Чужая судьба

      Малфой неуверенно вошел в Большой зал, который нашел с большим трудом, следуя по примерной схеме брата, наспех набросанной на куске пергамента. В помещении стоял гул — все обсуждали свои прошедшие рождественские каникулы. Драко плавно отделился от потока учеников, который буквально внес его в зал, и стал оглядывать присутствующих, напряжено потирая ладони. Если он еще немного так постоит, обязательно возникнут вопросы. Быть в чужой обстановке и не показывать замешательство — почти невыполнимо.       Малфой и так переживал, что кто-то может заметить отличия от младшего брата. Драко был совсем немного выше Алана, черты лица были более тонкими и резкими. Он даже пожертвовал ненадолго своей обычной прической, прилизав волосы так, как это делал брат. К огромному облегчению парня, за одним из четырех длинных столов ему махала девушка, напоминающая мопса, и восторженно пискнула, когда он приблизился.       — Я так соскучилась! — она обняла Драко — в нос ударил тошнотворный аромат духов.       — Привет, ээ… Пэнси, — он осторожно назвал имя девушки и облегченно выдохнул, поняв, что попал в точку. Драко сел рядом, верно сделав вывод, что это стол его факультета. Стол Слизерина.       — Здорово, Алан! — два громилы пробасили это почти одновременно, заставив Малфоя едва заметно подпрыгнуть на месте. Они смотрели на него с таким же подобострастием, как эльфы мэнора. Драко решил, что небрежного кивка в ответ им будет достаточно.       Есть совсем не хотелось, он украдкой оглядывал окружающую обстановку — в этой школе определенно было уютнее, чем в Дурмстранге. Малфой заметил, что за каждым столом сидят приведения и, к сожалению, за столом Слизерина оно было самое жуткое из четырех присутствующих: пустые глазницы, мантия, с головы до ног запятнанная серебристой кровью. Так хотелось расспросить кого-нибудь обо всем, что здесь творится.       Драко осмотрел преподавательский стол и без труда понял, кто из присутствующих является деканом Слизерина, о котором с таким удовольствием отзывался Алан. Он так похож на старого ворона, подумал Малфой, хмыкнув своим мыслям. Также легко было понять, что седовласый старик с длинной бородой — это директор Альбус Дамблдор, которого, по мнению брата, все считают сумасшедшим. Профессор вполне мирно разговаривал с женщиной в остроконечной шляпе и поедал шоколадный пирог.       Затем свое внимание Драко сосредоточил на учениках школы: он жадно всматривался в лица, правильно угадывая их факультеты. Синий — Когтевран, жёлтый — Пуффендуй. Цепкий взгляд парня добрался до учеников Гриффиндора и сразу нашел за ним Грейнджер, которая пыталась что-то втолковать бестолочу-Поттеру. Драко едва заметно улыбнулся и попытался вникнуть в разговор за своим столом, но быстро потерял интерес — девушки говорили о сущих пустяках, а два этих огромных парня молча пожирали остатки ужина. Почему Алан выбрал себе такой круг общения? Как неинтересно.       Глубоко в душе Малфой был разочарован братом. Он был уверен, что в таком месте, как Хогвартс, есть куда более достойные люди. Но это не его дело, решил Драко. Интересно, думалось ему, а его самого шляпа отправила бы на Слизерин? И если нет…смог бы он смотреть после этого в глаза отцу?       — Алан, идешь? — Пэнси уже стояла, с улыбкой глядя на парня, выдернув его из своих размышлений.       — Да, идем, — лже-Алан неспешно встал, глотнув немного тыквенного сока, и последовал за подругой брата. Он старался отставать ровно на полшага, чтобы не показать, что не знает, куда идти.       Драко жадно впитывал каждый метр пути, стараясь запоминать любую мелочь. Тепло, свет и говорящие картины манили его вверх по лестницам, но Пэнси пошла вниз по лестнице в неприглядный темный коридор. Пахло сыростью. Хотелось развести огонь, чтобы согреть все вокруг. Вдруг Паркинсон остановилась у какого-то портрета, назвала пароль и прошмыгнула внутрь.       Помещение было оформлено в зелено-серебристых тонах — гостиная Слизерина, догадался Малфой. Сидящий на диване смуглый слизеринец приветственно кивнул Драко, и он понял, что это был Блейз Забини.       — Привет, Блейз, — почему-то с этим парнем ему хотелось говорить.       — Привет. Так себе каникулы, правда? Мама говорит, у Пожирателей сейчас много работы?       На долю секунды Драко смутился — неужели они здесь это так спокойно обсуждают?       — Что говорит твой отец? — продолжил разговор Забини, не дождавшись ответа.       — Он часто отлучался из дома, я почти не видел его в эти каникулы, — задумчиво протянул Малфой и отвел взгляд в сторону, — мать встревожена.       — Оно и понятно. После того, как Люциус открестился от Азкабана, он заработал себе повод Темного Лорда придраться, — осторожно произнес Блейз и замолчал.       Драко не нашелся в ответе, он не ожидал такого диалога. Его как будто окатили ведром ледяной воды, предварительно поставив голым в сугроб. Он еще никогда так близко к себе не ощущал событий, которые предвещают войну. Он не думал о Люциусе в таком ключе. Наверное, Алан старается меньше общаться с Забини именно по причине того, что он имеет привычку мыслить и говорить о реальных вещах.

