Приятная работа. Сборник PWP

Визиты в Старлэбс обычно затягиваются, обсуждение формулы скорости перетекает в обсуждение тренировок для Уолли, его стиля боя, его образа Флэша, рабочих ошибок, косяков, недалекости… И слава Богу, если тут нас прерывает сигнал тревоги. В этот раз на мониторе светится изображение с камеры перед входом. Там, опираясь на дерево, стоит Теневой Флэш собственной персоной и преспокойно курит. Лицо Уолли принимает упрямое выражение. Понимаю, что если он выйдет раньше меня, разговора не получится. – Всем оставаться на местах! Я разберусь. Телепортируюсь во двор. Стоящий там мужчина отделяется от дерева. Высокий, с развитой мускулатурой. Обтягивающий чёрный костюм с едва заметной молнией на груди, полумаска, не скрывающая знакомого лица. – Барри! Услышав свое имя, мгновенно оказывается у меня за спиной. Сигарета исчезла, рука на моей талии. – Откуда Вы меня знаете? Тонкий запах дорогого табака и ванили. Кладу свою руку поверх его, оглаживаю пальцы. – Мы старые друзья. Он мягко прижимается сзади. Откидываю на него голову, ловлю вкусное дыхание. Из дверей Старлэбс показываются местные герои в полном облачении. Шепот на ухо: – Переместимся в место поудобнее? С улыбкой обнимаю за шею: – Неси! Теневой Флэш подхватывает меня на руки, и мы оказываемся на побережье Калифорнии. Ступаю на землю. Скалистый берег, вечер, шум прибоя. Чуть вдалеке высится замок. Удивленно щурюсь на него, вдыхаю носом воздух – нет, точно Калифорния. Поворачиваюсь к своему спутнику. Оглядываю с ног до головы. В этом спидстере нет ничего от юношеской тонкости актера сериала. Великолепная мускулатура, ни грамма лишнего жира. Засматриваюсь. Ловлю и на себе заинтересованный взгляд. – Кто же Вы? Кладу руки на широкие плечи, провожу по бицепсам, любуюсь. – Я – Хранитель. Сжимает мою талию, притягивает ближе: – Здравствуйте, мисс Хранитель. – Привет, – касаюсь знака на накачанной груди. – Ты что же, знаешь, кто такой Хранитель? – Я в курсе, – руки гладят мою спину, обнимают плечи. Спускаюсь пальцами по животу, обласкиваю все восемь кубиков, игриво задерживаюсь у самого паха. – С тебя хоть статуи лепи. Герой польщено улыбается, его рука скользит по моим бедрам, находит сочленение доспеха под ягодицами. Чувствую вибрацию. – А-ах! – невольно подаюсь к нему, наши губы почти соприкасаются. Солнце позади неспешно закатывается в океан. Мои руки блуждают по тонкой ткани костюма спидстера, не скрывающей достоинств мужественной фигуры. Он медленно исследует легкий доспех, находит всё новые незащищенные броней местечки, дразнит вибрацией. Запястье, внутренняя сторона локтя. Так мило. Наборные пластины закрывают взъём шеи не так уж плотно. Приятно расслабляет. На боках от подмышек почти до грудей под пластины можно запустить пальцы. Вырывает томный вздох. Закидываю ногу ему на талию. Он подхватывает рукой под колено, массирует через ткань. Скользит по бедру выше... Замечаю волну на горизонте. Она раскатисто несется к берегу, набегает гребнем на скалы и разбивается фонтаном брызг. Из белого облака выходит КалдурАм. Последние лучи солнца искрятся на чёрно-золотой чешуе его доспеха. Подходит, здоровается с Барри. Тот коротко представляет: Аквалэд, Хранитель. Не прерывая объятий. Зачарованно смотрю в невозможно светлые глаза. Взгляд против воли выходит похотливым. Всё из-за Барри. Атлант предлагает переместиться в замок, ведь скоро все соберутся. Хочу просто остаться в руках Барри, кладу голову ему на грудь. Он подхватывает меня и приносит в замковый парк. Сосны и сакура, аккуратный газон, беседка на холме. По дороге к ней Барри обнимает за талию нас обоих. В беседке стоит шестигранный стол и пять кресел. Аквалэд незаметно глазу сменяет доспех на футболку и рваные джинсы, Барри тоже за секунду облачается в домашнее, рассаживаются. Из сада выходит женщина в тунике, прекрасная, как голливудская богиня. На груди амулеты, цветок магнолии в темных волосах. Движения полны изящества. Величественная и притягательная одновременно. Амазонка. – Рада приветствовать Хранительницу в Доме Туманной розы. Я Селена, – она грациозно опускается в кресло и смотрит на сумеречное небо. Замечаю в её глазах странные красноватые отблески, но не успеваю присмотреться, в небе проносится силуэт. Героическое приземление в стиле Супермена, перед нами стоит Коннор. Со студенческой сумкой через плечо, на футболке красная на чёрном буква «S». – Всем привет! – Привет! – радостно машу обеими руками. Его я искала ещё дольше, чем Барри. Когда все в сборе, на столе как по волшебству появляются закуски, всё больше молодежные снэки. – Ну, что по математике? – интересуется Калдур. – «A» с плюсом, – с гордостью заявляет Коннор. – Ай, молодец, – ерничает Барри. Какое-то время парни хвастаются друг другу учебными успехами и скоростью прохождения теста IQ. Хвастаются, боюсь, из-за моего присутствия. Сумерки сгущаются, загораются первые звезды. У беседки появляются горничные с фонариками. Идеально вышколенные, в опрятной форме, пахнущие машинным маслом… ошеломленно понимаю, что это роботы. – Это что? Это чья работа? Это как вообще? Барри выглядит крайне довольным собой, понятно, кто робототехник. И почему их волосы разноцветные. Горничные развешивают фонарики по карнизу, доставая до него благодаря удлиняющимся ногам, и тихо удаляются. Когда у меня заканчиваются вопросы