***
Утром из декрета №28 Малфой узнал, что Амбридж назначена директором школы вместо Дамблдора. Он не знал, радоваться ему или огорчаться, что такая женщина как Амбридж заняла этот пост. В конце-концов, он у нее на хорошем счету, значит волноваться не о чем. Его, Забини и еще кучку со Слизерина вызвали к ней в кабинет и, не дожидаясь их мнения, нацепили нагрудные значки с серебряной буквой «И». — Мальчики, дорогие мои, — слащаво заговорила новоиспеченная директриса, — вам предоставлена большая честь стать членами Инспекционной дружины. — Что это за дружина? — чуть ли не с отвращением спросил Драко. — Эта дружина — особая группа учащихся, Алан, поддерживающих Министерство магии. Вы имеете полное право снимать очки, — кажется, ее распирало от удовольствия при этих словах, — даже со старост, милые мои. Ваш отец был так рад, дорогой мой, так рад, что я отобрала Вас, — закончила Амбридж, обращаясь к Драко. — Спасибо, профессор, — выдавил из себя Малфой и вынужден был признать, что и правда благодарен ей, раз это вызвало одобрение отца. Спустя полчаса после получения нового статуса Драко вместе с другими слизеринцами отправился на Травологию, приближаясь к парадному выходу замка, и услышал знакомы мелодичный голос Грейнджер: — …мечтала, как будет командовать другими учителями, эта тупая, надутая, завистливая старая… — Ты уверена, что хочешь закончить эту фразу, Грейнджер? — сказал Драко, выныривая прямо перед ее лицом. Он обратился лично к ней впервые и почувствовал странное удовлетворение, разливающееся по его телу. И почему раньше он обходил ее стороной? Пусть он не может позволить себе болтать с ней, можно контактировать хотя бы так. — Боюсь, мне придется снять по нескольку очков с Гриффиндора и Пуффендуя, — продолжил Малфой, растягивая слова, заметив еще и пуффендуйца Эрни. — Ты не имеешь права штрафовать старост, Малфой, — яростно возразил Эрни. — Я знаю, что старосты не имеют права штрафовать друг друга. Но члены Инспекционной дружины… — Чего? — наконец добился Драко восклицания Грейнджер и довольно ухмыльнулся. — Инспекционной дружины, Грейнджер, — повторил Малфой, как бы невзначай сверкнув серебряной «И» на солнце, — особая группа учащихся, отобранная лично профессором Амбридж. Я могу штрафовать старост, — он заглянул прямо ей в глаза, наслаждаясь каждым ее рваным от злости вздохом, — минус пять очков тебе, Грейнджер, за грубость в адрес нового директора, — хотел было закончить на этом Драко, но тут из-за спины заговорила Паркинсон: — С Макмиллана пять за то, что возражал Алану, с Уизли пять за то, что рубашка не заправлена и, ах да, чуть не забыла — ты же грязнокровка, Грейнджер, так что с тебя за это еще десять, — речь Паркинсон возымела яркий эффект — Уизли потянулся за палочкой. — Не надо! — остановила его Грейнджер, схватив за руку. Драко поморщился, увидев этот до боли простой жест. — Правильно, Грейнджер, — усмехнулся он. — Новый директор — новые порядки, веди себя хорошо, — закончил Малфой чуть ли не шепотом, теряя контроль, и зашагал прочь, безумно злясь на Пэнси. — Алан, что ты так дёргаешься? — нагнала его Паркинсон по пути к теплицам. — Если мы будем так злоупотреблять своим положением, их Макгонагалл быстро что-нибудь придумает, — Драко огрызнулся, быстро придумав причину его злости, что Пэнси легко проглотила. Грейнджер. Драко не понимал, где брат увидел в ней уродину — девушка была довольно приятной наружности, ее ум заставлял проникнуться уважением, а пыл и жар, исходивший от нее, очаровывал.***
Судьба явно улыбалась Драко, потому что не прошло и месяца, как Амбридж вызвала дружину в свой кабинет — войдя, он увидел Поттера, стоящего на четвереньках перед камином, и Грейнджер, которую остервенело прижимала к стене Милисента Булстрод. — Заберите у него палочку, Алан! — заверещала Амбридж, указывая на Поттера. Малфой мигом исполнил порученное и через полминуты уже опирался на подоконник, подбрасывая в воздух палочку гриффиндорца. Поттер неумело врал что-то о том, что в кабинете директора он хотел забрать свою «Молнию» — Драко лишь ухмылялся этому невнятному бормотанию раскрасневшегося гриффиндорца. — Лжец! — выкрикнула директриса, треся его за плечи. В комнату вошли еще несколько здоровенных слизеринцев. Они вели с собой рыжего, его сестру, Полоумную Лавгуд и Долгопупса. Вспомнив тетку, Драко отвернулся и стал смотреть исключительно в стену. — Всех изловили, — услышал он голос