Душа уходит вместе с ней

- Я, конечно, понимаю, что дело не мое, но что с сестрой-то твоей случилось? - спросил Гокудера, снимая обувь. Раньше начать этот разговор он не решался. Хана всю дорогу была молчалива и задумчива. Очевидно, что этот разговор дался ей не просто. - Сам не догадываешься? - сказала девушка, проходя в гостиную. Сев на диван, она устало прикрыла глаза. - Догадываюсь, - садясь рядом с ней, произнёс Гокудера. - И, кажется, я понял, почему ты так испугалась тогда. - Да. Рена никогда не была распущенной, хотя постоянно тусовалась в мужских компаниях. Ей нужно было внимание, поэтому у нее всегда было полно друзей. Разумеется, разного качества. Она совершенно не понимает, с кем можно общаться, а с кем не следует. Это что-то связанное с особенностями ее психики. Точно не помню. Сама по себе она довольно своенравная. Поэтому долго в одной компании находиться не могла. На тот момент, у нее не было отношений. Она была юной и неопытной. Все, что для нее было важно – ее картины и развлечения. Я сожалею, что ты познакомился с ней в этих обстоятельствах. На самом деле, она добрый человек, который мечтал о том, чтобы люди видели ее работы. Она очень талантлива. Тот случай, о котором мы говорили, произошел, когда она отказала одному мужчине, который хотел стать кем-то вроде ее агента. Рена не умеет церемониться и погнала его в шею. И я бы сделала так же. Мерзкий мужик. А еще и мстительный. Он подослал своего родственника с его дружками, чтобы они расквитались с ней. Рена всегда умела за себя постоять, но не в этот раз. Ей что-то подсыпали в напиток и сделали это. Втроем. На самом деле, все могло бы быть гораздо хуже, если бы администратор караоке не прогнал их. Черт знает, сколько бы это могло длиться. И как далеко они могли бы зайти. Но, тем не менее, она явилась домой еле живой. Она все еще была под этим наркотиком в порванной юбке и синяками по всему телу. Она не плакала, но когда я увидела ее, мне стало страшно. Этот взгляд я никогда не забуду. Когда Рена зашла в ванну, мама кинулась за ней и попросила дождаться полицию. Она была так напугана и металась по дому, не зная, что делать. А я наблюдала из своей комнаты. Я еще не все понимала, но мне было страшно. Очень. Но мне некуда было деваться. У Рены больше не было никого, с кем бы она могла поговорить. Она оборвала все свои контакты, осталась только я. Ее младшая сестра. Я хотела поддержать ее, а она схватилась за меня как за спасательную соломинку. Каждый день я приходила и слушала ее. Такие подробности даже следствию не известны. Она все прекрасно помнила. Ей каждую ночь снились кошмары, а днями она не могла избавиться от мыслей об этом. Знаешь, сколько в мире изнасилованных женщин? От этих цифр кровь стынет в жилах. Мне казалось, что я чувствовала их боль, будто все их слезы слились в исповедь моей сестры. И только алкоголь смог смягчить ее мучения. Через какое-то время у нее уже был диагноз. Если бы университет сам не пригласил ее, она бы никуда не смогла поступить. Но в Токио за ней стала приглядывать Ая-сан. Настоящий надзиратель, который держит мою сестру в строгости. Но Рене этого не хватало. Ая-сан почти часть нашей семьи. Ее отец был нашим представителем на суде. Он помог засадить этих ублюдков на максимальный срок. Через несколько месяцев он умер, не пережив операцию на сердце. Мы заботили о его дочери, пока она не поступила в университет. И только благодаря ей Рена еще может заниматься любимым делом. Эта тяжелая рана навсегда останется в ее сердце, но она научилась выплескивать это на холст. Правда срывается при первой же возможности. Обычно, они даже приезжают вместе. Не знаю, что случилось в этот раз. Гокудера слушал ее молча, опустив глаза. Когда она замолчала, он по-прежнему не проронил ни слова, глубоко задумавшись. Она раскрыла ему то, что так долго хранила на сердце. Спустя несколько минут молчания, Гокудера, не отрывая взгляд от ковра, начал говорить: - Я родился в Италии в семье мафиози. Моя мать не была законной женой отца. По закону мафии, меня забрали у нее и разрешили видеться только три раза в год, при этом она не могла сказать мне правду. О том, что она моя мать. Но я всегда с нетерпением ждал нашей встречи. Тогда был очередной мой день рождения. Она