к изобретателю, Селена ещё раз официально меня представляет. На удивление, не нужно объяснять ни что такое хранитель, ни что такое баланс, амазонка обладает магическим даром и давно просветила их, как устроена вселенная. – Что от нас требуется, Хранительница? – От Коннора, – с широкой улыбкой смотрю на того, – быть счастливым! Недоумение на юном лице. – Пардон. Для того чтобы в вашем мире восстановить баланс энергий, нужно всего-то исправить судьбу нескольким людям. Ты один из них. Чего тебе нужно для счастья? Между бровей появляется задумчивая складочка, закусывает губу. – Хочу помирить родителей. Если это возможно, – в успех ему явно не верится. – Конечно. Для тебя что угодно, дорогой, – уверенно говорю я и откидываюсь в кресле, – расскажите мне о них. Как оказалось, местные Кларк с Лексом давно и близко знакомы. Настолько близко, что Коннор родился отнюдь не в пробирке. Особенности физиологии здешних криптонцев позволяют им иметь детей и без участия женщин. Достаточно один раз в своей взрослой жизни почувствовать вожделение к мужчине, и строение некоторых внутренних органов начинает меняться, становится возможным забеременеть. Коннор – дитя любви, а не генной инженерии. Но без Сэвиджа всё же не обошлось. На раннем сроке, когда Кларк даже не подозревал о том, что с ним происходит, Супермен был похищен. G-номы ввели его в кому, изучали и обнаружили чудесную аномалию. Ценный плод изъяли и увезли. Вызволенный через какое-то время Стрелой Супермен так ни о чём и не узнал. Шесть лет ребенка ускоренно выращивали в лабораториях. Когда на секретный комплекс вышел Теневой Флэш, Коннор уже выглядел на семнадцать. Уничтожив базу, Барри привел паренька к Селене, та приняла его в их маленький клан из двух человек и растила со всей заботой и вниманием, на которые может рассчитывать подросток. И сейчас, видно по лицу, мучительно думает, что же сделала не так, раз баланс счел его несчастным. – То есть, вы говорите, Лекс не суперзлодей, просто бизнесмен и нормальный мужик. Тогда давайте ему расскажем, а? Ну, что он такого сделает, когда узнает? – Настучит по пустой балде Кларку. – Да ладно, Кларк же не мог знать, не говорите о нём плохо. Для него это будет глубоким шоком, надо будет поддержать. – Лютор и поддержит. А через девять месяцев у Коннора родится братик или сестренка. – Замечательно! А зануда Супермен в Лигу Справедливости тащить не будет, пытаться по-своему воспитывать? – Да кто ему даст? – Отказать – обидится. – Второй папка разобидит. А через девять месяцев… – Стоп! Давайте сначала с одним ребенком разберемся! – Как будем разбираться? – Тестом ДНК, Лекс уважает факты. Но кровь слишком много выдает о владельце, лучше подкинем прядку волос. Коннор начал задумчиво теребить себя за волосы. – Отставить. Тут нужна одна хитрость. На волосах остаются моющие средства, а также бактерии и пыльца из воздуха места, где человек ходил. По ним можно вычислить регион планеты с точностью до десяти километров. Реальная технология, и Лекс может себе её позволить. Думаю, вы не хотите, чтобы замок нашли. Можно забрать образец мытых волос в Метрополисе перед самой передачей. – Так и сделаем, – подытоживает Селена, ребята собираются расходиться. – Вы куда? – потерянно спрашиваю я, так как морально готовилась ещё часа три отвечать на вопросы о балансе. – Кино смотреть. Ты же с нами? – Да! Кино оказалось порнографическим... Селена, как выяснилось, всё это время хранила видеозапись коннорова зачатия. Никому не говорила, не хотела бередить воспоминания о детстве в пробирке. – А-а нормально смотреть на секс своих предков?! – смущаюсь я. Парни глядят с недоумением, Селена хлопает себя полбу. – Человеческая психология! Для человека нет, но в этой комнате и нет людей. – Кто я такая, чтобы судить другие виды, – примирительно поднимаю руки. Селена, извиняясь, улыбается. Теперь вблизи хорошо вижу её вертикальные зрачки, на дне которых играют багряные отблески. Её отец, похоже, был потусторонней сущностью. Ребята сидят в обнимку на диване, быть может, чуть теснее, чем сели бы люди. Непринужденно прижимают к себе и меня. Коннор смотрит на своих родителей с теплотой, по записи видно, что они действительно любят друг друга. Острым нюхом ощущаю в воздухе легкое возбуждение. Сама завожусь от видео сильнее. Оказывается, под дорогими костюмами Лекс прячет выдающуюся мускулатуру. Кларк же – омут сдерживаемой страсти, будто под розовым криптонитом. Только под ним не шепчут милые признанья. Особняк Лекса, бильярдный стол, знакомый по сериалу. Гордый Лютор делает минет. Супермен снизу. Ах, если бы можно было перемещать камеру, но такой функции у системы наблюдения нет. Подкинуть, что ли, Лексу идею при встрече. Кино заканчивается, какое-то время просто сидим. Между ними необъяснимая близость, интимность. Обмениваются многозначительными взглядами, как что-то решают. Понимаю, что они все любовники. Встают, тянут меня за руки. О, Боже, эти прекрасные существа зовут меня с собой. Плыву за ними по коридору, они смотрят друг на друга с нежностью, одаривают ею и меня, избавляются от одежды. Приводят в большую, свободную от мебели комнату с невысоким подиумом. Мягкий ворс ковра, десятки подушек. Коннор и Барри начинают целоваться, Селена и Калдур прижимаются к ним сзади. От их обнаженных тел не отвести глаз. Калдур манит меня, послушно