Душа уходит вместе с ней

Гокудера спал чутко и очень хорошо слышал скрип дивана в соседней комнате. Он понимал, что сон Ханы был тревожным, и это неудивительно, учитывая, что ей пришлось пережить. Он даже несколько раз приходил, осматривал комнату, проверял улицу и вставал напротив ее постели. Ее лицо было напряженным, видимо внутренний страх за свою собственную жизнь и благополучие близких не покидал ее даже во время сна. Хоть вечером она и казалась прежней, Гокудера понимал, что произошедшее не оставило ее равнодушной. Перед сном она немало времени пробыла в душе. Он знал, как быстро она мылась на самом деле. Когда она вышла, ее глаза были красными, а на его немой вопрос ответила, что «шампунь попал в глаза». И возможно, он бы даже поверил, но не в этих обстоятельствах. Хана временами казалась довольно грубой, но Хаято понимал, насколько на самом деле ранимым человеком она была. И от этого он становился еще злее. Ну ладно он и ребята. Они хранители пламени, парни, члены мафии, а Хана была всего лишь ученицей старших классов. И слишком многое свалилось на ее голову за последние дни. На электронных часах ярко горели цифры «04:47». К этому времени Гокудера несколько раз успел задремать, но уснуть полноценно так и не удавалось. Было бы гораздо проще, если бы она спала в его комнате, или он постелил себя на полу в гостиной, но это бы смущало их обоих. Но, по крайней мере, она бы всегда была у него на виду, и не возникало этого чувства паранойи, что с ней могло случиться, что-то ужасное. Хаято заметил, что уже довольно продолжительное время за дверью стояла тишина. И даже это его напрягало. Неохотно он поднялся со своей кровати и прошел в гостиную. И в этот момент внутри похолодело. Хана лежала на спине, а ее лицо и шея были в крови. Она не двигалась и в темноте неясно было, дышит ли она. Пока Гокудера сокращал расстояние между ними, думал о том, как кто-то мог пробраться к нему в дом и остаться незамеченным. Первым делом он проверил пульс. Есть. Дыхание? Тоже в норме. Но откуда тогда столько крови? Освещение было скудным. Плотно занавешенные шторы не давали протиснуться свету ночной улицы, и все, что у него было, это фонари, которые святили в кухонные окна. - Эй! Курокава! – позвал он ее, слегка встряхнув. Кровь на ее лице напоминала растекшиеся чернила, пролитые на прекрасный портрет. Это выглядело неестественно жутко. Темные глаза резко распахнулись. Девушке понадобилась секунда, чтобы вскочить со своего места и отпрянуть к спинке дивана. - Ты что творишь?! – взвизгнула она, а потом почувствовала, как что-то стекает по ее лицу. - Ты ранена. - Включи для начала свет! – процедила она, ловля капли крови на лету. – И достань салфетки из моей сумки. В боковом кармане. Гокудера без лишних слов, но с ворохом самых разных мыслей в голове, выполнил ее команды. Хана поспешно достала салфетки из пачки и начала с недовольным лицом стирать с себя кровь. - Давно такого не случилось, - проворчала она. – У меня бывает такое, я не всегда просыпаюсь. Это из-за сосудов. - Я думал, ты ранена! – полуоборонительным, полуоправдывающимся тоном заявил он. - Как видишь, все хорошо. Черт! Только перепачкала все. Сейчас застираю. - У меня нет еще одного комплекта, но можешь лечь в моей комнате. Хана подняла на него глаза, удивившись такому предложению. Ей казалось, что люди подобные Гокудере очень трепетно относятся к своей площади. Но одноклассник готов был пустить ее без лишних слов. - В принципе уже утро, так что я посижу здесь, - произнесла она, взглянув на настенные часы. Девушка решительно отказалась. Злоупотреблять его добротой ей не хотелось. - Нет-нет, я в твою комнату ни ногой. Твоя спальня, твоя постель. Пусть твоим и остается. Я поспала вчера, так что все в порядке. А вот ты выглядишь будто умер пару дней назад. Иди, отоспись, а я найду, чем себя занять. Гокудера подождал, когда она сходит умыться и снял с дивана постель. Крови на ней было не так много, но по своему опыту он знал, что если не отстираешь сразу – не отстираешь никогда. Много рубашек полегло, чтобы до него дошли прописные истины. - Знаешь, как включать стиральную машину? - спросил он, когда Хана вышла из ванной. На ее скуле остался небольшой кровавый подтек, который она вероятно не заметила. Недолго думая, Гокудера промокнул это место наволочкой, на что получил вопросительный взгляд сожительницы. - Там осталась кровь, - пояснил он, зевая, не замечая, что девушка вообще-то смутилась такого внезапного акта заботы. Ну, по крайней мере, так она это