След упавшей звезды

      Лара о многих своих решениях горько жалела. Она не должна была отпускать Нусо десять лет назад. Она не должна была оставаться дома, когда родители улетели с Кеарта, спасаясь от надвигающейся опасности. Она не должна была пускать в свой дом раненных «мятежников», что пытались бороться за свободу своей планеты. Лара ведь с самого начала знала, что их благородное сопротивление обречено на провал. Но она не могла отказать в помощи, не могла поступиться своими принципами. Теперь её ждала жестокая расплата, как и остальных.       — На наше место придут другие! — говорил громким шёпотом Эрик, один из лидеров «Свободного Кеарта». — Наша смерть не будет напрасной, уверяю вас!       Лара не могла не восхищаться самоотверженностью и мужеством Эрика. Ему страшно, она знала это, смерти боятся все. Но не заботясь о собственной участи, он старается подбодрить соратников, помочь им достойно встретить свою судьбу. Борцы за свободу собрались вокруг Эрика, слушая его пламенную речь, а Лара устроилась в стороне ото всех, у решётки. Она предпочитала быть в одиночестве, даже в такой час.       — Эй вы, тихо там!       Лара отскочила в сторону, когда охранник ударил прикладом винтовки по металлическим прутьям. Он был удостоен нескольких презрительных взглядов, Эрик зашептал ещё тише, слушатели придвинулись ближе к нему, образовав тесный круг… в котором Ларе места не было.       Она смирилась с перспективой своей скорой кончины. Рано или поздно все умрут. Конечно, она хотела жить, но смерть не пугала девушку, во всяком случае, не так сильно, как её друзей. Лара знала, на что шла. Когда на её пороге впервые появился Эрик и его бойцы, она с самого начала знала, чем всё это закончится. Неотвратимый финал наступил, и вместо того, чтобы успокаивать себя, Лара занималась чем-то более интересным. Изучением.       Охранники в тюрьме были в большинстве своём людьми, также она заметила нескольких тви`леков и ещё пару рас, представители которых часто встречались на Кеарте. Перебежчики. Прискорбно, но не удивительно. С её места был виден дверной проём караульного помещения, где за столом сидел темноволосый инородец, его перламутровая кожа переливалась разными цветами в искусственном свете. В конце коридора остановился лифт, и из него вышел ещё один экзот. Жители Кеарта не знали, как зовётся эта раса, и прозвали их захватчиками. Лара знала, как они называют себя, но произнести это слово она вряд ли когда-нибудь сможет, для этого нужно совершенно другое строение гортани.       Когда вновь прибывший проходил мимо камеры с пленными мятежниками, на секунду Лара получила возможность рассмотреть его совсем близко. Переливающаяся гладкая кожа, чёрные волосы, жёлтые фасеточные глаза. Представители этой расы казались Ларе очень похожими, как и любые другие инородцы, но она вглядывалась в каждое новое лицо, надеясь и страшась увидеть знакомые черты. Инородец бросил быстрый, почти скучающий взгляд на заключённых и прошёл в караулку. Лара изо всех сил напрягала слух и память, надеясь уловить суть разговора.       Их язык совершенно не произносим для человека, но очень приятен на слух. В нём мало согласных, и в разговоре захватчики почти не закрывают рот. Речь захватчиков представляла из себя переливчатую трель, перемежающуюся иногда с резким щёлканьем, которого становилось больше, если говорящий выражал гнев. Их речевой аппарат устроен совсем не так, как у людей, и, должно быть, каждый из них приложил немало усилий, чтобы выучить общегал. При всей ненависти к этим существам, поработившим её планету, Лара невольно заслушалась этой речью, похожей на песню.       Тот, что сидел за столом, пропел фразу, в которой Лара уловила слово «враги». Наверное, его можно перевести и как «мятежники», ведь инородец указывал на камеру. Второй ответил высокой трелью и рядом жёстких, режущих слух щелчков. «Командир» или скорее «господин», Лара не знала, как точно переводится это слово. «Сегодня». «Смерть». Последние два слова Лара услышала совершенно отчётливо. Значит, её и остальных неудавшихся борцов за свободу убьют сегодня, только сначала то ли посоветуются с командиром захватчиков, то ли он самолично приедет проконтролировать искоренение мятежа, Лара так и не поняла. Она уже десять лет не слышала этого наречия, успела отвыкнуть и многое забыть.       Она хотела бы перед смертью взглянуть в глаза этому командиру. Безжалостному диктатору, который уже подмял под себя половину Неизведанных Регионов и не собирался останавливаться на достигнутом. Лара ненавидела его. В числе прочего за то, что он посмел носить имя человека, которого она когда-то любила… возможно, любит до сих пор, уже не надеясь когда-нибудь снова его увидеть. Должно быть, Нусо Эсва — довольно распространённое имя в их родном мире. Лара была уверена, что покоритель планет это не тот, кого она знала в детстве и юности, не её Нусо. Потому что это просто невозможно. Нусо добрый и чуткий. Он бы воспротивился завоеванию чужих планет, убийству ни в чём не повинных беззащитных людей.       Интересно, где он сейчас? Жив ли он? Лара этого не знала. Но теперь, когда времени у неё осталось мало, она думала о Нусо. Десять лет назад он был для неё всем миром. Лара любила его. Любила всепоглощающей, затмевающей разум любовью. После она никогда не испытывала такого яркого чувства. За десять лет было несколько неудачных попыток завести близкие отношения, но в каждом из мужчин Лара искала черты своего возлюбленного, который оставил её много лет назад. Она смирилась с одиночеством, с тем, что в её жизни была и будет лишь одна настоящая любовь. Нусо Эсва.