двигаюсь. Одним ловким натренированным движением избавляюсь от доспеха, зарабатываю восхищенный взгляд. Остаюсь в одном белье. Выражение Барри становится проказливым, он хочет показать мне один фокус. Проводит руками по моему телу, кладет ладони на чёрное кружево, секунда и он уже стоит с ним в руках, а я абсолютно голая. Смеюсь от неожиданности, интересуюсь, много ли трусиков наворовал, тот лишь загадочно улыбается. Красивые темнокожие руки обнимают сзади, приподнимают груди – предлагает меня. Барри с Коннором принимаются целовать мои соски. Их опущенные руки перекрещены, касаются паха друг друга. Чувствую, как Селена устраивается у меня между ног и сажает себе на плечи. Настойчиво вылизывает клитор, вкусно обсасывает губки, обрабатывает, будто я чертово пирожное. Безвольно повисаю в их руках. Мир наклоняется, меня укладывают на Калдура. Спиной ощущаю, как вздымается его широкая грудь. Он своими коленями разводит мои. Кончик водного хлыста проникает в анальное отверстие. Свивается кольцами внутри, медленно, но верно растягивает. Согнутая вода такая непривычная на ощупь, особенно когда касаешься её чувствительными стенками своих внутренностей. Селена встает на колени, опускается лицом между наших ног, Барри прижимает пах к её мягким ягодицам. Коннор обнимает того сзади, парни ласкают друг друга. Коннор вздергивает руки Барри над головой, берет его за член и вставляет Селене, бедрами подталкивает глубже. Затем сам входит в спидстера, одним движением, Барри блаженно выдыхает. Руки Калдура блуждают по моей коже, большие ладони сжимают грудь, соски просвечивают сквозь перепонки. Поворачиваю к нему лицо, невозможно светлые глаза подернуты желанием. Влажно соприкасаемся кончиками языков, смыкаем губы, нежно сплетаемся языками. Целуясь с атлантом, вдыхаю чистый кислород, накрывает эйфория. Вода внутри раздается, тонкой пленкой покрывает стенки, и Селена вводит в меня его член. Какой он большой, пульсирующий, переполняющий. Привыкаю к ощущениям. Женский пальчик обводит вход во влагалище. Ноги сводит, как хочется, чтобы вставила. А Селена дразнит, заставляет извиваться на Калдуре, тот постанывает от удовольствия. Наконец, она вставляет пальцы, благодарно стонаю. Большой член легко скользит туда обратно прямо перед её носом, чувствую касания её языка, слюну, что смешивается с моим соком. Калдур двигает бедрами всё быстрее, до шлепающих звуков. Вижу, как фигура Барри смазывается, он завибрировал. Коннор и Селена исступленно кричат по обе стороны от него, пальцы внутри меня судорожно сжимаются, сильно давят на сладкую точку. Вдруг к ним добавляются ещё два, и вибрация взрывает мой мир. О, Барри, ты лучший! Оргазм такой глубокий, Барри поддерживает его, подпитывает, продлевает. Никогда не чувствовала себя настолько обнаженной, раскрытой чужим ласкам. Сверхспособности отлично подходят для того, чтобы доставлять удовольствие в постели, и они хотят показать мне их все. Частью сознания беспокоюсь, что Селена отрывает парней от реальной жизни. Полиамория не научит строить отношения в паре, собственную семью. Но потом понимаю, что эти дети благодаря ей всю жизнь проведут в раю, ни в чём не нуждаясь и купаясь в любви. Реальная жизнь будет лишь увлекательными прогулками за грану сада. Это действительно рай, а они почти боги. Такие милые боги. Через несколько часов, а может, и дней, мысли о долге перед балансом уходят в глубь сознания и запираются за дверью с надписью «Неважное». Мы с Селеной едим сладости и томно целуемся в подушках. Она признается, как ей дороги эти мальчики, что всё, что она делала за последние годы, было для них – скрытый ото всех волшебный замок, исцеленные чарами плохие воспоминания, учеба, дружба, свой дом. С нежностью целую щеки Селены, глажу шею и грудь. Говорю, что понимаю, что благодарна за них, что завидую. Ею всё было сделано правильно, это место и эти люди прекрасны. Мы засыпаем в объятиях друг друга, но перед этим – маленькая шалость – укладываем крепко спящих парней в позе 69 на троих. На следующий день Селена, пожелав доброго утра, куда-то загадочно исчезает, а парни, после утреннего секса, отправляются мытья на горячие источники. Крадусь по саду следом, прячусь за кустами магнолий, подсматриваю, как они нежатся в теплой воде, раскинув руки на краях природной ванны. Клубы пара окутываю широкие плечи и мускулистые торсы, их тела в капельках воды так соблазнительны. Кажется, они замечают меня, потому что вдруг начинают вытворять невообразимые пошлости. Позируют, картинно потирают друг друга губками, один даже нагибается за мылом. Просто смотреть выдерживаю недолго, кляня их, выхожу из кустов. Набрасываюсь на ближайшего. Шутливо боремся, расплескивая воду. Втягиваем остальных. Калдур, конечно, побеждает, истинно геройский файт нагишом сменяется гидромассажными процедурами. Он быстро удовлетворяет нас, заставляя кончить на глазах друг у друга. После ополаскиваемся под струями водопада, без конца переглядываясь и улыбаясь. И, бодрые и довольные, разбегаемся по делам. – Сегодня мы сообщаем твоему отцу о твоем существовании, можно и пропустить учебу, – склоняю Коннора прогуляться по Метрополису, раз уж мы прилетели. – Но Селена будет ругаться. – Не представляю. Она вас ругает? – Не то чтобы ругает, делает замечания. – И всё? – И всё. – Неплохая дрессура… – Что? – Говорю, она поймет! Светлый