***

      Сначала Драко приходилось туго — он часто бродил в поисках нужного кабинета; натыкался на скопления учеников других факультетов, из-за чего на него враждебно поглядывали; не мог заставить филина Алана отнести его письмо, потому как тот отказывался принимать его за человека, которого можно слушаться; опаздывал на уроки и повздорил с Пэнси. Ему то и дело приходилось обращаться к пергаменту — впрочем, у Алана проблем было не меньше, но тот явно был в восторге от Дурмстранга.       Драко: Кажется, ты забыл предупредить, что на уроках чокнутой Амбридж нельзя задавать вопросы о практике заклинаний. На меня смотрели, как на идиота. Даже Забини вопросительно вздернул брови, спросив, как я себя чувствую. От ее наказания меня спасла только моя фамилия. Ненормальная сказала, что меня вполне всему может научить отец, если посчитает нужным. Конечно, все это происходило с улыбкой.       Алан: О, прости, я, верно, забыл о таких мелочах. Представляю, как это было нелепо.       Я не думал, что у вас настолько холодно! Твоя меховая мантия почти не спасает, как быстро здесь закончится зима?       Д: Зима скоро, а вот ветра — нет. Зато ты в своём обожаемом Дурмстранге.       А: С этим не поспоришь. Ваши уроки просто потрясны. Правда на многих предметах вместо ответа на вопрос я нечленораздельно мычу, как будто превращаясь в Уизли или Крэбба с Гойлом.       Д: Ты портишь мою репутацию, Алан! Не пожалел, что мы поменялись?       А: Нет, нисколько. Здесь здорово, я нашел тебе новых друзей, ты не против? И, кажется, я (или ты) нравлюсь одной девушке. Удивительно, что ты её раньше не заметил. Их у вас не так много, чтобы пропустить эту красавицу.       Д: Не смей!       А: Поздно. Спокойной ночи!       Д: Ты труп, Алан.       А: Я сломал твою метлу.       Д: Ты сделал что.?       А: Твоя метла была старая и я попросил у отца новый Нимбус, так лучше?       Д: Гораздо.       Не подскажешь, чего эта кошка в Хогвартсе такая странная?       А: Миссис Норрис? Блохастая — подружка Филча, он всегда в курсе того, что она видит.       Д: Вот оно что. Теперь ясно, почему Забини говорит, что лучше бы Василиск убил ее на втором курсе.       А: Я смотрю, ты много с ним общаешься?       Д: Да, с ним куда интереснее, чем молчать с твоими громилами или без конца слушать Паркинсон.       Д: Снегг, кажется, что-то знает.       А: Почему ты так думаешь?       У меня, вроде, все в порядке. Даже почти не зависаю при вопросах.       Д: Он постоянно ко мне обращается. Постоянно смотрит. И твоё имя произносит как будто издевательски. Однажды, я не откликнулся сразу и спросил что-то вроде: «Я, сэр?», а он мне: «Вроде только Вас в этом кабинете зовут Алан, или я ошибаюсь?».       А: Мм… Скорее всего, ты прав. Но не страшно. Снегг нас не сдаст, даже если что-то пронюхает.       