Душа уходит вместе с ней

Щебетание птиц, яркий свет, проникающий сквозь тонкие занавески, теплое одеяло и запах. Подозрительно знакомый, но не ее. Хана не сразу пришла в себя. Голова отозвалась тупой болью, глаза с трудом привыкали к свету. Какое-то время девушка пыталась вспомнить события прошедшего дня, и когда ей это удалось, она резко вскочила и прислушалась. В доме было тихо, только размеренное дыхание совсем рядом. Хана повернула голову. На другой части кровати, на самом краю, завернувшись в плед, спал Гокудера. «Значит, с ним все в порядке. Слава Господу», - подумала она и, распутавшись, накрыла хранителя урагана одеялом. Сейчас она даже не особо волновалась из-за того, что они оказались в одной постели. Для нее облегчением было то, что он в порядке. Она выскользнула из комнаты бесшумно, мимоходом взглянув на часы и заметив, что время близилось к обеду. «Опять занятия пропустили», - заметила она, но для нее это уже не имело никакого значения. Слишком многое произошло, что позволило глазам открыться на более важные вещи. На кухне было чисто, словно все это происшествие с Варией всего лишь дурной сон. Но она отчетливо помнила, как запустила мусорное ведро в Занзаса, их удивленные лица и ее эпичный уход, за которым последовали слова Гокудеры. Она помнила их почти дословно, и сердце забилось чаще. Хана не могла даже представить их реакцию на произошедшее. Но она была жива, и Хаято здоров. По крайней мере, без видимых повреждений. Хана повозилась с завтраком-обедом какое-то время, поела сама, зареклась больше никогда не пить снотворное и загадочным образом оказалась у шкафа с книгами. Кто бы мог подумать, что этот хулиган окажется вполне себе начитанным парнем? Хана не могла. Она вообще многое не могла себе представить. Хотя бы то, что он окажется таким заботливым, таким на удивление чутким… Незаметно для себя Курокава вновь оказалась в спальне. Гокудера лежал в той же позе, слегка нахмурившись. Волосы падали на его привлекательное лицо, и Хана присев рядом на корточки, легким движением руки откинула непослушные пряди в сторону, всматриваясь в знакомые черты, стараясь сохранить их в своей памяти. Она уверена, что никогда не забудет все то, что он сделал для нее. И в этот момент в ней рождалось непреодолимое желание сделать что-нибудь и для него. А потом мысли ушли в другое русло. Хана не могла не признать, что окружение Тсуны преимущественно составляют парни недурные внешне. - Но ума, как у устриц,- задумчиво произнесла она. Хотя, как раз у Гокудеры были самые высокие баллы из их компании. И в математике он даже превосходил ее. Ей трудно было смириться с мыслью, что она столько вкалывала, а эта «обезьяна» даже не старалась, но всегда демонстрировала высокие результаты. Этим он многих подкупал. Девчонки всегда западали на «плохих парней». А этот еще и умен в придачу. Но втайне Хана все-таки гордилась, что ни одна из них не знала его так хорошо, как она. Эта мысль заставила ее улыбнуться. - Хаято, - прошептала она, словно пытаясь распробовать имя на вкус. А потом неожиданно смутилась, отводя глаза. Она сама на себя не была похожа. Все это словно странные симптомы, от которых голова шла кругом. Очередной побочный эффект от таблеток или?.. Разобраться в этом ей было не суждено. В дверь затарабанили с такой силой, что вот-вот вышибут ее, а снаружи слышались голоса. Ее словно облили кипятком. Она вскочила со своего места и бросилась к входной двери, кляня себя за то, что не заперла дверь спальни, когда зашла внутрь. Ей оставалось только надеяться, что Гокудера не стал свидетелем ее феерического побега. И не только от неловкой ситуации, но и от своих чувств. Дверь она открыла с максимально недовольным лицом. За порогом стояла свита Тсуны с ним