номер в Метро Инн, со вкусом обставленные спальня и гостиная. Антигерои неплохо зарабатывают. Сразу проходим в ванную. Беру его за руки, сажаю на край высокой ванны: – Позволь мне. Тянусь к душу, как бы невзначай задеваю грудью. Включив воду, рукой обнимаю широкие плечи, побуждаю отклониться назад. Медленно откидывается, закрыв глаза, подставляет волосы под струи воды. Легко удерживаю навесу сильное тело, он доверительно опирается. Любуюсь изгибом шеи, мужественным лицом, вожу рукой по волосам, помогая им быстрей намокнуть. Острые ресницы подрагивают, губы приоткрыты. Напоминаю себе, что я здесь не за этим. Поднимаю Коннора, капельки воды одна за другой скатываются по точеному лицу. Он расслабленно следит, как я набираю шампунь, растираю его между ладоней. Невольно вспоминаю, как делала это с интимной смазкой. Кладу руки на чёрные волосы, массирую, долго, старательно. Коннор щурит глаза от удовольствия, тычется в руки. Подаюсь ближе и встаю у него между ног. Он осторожно касается моей талии, проверяет, правильно ли понял. Откидываю его голову назад, вынуждая схватиться за меня. Он улыбается. Пока я смываю шампунь, крепко держит за талию. Шире расставляет ноги, чтобы я бедром уперлась в его пах. Выключаю воду, он выпрямляется. Не выпускает, смотрит, пока вытираю насухо. Забрав несколько волосков, пакую их в пластик. Дело сделано. Коннор рывком подхватывает меня на руки, несёт в спальню, бросает на кровать. Мягко приземляюсь в облаках египетского хлопка. Утреннее солнце пронизывает комнату лучами. Одежда лишняя в этой картине. Я фокусник не хуже Барри, театральным жестом проведя рукой по телу, поглощаю шмотки и замираю в игривой позе девочек пин-ап. Коннор включается в игру, снимает футболку и в полуобороте напрягает бицепсы и грудь. Жеребец. Томно вытягиваюсь на кровати, он встает надо мной и расстегивает ширинку. Восхищенно вздыхаю, будто вижу его огромный член в первый раз. – Можно я сделаю одну вещь? Только не сопротивляйся, – от последней фразы он немного напрягается, но с любопытством соглашается и дает уложить себя на постель. Осыпаю Коннора алыми лепестками роз. В солнечном свете они пылают на белой коже. Он облегченно смеётся, взлохмачивает свои чёрные волосы. Опускаюсь к лицу, заглядываю в синие глаза, ласкаю бархатным лепестком высокие скулы. Вожу по рельефной груди, сдуваю лепестки с живота. Сейчас Коннор похож на подарок ко Дню всех влюбленных. Его красивый член уже совсем встал. Немного пососав его, усаживаюсь верхом. Отбрасываю тянущиеся ко мне руки – смотри, но не трогай. Беру влажный член в кулак, провожу по губкам, несколько раз резко вставляю-вынимаю головку. Ствол становится просто каменным. Со стоном насаживаюсь на него. Сладость разливается от паха по ногам. С наслаждением трахаю, опираясь о живот, объезжаю, чувствуя под пальцами его стальные мышцы. Коннор подо мной начинает ерзать, ему хочется больше контроля. Берет под колени, опрокидывает на спину. Взяв за щиколотки, разводит ноги, поднимает так, что мои бедра отрываются от постели. Вставляет. Несколько раз плавно загоняет на всю длину. Одной рукой подхватывает под задницу, палец проникает в анус. О да, детка, моя попка хотела твой пальчик! Ногами крепко обнимаю его талию, освободив вторую руку, он касается клитора, большим пальцем быстро вращает. Боже, детка, какие у тебя сладкие пальчики! Нагибается и вбирает мягкими губами сосок, всасывает так, что грудь поднимается, с чмоканьем отрывается, присасывается вновь. Съешь меня, детка, как хорошо… Пока он проделывает это со мной, раза три кончаю. Подряд, не успевая опомниться. А он всё продолжает. Коннор, только не останавливайся, я всё для тебя сделаю, ограблю, сдам, убью, кого захочешь! Ещё, ещё, ещё!.. После пятнадцатого оргазма я сбилась со счета. Всё же интересно, сколько их было. Мы лежим рядом, солнце уже покинуло окна, время близится к вечеру. Касаюсь его губ своими без сил даже целоваться. Да, помню, ещё к Лексу идти. Обещаю, что не буду совращать его папочку. Ни одного из них. – Ты хорош. Большой опыт? Кивает. – Сколько? Стеснительно отводит взгляд. С ухмылкой заглядываю в глаза: – Сколько? Посмущавшись, произносит: – Восемнадцать. – Всего? Не верю. Ты слишком хорош. Краснеет как маков цвет. – Ну, Селена… – А, – невольно вспоминаю мягкость её тела, между ног наливается истомой. Хочу, чтобы Коннор прикоснулся. Жарко шепчу: – Что она с тобой делала? Коннор задыхается от смущения. Что же это может быть? Касаюсь его горячей кожи сосками, черчу пальцами по чувствительным бокам, прикусываю мочку: – Что она с тобой делала? Покажи… – В следующий раз, тебе надо идти, – уговаривает Коннор. Он прав. С печальным вздохом отрываюсь от юноши. – Ладно, не буду сегодня ползать по чердакам и вентиляциям, зайду к Лексу через дверь. Балконную. – Отец как раз оставляет её открытой для… другого отца. В общем, это – главная уязвимость периметра. – И его тыла. – Иди на. – На Лекса и иду. – Хулиганка! – Хули кто-о? – в меня летит подушка, с нечеловеческой силой бьет в стену рядом и взрывается белыми перьями. – Всё-всё, ухожу! Стоя на подоконнике спальни, последний раз оглядываюсь, перья тихо планируют, припорошенный ими Коннор похож на ангела. Порыв ветра из раскрытого окна вновь поднимает перья с лепестками в воздух, вынуждает Коннора голышом броситься запирать раму. Пролетая мимо