Д: Алан, похоже, мы попали. Сегодня случайно забрел в башню Гриффиндора. Спросишь, как я понял, что это она? Мне сказал это Дамблдор. Он просто вдруг возник перед моим носом и был таким удивлённым. Говорит: «Алан, дивный вечер сегодня, не правда ли?», а я стою как вкопанный, не знаю, как себя вести. Тогда он спросил: «Что вы делаете в башне Гриффиндора, Алан? У вас здесь появились друзья?». Клянусь, он улыбался, когда говорил это! И постоянно называл твое имя, это так напрягало. Я наплел что-то про плохое самочувствие, он сделал вид, что поверил. Спросил, не хочу ли я рассказать ему что-нибудь. Я, конечно, сказал, что нет. Но дураку ясно, что он все понимает. Его глаза как будто видели меня насквозь. После неловкого молчания я хотел уже было уйти, как он снова заговорил: «Да, жизнь — удивительная вещь. Никогда не знаешь, где найдешь друга, не знаешь, кого встретишь за поворотом. Порой, я даже не уверен, тот ли человек на самом деле, за кого себя выдает». Потом он помолчал, смотря на меня с какой-то странной улыбкой, а я лишь открыл рот и не нашелся в словах. Знаешь, что было дальше?! «Не хотите лимонную дольку, мистер Малфой?» — он сказал это, достав кулек с чем-то откуда-то из своей мантии. Лимонную дольку! На мой вежливый отказ он сказал лишь: «Спокойной ночи, Алан. Ваша гостиная в той стороне» и ушел.       А: Это, конечно, странно, но ты помнишь, что я тебе о нем говорил? Старик сумасшедший. Я думаю, это понятно. Не думай об этом.       Наступил долгожданный день. День, когда Малфой смог самостоятельно добраться в Большой зал к завтраку и не опоздать. Паркинсон уже сидела за столом и демонстративно вздернула нос, показывая свою обиду. На самом деле, Драко уже даже не помнил, в чем он провинился, и ему было глубоко наплевать. Он с большим аппетитом принялся нагребать еду в тарелку, приветствуя поттягивающихся к столу Забини, Крэбба и Гойла. В помещение влетели совы, филина Алана среди них не было, что не могло не радовать Драко. На стол перед Пэнси упал «Ежедневный пророк», который она лениво начала читать. За столом Гриффиндора громко ойкнула Грейнджер, которая тоже держала в руках газету, и взволнованно положила ее на стол перед друзьями, начав что-то читать. Это Малфоя очень заинтересовало, он даже заерзал на скамейке от нетерпения, но первым начать говорить с Паркинсон он не собирался.       — Алан, — шепотом начала она сама, забыв про все свои обиды, — десять Пожирателей сбежало из Азкабана.       — Что? — Драко поперхнулся и выхватил у нее пророк, жадно вчитываясь в строчки.       — Среди них твоя тетушка. Беллатриса, — участливо продолжила нашептывать девушка.       Он увидел ее. Длинные темные нечесаные волосы, тяжелые веки, надменная улыбка на тонких губах. В ней еще были видны остатки красоты. Прежде он видел ее на фотографиях, которые показывала Нарцисса.       «Беллатриса Лестрейндж, осуждена за пытки, нанесшие непоправимый вред здоровью Фрэнка и Алисы Долгопупс» — прочел Малфой подпись под фотографией и с ужасом нашел взглядом парня с Гриффиндора. Невилл Долгопупс. Странное чувство стыда за его новую семью заскребло глубоко внутри, на лице отразилась гримаса отвращения. Приятно познакомиться, тетушка.       На удивление, испуганных лиц Драко почти не увидел. Никаких бурных обсуждений этой ужасной новости. Дышать стало легче.