расценила. Гокудера ушел спать, а Хана принялась стирать белье. Машину она решила не включать, того не стоило. В конце концов, не первый раз подобное происходило. Собственная сорочка так же была в крови, поэтому девушка переоделась в спортивный костюм, который носила в качестве домашней одежды. Когда она закончила, Гокудера уже тихо сопел в своей комнате. Беспокоить она его не стала. Спал он последнее время и правда мало. Таким образом защищать придётся уже ей его. Хана нашла ключ в прихожей и вышла во двор. Курокава вдохнула прохладный утренний воздух и направилась к веревкам. Ей пришлось повозиться, поскольку висели они выше, чем она думала. И когда, казалось, ее мучения подошли к концу, она заметила небольшое кровавое пятнышко прямо посередине простыни. «Скорее всего, капнула, когда села», - с досадой подумала она, но прежде, чем начать снимать ее обратно, по спине прошел холодок. И дело было отнюдь не в ветерке, который подул в унисон с жутким смехом, раздавшимся неподалеку. - Ши-ши-ши, - услышала она и мгновенно отскочила в противоположную сторону и тут же на кого-то налетела. Резко обернувшись, Хана увидела вовсе не Принца-Потрошителя, а человека с зеленым ирокезом, который придирчиво рассматривал простыню. - Так молода, а уже отдала свою невинность! – с сожалением заметил он. Хана даже не знала, как на это реагировать. Он обладал яркой внешностью и запомнить его еще со времен ее неудачного шпионажа не составило труда. Вроде впору испугаться, что раз Бельфегор с заданием не справился, ее добить подослали его. Но те вещи, что он говорил, почему-то ее очень уж разозлили, когда смысл достиг нужного участка мозга. - Чего?! – выпалила она, раздражаясь и смущаясь одновременно. – Это не то! – поспешно заверила она, осознавая, как жалко выглядели ее попытки оправдаться. Да и почему она вообще оправдывается? - Луссурия! Идиот! Где тебя носит?! - послышался за улице чей-то недовольный и очень громкий голос. Хана даже подскочила, но тут же замерла, заметив сидящего на заборе Бельфегора и парящего рядом Мармона. Ее мучитель улыбался, но, похоже, он был не в настроении. Но думать об этом ей было некогда. Во двор ворвался длинноволосый мужчина с мечом, и девушка уже совсем перестала понимать, что происходит. Не из-за нее же они собрались, в конце концов. Осознав это, Хана решила быстро и тихо прошмыгнуть в дом. Она не была уверена, что замки их остановят, но, по крайней мере там будет Гокудера. Хотя он сейчас в таком состоянии, что едва ли сможет что-либо сделать. Но план ее все равно провалился, когда будто бы из под земли перед ней возник Принц-Потрошитель. - Давно не виделись, Курокова Хана. *** «Как все до этого дошло?!» - не выходило из головы у девушки, которая растерянно нарезала овощи в салат. Ей эта ситуация казалась каким-то странным сном. Она бы даже сказала «безумным». Почему так? Ну об этом стоит спросить рассевшуюся на кухне Варию. Вот так просто они прошли в дом, расположились в тесной кухне и тот, что со шрамом потребовал, чтобы «женщина» накормила его подчиненных. Судя по их измотанным физиономиям, она сделала вывод, что они возвращались с какого-то задания, но от этого было не легче. Она впервые оказалась настолько близко к Варии и словно чувствовала исходившую от них ауру опасности. Бельфегор был непредсказуем и своенравен, Мармон расчетлив и жаден, но она понятия не имела, что ждать от остальных. Их лидер был немногословен, но весьма высокомерен, учитывая, как он обратился к ней. Она бы не хотела становиться его врагом. Да и нынешнее положение ее не особо устраивало. Похоже, узнали ее только двое уже знакомых ей убийц, остальные ее словно не замечали. Про себя Хана так же отметила Луссурию, чье имя не запомнила и окрестила «извращенцем». Вел он себя весьма экстравагантно, что соответствовало его внешнему виду. Но больше всего ее волновал шумный мечник. Она вздрагивала каждый раз, когда он начинал говорить. Хана даже стала опасаться, не помер ли там ее спаситель, или почему он до сих пор не проснулся?! Возможно, Гокудера как раз услышал их, все понял и уже мчится на всех порах за помощью. Свои силы он оценивал здраво. Но неужели в таком случае оставил ее наедине с убийцами? И хоть сейчас она интереса ни для кого не представляла, но мало ли что могло прийти им в головы. Каждому из них хватит и секунды, чтобы прикончить ее. - У меня такое ощущение, что я уже видел ее, - подал голос последний член Варии. Хана не могла о нем сказать ровным счетом ничего, кроме того, что рожа у него весьма