камеры на крыше соседнего банка, вскользь снимающей и наше окно, салютую большим пальцем. До башни ЛексКорп рукой подать, добираюсь без приключений. Коннор работает прикрытием. Только это прикрытие валяется в номере с пиццей на вынос. Уверяет, что в случае чего успеет. Какое-то время слежу за обстановкой с соседней крыши, пересказываю Коннору часовое обсуждение с Циско особенностей защиты от телепатии инопланетян с помощью высокотехнологичной панамки из фольги. Это очень важный вопрос в свете роста числа гостей из космоса. Коннор хохочет, обещает завещать свое тело Циско на опыты. – Горизонт чист, я пошла. Если потереть лысину Лекса, ждет сто лет удачи! – решительно сжимаю кулачки. – Скорее, неудачи, им же и подстроенной, – комментирует его родственник. – И то верно, – телепортируюсь на балкон Лекса, беззвучно скольжу в незапертую дверь. Хозяин кабинета за столом, занимается бумагами. Заметив меня, выпрямляется. От него исходит уверенность, будто и не смертный вовсе. Подмечаю в спокойном лице общие с Коннором черты. Какой мужчина. Здоровается, интересуется, что мне нужно. Принести благую весть, отвечаю я. Кладу на стол футляр, говорю сделать анализ ДНК, тогда всё поймет. Лекс рассматривает образец через прозрачный пластик, вдогонку спрашивает, от кого это. На пути к балкону делаю пируэт, по-девичьи прижимаю к груди сплетенные руки – от того, кто по-настоящему хорош. Выпархиваю на балкон, ветер тут же принимается трепать волосы. Вдруг, отблеск оптики на соседней крыше. Бросаюсь туда. Выскочив из телепорта, вижу спину Дэфстроука, скрывающегося за дверью пожарной лестницы. Возможно, он за Торном, чей небоскреб отсюда тоже виден, но лучше уточнить. Бегу следом, через несколько этажей нагоняю. Деремся на тесной лестничной площадке, отталкиваясь от стен, ныряя под удары, со скрежетом звеня мечами. Выпады Дэфстроука впечатляют скоростью и скрытой силой. Серьезные противники редко встречаются, испытываю радость. Сражаюсь страстно, исступленно, напоминаю себе Красного Колпака. Но смертельных ударов мы оба избегаем, бой затягивается. – Да что тебе надо? – улучает он момент под градом атак. – Ты, надеюсь, не за Лютором? – останавливаюсь. Раздумывает, отвечать ли. Приближаюсь, чтобы почувствовать запах, если он солжет. Тянусь лицом, отведя руки за спину. Наемник делает шаг назад, чудных он не жалует. – За Торном. Тяну носом. Правда. Убираю свой меч. Для Уилсона он будто исчезает в воздухе, что напрягает его ещё больше. Поднимаю руки с раскрытыми ладонями: – Тогда не моя проблема. Что ты делаешь сегодня вечером? Может, сходим выпить? Такой поворот его удивляет. Пока не опомнился, сую телефончик, целую в маску и исчезаю телепортом. Переговорное устройство подозрительно молчаливо, ни одного комментария. – Вот что? – мерещится мне осуждение. – Его мне одна злодейка рекомендовала. А потом ещё одна героиня. Оч-чень рекомендовала. По связи раздается смешок: – Ты, главное, Барри не хвастайся. Он бы тоже хотел его оч-чень рекомендовать, да тот только по девочкам. – О, Барри в тайне хочет быть снизу… – А ты не заметила? – Как ему понравилось, когда ты ему руки вывернул? Титан, Геракл! Но ваша мамочка не позволит садо-мазо. И правильно, ещё пристраститесь, – слышу фырканье. – Ты когда-нибудь занимался сексом по радиосвязи? – прерывистый вздох на том конце. – Что она с тобой делала? Расскажи… После Метрополиса я на какое-то время вынужденно оставила райский сад и его обитателей, крутилась по делам баланса, бегала за другими персонажами. В следующий раз пересеклась с Коннором и его родителями уже в Готэме, на благотворительном приеме. Тем вечером в историческом музее собрался весь свет, супергеройский тоже. Если бы присутствовавшие журналисты прознали... Среди последних, кстати, был и Кларк Кент. Коннора представили как Лютора. Лекс пояснил, что его отпрыск по соображениям безопасности до сей поры жил и учился в Европе. Оливер и Фелисили Квинн счастливо обнимали Роя. Стрела не видел воспитанника год, и за это время до него доходили слухи один мрачнее другого. Джейсон Тодд, известный здесь как крупный бизнесмен, увлеченно разговаривал с Дэмиеном. Брюс на другом от них конце зала правдоподобно делал вид, что сыновей не замечает. Меня же разобрало любопытство. Пристраиваюсь через пару человек от братьев, благо, острый слух позволяет. Узнаю, что у ЛексКорп и Уэйн Энтерпрайз повис взаимовыгодный контракт. Брюс крутит, всей душой не желая иметь дел с сомнительным на его взгляд Лютором. – Хоть бы он в больницу загремел! – негодует Дэмиен. Мы с Джейсоном дружно поражаемся такой кровожадности. Но оказывается, дело в том, что Брюс после некоего драматического опыта, включавшего в себя химию Пугала, распорядился в случае его попадания в больницу передавать право подписи любых документов младшему сыну. Мне в голову приходит идея. Конечно, нехорошая. Потирая ручки, перехватываю освободившегося Джейсона: – Ну-ка, подыграй! – и веду его под локоток прямо в окружение Брюса. Вместе поём, что я аристократка из Европы, никому не известная потому, что долго занималась благотворительностью для мистера Тодда на ближнем востоке. Понимай, наемничала на его антигеройское альтер-эго в горячих точках. Замечаю, что Брюс мелькает в толпе все ближе. Джейсон предусмотрительно исчезает, давая отцу пространство для маневра. Расчет на то, что