***

      Они шли колонной, Эрик говорил что-то рыдающей девушке в безуспешной попытке хоть как-то её успокоить. Лара не знала её, хотя несколько раз укрывала в своём доме и перевязывала раны. Может быть, если поплакать, станет легче. Но страх смерти не выливался у Лары в истерику. Она сама поражалась своему спокойствию. Да, ей было страшно, но Лара понимала, что ничего не может поделать, остаётся только принять свою судьбу, не выглядеть слабой под холодными взглядами фасеточных глаз. Руки Лары были скованы за спиной, жёсткие металлические наручники натирали запястья. Она попыталась сосредоточиться на неприятных физических ощущениях, чтобы не думать о смерти. Перед внутренним взором стояло родное и знакомое лицо. Нусо обязательно придумал бы что-нибудь. Жаль, что Лара не так умна и находчива, как он.       Навстречу им по коридору шли несколько инородцев. Один из них говорил что-то, судя по высоте тонов, он был недоволен. Остальные слушали его, чуть ли не в рот заглядывая. Наверное, это и есть их командир. Захватчики подходили всё ближе, и Лара отчётливо слышала мелодичную трель, порой переходящую в неприятное щёлканье. И на мгновение ей показалось… Нет, это невозможно. За десять лет она забыла голос своего возлюбленного, и теперь на пороге смерти Ларе просто хотелось слышать его. Но вот группа инородцев поравнялась с заключёнными, их конвоиры почтительно склонили головы, при этом не теряя бдительности. Лара посмотрела на военного диктатора… и время для неё остановилось.       Лара помнила Нусо, помнила его голос, его лицо, походку. Она помнила жёлтые глаза, в которых всегда находила множество своих отражений. На секунду, ставшую вечностью, Лара снова встретилась с пронизывающим взглядом этих глаз. Хотелось закричать: «Это невозможно!». Лара месяцами убеждала себя, что покоритель миров Нусо Эсва — не тот юноша, которого она знала и любила много лет назад. И вот теперь они смотрят друг на друга, и в его глазах, так непохожих на человеческие, Лара видит удивление и узнавание. Нусо тоже помнит её.       Все стадии шока и отрицания Лара прошла меньше, чем за секунду, пока делала один-единственный шаг. Нусо Эсва и его собеседники прошли мимо заключённых. Лару толкнули в спину, и они покорно возобновила движение, глядя прямо перед собой невидящими глазами. Что это было, обман зрения или уставшего сознания? Нусо и в самом деле совсем рядом? Её Нусо… Или уже не её?       — Стоять.       Лара остановилась, чуть не врезавшись в того, кто шёл впереди. Ей не было никакого дела до внешнего мира, она пребывала в своих мыслях.       — Заключённый пять-ноль-девять. Лара Дерн.       Она не отреагировала на своё имя, и только болезненный толчок в спину заставил Лару сделать шаг вперёд.       — Ты. Идти со мной.       Инородец плохо владел общегалом, Лара отметила это краем сознания, всё ещё продолжающим анализировать происходящее. Её крепко схватили за локоть и повели куда-то.       — Стойте! — выкрикнул Эрик. — Куда вы её уводите?       Он бросился было к Ларе, но двое охранников схватили его. Громкий возглас друга вывел её из прострации. Лара словно очнулась. Её разлучают с остальными, ведут неизвестно куда, одну.       — Эрик! — крик больше походил на всхлипывание.       Лара попыталась вырваться, но инородец крепко вцепился в её локоть и тащил вперёд, словно не замечая протестов.       — Нам обещали, что мы будем вместе до конца! — надрывался Эрик. — Что вы собираетесь с ней делать?       Скоро его голос затих где-то позади. Лара перестала брыкаться, и её конвоир уже не так сильно сжимал руку девушки. Если увиденное минуту назад не было галлюцинацией, то Лара знала, куда, вернее, к кому её ведут.       Захватчики обосновались в бывшей мэрии. Лару втолкнули в кабинет, где совсем недавно работал один из правительственных чиновников, может быть, даже сам ныне покойный мэр. Теперь это кабинет Нусо Эсвы?       