Возрождение

      - Ур-р-р-а-а-а-а! - раздался разноголосый крик, вслед за которым последовал звон бокалов.       Источником этого крика являлась компания из людей, призрака и жуткого на вид демона. Сидели они все за длинным столом, около одного конца которого был мирно потрескивающий камин, а у другого – коридор, ведущий в… а впрочем, неважно, справа от коридора стояли маленький шкафчик для выпивки и пустой деревянный сундук, окованный золотом. Слева же стояла статуя, олицетворяющая мужчину, держащего меч. Эта статуя разбита, теперь она – лишь тень своего былого величия.       - Итак, - сказал непричёсанный русый мужчина в золотых шипастых латах с бирюзовыми вставками, звали его Йозефом, - дорогие друзья, в честь окончательной смерти Берилина и Игрейны, а так же освобождения Избранника, предлагаю тост! За относительный мир в Ривеллоне!       - С-слиш-шком длинно и с-скуш-шно, др-ракон, но выпить не откажус-сь, ха-ха-ха! - рассмеялось ужасное существо, покрытое шипами. Его когти, казалось, ливитировали около непропорциональных телу лапищ, а его пасть, более похожая на клюв, была буквально усеяна множеством мелких зубов. Конечно же, это был демон, демон по имени Эразиал, он продолжил, - и воимя Проклятого, почему тут так много людишек!?       Возмущения демона пропустили мимо ушей. Около него сидел мужчина в красной робе, от которого веяло медицинскими препаратами (зовут его Деодат, он – архимаг и правитель города Алерот, самого богатого города во всём Ривеллоне) и гвардеец в вычурных пластинчатых доспехах с золотым орнаментом в виде руки держащей гадюку (а его имя – Август, он глава Преторианской Гвардии Алерота и, по совместительству, второй его правитель). Напротив же сидел мужчина по имени Ретт. Этот кузнец-алкоголик давно уже отрубился, но вынести его в свою комнату никто так и не решился. Так же за столом сидели ещё двое магов – некромант-психопат Франкен Штайн, всё лицо которого было покрыто рубцами, склеры его глаз имели желтоватый оттенок, а на лбу красовался шрам в виде буквы «D» - символ Дамиана Проклятого, которому Штайн служил в своё время, и гениальный алхимик-зазнайка Ян Барбер – немолодой мужчина с небольшой бородкой, он сидел с полуприкрыв глаза, ибо считал себя выше всего этого. Так же, укутавшись в свой саван, напротив Франкена «сидел» дух какого-то мужчины, в услужении Йозефа, конечно же.       - Рыцарь! Какого лешего я тут вообще делаю? Кроме тебя, Фрэнка и Эразиала меня всё равно никто не видит, а напиться встельку я не могу, ведь я, мать Беллегарова, бесплотен!! – обратился к Йозефу призрак. Волосы духа стояли дыбом, из глаз текли чёрные, словно смоль, слёзы, а лицо его отражало ту агонию, которую он испытал в момент своей смерти, - и да, твой некромант на побегушках странно на меня смотрит!       Йозеф же, в ответ на это, лишь закатил глаза, затянутые серебряной плёнкой - отличительный признак большинства Пламенных рыцарей – смертных, в чьих жилах текла кровь драконов.       - Господин, что-то случилось? – спросила Рыцаря рыжеволосая девушка, одетая в синее платье. Она сидела по правую руку от него. У неё были зелёные глаза и тонкие черты лица – сразу и не скажешь, что Гермиона(так её звали) - капитан корабля.       - Нет, ничего, - ответил он ей.       Только Йозеф хотел распустить, начавшую скучать компанию, как в пиршественный зал с криками «Господин! Господин!» ворвался небритый мужчина, отдышавшись, он промямлил: «Г-господин, вас в-вызывают…»       - Кто ещё? – раздражённо спросил Йозеф, - если опять легаты из разрушенного Поречья, то шли их к Баалу… Так стоп. Ладно, я поднимусь.       Сказав это, Пламенный Рыцарь направился к тому самому коридору, в котором находился подъёмник. Поднявшись, он оказался в огромном отделанном золотом зале, в котором стояли огромные статуи, отдающих честь Преторианцев. В середине зала было возвышение. На возвышении стоял величественный золотой трон, спинку которого украшало изваяние дракона.       В зале, около трона стоял мужчина в красной робе, от которого веяло дурноплющом.       - Ох, ты пришёл, великий Дракон,//А то я уж думал – пора идти вон! – Сказал Беллегар.       - Да-да-да, чего тебе, стихоплёт? – с раздражением проговорил Йозеф, - извиняться за освобождение Берилина я не буду, так что пошё—       - О нет, друже, я не о том.//Обиды забыты, да и потом…//Я лишь всего хочу сказать – пора Ривеллон нам возрождать! – прервал его колдун.       - Просто скажи, что от меня требуется…       - Я рад, что ты понял мнея, о дракон!//Прочти лишь заклятье, а я пошёл вон! – Сказав это, Беллегар протянул рыцарю свиток, перетянутый красной лентой, и исчез в снопе синих искр.       Йозеф тяжело вздохнул и развернул жёлтый кусок пергамента, от которого прямо-таки веяло магией. Текст, начертанный на бумаге гласил:

«!!CAVE!! Draco! Tolle oculos, ex hoc textu, te scire, mi quis magna mysteria! Draco, sanguine sanguis meus, da tantum dignus et ero dignus successor!»

      Внизу листка виднелась магическая руна — своеобразная подпись великого мага древности — Махоса Драконьего Лорда. Она переливалась всеми оттенками голубого и оранжевого одновременно.       После того как взгляд Йозефа соскользнул с изящных букв, лист моментально истлел и рассыпался в прах. Теперь у Пламенного Рыцаря было одно из величайших знаний мира сего. «Что же», — подумал он с улыбкой — «теперь я не такой уж и последний»

...