Брюс захочет узнать о блудном сыне как можно больше, оправдался. Чую совсем близко его запах с нотками адреналина. Он незаметно подставляет мне подножку, ловко подхватывает перед самым полом. Поднимает, как в пируэте танго, чуть задерживает в своих руках. Ах, коварный соблазнитель. С очаровательной улыбкой извиняется, источает галантность. Позволяю угостить себя шампанским, за беседой увлечь в пустую анфиладу. Там он, склонившись чуть ближе, чем позволяют приличия, сжимает в моей руке золочёное приглашение. Брюс снял свою кандидатуру с аукциона холостяков, и приватный ужин с самым завидным мужчиной Готэма без борьбы достается мне. Вдруг между колонн вырисовывается знакомый нам обоим силуэт. Брюс вспугнутым оленем устремляется к другому выходу. Джейсон за ним. Вперед, Джей, выскажи папочке всё, что о нём думаешь! Повернувшись к залу, неожиданно вижу Селену. Она в прекрасном вечернем платье, подходит, заговорщицки улыбается: – Как у вас весело, – следит в окно беготню на соседней крыше, – мышки, значит, – в тоне легкий упрек. – Это ради Баланса! – польщена её ревностью. – Как ты здесь? Как вы, что нового? Рассказывает, что на прием заглянула по делам официального бизнеса, что у них все замечательно. Включает запись из лексова особняка. На видео Кларк обнимает сына, Лекс тепло улыбается. Оказывается, люди Лекса, раз уж я так учтиво засветила лицо в его кабинете, по старинке прошлись по гостиницам с моей фотографией и вычислили личность Коннора. Нашли отель и, подмигивает она, камеру на банке напротив. Супермен унёс Коннора прямо с учебы, счастливая семья воссоединилась. – Кажется, у них все будет хорошо, – радуюсь я. – Кажется, да, – с теплотой смотрит она на экран. – А ты что здесь делаешь? Любуешься серпентарием? – Я любуюсь только тобой, – говорю с неожиданной для самой себя искренностью, со страстью смотрю в глаза. Будто магнитом притягиваемся друг к другу. Мои руки сами оплетают её прекрасное тело. Селена с удовольствием обнимает в ответ. Вдыхаю её запах: свежесть предрассветного сада и неуловимая сладость женской кожи. Ласкаю прекрасное лицо, поцелуями порчу идеальный макияж. Жадными пальцами разрушаю прическу, темные локоны рассыпаются по плечам. Шепчу, как восхищаюсь ей, уважаю, люблю её доброе сердце. Платья скользят на пол, наши обнаженные тела сплетаются в объятиях. Прижимаю к себе, хочу вобрать, навсегда остаться вместе. Пьянящая нежность, которая может быть только с женщиной, её руки, знающие, что делать, как мои собственные. Время останавливается, есть только эта близость, в груди будто распускается цветок… Но волшебство не вечно. Стоим, раскрасневшиеся и растрепанные, посреди темного коридора. Помогаю ей одеться, поправляю прическу. Прижимаюсь в последний раз. Утешаю себя тем, что таких знакомств в моей жизни будет ещё много. Сердцу не верится. Селена замечает мою грусть, тепло целует, напоминает, что я знаю, где её всегда можно найти. Но ещё я знаю, что не должна искать встречи, пора возвращаться к работе. Обещаю себе хорошенько повеселиться во время неё, чтобы как следует развеяться. Нахожу Джейсона в зале, чуть поодаль от остальных людей, всматриваюсь в лицо. Если Брюс его расстроил, переломаю кости и отправлю в больницу для Дэмиена с особым удовольствием. Джейсон задумчив, но печальным не выглядит, скорее изумленным. – Что случилось? – касаюсь плеча, он поднимает глаза, мыслями всё ещё блуждает где-то далеко. – Обнял. Сказал, что будет рад, если зайду, – показывает пульт от бэт-пещеры. Облегченно улыбаюсь, встряхиваю за плечи: – Хорошо же? – Он всегда так жестко высказывался о моих методах, и как Бэтмен, и как Брюс Уэйн. А теперь говорит, что это официальное мнение. – Положение обязывает, особенно героев. Неофициальное примешь? – Вполне. Беру его под руку, уходим с приема. – Ещё я познакомился с твоим Коннором. Теперь он будет моим. – Ах, вот как? Тогда взамен расскажи мне о маршрутах патрулирования Бэтмена. – Тебе зачем? – Хочу помочь Дэмиену с бизнесом. В рамках разумного, не волнуйся. Вернувшись в съемную квартиру, распахиваю все окна, смотрю на город с высоты. Ловлю себя на том, что вздыхаю. Останусь сегодня дома, приму душ, отдохну от всего. Распускаю волосы, подставляю их ночному ветру. Телефон тихо сигнализирует о входящем звонке. – Кто это? – лениво сажусь на подоконник, откидываю голову назад. – Обернись. Резко обернувшись, нахожу глазами фигуру на соседней крыше. Слэйд. Поднимаю руку. Мужчина одним красивым прыжком преодолевает пропасть между домами, легко подтягивается на подоконник. – Прости, сегодня ничего не получится. Мне сейчас немного грустно, – прядью волос закрываю губы, склоняю голову к плечу. Он касается моих волос, воркует над самым ухом: – Кто тебя обидел, куколка? Те, кто со мной сражался, боятся, уважают, либо ненавидят, но куколкой не называют. Становится тепло на сердце. Поднимаю взгляд, его голубые глаза искрятся в свете городских огней. Беспомощно вырывается: – Жизнь – череда встреч и расставаний, оставляющих лишь печаль. В глазах наемника понимание. Конечно, он понимает. Аккуратно притягивает к себе, начинает массировать плечи. От прикосновений его сильных рук кружится голова. Подставляю шею, губами мягко следует её изгибам, обнимает. Телефон выскальзывает из моей руки и беззвучно пропадает в пустоте улицы. Встаю и тяну за собой, перетекает в