***
На небольшом челноке они добрались до орбиты, где взгляду Лары открылось невероятное зрелище. Она никогда прежде не видела таких огромных боевых кораблей. — Это… удивительно, — проговорила она, почти прижимаясь носом к иллюминатору. — «Сладкая месть» — самый большой корабль нашего флота! — гордо сказал Ранкив, в его взгляде, обращённом к девушке, даже проскользнула тень уважения. — Корабли такого класса мы зовём «Обжигателями». По огневой мощи пять «Обжигателей» равны звёздному разрушителю. — Звёздному разрушителю? — не поняла Лара. — Это боевые корабли гранд-адмирала Трауна, — незнакомое Ларе имя Ранкив буквально выплюнул. — Что за Траун? — спросила она. Не хотелось вызывать раздражение Ранкива, но Ларе было интересно. Если она оказалась в центре противостояния, то должна знать стороны конфликта. — Слишком много возомнивший о себе военный командир государства с громким названием Галактическая Империя. Он строит собственную Империю Руки. Ранкив охотно простил Ларе её невежество, все его негативные эмоции были направлены на Империю и некоего Трауна. О Галактической Империи Лара знала только то, что это было большое сообщество звёздных систем, которое находилось где-то далеко. Про Империю Руки она слышала впервые. И это не удивительно, жители Кеарта любили шутить, что по дружному мнению остальной Галактики, их планета — дремучее захолустье. — Траун — злейший враг моего господина и друга, — подытожил Ранкив. — Скоро на новых верфях мы построим корабли, не уступающие звёздным разрушителям Трауна, и тогда во всей Галактике не будет силы, способной остановить нас. …И Галактика навсегда забудет, что такое свобода, про себя закончила Лара. Поднимаясь на борт корабля, несущего ни в чём неповинным существам смерть и страдания, она пребывала в полной растерянности. В её жизни единственная аксиома — любовь к Нусо, но последовав за своим сердцем на этот раз, не предаст ли Лара саму себя? Она старалась поступать правильно и не иметь пятен на совести. Но что делать, если чувство справедливости и здравый смысл приказывают бежать как можно скорее и как можно дальше, а на сердце так тепло, словно здесь Ларе и место? Ранкив вел её по лабиринту коридоров. По пути обитатели корабля оборачивались на них. Ларе было неуютно под их взглядами. Эти существа не считают людей равными себе, но для неё сделано исключение. Десять лет назад он говорил, что сможет повести за собой свой народ. Нусо добился, чего желал. Его соплеменники пойдут ради него на что угодно. Нусо Эсва — великий лидер. Жаль только, что свои таланты он употребил во зло. — Располагайтесь, — сказал Ранкив, пропустив Лару вперёд себя в каюту. — Теперь здесь Ваш дом. На комоде Вы найдёте комлинк, по которому можете связаться со мной и с моим господином и другом. Он просил передать Вам, чтобы Вы звонили ему в любое время и по любому поводу, но я всё же настоятельно рекомендую не делать этого, у военного диктатора много забот. Если Вам что-то будет нужно, свяжитесь со мной. Так же прошу Вас не ходить по кораблю без сопровождения, Вы можете заблудиться. Если я Вам больше не нужен, то я Вас оставлю. Ранкиву явно не терпелось от неё отделаться, поэтому Лара не рискнула приставать с вопросами. — До свидания, Ранкив, — сказала она. — Госпожа. Отвесив лёгкий поклон, Ранкив удалился. Характерного щелчка не прозвучало, значит дверь не заперта. Лара не пленница… Но тогда кто же она? Женщина военного диктатора — странный статус. Ей нужно дождаться Нусо и поговорить с ним, серьёзно поговорить. В прошлый раз разговора не получилось, но теперь Лара должна выяснить, осталось ли что-то от Нусо, которого она знала, в военном диктаторе. И не совершила ли она фатальной ошибки, последовав за эмоциями.***