пугающая. Она видела его один раз мельком на парковке, и даже тогда он не особо привлек ее внимание. Но от его фразы ей стало дурно. Чисто гипотетически они могли поесть и уйти, забыв благополучно об ее существовании. Но он привлёк ненужное внимание к ее персоне. Но на ее счастье, товарищи его фразу проигнорировали. Как и его самого. Кроме Бельфегора с его фирменным «ши-ши-ши». Он вообще вел себя странно. Словно нарочно мучил ее. Пока девушка возилась с приготовлением пищи, Принц-Потрошитель опускал двусмысленные фразочки, которые могла понять только она. В конце концов, напряжение стало настолько сильным, что она с размаху рубанула по разделочной доске, да с такой силой, что разрезанный помидор разлетелся в разные концы кухни. - Прекрати! – выкрикнула она. – Убей уже и не мучай меня! – девушка решительно смотрела на Бельфегора. На секунду он даже перестал улыбаться, после чего разразился хохотом. Остальные члены Варии застыли в недоумении. - Что происходит? – заговорил Занзас, спустя несколько секунд. - Ой, не могу! Вот это номер, Курокава. - Смешно тебе?! Ты чуть не убил меня и сейчас издеваешься? - Чуть не убил? Зачем ты это сделал? – спросил Скуало. - Да босс сам приказал избавиться от девчонки. Я просто хотел немножко порезвиться. Хана вспылила от этого еще больше. Как он смеет так равнодушно относиться к чужой жизни? И называть весельем то, что едва не лишило ее рассудка. - Я вспомнил. Вот почему она показалась мне знакомой. Я видел ее на парковке пару дней назад, - заговорил Леви-а-Тан. – Босс правда сказал избавиться от нее, но я думал, что Бел покончил с ней еще тогда. - Не помню, - признался Занзас после небольшой паузы. - Не помнишь? Вот так просто? Лишить человека жизни и забыть об этом через пару дней? - Я не обязан помнить мусор, который приказал убить. И в таком случае, почему ты еще жива? - Мусор? – темно-серые глаза Ханы гневно сверкнули. Они напоминали затянутое тучами небо перед грозой. Таким же тяжелым и устрашающим казался ее взгляд. Она резким движением вытащила из под раковины мусорное ведро и с силой пнула его в сторону Занзаса. Содержимое рассыпалось по плитке. – Вот это мусор! Здесь кожура от овощей, пакет из под лапши, пустая коробка молока, но где вы здесь людей увидели?! А их здесь и нет, и быть не может. Потому что, человек – не мусор. Пока все сидели в оцепенении, Хана покинула комнату, хлопнув дверью. Она чувствовала их взгляды на своей спине, и в душе ликовала, что заставила их замолчать. Она двинулась в ванную комнату, чтобы умыться. Если помирать, так красивой. А сейчас из-за раскрасневшегося лица и растрепанных волос тяжело было назвать ее красавицей. Правда даже спустя несколько минут смерть к ней не спешила. Курокава приоткрыла дверь. На кухне слышались голоса, но рядом никого не было. Тихо прошмыгнув поближе к закрытой кухне, она начала прислушиваться. - Да твоя девушка сама, как ураган! – услышала она голос, принадлежащий Луссурии. «Какая я ему девушка?!» - возмутилась Хана. Примерно тоже самое озвучил Гокудера за дверью. Правда, с еще большей экспрессией. - Из-за вас она не чувствует себя в безопасности, - продолжил он. - Она сама виновата. - Не она. Мы виноваты, - с сожалением произнес Гокудера. Девушка замерла. - Мы были не осторожны. Она стала догадываться и влезла во все это. Разумеется, она понятия не имела, что все настолько серьезно. Но теперь я могу ручаться за нее. Никто ничего не узнает. Поэтому прошу, отмени свой приказ, и оставьте ее в покое. Хана попятилась от двери, плотно закрыв рот руками. Она не хотела, чтобы Гокудера знал, что она все слышала. Только заперевшись в спальне, Курокава дала волю нахлынувшим чувствам, осела на пол и резко выдохнула после чего с силой закусила губу. Она представляла, каких трудов ему стоили эти слова. Этому гордому волчонку. Гокудера вполне ясно дал понять, какие у них отношения с Варией, а у нее тем временем сложилось представление о характере сожителя. Они оказались куда более похожими, чем каждый из них мог это представить. Поэтому Хане было несложно поставить себя на его место и понять, что значило для него признание своей вины и эта просьба. Нашла бы она в себе силы, чтобы поступить так же? Хана не знала и не хотела знать. Ее рука нащупала в кармане пачку таблеток. Это было снотворное, которое принимал ее отец. Она взяла их на всякий случай, если не сможет уснуть, но сейчас, ей было необходимо выпасть из реальности, очистить голову от этих мыслей, забыть обо всем и провалиться в небытие. Подействовало оно быстро.