всегда приезжала в этот день, но не в тот раз. Я узнал, что мама погибла по пути ко мне в автокатастрофе. Тогда и сбежал из дома. Я много лет был уверен, что это дело рук мафии. И только недавно узнал правду. Оказалось, что она была тяжело больна, у нее случился приступ на дороге, и ее машина свалилась в овраг. Отец очень любил ее, но был женат на другой женщине, а мама не хотела разрушать его семью, поэтому мы оказались в таком положении. - Это она дала тебе это имя? - Да. Она была наполовину японкой. - Ясно. Но почему ты рассказал мне это? - Ты тогда спрашивала у меня. Помнишь? Хана помнила. Вроде и было это совсем недавно, но они так резко сблизились за эти дни, что обменялись тайнами, которые хранили у самого сердца многие годы. - Ты же понимаешь, что об этом никто знать не должен? – произнес Гокудера, скорее на всякий случай. Почему-то он не сомневался, что Курокава болтать об этом не станет. Но все-таки, он знал ее еще не так хорошо, как хотелось бы. Отогнав прочь странную мысль, он впервые за разговор поднял глаза на одноклассницу. - Эта история сгорит вместе с моим бренным телом, когда придет время, - уверенно заявила она. – Но ты тоже не болтай об этом. Моя семья это, конечно… - она многозначительно закатила глаза и вздохнула. – Ты, наверное, думаешь, что связался с психами. - Да ну? Мать встречается с мафиози, родитель забивает на ребенка… Если что, мой отец даже не пытался вернуть меня. - Мне правда очень неловко, что ты стал свидетелем всего этого. Я даже и подумать не могла, что мама так разоткровенничается. Да еще и Рена… - Ты мою сестру видела? Вот за кого стыдно. Она все детство кормила меня своей отвратной стряпней на потеху публики. До того дошло, что у меня начинает желудок болеть, как только вижу ее лицо. - Вот это да. А я думала, что мне с сестрой не повезло. Она либо игнорировала меня, либо подкалывала. Хотя, наверное, это нормальное поведение для сестер. А вот мама моя точно ненормальная. - Не будь так строга с ней. Она, конечно, немного странная, но любит вас и старается. Моему отцу было плевать на меня, мама ушла очень рано. Так что береги свою семью. Это так… небольшой совет,- Гокудера встал со своего места и пошел на кухню, оставив девушку наедине со своими мыслями. Внезапно Хану охватила такая тоска, что защемило сердце. Она вдруг почувствовала, что на самом деле уже скучает, хочет вернуться домой и уткнуться в грудь матери, вдыхать родной запах. Курокава уже сама не была уверена в правильности своего выбора. Но, по крайней мере, так она могла обезопасить свою семью, которой, оказывается, действительно дорожила. Спустя несколько минут, шмыгнув носом и стерев со щеки слезу, Хана потянулась к телефону. Она готова была сказать заветные слова, но вместо ответа, услышала лишь бесконечно долгие гудки. *** - Да что случилось-то? - спрашивал Гокудера, когда они бежали под проливным дождем. Погода начала портиться еще, когда они покинули дом Курокавы. Но теперь начался настоящий ливень. Они вымокли насквозь в первые секунды пребывания на улице, но Хана была непреклонна. Она влетела на кухню подобно урагану и вытащила его на улицу, толком ничего не объяснив. - Я набрала номер мамы несколько раз, даже позвонила Рене. Никто из них трубку не взял. Потом я позвонила на домашний телефон. Они не могли никуда уйти в такую погоду, но никто не отвечает. Я боюсь, что Вария могла добраться до них. Бельфегор следил за мной до того, как напасть, а они теперь знают слишком много. - Если до них добралась Вария, мы не в лучшем положении. У меня весь динамит промок. - Ты что все время таскаешь с собой динамит?! - Ну разумеется! Слушай, ты вся вымокла. Давай, я заскочу за Джудайме, а ты посидишь у него. Все равно никак не поможешь. Только мешаться будешь. - У нас нет на это времени! – Хана поняла, что забыла надеть куртку, и рубашка в которой она была, просвечивала и облегала тело. В иной ситуации, она бы засмущалась, отвесила бы ему хорошенькую такую пощечину, скорее профилактическую, чтобы неповадно было смотреть туда, куда совсем не следовало, а потом прикрылась бы руками и незамедлительно скрылась из виду. Но сейчас ей было абсолютно все равно, даже если бы она и вовсе бежала голой. Даже было удивительно, что такая мысль нашла