самим во главе. - Вы что разорались, а?! – заговорила она, игнорируя растерянность на их лицах. - А ты тут уже прописалась, Курокава? - услышала она холодный голос Хибари Кеи. - Не у тебя же, - огрызнулась девушка. Тсуна тут же попытался сгладить конфликт, но Хана резко прервала его. – Зачем вы пришли? - А… - растерялся Десятый Босс. – Да… Курокава-сан, мы собираемся сегодня переговорить с Занзасом по поводу того недоразумения, - Тсуна пытался выглядеть как можно более дружелюбно. И Хана немного смягчилась. Хотя бы не забыли про нее. - Сегодня они наведались сюда, и Гокудера вел переговоры. - Что?! Но как они узнали адрес? - Понятия не имею. Но пришли они не ко мне. И я не в курсе, как они договорились. - А где сейчас Гокудера-кун? - Спит. Не знаю, сколько времени это заняло. - Просто вы не пришли на занятия, и мы забеспокоились. - Как видите, все в порядке. По крайней мере, я на это надеюсь, - тихо добавила Хана. Она понятия не имела, как проходили переговоры. Задумавшись об этом, она и не заметила, как во двор вошел человек. Облегающие джинсы, расстёгнутая кожаная куртка, полусапоги на высоком каблуке и волосы, собранные в короткий хвост, через плечо висела небольшая сумка. Девушка без стеснения подошла к крыльцу, на котором столпились ребята. - Сестренка! – позвала она Хану. Курокава смотрела на нее несколько секунд, пытаясь сообразить, что вообще происходит. Почему блудная сестра стояла перед ней, а не лежала на больничной койке? - Что ты тут делаешь? – процедила Хана как можно тише и злее. Из присутствующих никто про нее не знал. И ей бы хотелось, чтобы так и продолжалось. - Хотела проведать тебя. Мы все волнуемся. - Особенно ты, - проворчала Хана, опасливо оглядываясь на одноклассников. - Ну-ну, сестренка. Я ведь тоже люблю тебя и не могу смириться с тем, в какую ситуацию ты попала. В конце концов, в твоем возрасте опасно жить с ровесниками… - Заткнись! Вали домой, раз тебя уже выписали. - Никто меня не выписывал, но, как видишь, я чувствую себя вполне неплохо. - Сейчас я позвоню маме, и ты получишь. - Не надо никому звонить! – словно из неоткуда возникла Курокава-старшая. Вид у нее был по-прежнему болезненный, но выглядела она весьма бодро. – Я забыла телефон в палате. Так все врачи сбегутся. - Мама?! Ты-то тут что делаешь? – взвыла Хана. Мари быстро сокращала расстояние между ними. - Ого, сколько вас. Неужели все друзья Гокудеры-куна? - Об этом я и говорила! Мама! Ты только взгляни! – Рена с напыщенным ужасом указывала на маленькое пятно по центу простыни. – У тебя же месячные в конце… - Заткнись! У меня просто пошла кровь из носа, - поспешно пыталась объясниться Хана, которую не покидало странное чувство дежавю. Ее одолело смущение от того, что ее не только заподозрили в этом, но еще и перед одноклассниками, которые не знали, куда себя деть. Кроме Хибари. Его не волновало происходящее, но личности матери и дочки вызвали определённый интерес. Девушка же успокаивала себя лишь тем, что этого не слышит Гокудера. - Думаешь? Мне кажется, не похоже, - в это время уже мать внимательно всматривалась в злополучное пятно. – Смотри, она была застирана с краю. - Да свалите вы уже! И хватит пялиться в это пятно! Какого черта вы вообще тут забыли? – Хана кричала так, что уже начала привлекать случайных прохожих, но женщина лишь приблизилась, приложив палец к губам. - Разве так я тебя воспитывала, Хана? – спросила она уже как строгая мать. - Вы позорите меня, - процедила Курокава-младшая. - Родители не должны быть позором для своих детей. Тем более, мы не делаем ничего настолько странного, чтобы эти молодые люди могли нас не так понять. В конце концов, наши опасения не беспочвенны, стоит заметить. - Еще как беспочвенны. - Хорошо. Пускай так, - легко