, и он улёгся на траву под деревом. Всю ночь он спал плохо. Но Леголас уверил всех, что рана не опасна, и стрела зашла неглубоко. Пипу очень повезло. Я не спала совсем. Всем телом я дрожала от волнения и страха, от этого меня стошнило. Я осталась караулить на всю ночь, и в каждом шорохе слышалась мне опасность. «Это как же так получается?» — думала я со страхом. — «Всё шло по канону книги, и вдруг вот такое! Как Пина могли ранить? И может ли это повлиять на смерть Боромира?..» Утром мы поменялись местами. Я, Гимли и Боромир заняли первую лодку, Арагорн, Фродо, Сэм — вторую, а третью — Леголас и Мерри с Пиппином. В таком составе плыли ещё дней пять, пока Пиппин не поправился достаточно для того, чтобы сесть как раньше. И вскоре мы миновали Ворота Аргоната. ***  — Вот здесь и заночуем, — сказал следопыт. — Это Порт Гален, в старину — замечательное место. Может, зло ещё не добралось сюда. С утра, после завтрака, Арагорн собрал отряд на совет.  — Вот он и пришёл, день выбора, — сказал он. — Как ни откладывай, а надо решать. Что станет с нашим братством? Уйдём ли мы на запад, в сражающийся Гондор, или на восток, в страну мрака и тени? Или вовсе разойдёмся кто куда? Повисло молчание.  — Ну, Фродо, ты — Хранитель. Боюсь, решать тебе, — сказал Гимли. Фродо помолчал, а потом, словно бы нехотя, молвил:  — Тяжко мне. Не могу пока выбрать. Знаю, времени мало, но… Дайте мне час, ладно?  — Конечно, как скажешь. Только не отходи далеко, будь на расстоянии оклика, — попросил Арагорн. Хоббит встал и побрёл прочь. *** От лица автора. Фродо сидел на камне, даже не шевелясь, но внезапно очнулся от раздумий, чувствуя взгляд в спину. Он вскочил и обернулся, но к счастью, за ним стоял только Боромир с доброй улыбкой. Гондорец сказал:  — Я беспокоился за тебя, Фродо. Если прав Арагон, и орки близко, нельзя нам ходить поодиночке. Особенно тебе, мой друг… Слишком много от тебя зависит. Тяжело у меня на сердце! Можно я поговорю немного, раз уж нашёл тебя? А то когда мы все вместе собираемся, любой разговор превращается в спор. А вдвоём, глядишь, мы с тобою и найдём мудрое решение.  — Ты добрый, — молвил Фродо. — Но вряд ли мне помогут слова. Я ведь уже всё решил, боюсь только решится… Боромир напряжённо слушал его. Неумолчно ревел Рэрос. Воин подошёл и решительно сел рядом с хоббитом на камень.  — А может, ты напрасно страдаешь? — участливо спросил он. — Я в самом деле хочу помочь тебе, в трудный час плохо без совета. Почему бы тебе не выслушать мой?  — Я знаю, наверное, каков он будет. Да, он кажется мудрым, но сердце остерегает меня.  — Остерегает? — не сдержавшись, воскликнул Боромир, но потом, отдышавшись, мягче уже спросил. — От чего же?  — От задержки. От пути, который кажется легче…  — Послушай-ка! Это мы, гондорцы, проливали свою кровь за всё Средиземье, и за хоббитов тоже! А вы… Вы даже не знали об этом! Это Гэндальф и Элронд научили тебя, что кольцо — зло! Кольцо?.. Сколько страхов, сомнений из-за этой маленькой штучки! А может, дашь мне взглянуть на это чудище?  — Ты не в себе, Боромир!..  — Не в себе?! Только безжалостные и бесстрашные добьются победы! О, как гнал бы я орды врага, будь у меня эта безделица! Я ведь прошу её не навсегда, а лишь на время. Я только хочу защитить мой народ! Отдай его мне! Фродо молча отступал, слушая, как воин продолжает попытки уговорить его, пока между ними не встал камень. Он видел, что в глазах Боромира пляшут недобрые огни, но никак не ожидал, что тот прыгнет на него. Полурослик едва успел увернуться и спрятаться за камень опять. Теперь оставалось лишь одно… Он трясущимися руками надел кольцо и стремглав помчался прочь.  — Так будь же ты проклят! — кричал в исступлении гондорец. — Ты и все полурослики!.. Внезапно он осел на землю, а потом и вовсе упал навзничь. Он лежал так какое-то время, а потом сел и зашептал обессилено:  — Фродо! Что же… Что же я натворил! Я сошёл с ума, но теперь все кончилось! Вернись, Фродо!.. *** От лица Саванны. Мы сидели на прежнем месте и ждали Фродо. Вдруг, я заметила, что Боромира рядом больше нет, а значит, время пришло. Сейчас будет жестокая и кровавая бойня.  — А не минул ли час, ребята? — встрепенулась я, и все согласились. Когда они помчались искать хоббита и гондорца, я схватила Сэма за рукав и сказала ему строго:  — Слушай меня внимательно, Сэм Гэймджи, сын Хэмфаста, не перебивай: они Фродо не найдут. Он решил уйти в Мордор один, понимаешь? Он уплывёт на тот берег реки, а ты иди с ним. Собери побольше еды, но не медлите, ясно тебе? — я смягчила тон. — Ты мне очень дорог, — я крепко обняла его и поцеловала в лоб. — С тобой моё эльфийской благословение! Будь аккуратен, и слушайся моих слов. Ну, иди, Сэм, иди же скорее! Надеюсь, свидимся ещё! Не дожидаясь его ответа я встала и помчалась туда, где должен быть Боромир, силясь услышать отзвук его рога. Я бежала быстро, как могла, но вдруг споткнулась обо что-то мягкое. Я прокатилась кубарем несколько метров, из носа у меня пошла кровь. Я оглянулась и увидела, что споткнулась об орочий труп. Впереди валялись такие же, на них были следы секиры и эльфийские стрелы. Я побежала дальше и врезалась в уже вполне живого орка. Адреналин брызнул в кровь, и я выхватила новые парные кинжалы, подаренные владычицей, готовая пустить их в дело. Орк заревел и кинулся на меня, я ловко отбрила его удар, чувствуя дрожь по всему телу от самого только запаха битвы. Мне удалось довольно скоро обезвредить его, чиркнув ему по горлу кинжалом, заточенным эльфами как бритва. Но орков было всё больше, я терялась в море трупов и врагов. Уклон, удар, снова вперёд… Главное успеть к Боромиру! Упала, встать, отбить атаку, удар, удар, с двух рук… Впереди, чуть справа, звук рога! Туда, скорее, как можно скорее! Пробежав метров пятнадцать, вижу гондорца, отбивающегося от толпы уруков. Его длинный большой меч весь в чёрной крови. Достаю свой серебристый рог и трублю. Взявшись за лук, начинаю пробиваться к Боромиру. Что-то кричу ему, но не совсем понимаю, что. Он слабо улыбается мне, и я наконец пробиваюсь к нему поближе. Достаю короткий эльфийский меч, и он сразу чернеет от крови. Кувырок, встать, отбить, удар!.. Чувствую, что выдыхаюсь. Что руки дрожат от перенапряжения, и меня начинает подташнивать. Вдалеке слышу вопли новых врагов, понимая внутри, что валюсь с ног.  — Саванна, послушай! Здесь Мерри и Пиппин, мы должны их защитить, — я оборачиваюсь на голос Боромира, видя стоящих с ним рядом хоббитов. Они метают в орков булыжники. — Будь рядом с нами, ладно? Я киваю и пробиваюсь к ним поближе. Кровь снова пошла из носа. Вытираю её наскоро рукавом, но гондорец качает головой. Удар, отбить, кто-то сзади… Улучив минутку, я поменяла меч на парные клинки, потому что орков стало меньше, и мне было место для размаха. Я так вошла в раж битвы, что не заметила появления огромного урука с дубиной. Он подобрался ко мне сзади в самый неподходящий момент, а потом обрушил мне на спину удар. У меня подкосились ноги, я упала на траву и поняла, что в глазах темнеет. Звуки постепенно стали отдаляться, мне казалось, что я под водой; всё было смазанное и нечёткое. Пересилив себя, я поднялась и кое-как заколола того злополучного орка. Вдруг в глаза мне бросились урук-хаи, которые пытались подобраться к Мерри и Пиппину, и я помчалась туда. Сзади меня раздался громкий возглас, и я, резко обернувшись, увидела Боромира, несущегося на меня. Дальше время замедлилось. Он кинулся вперёд и прыгнул, закрыв меня собой, и ему между рёбер вонзилась чёрная, кривая стрела. Он охнул и упал на траву. Из моей груди вырвался стон, и я зарыдала. Руки выпустили оружие, и я упала на колени, а тем временем орк-лучник снова клал стрелу на тетиву. Где-то позади закричали хоббиты, и я увидела, что их тащат прочь, но я уже не успела бы добежать до них, лучник выстрелил бы мне в спину. Внутри что-то оборвалось. Я схватилась за лук и выстрелила так точно, как никогда, и стрела моя пронзила переносицу орка. Я обессилено осела на траву и попыталась перестать всхлипывать.  — Эй, Боромир, не надо!.. — я заглянула ему в глаза, но он смотрел твёрдо. — Ты… Ты только не умирай, хорошо? Я сейчас приведу Леголаса, он тебя подлатает, хорошо? Не надо так, умоляю тебя, не умирай! — я снова зарыдала, прижимая ладонь ко рту. — Не умирай! Ты понял, не смей!  — Успок… Койся. Всё нормально. Всё буд… будет хорошо, — шепнул он мне. — Я виноват, я пыт… пытался отнять у Фродо кольцо. Я прошу его извинить меня. Передай ему, когда увидишь, ладно?  — Что?! Нет, нет, ты сам всё скажешь ему, ты сам!  — Нет, Сев. Уже нет. Я повержен, но… Я не жалею. Ты жива, это главное.  — Что?.. — Не выдержала я. — Нет, ты не повержен, ты победил, ты… Я люблю тебя, слышишь? Ты спас мне жизнь, я люблю тебя, не умирай! Ты выздоровеешь, мы отвезём тебя к Галадриэль, не умирай, пожалуйста! Кто тогда будет со мною нянчится? Ты нужен мне, не уходи!..  — Я люб… лю тебя, Саванна. Справься, как-нибудь, лад… ладно? Он откинул голову, и я поцеловала его в лоб, и стала нежно гладить его по золотисто-русым волосам, и шептала ему, как люблю его. И он умер у меня на руках.