комнату. Веду, но в спальне нерешительности замираю. Уверенно укладывает на кровать, прижимается, запускает руку между ног. – Слэйд, нет… – Тише, звездочка, – горячий шепот на ухо, – дай мне о тебе позаботиться. Это прозвище… Верю ему, раскрываюсь. Целует мою грудь, стягивает платье, вырывает тихие стоны. Избавляет себя от одежды. Любуюсь его крепкой фигурой в полумраке комнаты, подаюсь навстречу. Опускается сверху, ложится между ног. Ласкает, безостановочно водит руками по телу. Проникает пальцами, несколькими движениями подготавливает для себя. Закидываю ноги ему на плечи. Сжимает мои бедра, входит. Стонаю, кусаю свои пальцы. Разводит ноги, опускается за поцелуем, жадно сминает мои губы. Вожу по шрамам на его спине. От каждого его движения выгибаюсь, извиваюсь под ним. Он хорош и знает об этом. Стонаю в голос, слышу его вздохи, он тоже приближается к финалу. Чуть замедляется, растягивает наше удовольствие. Накрывает всем телом и вдруг подбрасывает на руки. Выпрямляется, стоя на коленях, прижимает к себе, вталкивается всё быстрее. Запрокидываю голову в оргазме, впиваюсь в его плечи. Глубоко насаживает на себя. Бьюсь в его руках, наконец, наполненная, затихаю. Стекаю на подушки, он падает сверху. Тяжесть его тела так приятна. Хочет слезть, не даю, обнимаю ногами. Чувствую, как он улыбается мне в шею. Просыпаюсь обновленной, от души потягиваюсь в кровати. Наемник исчез вместе со вчерашней ночью, но оставил чувство покоя и удовлетворения. Зрелые мужчины того стоят. Что ж, пора поиграть с Мышью. Брожу по залитым солнцем готэмским крышам, выбираю место будущего преступления. Здесь пробегу перед камерами в чёрном костюме. Здесь вторгнусь на частную территорию. Здесь буду сидеть и точить ножик. Бэтси не позволит безнаказанно шалить в своей песочнице, и настроит бэт-компьютер на распознавание моего силуэта. А уж задержать сигнал с камер, чтобы передали кадры со мной в нужное время, даже для такой скрипт-кидди раз плюнуть. Верчу в руках приглашение на ужин, делаю звонок. Брюс сразу берет трубку. Назначаю свидание на завтрашний вечер. На закате следующего дня такси привозит меня к Уэйн Мэнор, Альфред учтиво открывает дверцу: – Мастер Брюс ждет Вас. В предвкушении оправляю вечерний наряд, взбегаю по ступеням. Уэйн встречает меня у дверей, галантно за руку проводит на террасу. Там столик на двоих, Альфред зажигает свечи. Брюс ухаживает за мной, представляет идеальные блюда, угощает шампанским, осыпает комплиментами. Его внимание ошеломляет, не дает и минуты, чтобы собраться с мыслями. Не знает ещё, что женщины на свидании врут как дышат: – Мой работодатель? О, говорят, он вернулся с того света! – Наклоняюсь ближе, доверительно шепчу, – признаться, кое-что нечеловеческое я в нём заметила… Неприметная лампочка на панели у дверей начинает помаргивать – видео приманка обнаружена компьютером. Брюс раздосадовано морщится. Как ни хочется ему узнать секреты Джейсона, долг перед городом перевешивает: – Прошу меня простить, я вынужден уйти. Умоляю, дождитесь меня, – исчезает в гостиной. Строю страдальческое лицо, в слезах убегаю в уборную. Заперев дверь, нацепляю костюм и маску, оставляю переговорное устройство на раковине. Отмечаю, что оконная рама прибита наглухо, видимо, чтоб Робины не сбегали из дому. Цепочкой коротких телепортов спешу на другой конец города. Причитаю в передатчик: – Ах, оставьте меня, Альфред!.. Как грубо он мной пренебрег!.. Пока не вернется, не выйду!.. Сама же призывно гарцую по крышам. Ужас Готэма не заставляет себя ждать. Грозная фигура возникает на парапете наверху. Взмах тяжелого плаща, погоня началась. Стартую к двери с крыши, перед самым носом втыкаются бэтаранги. Ожидаемо, я туда и не собиралась. Резко меняю траекторию, ласточкой ныряю с бортика, слышу крик «стой!». Долго лечу до следующей крыши. Жесткий перекат. Шелест за спиной. Петляю к стройке, прыгаю через пропасть между домами, повисаю на балке. Внезапно боло больно стягивает руки. Тросомёт те в жопу! Скольжу по стене, отталкиваюсь к железной лестнице напротив. Хлопок, она уже окутывается дымом. И бэтмобиль навстречу! Наугад цепляюсь связанными руками за арматуру, выбрасываю свое тело вверх, надеясь, что он ждет меня снизу. Успеваю пробежать несколько шагов по очередной крыше, как и ноги оказываются стянуты. Думала, мы побегаем дольше. Почему мнемис не подсказал? Наверное, потому, что следует моим желаниям. Беспомощно лечу навстречу бетону. Перед самым столкновением меня окутывает плащ. Поворот в воздухе, я мягко приземляюсь в объятиях Бэтмена. Сейчас будет то еще танго. Молча держит в своем коконе, даёт перевести дыхание. – Больно, развяжи! Спускает руку к поясу. Ядра на концах боло отделяются от тросов, путы спадают. Тут же рывком переворачивает, пропускает руку мне за спину, в стальной хватке прижимает локти к полу. Свободной рукой начинает обыскивать. Ощупывает слишком уж дотошно. Резко смеюсь. – Это шмон или домогательство? Даже не думает останавливаться. – Прекрати! Да ему это нравится. – Прекрати… Возбуждает. Сука. Перестав, наконец, меня мять, вздергивает на ноги, угрожающе нависает. Пячусь, пока не натыкаюсь на стену. – Кто ты такая? – Звездочка, – ухмыляюсь. – Что ты делаешь в Готэме? - пугающая маска совсем близко. – Ублажи, тогда расскажу. Грубо хватает, дергает на себя. – И так расскажешь, – вжимает в жесткие