Ждать Ларе пришлось до вечера. Она не рискнула покидать каюту. У различных рас разная психология, но почему-то Лара была уверена, что соплеменники Нусо сейчас шушукаются по углам, как на их месте поступили бы люди. Похоже, что Ларе предстоит провести среди них длительное время. Может быть, даже всю жизнь. Её радовала возможность изучить этих существ, ведь Лара так мало знала о них. Они называют себя эараак, вернее так их называет она. Это самая близкая к их настоящему имени комбинация звуков, которую человек способен произнести. Когда-то очень давно Нусо пытался научить Лару своему языку, но оставил эту затею, поняв, что человеческая девушка просто не в состоянии разговаривать на этом наречии, певучем и неприятно щёлкающем одновременно. Изучив новое жилище, Лара ещё раз убедилась, какое место она занимает рядом с Нусо. Её привели в его каюту. Шкаф, явно не вписывающийся в обстановку и поставленный здесь недавно, был набит разнообразной одеждой примерно её размера, а в комоде умещались все вещи хозяина этого корабля. Нусо всегда обладал непритязательным вкусом, одевался в строгую и практичную одежду. Теперь большую часть времени он ходит в военной форме, почти такой же, как у его солдат. К спальне примыкал небольшой рабочий кабинет. Обстановка в нём была так же проста, никаких излишеств, если не считать пары статуэток на столе и полках и картины на стене. Глядя на эти незначительные вещицы, Лара улыбалась. Для Нусо всегда были важны символы, памятные сувениры. Как приятно осознавать, что он сохранил в себе черты характера, которые она помнила, знала и любила. Значит, для них ещё не всё потеряно? Их жизнь ещё можно сделать такой, какой юные влюблённые представляли её десять лет назад… Но это только мечты. Тот, с кем Лара строила планы на будущее, никогда не повёл бы свой народ на завоевание Галактики. Лара подошла к рабочему столу, просто ради интереса включила компьютер, конечно, оказавшийся запароленным. Она села в кресло, рассчитанное на более рослого человека, и ещё раз оглядела кабинет. Наверное именно здесь военный диктатор разрабатывает планы, продумывает стратегию очередного вторжения. И в обстановке комнаты, в том, как расположена мебель и вещи, Лара узнавала своего Нусо. Он всегда аккуратен, но не доходит до педантичности. Наверное, лёгкий перфектционизм стал тем качеством, которое очень пригодилось Нусо на войне. На его столе всё под рукой, а небольшие декоративные детали не мешают, лишь радуют глаз. Девушка потянулась, чтобы включить маленький голо-проектор, и, когда над столом замерцало голубоватое, словно призрачное изображение, девушка замерла, не зная, радоваться ей или плакать. Её собственная старая голография была на столе у Нусо, когда он покорял Галактику. Она представила, как он поднимает уставшие глаза от военных планов, включает голопроектор, и, откинувшись на спинку кресла, смотрит на улыбающееся лицо юной Лары. Символы важны для него, потому что в простых вещах, хранивших воспоминания, он всегда находил спокойствие. К ней он обращался за силой, уверенностью, может быть, за искуплением. Что ни говори, для Лары это лестно, как и для любой женщины. Осознание того, что её любовь взаимна, согревало и отодвигало все волнения на второй план. Нусо никогда её не покинет… и даст Ларе уйти. Так же на его столе Лара нашла датапад, не требовавший пароля для входа. Там не было ни личных записей, ни военных планов, зато были книги. Нусо всегда много читал. Большинство произведений были на его родном языке, Лара не умела на нём читать и писать, но имелись и книги на общегале. Военные драмы, героические романы… литературный вкус Нусо не изменился за десять лет. Порой Ларе казалось, что Нусо всё тот же, но через секунду она вспоминала, где находится, и кто теперь Нусо Эсва. Жестокий военный диктатор. Ожидание продлилось почти до ночи. Трижды за день ей приносили еду, и каждый раз при звуке открывающейся двери она вздрагивала, оборачивалась, надеясь и страшась, что вернулся Нусо. Лара не знала, что скажет ему, какие вопросы задаст. «Убивать и порабощать невинных людей плохо», такой постулат она хотела бы донести до него, но знала, что сейчас это уже бесполезно. Нусо так далеко ушёл от привычной ей морали, что вернуть его обратно уже невозможно.***