свое место в голове озабоченной девушки. Но гораздо больше, ее пугало то, что Гокудера мог настоять на своем и поступить, как считает нужным, оставить ее одну и уйти за подмогой. Одна она точно не справится. - Ладно, - произнес он, про себя взвесив их возможности. – Только держись подальше. Хана кивнула и на его удивление прибавила темп. Гокудере оставалось только удивляться, как не особо-то и спортивная девчонка, ничуть не уступая ему по скорости, бежала под проливным дождем, да еще и на каблуках! Когда они оказались у дома, Хана яростно толкнула дверь, но она не поддалась. - Она могла добровольно запустить его и запереть дверь. Если так, то плохи дела, - Хана засунула ключ в замочную скважину, но он не поддался. – Черт! Она заперлась на верхний замок. Его не открыть снаружи. - У тебя есть дверь на заднем дворе? - Да, но она тоже заперта. Уже как неделю изнутри торчит застрявший ключ. - То есть, они точно дома, да? - Абсолютно. Тогда бы я смогла открыть дверь, - Хана продолжила жать на кнопку звонка, параллельно стуча в дверь кулаком. - Прекрати, - остановил ее Гокудера. – Они могут быть еще там. Отойдя чуть подальше от входной двери, он посмотрел наверх, стараясь увидеть комнату одноклассницы из-под пелены дождя. В тот раз ему повезло, что Бельфегор не закрыл окно после того, как проник в спальню девушки. Таким образом, он помнил, что комната Ханы была крайней с правой стороны дома. Он без проблем забрался по фасаду дома и мог повторить маневр. Но это имела смысл в одном случае, если… - Окно в твоей комнате открыто? - Только если его кто-то открыл, в чем я сильно сомневаюсь. Ты что хочешь попасть в дом через окно? - Именно. - С обратной стороны дома у нас ванная комната. Окно там уже, но оно может быть открыто. Мама обычно открывает его нараспашку, после того, как примет душ. У нее могло и не быть времени закрыть его. - Понял. Жди здесь! – Гокудера кинулся к заднему двору. - Пожалуйста, Хаято, поспеши, - зашептала ему вслед Хана, оставаясь беспомощно стоять под холодными струями осеннего дождя. Хранитель урагана оказался на заднем дворе почти мгновенно, удовлетворённо заметив, что окно открыто. Правда он не был уверен, что протиснется в него. Оно было на порядок уже, чем он рассчитывал. Но выбора не было. Он забирался быстро, цепляясь за все подряд на ощупь. Видимость была практически нулевой, но медлить нельзя. Гокудера опасался, что преступник выйдет через парадную дверь, где он просил остаться Хану. В конце концов, пару раз чуть не сорвавшись, мальчик оказался у открытого окна, куда он незамедлительно скользнул, приземлившись на плитку. Воды было почти по щиколотку, а на месте слива лежало полотенце. «Скорее всего, ветром сдуло, - пришел к умозаключению Гокудера и, пнув тряпку, чтобы вода могла уходить, бесшумно покинул ванную комнату. – Здесь никого не было с нашего ухода. Если Вария до сих пор в доме, они слишком долго возятся». Шел он быстро и тихо, прислушиваясь к каждому шороху, однако посторонних звуков в доме не было, или их заглушал барабанящий по сливу дождь. Гокудера спустился на первый этаж, доставая намокший динамит. Сейчас он был бесполезен. Однако, возможно, он и вовсе не понадобится. Рена лежала на проходе в той же позе, что и когда они уходили. Ее лицо было бледным и измученным. Он услышал ее прерывистое дыхание и сильный сердечный ритм. Однако внешних повреждений на первый взгляд обнаружено не было. Оставалось найти Курокаву-старшую, которая обнаружилась на кухне в полулежачей позе. Она так же была без сознания. В глаза лишь бросилась пустая бутылка, которую привезла Рена, опрокинутый бокал и телефон с пропущенными вызовами. *** Запах медикаментов, суетящиеся люди в белых халатах и давящее молчание в ожидании вердикта врачей. Так прошел час в компании Ханы и ее отца. Гокудера незамедлительно вызвал «скорую» помощь, объяснил ситуацию однокласснице и поехал вместе с ней в больницу. Уже туда подъехал глава семейства. Раньше он не встречал отца Курокавы, но мог только догадываться, какой мужчина сможет совладать с такой женщиной, как Мари. Интуиция не повела. Весьма спокойный, сдержанный человек на вид, которому было сорок с небольшим. Он был немного выше среднестатистического японца, стройный в дорогом костюме. Как-то