Конвоир встал за спиной у Лары, она не успела испугаться, прозвучал тихий металлический щелчок, и она перестала ощущать тяжесть наручников.       — Ждать.       Согласные звуки давались инородцу с трудом. Лара кивнула, потирая запястья. У неё даже не возникло мысли попытаться сбежать. Во-первых, это невозможно, во-вторых, она хотела знать правду.       Реальность или видение, защитная реакция мозга?        Нусо — покоритель миров… Нусо — любовь её жизни… Лара стояла спиной к двери, и услышав до боли знакомые шаги, она вздохнула, всё ещё слабо веря в реальность происходящего.       — Лара?       Лара повернулась и увидела, что Нусо стоит к ней почти вплотную. Медленно, словно преодолевая сопротивление воды, она подняла руку, чтобы провести по гладкой переливающейся коже щеки, запустить пальцы в густые, мягкие волосы, очертить контур губ, которые она когда-то целовала. Это не видение и не сон. Это Нусо. Острые скулы, кажется тронь — и порежешься, прямой нос, миндалевидные глаза. И её отражение, повторяющееся десятки раз в их жёлто-золотой глубине.       — Нусо…       Приятное тепло обволокло её тело и, кажется, согрело саму душу, когда мужчина привлёк Лару к себе и заключил в объятия. Она закрыла глаза, прижавшись щекой к его груди. Лара чувствовала спокойствие. Она в безопасности. Нусо с ней, он защитит её…       — Я так скучал по тебе, — услышала она шёпот возле своего уха, горячее дыхание вызвало волну мурашек.       — Я тоже скучала.       Так легко забыть о существовании целой Вселенной. Ты и я… Целая Галактика для нас двоих…       Но подобно вспышке сверхновой звезды пришло вдруг осознание.       — Нусо! — Лара отстранилась, упираясь ладонями ему в грудь, он с явной неохотой, но отпустил. — Что происходит? Ты и есть военный диктатор? Ты покоряешь Галактику?       — И теперь, когда ты снова рядом со мной, я полностью счастлив и уверен в своих силах.       Он улыбался. Улыбался и не видел ужаса в её глазах.       — Нусо… — только и могла произнесли Лара.       Все те страшные вещи, которые говорят про Нусо Эсву… это не может быть правдой. Нусо, которого она знала, — не безжалостный диктатор. Но Лара сама была свидетельницей покорения её планеты, жестокой расправы над теми, кто осмелился сопротивляться. Это сделал Нусо. Как он мог?       Он взял руки Лары в свои и, заметив следы от наручников, наклонился, чтобы оставить поцелуй на её запястье. Лара успела забыть, как обжигают его прикосновения. Поцелуи словно плавят нежную кожу, и волны тепла вместе с приятной дрожью расходятся по телу.       — Ты не должна бояться, — Нусо запустил пальцы в курчавые волосы Лары, перебирая шелковистые пряди. — Тебя никто больше не обидит. Я знаю, ты помогала мятежникам, — на этих словах Лара вздрогнула. Заметив это, Нусо нежно погладил её по щеке. — Тебя обманули, воспользовались твоей добротой. Тебя использовали, Лара, ты не виновата, — он наклонился к ней и, почти касаясь губами уха девушки, произнёс, — Я тебя прощаю.       — Нусо, а как же остальные? — возвращение к реальности далось Ларе с трудом, само присутствие Нусо туманило рассудок. — Эрик? Мои друзья?       В одно мгновение лицо Нусо преобразилось. Губы, что прежде были изогнуты в нежной, снисходительной улыбке, вдруг сжались, глаза, лучившиеся теплом и любовью секунду назад, стали холодными, пустыми, пугающими. Лара уже видела Нусо таким, и, как тогда, десять лет назад, он быстро овладел собой, спрятав глубоко внутри то, что Лара отказывалась замечать, — свою истинную сущность.       — Они никогда не были твоими друзьями. Эти люди использовали тебя, — сказал он, и Лара испытала желание спрятаться от его пронизывающего взгляда. — Ты очень добрая, доверчивая. Те, кому ты оказывала помощь, просто террористы. Я знаю тебя, Лара, ты делала это не из желания навредить, поэтому я простил тебя. Преступники уже мертвы.       — Что? — воскликнула она.       