Запретная любовь первого рыцаря Кибертрона

      Ощущение того, что твоё тело на сто процентов состоит из колкого сухого песка, не самое приятное в жизни, а когда этот песок поглощает твоё сознание, то посещает одна единственная мысль — тебя хоронят заживо. Даже не накрыв гроб крышкой. И нет сил воспротивиться происходящему, и не то что закричать, а хотя бы шепнуть, что ещё жива. Песчинок же становится всё больше, и нет никакой возможности, чтобы, зацепившись за что-нибудь, выбраться из-под их бесконечно тяжёлых барханов.       Зацепиться бы…        Мучаясь от невыносимой жажды, Британи отчаянно искала, за что можно зацепиться в этом пустынном мареве. Искала и не находила, пока не услышала голос, ворчливые механические нотки которого не узнать было просто невозможно.  — Оптимус, я не буду раздевать агента, и прекрати испепелять её взглядом. Вот выйдет замуж, пусть на неё муж так пялится, а ты иди объясни этим двум консервным банкам, что пока я всё в районе десяти километров не просканирую, ни на какую разведку они не отправятся. — Она уже замужем, — голос самого дорогого автобота звучал слишком напряжённо, но открыть глаза, чтобы заглянуть в его линзы, катастрофически не получалось. Что случилось? Почему он так взволнован?  — Вот досада, Леннокс ничего не говорил, а то бы я ей открытку на свадьбу послал. И большой болт в качестве подарка на случай, если муж хиляк попадётся, — судя по гортанному скрежету, кибертронского врача немало позабавила услышанная новость. — Но ты-то пялиться прекращай, а то гляди — новоявленный муженек в порыве ревности попытается тебе гайки скрутить… Или Мегатрон, с которым она столько времени проводит. Оптимус, да что с тобой?  — Может, у неё какие-то внутренние повреждения?  — Точно, схемы перегрелись! Девчонка без сознания три минуты, сейчас очухается! Или предлагаешь мне её, как лягушонка, препарировать, чтобы проверить, что внутри делается?  — Если других идей кроме хирургического вмешательства нет, то займись географией местности, я сам постараюсь разобраться.        Всё ещё пытаясь разлепить веки, Британи почувствовала, как её подняли с чего-то жёсткого, удерживая чем-то металлически-прохладным. Вот так и Старскрим в своё время потягал, когда опоздала на несколько минут на «свидание» с его хозяином. Всё тело потом в синяках было, как после драки. Хорошо, что этому отмороженному тунеядцу башку свернули. Кажется, даже Мегатрона эта потеря не сильно огорчила.  — Эй, куда ты её понёс? — похоже, Рэтчет не на шутку рассердился. — А ну положи на место, я ещё не закончил!  — Ты же сказал, что не компетентен по части человеческого самочувствия…  — Положи на место!       Понимая, что спорить эти двое могут бесконечно, а Оптимус не успокоится пока не убедится, что с ней всё в порядке, да ещё, не приведи Господи, действительно разденет для медицинского осмотра, девушка собралась с силами и выдавила из себя одно единственное слово:  — Пить…  — Ну видишь, стоило только немного встряхнуть, а ты уже панику развёл…  — Не… нужно… меня трясти… и резать…  — Успокойся, я бы не позволил, — внимательно изучая испуганный взгляд егозы, волноваться за которую теперь приходилось ещё больше, чем прежде, Оптимус отметил, что её лицо уже не такое бледное, как ещё пару секунд назад. И хотя его фэм по-прежнему была слишком вялой, это вселяло надежду на то, что всё обошлось. — Где у нас вода и человеческие средства жизнеобеспечения?  — В помещениях казарм в третьем секторе, где им ещё быть? — глядя вслед лидеру, Рэтчет только недовольно буркнул, когда тот поудобнее устроил свою подопечную в манипуляторах и спешно отправился в указанном направлении. Конечно, ей сейчас нужна помощь, но вот чтобы носиться, как с любимым питомцем — это определённо перебор. — Как только устроишь агента Леннокс, возвращайся, у нас много работы.  — Не начинай мониторинг без меня.  — Мониторинг? — пытаясь поднять руку, чтобы взглянуть на часы, Британи заелозила в стальных пальцах Оптимуса, который был сейчас привычно огромным. И голова от той высоты, на которой он её нёс, ещё больше кружилась. — Я тоже хочу.  — Угомонись, — недовольно сведя лицевые пластины, автобот полыхнул синим свечением линз. — Мало мне спора с Би, которому приспичило срочно заняться своей основной деятельностью разведчика? Так ещё и ты туда же?  — Но…  — Никаких но, кого из нас двоих ноги не держат?  — Меня, — почти смирившись с его правотой, Британи попыталась оценить своё состояние после телепортации: в голове гудело так, словно африканский слон в ухо фыркнул, зрение сфокусировать удавалось с большим трудом и то только на ближнем расстоянии, дальше же всё как в тумане, а тело болело, будто неделю непрерывно тренировалась в спортзале. Плюс к этому, кажется, полное обезвоживание, или это жажда так замучила? — Но как же устав? Я должна…  — Здесь я твой устав, и сейчас приказ «отбой», — посчитав, что достаточно ясно объяснил, как обстоят дела, Оптимус, склонившись в три погибели, проник в обширное помещение военных казарм, которое было рассчитано на целый гарнизон, и бережно уложил девушку на ближайшую заправленную койку. — Где здесь может находиться вода? — В буфете точно должна быть.       Как же она была счастлива оказаться, наконец, на чём-то мягком и уютном. Солдатская кровать показалась королевской периной после стальных манипуляторов автобота, и руки сами потянулись обнять подушку. Вжавшись лицом в пахнущую простым порошком ткань, Британи подумала, что как бы она ни любила своего кибертронца, а всё же мягкая постель это восхитительно. Да и он не сердится, хоть и строг больше обычного. Просто обстоятельства, в которых они оказались, требуют полной концентрации внимания, тут не до нежностей. И она сейчас помочь ничем не может: ноги действительно совершенно не держат, и невероятно хочется спать.  — Посмотри, — голос над самой головой заставил нехотя раскрыть глаза. — Подойдёт?        С удивлением увидев, что Оптимус в такие непростые минуты решил уменьшить свои габариты, как и сутки назад, Британи взяла у него литровую бутылку минералки, и лишь с жадностью напившись, смогла ответить:  — Конечно, как хорошо.  — В кладовой есть еда, кажется, сухие пайки, хочешь принесу?  — Я не голодна, — поставив бутылку на прикроватную тумбочку, девушка припомнила ранний завтрак в придорожном кафе в Огайо. Кажется, она ела сосиски с яичницей не более трёх часов назад, а значит, сейчас нет ещё и полудня. Тогда почему свет из высоких окон падает так, словно солнце уже начинает опускаться за горизонт? — Оптимус, у нас получилось?  — Да, похоже на то, — наклонившись, он вгляделся в её уставшее, измученное лицо. Похоже, человеческому организму трудно переносить такие встряски. Сам же автобот совершенно ничего не почувствовал: в схемах полный порядок, значит даже не перегрелся. Именно потому что процессор был в абсолютной норме, он отчётливо понимал, что на разумное поведение Британи нет никакой надежды. Ему ли не знать, на что способна эта маленькая заноза с повышенным чувством ответственности? Впрочем, именно в этом они похожи больше всего. Если слово «похожи» к ним вообще применимо. — Бри, мне нужно твоё обещание, что без моего разрешения ты не покинешь базу.  — Что? — едва приподняв голову от подушки, она сонно всматривалась в его искрящие голубым линзы. — У меня и в мыслях не было.  — Не знаю, что у тебя в мыслях, но твои поступки мне известны лучше чем другим.  — Зануда.  — Сумасбродка, — не остался он в долгу, использовав единственное слово в человеческом языке, которое казалось применимым к его фэм. — Пойми, мне ещё нужно хоть как-то сдержать любопытство Бамблби и порывистость Хаунда, их обоих тоже не удержать на месте, а я в ответе за вашу безопасность и за всё, что здесь происходит. Обещай, что ни сама, ни в компании этих двоих не отправишься в незапланированную вылазку. Мы с Рэтчетом постараемся быстрее провести сканирование местности, после этого уже будем решать, что делать и как поступать.  — Оптимус, — борясь с волнами требующей сна усталости, Британи попыталась подобрать слова, чтобы не покривить душой, и всё же хоть отчасти дать то, о чём он просит. — Выполни два моих желания, и я соглашусь в ближайшее время быть паинькой и во всём тебя слушаться.  — Желания? — в голосе автобота сквозило недоумение, — пожалуй, он ожидал от неё бурных споров и даже обиды, но уж точно не выдвижения условий. — О чём ты?  — Укрой меня вон тем одеялом с соседней койки и поцелуй.  — Это всё? — странно и подозрительно. Что она задумала?  — Пожалуйста, прекрати анализировать каждое моё слово, — заметив, как губы автобота сжались в плотную линию, она мягко улыбнулась. — Просто мы, девушки, любим, когда о нас заботятся.  — Да, конечно, — понимая, что ведёт себя чересчур строго с родной искре егозой, Оптимус аккуратно укрыл её одеялом, а затем, наклонившись ниже, невесомо прикоснулся губами к девичьей щеке. Такая мягкая и нежная. Как страшно ненароком навредить или ранить. Прав ли он был вчера, уступив ей в её немыслимом желании? Может быть и нет? Может быть стоило сдержаться и уйти? Он не был уверен, но и ни о чём не жалел. В любом случае, лучше пусть она будет сейчас рядом с ним, чем с разъярённым бесплодными поисками Посоха Мегатроном. Так спокойнее, а без покоя не бывает мудрых решений.