***

      Близилась долгожданная всеми учениками вылазка в Хогсмид, но Драко не видел энтузиазма среди своих слизеринских друзей, поэтому приуныл — ему хотелось посмотреть на эту деревушку, о которой без умолку трещат младшие курсы. Предложение Пэнси отправиться 14 февраля в Хогсмид вместе с ней он отклонил не раздумывая. Не так уж он и хочет туда.       Все реже пергамент, связывающий его с братом, взывал к себе. Они оба вполне комфортно устроились и не нуждались в подсказках. Иногда Малфой подолгу сидел в комнате со свитком в руках и не решался заговорить с братом. Если он не пишет, почему должен писать он? Обычно после этого пергамент яростно откидывался в сторону под обещания сжечь его в камине.       Приятным времяпровождением Драко нашел тренировки по квиддичу. Он нарочно не старался на них показывать все, на что способен — просто наслаждался полетом. Не хотелось дать понять, что Алан Малфой резко стал лучше играть и обеспечить соперникам время на подготовку. Не сейчас. К сожалению, ему не удалось посмотреть на игру знаменитого Поттера на матче с Пуффендуем — Амбридж постаралась отстранить гриффиндорца от игры.       Грейнджер. Драко боялся думать о ней, потому что его мысли совсем не были похожи на то, как отзывался о ней Алан. Малфой просто не мог заставить себя ненавидеть девушку, поэтому предпочел просто обходить ее компанию стороной. Лучше бы брат вовсе не стал обращать внимание Драко на нее. Может, он ее бы и не заметил.       А потом, словно гром среди ясного неба. Появился декрет об образовании №27 о запрете журнала «Придира». Конечно, все кинулись добывать этот злосчастный журнал всеми правдами и неправдами.       Драко вместе с Блейзом и остальной свитой Алана зашли в гостиную, направившись к своему любимому месту, на котором удобно расположились какие-то четверокурсники с той самой «Придирой». Едва завидев компанию Малфоя, они поспешили освободить им место, как попало скидывая вещи по сумкам.       — Журнал оставь здесь, — строго сказал Драко, посмотрев на темноволосого парня, который уже почти ушел.       — Как скажешь, Алан, — безропотно согласился четверокурсник и положил запрещённое чтиво на столик.        Малфой устроился на своё любимое место, рядом села Паркинсон, устало разминая шею — день был долгим.       — Сомневаюсь, что там есть что-то дельное, — протянула девушка, не спеша читать журнал.       — Ну, Амбридж так не думает, — усмехнулся Забини и наклонился за «Придирой». — Кажется, это интервью Поттера.       — Читай вслух, — сказал Драко, откинувшись на спинку дивана, и прикрыл глаза.       Чем дальше читал Блейз, тем шире становились глаза слизеринцев. Паркинсон выпрямилась на месте, ее спина была прямой, словно натянутая струна, Забини читал все медленнее и приглушённее, Крэбб и Гойл смотрели то на друг друга, то на Малфоя, ища в его выражении лица ответ на немой вопрос. Драко тоже не остался равнодушным, подняв голову со спинки дивана, он молча смотрел на Блейза, не веря в то, что он произносит. Поттер назвал их родителей в списке Пожирателей Смерти. Под ложечкой неприятно засосало. Вот, почему вокруг этого журнала такое оживление.       — Что этот Поттер о себе возомнил? — не своим голосом прохрипел Малфой, на его бледном лице проступили красные пятна. Впервые в жизни он почувствовал к этому парню всепоглощающее раздражение.        — Брось, Алан. Это читают только чокнутые, — неуверенные заверения Блейза, который смял журнал в руках и кинул его в камин, не добавили спокойствия. Драко всеми силами вдруг захотелось помочь Амбридж подловить Поттера на чем-нибудь запрещенном. Всеми силами.       Вдруг отчаянно захотелось поговорить с кем-то родным, сразу вспомнился зачарованный пергамент. Драко быстро нашел ему и, боясь передумать, быстро написал брату.       Д: Алан? Ты слышал про интервью Поттера?       А: Да. Я бы научил Поттера следить за языком. Хорошо, что нам ничего не грозит, раз ему никто не верит.       Д: Да…хорошо.       Надо сказать, эта переписка не подняла настроение Малфою. Он ожидал чего-то совсем другого. Месть Поттеру — вот, что его успокоит.