…Когда Нусо Эсва пришёл в свою каюту, он застал Лару за чтением книги. Она тут же отложила датапад и вскочила с постели. Лара не могла разобраться в гамме чувств, которые испытывала. Растерянность, страх, радость, желание обнять Нусо и бежать от него без оглядки… Он снова решил за неё. В его объятиях Ларе было жарко. Она хотела, чтобы время остановилось. Не вспоминать о войне, о покорении её планеты. И целую вечность не отпускать его. — Извини, что тебе пришлось быть одной столько времени, — сказал Нусо. — Я должен руководить флотом. Тебе нравятся наши покои? «Наши», он не выделял это слово специально, но Лара обратила на него внимание. Нусо сказал это непринуждённо, как нечто априорное. — Да, всё прекрасно, — ответила она. Лара сама оттягивала время, не желая начинать серьёзный разговор. Говорят, лучше страшная, но правда. Ларе сейчас не хотелось правды. Пока она не узнала Нусо, каким он стал теперь, она может продолжать любить его прежнего, представить, что ничего не изменилось. — У тебя, должно быть, много вопросов? — Нусо снова сделал за неё шаг, на который девушка не решалась. Она кивнула и благодарно улыбнулась. Пусть он будет вести, пусть возьмёт на себя главенствующую роль, так Ларе будет проще. Не потому ли так сладок был вчерашний поцелуй, что Лара в нём была ведомой, чувствовала себя хрупкой, подчинившейся более сильной воле? Они прошли в кабинет, который Лара успела за день дотошно исследовать. — Присаживайся, — Нусо указал на кожаный диван, а сам отошёл к стене и нажал кнопку на незаметной панели. Раздвинулись створки, до этого закрывавшие панорамный иллюминатор, и Лара тихонько ахнула. Осматривая эту комнату, она думала, что на голой стене не хватает картины или драпировки. Это вполне в характере Нусо, сделать звёздное полотно Вселенной украшением своего кабинета. — Это успокаивает, — пояснил Нусо, заметив её удивлённый взгляд. — Эта картина заставляет задуматься о том, что часто, пытаясь обозреть что-то в общих чертах, мы упускаем самое важное. Мы с тобой смотрим на виток Галактики и видим лишь светлые точки на чёрном фоне. Отсюда мы можем лицезреть красоту всей Вселенной, но не имеем понятия о красоте каждого отдельного мира. — Зачем же тогда уничтожать эту красоту? Вопрос явно не понравился Нусо, но он слегка кивнул, признавая справедливость замечания Лары. — Я стараюсь как можно меньше вредить планетам, которые становятся частью моей империи. Но бывает, что мне приходится идти на крайние меры, — сказал он, и в его взгляде мелькнула на мгновение тень той жестокости, которую Лара видела и чувствовала в нём, которую старалась не замечать и которой боялась. — А как же народы, проживающие на этих планетах? — спросила она не из желания переубедить Нусо, а лишь из стремления его понять. Он улыбнулся снисходительно, словно собирался объяснять ребёнку простые детские истины. — Каждый отдельно взятый камень бесполезен, — сказал Нусо. — Да, он может быть красив, но это всего лишь камень, осколок целого. Чтобы построить дом, у камней не спрашивают разрешения. Они даже не видят результата, не могут оценить его и ненавидят каменщика, уничтожившего самобытный хаос ради чего-то нового. Метафора была проста, понятна и так логична, что Лара почти готова была согласиться. Но за этим «почти» стояли тысячи невинных жизней, целые народы, вынужденные стать «камнями» в