Радость и шок от встречи с Нусо заставили Лару забыть о тех, с кем она делила тюремную камеру, с кем бок о бок шла на смерть. И пока она нежилась в объятьях любимого, их убивали одного за другим. Они мертвы. И чувство вины за то, что сама она жива, в душе Лары было сильнее скорби.       — Это было необходимо для сохранения порядка, — щёлкающий, жёсткий акцент стал проявляться в голосе Нусо. — Ты должна понять это и принять.       Лара не отрывала взгляда от ожесточившегося лица, и что-то внутри неё, часть её души умирала. Сейчас перед Ларой не тот, кого она когда-то любила. Но всё же это Нусо. Чувство к нему за годы не потускнело в сердце девушки, лишь подёрнулось туманом, как река поутру, теперь же лёгкая завеса прожитых в разлуке лет, растаяла, исчезла, растопленная нечеловеческим теплом его рук и губ.       Взгляд Нусо снова смягчился, он улыбнулся и, словно извиняясь, привлёк Лару к себе и прикоснулся губами к её волосам. В этот момент Лара могла бы поклясться, что рядом с ней прежний Нусо, любящий её и горячо ею любимый.       — Ты не понимаешь моих действий, ты наслушалась ужасов и боишься, но, Лара, всё это ложь! Да, порой я бываю жестоким, потому что это необходимо для достижения цели, — Нусо взял её лицо в ладони. — И когда я добьюсь, чего хочу, то брошу эту Галактику к твоим ногам.       Лара не успела отстраниться, да и не хотела. Она была слишком шокирована, слишком запуталась, чтобы здраво соображать. Лара почти забыла, каково это, чувствовать его горячие губы на своих. Нусо сжал её в объятиях почти до боли, но Лара не испытала ни страха, ни дискомфорта, она только обвила руками его шею, покоряясь взметнувшейся в сердце страсти, что ждала своего часа много лет. На этот раз Нусо не спрашивал разрешения, он не просил, а брал, взамен давая то, чего хотела она. Пусть Лара и не до конца осознавала своё желание, не принимала его. Он углубил поцелуй, резко врываясь в её рот, и Лара захлебнулась рвущимся из груди стоном, она отвечала, сплетая их языки в причудливом танце. Когда Нусо прикусил её нижнюю губу так, что стало больно, Лара издала жалобный всхлип. Но удовольствие оттого, что она снова принадлежит Нусо, делало боль приятной и желанной.       Разум брыкался, пытаясь сопротивляться урагану страсти. Но пусть даже Нусо злодей, пусть он сотворил много ужасного, когда он рядом, Лара не властна над собой. Её тело не подчиняется ей, а душа трепещет лёгкой бабочкой, желая лететь на огонь и воском плавиться в руках Нусо. Горячие руки скользили по её телу, заставляя сетовать на слои одежды, Нусо продолжил терзать её губы, разрывая на клочки последние доводы разума. Для Лары выбор между доводами рассудка и велением сердца всегда был прост.       Она откинула голову, и Нусо тут же понял её желание, спустился влажными настойчивыми поцелуями к шее, срывая новые и новые стоны с припухших губ девушки. Он чуть покусывал нежную кожу, и искорки лёгкой приятной боли привносили терпкую нотку в наслаждение, перед которым окончательно капитулировал разум.       — Нусо!..       Лара чувствовала, будто она разбивается на тысячу осколков. Её сердце рвалось на части, полное скорби по друзьям и любви к существу, убившему их. Теперь, когда Нусо был рядом, Лара понимала, что никогда в жизни не любила никого, кроме него. И никогда не принадлежала другому, не отдавала самого важного — души, потому что та принадлежала ему. И когда Нусо вернулся, властные поцелуи были заявлением его прав на неё, а страсть, которую Лара при всём желании не смогла бы в себе погасить, стала признанием его власти, его воли.       — Я люблю тебя! — простонала Лара на выдохе.       Ответом ей была трель на низких, вибрирующих тонах, похожая на томный стон. Она десять лет не слышала этого языка, но не нуждалась в переводе. Нусо Эсва — гроза всей Галактики, но истошные вопли разума пресекла одна тихая фраза, означавшая торжество любви. По крайней мере, на этот раз.