Уоррингтона, явно довольного собой. — Замечательно! Похоже, Хогвартс скоро освободится от всей семейки Уизли, — пропела Амбридж и принялась расхаживать по кабинету. У Малфоя вдруг зазвенел тревожный звоночек. Не значит ли это, что и Грейнджер придется покинуть школу? Драко так глубоко ушел в свои мысли, что не сразу понял, что директриса просит его привести Снегга. Он плохо помнил, как привел профессора и придержал за ним дверь. Малфой вновь занял место у окна и наблюдал за развитием событий — ненормальная директриса требовала от Снегга Сыворотку Правды и, похоже, что не впервые. Из пелены мыслей Драко вырвал крик Поттера: — Бродяга у него в плену! Его держат там, где оно спрятано! — Малфою вдруг подумалось, а не обжег ли шрамоголовый голову в камине? На этих попахивающих бредом словах профессор Снегг замер с поднятой рукой, уже готовый толкнуть дверь. Амбридж тут же напала на декана Слизерина с жадными расспросами касательно этого громкого заявления. Драко перевел взгляд на Грейнджер — она смотрела в пол, часто дыша и о чем-то напряженно думая. В считанные секунды директриса приняла решение, от которого холодок по коже прошел даже у Драко. Она собиралась применить к Поттеру Круциатус. — Нет! — воскликнула Грейнджер. — Профессор Амбридж…это противозаконно! Но старая кошатница не обратила на нее никакого внимания. На ее лице легко читалось жадное возбуждение. — Министр не позволил бы вам нарушать закон, профессор Амбридж! — криком гриффиндорка снова попыталась привлечь внимание — Милисента плотнее вжала ее в стенку, губы Драко подрагивали от нервного напряжения. Поколебавшись всего какую-то минуту, Амбридж начала произносить одно из трех запрещенных заклинаний. — НЕТ! — сорвавшимся голосом крикнула Грейнджер из-за плеча Булстрод. — Нет… Гарри…нам придется сказать ей! Малфой не поверил своим ушам — ему казалось, эту девушку ничем нельзя сломить. Поттер отчаянно противился уговорам подруги, от чего та зарыдала, уткнувшись в удерживающую ее слизеринку. Милисента даже перестала вдавливать ее в стену и попыталась увернуться от нее с видом глубокого отвращения. Драко внимательно разглядывал лицо Грейнджер, пытаясь понять, что она задумала. Когда ему удалось разглядеть ее лицо, он понял — она притворяется. На ее щеках не было ни слезинки. Неужели Амбридж не понимает? — Я…простите меня, все…- пробормотала девушка. — Но я не могу этого выдержать. Ее друзья застыли с ужасом на лицах, и Драко так отчаянно захотелось узнать, что за тайну они хранят! Амбридж не заметила подвоха как и друзья гриффиндорки и ликующе начала допрашивать девушку. Малфой не понимал ничего из того, что она говорила — Дамблдор, камин, Оружие. О чем это она? Какое еще оружие готово? — Отведи меня к этому оружию! — алчно сказала директриса. — Я не хочу показывать…им! — пронзительно воскликнула Грейнджер, косясь на Малфоя, на что он удивленно вскинул брови. Каким-то чудом ей удалось убедить Амбридж пойти за ней с Поттером без подкрепления в виде дружины. — Профессор, — вдруг неожиданно даже для самого себя произнес Драко. — Профессор Амбридж, по-моему, кто-нибудь из членов Дружины должен пойти с вами, чтобы присмотреть… Амбридж даже не дала ему закончить, разразившись гневной тирадой о том, что она в состоянии справиться с двумя подростками. Этого и боялся Малфой. Он отчего-то хотел, чтобы гриффиндорка вернулась живой. Стоило Поттеру, Грейнджер и директрисе отойти на достаточное расстояние, оставшиеся задержанные начали сопротивляться и, к огромному удивлению Драко, делали это уверенно, а слизеринцами, не ожидавшие такого напора, потеряли контроль. У него была отличная возможность сломать палочку Поттера, попробовать не дать им уйти, применив что-нибудь из арсенала заклинаний Дурмстранга, но он вдруг отчаянно захотел, чтобы эти люди поспешили к ней на помощь. Он нарочно поддался и позволил им уйти. Вечером того же дня отца Драко посадили в Азкабан. Фамилия «Поттер» въелась в сознание Драко кровавыми ранами. Он подвел свою семью, поддавшись эмоциям. Если бы здесь был его брат, он бы сделал все, чтобы у Поттера не было подмоги в Отделе Тайн. Сильное чувство вины сковало тело Малфоя, он боялся посмотреть матери и брату в глаза, когда приедет домой. Драко никогда не скажет им, что, возможно, все могло быть иначе, если бы он не позволил глупому чувству симпатии к девушке взять верх над его разумом. Больше никогда он не станет действовать так безрассудно.