стене гипотетического дома, в котором им самим не будет места у огня. — Тебе не кажется, что цена слишком высока? Для Лары даже одна-единственная жизнь — непомерная цена. Но для Нусо всё иначе. — Роль, которую ты взял на себя… — продолжила Лара. — Ты уверен, что твои решения должны определять будущее для всех. Ты берешь на себя слишком много. — Кто-то должен, — тихий шепот, казалось, проникал в само сознание, вытесняя все сомнения. Нусо навис над Ларой и взял её лицо в ладони, плавно задирая голову вверх. От обжигающего прикосновения её бросило в дрожь. Нусо удерживал ее бережно, но она чувствовала скрытую силу, знала, что если попробует освободиться, у неё ничего не выйдет. Появившаяся в нём властность пугала и в то же время притягивала, заставляя безвольно трепетать. — Ты ведь поможешь мне, Лара? — внимательный взгляд, полный любви и мольбы, будто заглядывал в душу, гипнотизируя и лишая воли. Даже сейчас Лара не уставала любоваться его проницательными желтыми глазами, так непохожими на человеческие. — Я… — Лара осеклась, чувствуя пьянящие движения горячих пальцев по бровям. То, что он делает, неправильно. Его убеждённость в собственном праве — вершить судьбу Галактики и навязывать другим народам свою волю, превращая их в рабов, а их планеты — просто в источник ресурсов, чудовищна и аморальна. Лара понимала всё это, но взгляд фасеточных глаз, жар прикосновений сбивали с толку. Она не могла произнести ни слова, будто загипнотизированная. Единственным её желанием в этот момент было не думать, забыть о терзавших противоречиях, только чувствовать его, утопать в нежности, погрузиться в чудесное тепло его тела. Нусо склонился, и Лара томно прикрыла глаза, ожидая поцелуя, но, легонько коснувшись губами её щеки, он уткнулся лицом в пушистую копну волос, золотисто-рыжих, как осенний лес. Она услышала, как Нусо глубоко вдыхает, наслаждаясь запахом ее тела. — Мне не хватало тебя, — обычные звонкие переливы его голоса сменились тихим бархатным шипением. — Все эти годы… я мечтал о тебе… Его дыхание обжигало кожу, вызывая волны мурашек. И когда Нусо, наконец, коснулся ее губ, даруя глубокий и страстный поцелуй, Лара уже и забыла о сомнениях, страхах, собственном отвращении к насилию. В этот момент ей было не важно. Галактика подождет, ведь рядом он. Нусо… Сильные руки обвились вокруг её талии. Нусо приподнял Лару, сажая ее себе на колени. Девушка ухватилась одной рукой за его широкое плечо, а вторую запустила в длинные лоснящиеся локоны черных волос. Он подался вперед и страстно прильнул к ее губам. Комнату заполнили влажные звуки поцелуев, шумное дыхание и приглушённые стоны. Ладонь Нусо легла Ларе на спину. Ее тело прильнуло к нему, а руки обвились вокруг шеи. Горячие пальцы проникли под одежду, вырвав из ее рта громкий стон. Жаркие, но такие желанные прикосновения к обнаженной коже заставили девушку дрожать от предвкушения. Низ живота наполнился желанием, и Лара нетерпеливо заерзала на бедрах Нусо. В фасеточных глазах многократно отразилась ее страсть. Сильные руки подхватили девушку, и она мигом обвила ногами его талию, желая быть к нему как можно ближе. Он не услышал ни слова протеста, только нетерпеливый страстный стон, когда бросил Лару на кровать, бережно, но достаточно резко, чтобы она ахнула от неожиданности. Торопливо срывая с девушки одежду, он говорил что-то на своём языке, Лара не понимала смысла его слов, но низкая трель, переходившая в урчание, была приятна на слух, проходя вибрацией и по ее телу. Нусо целовал каждый сантиметр освобождавшейся кожи, и Лара выгибалась ему навстречу, извивалась, обхватывая руками его лопатки и страстно желая большего. Она торопливо потянулась к застёжкам на его одежде, дрожащими пальцами расстегивая их. Раздался треск разрываемой ткани — Нусо