пластины бэт-костюма. – Уверен? – дерзко смотрю на него, сама незаметно нажимаю на кнопку передатчика, на другом конце города запускается аудиозапись. Чутким слухом улавливаю голос Альфреда в бэт-коме: – Кажется, Ваша гостья собирается уходить, мастер Брюс. Бэтмен в смятении, упускать не хочет обеих. Выход находится быстро. Снова связав меня боло, вталкивает в трансформаторную будку и велит сидеть тихо. С головой накрывает плащом. – Это вместо таблички «моё, не трогать»? Думаешь, сработает?! Металлическая дверца захлопывается, слышу, как в неё втыкается бэтаранг. – А это, видимо, «не беспокоить». От, мужики-и… Телепорт оставляет всё лишнее в будке. Свободная, скачу обратно до Уэйн Мэнор, там спешно переодеваюсь, надавливаю в уголки глаз. Стук в дверь: – Мисс, – голос Брюса полон участия, – простите меня, мисс! Пожалуйста, выходите! Ничего себе, перемена! Распахиваю дверь, стою в слезах: – Что вы мне голову морочите! Сначала так ухаживать, потом так бросить! Вы всё специально! Брюс заходит, начинает успокаивать, гладит по волосам, тихо уговаривает не расстраиваться, обещает что-то. Целует в лоб, легко, невесомо... Может, я и прощу ему будку. Приподнимает за подбородок, нежно сцеловывает слезы. Осторожно тянется к моим губам. Целуемся по-настоящему. Его язык мягко ласкает мой рот. Как можно становиться настолько другим человеком? Этого человека я хочу. Льну к его груди, тянусь на носочках. Он как пушинку подхватывает меня на руки. Вижу за дверью тепло улыбающегося Альфреда, прячу лицо в ладонях. Приносит в спальню, как сокровище опускает на кровать. Памятуя о свежих синяках, которые он же и оставил, прошу выключить свет. Чуткие прикосновения в темноте завораживают. Слышу его глубокое дыхание, быть таким ему тоже нравится. Но неужели не чувствует, что уже ощупывал это тело? Спускается ниже, раздвигает мне ноги, с наслаждением целует сквозь намокшее белье, языком увлажняет его ещё больше. Зубами стягивает трусики. Господи, ты их ещё съешь! Как услышав, Брюс берет в рот шелковую промежность и обсасывает. Давлюсь то ли от смеха, то ли от стона, зажимаю рот рукой. Возбужденно расставляю ноги шире. Брюс, высунув язык, проходит по всей киске, вбирает клитор будто взасос целует. Губами жадно прихватывает складочки. Прижимается к вагине и высасывает из меня сок. Врывается гибким языком, играет им внутри. Мечусь на постели. Кто бы мог подумать, что Уэйн такой развратник. Развожу ноги в шпагате, затем закидываю себе за голову. Брюс заводится ещё больше. Весь измазываясь, тычется лицом, по-звериному вылизывает. Вижу в темноте, как перекатываются мышцы на огромных как стволы деревьев руках, обнимающих мои бедра. Наконец, немного успокаивается, перестает терзать, просто входит языком, начинает носом мелко толкаться в клитор. Да, малыш, так, ещё немного! Бурно кончаю. Он массирует мою киску, пока я полностью не расслабляюсь. Удовлетворенно закрываю глаза, выравниваю дыхание, прикидываюсь, что заснула, сама запускаю очередной сигнал для бэт-компьютера. Должно быть, над спинкой кровати загорелся знакомый огонек, Брюс со вздохом выскальзывает из спальни, я же из неё телепортируюсь. Вожусь в тесноте под плащом Бэтмена, разрезаю боло, вышибаю к черту дверцу, жду. Показывается. Даже не пытаюсь убежать, подпираю голову кулаком. – Продолжим? – не вопрос, утверждение. Рука в чёрной перчатке хватает меня за запястье, поднимает вверх, вынуждая балансировать на носочках. Упираюсь рукой в символ на груди. Чувствую запах его возбуждения. – Покалечу, – глухо рычу. Бросает руку и заключает в объятия, сдавливает грудину. Задыхаюсь в тисках, беспомощно бьюсь, слабею, тогда выпускает. Соскальзываю к его ногам, цепляюсь за мощные бедра. Жесткая перчатка смыкается на подбородке. Вижу, как он отстегивает пояс и высвобождает напряженный член. Бросаю взгляд наверх – самодовольно улыбается. Берет за затылок, грубо толкается в губы. Горячий и скользкий. Дрожит, как хочет, чтобы взяли. Бежал сюда возбужденный всю дорогу, да? Хорошо, красавчик. Открываю рот ему навстречу. С наслаждением втискивается внутрь, с каждым толчком всё глубже. Головка проникает в горло, сдерживаю кашель, из глаз катятся слезы. Судорожно сглатываю, сильные пальцы впиваются в плечи. Сглатываю опять. Давит на горло, заставляя сделать это ещё раз. Отталкиваю руки, хватит с него. Выпускаю всё до головки, сосу её как леденец. Рукой сжимаю толстый ствол, скользя по нему вперед-назад. Другую руку опускаю между ног и ласкаю себя в том же ритме. Это быстро доводит меня до оргазма. Стонаю в его член, он, замерев, шумно выдыхает. Даю кончить себе в рот, высасываю из него сперму, проглатываю всю до капли. Квиты. Кладу руки на незащищенные кости таза. Раздается хруст, Бэтмен каменеет. Надо отдать должное его выдержке, не проронил ни звука. Пора смываться. Возвращаюсь в брюсову спальню и разваливаюсь на кровати. Интересно, что Альфред приготовит на завтрак? Напоследок набираю Робина, коротко говорю адрес и добавляю «всегда пожалуйста!». Следующим днем газеты писали о прискорбном инциденте с промышленным насосом, – что, бля?! сам извращенец! – приведшим миллиардера Брюса Уэйна на больничную койку. А также о заключенном на радость обеим сторонам контракте Уэйн Энтерпрайз с ЛексКорп. Надеюсь, на какое-то время это отучит Бэтмена от опасных связей. Хотя, не мне это говорить.