Хана обмолвилась, что ее отец ведет небольшой бизнес, но в чем он состоял, она не пояснила. Курокава Хидеки не задавал лишних вопросов, но очевидно, что присутствие Гокудеры его удивило. Однако заговорить об этом он не решился. Даже хотя бы для того, чтобы разбавить это гнетущее молчание. - Папа, - зашептала Хана, взяв отца за руку. Он перевел уставший взгляд на дочь и легонько сжал ее ладонь. В этом жесте было столько нежности и любви, что сердце Гокудеры больно кольнуло. Он не мог рассчитывать даже на одну десятую той заботы, которой отец Ханы окружал свою семью. - Почему они так долго? - Я не знаю. Не понимаю, что нашло на нее. Мари не пила с тех пор, как вернулась из Италии. - Правда? Столько лет прошло… Я ведь даже не подозревала. Сегодня она рассказала мне об этом. - Да, - мужчина слегка усмехнулся. – Она всеми силами пыталась скрыть это от вас. Боялась потерять авторитет. Трудно воспитывать дочерей, когда сама была той еще хулиганкой. Без лишних слов оставила родину, связалась с мафией, внезапно рванула в Италию, собираясь выходить замуж, а потом вернулась неожиданно и уже навсегда. - Мама наполовину румынка, - пояснила Хана Гокудере. – Она уехала в Японию сразу после выпускного. - У нее были сложные отношения с матерью, - заговорил мужчина и осекся, не зная, можно ли откровенничать перед незнакомцем. Но Хана демонстрировала к нему немалое доверие. Его нелюдимая дочь была на удивление открыта. - Наш дедушка погиб задолго до нашего рождения. Да и бабушку мы не знали. Мама словно пыталась замести свое прошлое, забыть его, оставить далеко позади. - И у нее это неплохо получалось. Ее имя при рождении Мария Ленута. Во многих странах Запада принято давать два и более имени. Она выбрала то, что, как ей казалось, подходит ей больше всего. Хотя, на мой взгляд, имя Ленута довольно символично. Оно означает «беглянка» или что-то вроде того. Никогда ей спокойно на месте не сиделось. Но это было до рождения Рены. Уже успел отвыкнуть от таких вот приключений. Но, думаю, она и отсюда выкарабкается. Но все-таки, я не могу понять, почему она выпивала? - У нас был тяжелый разговор, - призналась Хана. Она не особо хотела рассказывать про случившееся, потому что чувствовала львиную долю своей вины. - Это я понял. Просто так она не стала бы рассказывать о своих мафиозных дружках. Не переживай, Хана, если в этом кто-то и виноват, то это я. Рена приехала на день рождения бабушки, а я должен был забрать ее из Токио, но из-за работы, я никак не успевал, и она приехала одна. Успела где-то перехватить бутылку с этим пойлом. Разговор прервал врач, принявший пациенток некоторое время назад. Семья Курокавы подскочила со своих мест и окружила врача. - Сейчас их жизням ничего не угрожает,- сказал он. - В бутылке оставалось немного алкоголя, и мы отправили его на экспертизу. Вероятнее всего, это недобросовестные производители, экономившие на ингредиентах. Последнее время, такие случаи участились, но главное, что вы вовремя обратились за помощью. Случись это на несколько часов позже, и их бы уже было не спасти. Так что, благодарите этого юношу, который позвонил в «скорую». Я ведь правильно понял, это был ты? Гокудера скромно кивнул, стушевавшись под пронзительным взглядом отца Ханы. Девушка расслаблено выдохнула, откинувшись на спинку стула. - Ты спас их, - прошептала она, когда отец отвлёкся на разговор с врачом. Она знала, что ей предстоит серьезный разговор о том, кто такой Гокудера, и какую роль он во всем этом играл. Но сейчас, все что ей хотелось, это отблагодарить одноклассника, который снова пришел на помощь. – Спасибо. - Это ты их спасла. Я просто открыл дверь. - Говори, как хочешь, но я этого никогда не забуду. - Сегодня их лучше не беспокоить,- вернулся к ним мужчина. – Завтра зайду к ним во время обеда, занесу вещи. Поехали домой. Отец с дочерью двинулись по направлению к выходу, а Гокудера нерешительно замялся. Предполагается ли, что он поедет с ними или ему лучше исчезнуть пока мужчина не начнет задавать вопросы, но Хана прервала его размышления. - Чего стоишь? Пойдем! – солнечный свет озарил лицо одноклассницы. Она выглядела бледной, измученной часами тревоги, но счастливой. Гокудера невольно засмотрелся. В тот момент прояснилось не только на небе.