просто-напросто сорвал с нее оставшуюся одежду, пока она сдергивала с него китель. Человеческая девушка и экзот прикасались друг к другу с восхищённым трепетом, но теперь в их действиях уже не было неуверенности и страха, как десять лет назад, во время их первого и единственного момента близости. С наслаждением гладя ладонями горячую кожу, Лара ощущала жёсткий рельеф мышц. Нусо всё такой же стройный и гибкий, но теперь к постели её прижимало тяжёлое и сильное тело воина, мужчины, а не молодого юноши. Она видела огонь страсти в его глазах, Нусо словно пожирал её взглядом. Лара не представляла, сколько чувств вызывает у него вид распростёртой под ним, открытой и распалённой женщины, которую он желал, о которой мечтал столько лет. Лара тоже изменилась. В ней больше не было подростковой худощавости и угловатости. Словно тогда она была бутоном, прекрасным, но ещё не раскрывшимся, а теперь же чудесный цветок оказался в сильных руках экзота, полный сладкого нектара, что должен принадлежать лишь ему одному. У людей очень слабое обоняние, но Нусо чувствовал, как изменился запах Лары, улавливал ее феромоны, ее жажду близости. Десять лет назад она пахла иначе, сейчас его ноздри трепетали, ощущая сладкий запах зрелой женщины. Губы Нусо сомкнулись на затвердевшей бусинке соска, а руки скользили по её разгорячённому телу. Лара желала почувствовать его в себе. Она стонала и шептала бессвязные мольбы, а Нусо, будто специально дразня ее, продолжал целовать блестящую от пота кожу, постепенно спускаясь ниже. Он скользнул языком по ямочке пупка, а затем чуть коснулся зубами нежной кожи внизу живота, пуская по телу Лары приятную искорку, вызвав волну мурашек. Нусо одним движением раскинул её ноги в стороны, и нечеловечески длинный язык скользнул во влажное лоно, тело девушки выгнулось в дугу, и томный стон перешёл в крик блаженства. Нежные прикосновения губ и языка заставили её чуть ли не биться в экстазе и яростно сжимать от наслаждения складки смятой простыни. Она оторвала голову с подушки и встретилась с его желтым взглядом, внимательным и фиксирующим каждую деталь. Нусо наблюдал за Ларой, впитывая эмоции, что отражались на её лице, плескались на дне расширенных зрачков. Скользкий язык вновь коснулся лона. — Нусо!.. А-а-а, Нусо, пожалуйста!.. Вновь откинувшись назад, Лара задыхалась от счастья, сквозь громкие стоны пытаясь кричать имя возлюбленного. Казалось, что сейчас вся Вселенная просто лопнет, как мыльный пузырь, не выдержав напряжения. В пылу страсти она схватила Нусо за затылок, прислоняя его голову ближе к лону. Язык скользил внутри, доставляя нечеловеческое удовольствие. Горячая волна накрыла её с головой. Лара захлебнулась криком удовольствия, сжимая пальцами мягкие волосы Нусо. Когда её тело наконец расслабилось, Лара закрыла глаза, тяжело дыша и предаваясь томному послевкусию. Дымка в сознании ещё не до конца рассеялась, и на поцелуй Лара ответила инстинктивно, разжимая зубы и впуская длинный язык в свой рот. Сквозь влажное касание губ прошелестели слова незнакомого языка. Закончив поцелуй, Нусо приподнялся, вставая на колени, и, взяв девушку за плечи, притянул к себе. Она подняла лицо, ожидая нового поцелуя, но Нусо слегка надавил на затылок, направляя голову вниз. Она поняла его желание, и с готовностью встала на четвереньки, исполняя невысказанную просьбу. Нусо подарил ей наслаждение, и Лара собиралась отплатить ему тем же. Она легонько улыбнулась, чувствуя, как сильная ладонь давит на затылок, пальцы с силой сжали локоны курчавых волос. Он нетерпеливо прошипел что-то на своём языке, но Лара не собиралась так легко подчиняться после того, как он заставлял её корчиться в сладостной пытке. Она не спеша провела языком по всей немалой длине члена, бросила взгляд вверх, на лицо своего