согласилась Мари. Хотя скорее она сказала это, чтобы успокоить дочь. – Забудем это недоразумение. Я бы хотела узнать, что вы решили. - Я сама не знаю. - Все в порядке, - в дверном проеме появился заспанный Гокудера, протирая глаза. Он еще не до конца осознавал происходящее, но вопрос понял сразу. – Я договорился, и вопрос решен. Казалось, всем бы стоило почувствовать облегчение, но Хранители колец Вонголы напротив напряглись. - П-простите. – с запинкой произнес Тсуна. – Что вы имеете в виду? - Скорее всего то, что и вы. Вопрос безопасности моей дочери. На вопросительные взгляды Гокудера ответил коротко: - Вы и сами все поймете. - Да-да, я уже рассказывала эту историю. Если кратко, я в курсе про все и не от них. У меня были свои причины довериться вам. И раз так, я с радостью заберу Хану домой. - Вообще-то… - прервал ее Гокудера. – Я думаю, что Курокаве стоит остаться здесь еще на пару дней. - Почему? – казалось удивились все, и больше всех Хана. Однако вопрос озвучила мать, которая спустя мгновение смягчилась по одной ей ведомой причине. - Занзас отказался от своего приказа, но некоторые склонны самовольничать. Они отбывают в конце недели обратно в Италию. - Ясно. Ну что же, я не возражаю. Вы все очень милые, и у меня больше нет опасений. Тем более я познакомилась с боссом и остальными хранителями. - Но как вы… - По взгляду, - перебила Тсуну женщина и загадочно улыбнулась. – Такому не скрыться даже в этой невзрачной оболочке. В Англии популярно выражение: «по обложке книгу не судят». И если держать его в уме, вы удивитесь, сколько можно открыть в человеке заглянув за спутанные волосы или колючий взгляд. В следующее мгновение ее выражение лица снова стало по-детски невинным, словно не было этой мудрой женщины, толкающей многозначительные речи. Она распрощалась и, потянув старшую дочь за собой, выпорхнула на тротуар. - Классная у тебя мама, - сказал Тсуна, провожая взглядом удаляющиеся силуэты. - Просто экстремально необыкновенная женщина! - поддержал его Реохей. - А та девушка твоя сестра? - Просто забудьте об их существовании, - махнула рукой Хана, после чего, воспользовавшись впечатлением мальчиков повернулась к Гокудере. – Как тебе удалось? Как? Ну, хранителю урагана пришлось дорезать салат, а то они отказались уходить голодными, и доказывать, что они не пара. И второе было гораздо сложнее. Лица незваных гостей приняли то самое ехидное выражение, с которым смотрят старшие братья на младшего. Они были настроены весьма дружелюбно, даже Занзас простил выходку Ханы с мусорным ведром, отметив, что «девчонка с характером». На самом деле, он был уверен, что Хана может спать спокойно. У себя дома. Даже с открытым окном. Бельфегор получил немало осуждения от товарищей. А крик «Врой! Как можно так обращаться с девушкой!?» разнесся эхом по всему кварталу. Плохая была идея проветривать кухню. Но девушка к ним не присоединилась ни тогда, ни часом позже. Гокудера зашел в спальню только с зарей, предварительно вычистив кухню. Хана спала крепко, укутавшись в одеяле. Она казалась такой умиротворенной, что будить ее было преступлением. Ну, он и не стал, схватил покрывало и улегся на диван в гостиной. Правда, вернулся быстро, совсем замерзнув. «Окна, надо менять окна, - повторял он словно мантру. – Невозможная холодрыга. Как там вообще спать?» Он прилег с краю, буквально на часок, пока будильник не сработает. А в итоге проснулся от воплей Ханы, один в постели, в обед. Да еще и встретился с теми, кого увидеть совсем не ожидал. Наверное спросонья и ляпнул… Про конец недели. Всего одна ночь, но такая, словно длилась вечность. И всю эту вечность он провел со своей сварливой одноклассницей, которая оказалась не такой уж и сварливой. Да и взгляд не таким колючим…