мужчины. Нусо пожирал ее страстным взглядом, явно сдерживая стон. Лара взяла в рот головку и медленно качнулась вперёд. Страстный рык, переходящий в шипение, пронзил тишину, когда девушка заглотила член полностью. Когда он оказался слишком глубоко, и Лара рефлекторно закашлялась, она попыталась было отодвинуться, но Нусо тут же надавил на её затылок. Лара была не то, чтобы особенно опытна в подобном ублажении партнера, но сейчас ей хотелось доставить удовольствие Нусо. Он слишком сильно давил, и она протестующе замычала сквозь влажные причмокивания, посылая приятную вибрацию по его телу. Осознав свою ошибку, Нусо отпустил ее, предоставляя возможность двигаться самой, но руку с затылка не убрал. Несколько раз он срывался на резкие толчки, заставляя ее хрипеть, но Лара прекрасно работала ртом сама, задавая ритм и предугадывая его желания. Она ощутила дрожь его тела и услышала низкие, шипящие стоны. Нусо резко отстранил её, мягко взяв за подбородок, и секунду помедлил, любуясь залившимися румянцем щеками девушки и приоткрытыми губами, блестящими от слюны. Снова опрокинув её на постель, он навалился сверху, придавливая Лару своим телом. Она обвила его талию ногами, сильнее прижала к себе. В этот раз ей не пришлось просить. Нусо вошёл в нее одним резким толчком, и Лара громко закричала, вместе со сладостной болью выражая с радость и восторг. Размеренные, глубокие движения заставляли девушку громко стонать и судорожно царапать ногтями его плечи. Сквозь страстные крики и приятную боль, разлетевшуюся мурашками по всему телу, она ощущала, как Нусо жёстко входил в ее тело, с каждым сильным толчком доказывая, что Лара принадлежит ему, её тело, её душа, вся она. Пик удовольствия был близок, как вдруг Нусо вышел из нее, вызвав у Лары разочарованный стон. Он перевернул её на живот, взял за бёдра, резко приподнимая и заставляя встать на колени. Лара вцепилась руками в спинку кровати, прогнулась в спине, подчиняясь властному давлению горячей ладони на поясницу. Медленное проникновение в истекающее соками лоно сопроводилось протяжным стоном. Не намереваясь больше играть, дразнить её и себя, он резко вошел в нее, совершая затем серию быстрых и рваных толчков. Лара уже не была способна на связные слова, из охрипшего от криков горла вырывались только задушенные стоны. Казалось, каждая мышца в её теле напряжена до предела, удовольствия так много, что она просто не в состоянии выдержать столько. Открыв рот в немом крике, она слышала почти звериный рык Нусо. Он с силой сжал её бёдра, оставляя на нежной коже синяки, и в этот момент судорога прошла по ее телу, под закрытыми веками сверкнула белая вспышка нечеловечески яркого оргазма. Осознание того, что Нусо достиг пика одновременно с ней, только усилило удовольствие. Совершенно без сил Лара повалилась на кровать, чувствуя, как его горячее семя стекает на спину и бедра. Несколько минут она просто лежала уткнувшись в подушку и пытаясь отдышаться. Нусо бережно перевернул её, чтобы видеть блестящее от пота лицо, на котором застыла сияющая улыбка. Оба они тяжело дышали, сладкая усталость теплом разливалась по расслабленным телам. Прикрыв глаза, Лара положила голову на широкую грудь Нусо, легко целуя пылающую огнем кожу. Реальность, такая жестокая и несправедливая, снова стучалась в её сознание. Лара только что разделила постель с мужчиной, убившим множество разумных существ, покорившим десятки свободных планет и народов. С чудовищем. Стала ли она такой же, позволив ему прикоснуться к себе, наслаждаясь этой близостью? Лара решила, что подумает об этом потом, ведь сейчас ей так хорошо… Тепло его тела и низкая трель непонятного языка убаюкивали. Не имея ни малейшего понятия, что принесёт с собой будущее, Лара задремала в объятиях военного диктатора Нусо Эсвы.