Приятная работа. Сборник PWP

Путешествие цепочкой коротких телепортов похоже на просмотр слайдов в проекторе, а сопровождающий их легкий хлопок лишь довершает сходство. Сейчас я смотрю на США от побережья до побережья. Вышки линий электропередач просто созданы для моих перемещений, а верхушки деревьев и не такие уж редкие горы сокращают путь, делая его живописней. Выбираюсь с Манхеттена, мегаполис переходит в одноэтажную Америку, пролетаю ее над трассами. Близкие Аппалачи обдают запахами леса, оставляю вышки. Горы быстро превращаются в холмы, пересеченные разномастными дорогами, однообразно тянутся небольшие городишки, фермы. Холмы внезапно стекают в пустоши Великих равнин. В колеблющемся горячем воздухе острые скалы на горизонте будто летят навстречу. Гранитные пики Колорадо заставляют плутать между ними, на ходу быстро выбирать самые высокие. Сменяются плоскими пыльными вершинами, прорезанными каньонами рек, что кажутся чуждо марсианскими и обманчиво нескончаемыми. С них ныряю в пустыню, затем перемахиваю гору Сан-Антонио, и вот, я уже вижу Тихий океан. За несколько минут прибываю из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Быстро, без свидетелей. Не без жертв. Напугала корову, которую не видела из-за холма, пока на нем не возникла. Но тут мы квиты. Чтобы не привлекать внимание местных героев, до виллы на побережье Лонг-Бич добираюсь на такси. Мужичка за рулем мой кевларовый доспех не взволновал ни капли. Забор обширного владения увит девичьим виноградом так, что ничего не разглядеть. Сорт родом из Нового Орлеана и взращен в сухом климате не без магии, сдается мне. Мну листья, запрыгнув на ребро ограды, осматриваю двор. Огромный дом с частным пляжем, как и ожидалось от хозяина половины Лас-Вегаса. Скатываюсь вниз, прохожу несколько метров по идеальному газону. Из кустов высовываются острые мордочки доберманов. И не думаю бежать, улыбаюсь. Псы не проронив ни звука, окружают, смотрят исподлобья. Сажусь на корочки и помахиваю созданным батоном колбасы. Те не реагируют, один и вовсе уходит. – Вот это воспитание. Или вы не уважаете Докторскую? – строго вопрошаю я собранных животных. – Может, предпочтете собеседника получше? – раздается у меня за спиной. Реми Лебо в легких брюках и расстегнутой рубашке с иронией смотрит на меня, закрываясь рукой от солнца. Встаю навстречу, но все равно остаюсь на голову ниже. Его длинные медные волосы пылают на солнце, рядом стоит отлучавшийся пес. Гамбит со мной еще не знаком, но Хранителя ощущает безошибочно, собирается, как его доберманы, которых кивком отсылает прочь. – Пройдемте, – галантно приглашает, следую его руке в гостиную. Из распахнутых дверей виден бассейн, что тут же завладевает всем моим вниманием. Его дальний конец скрыт под перголой, увитой все тем же пятилистным виноградом. Там, в глубине тихо журчит водопадик, заманивая в островок райской прохлады посреди пекла Лос-Анджелеса. Неотразимо блестит бирюзовыми бликами. Не могу и не хочу отказывать себе в удовольствии, начинаю стягивать удушливый доспех. – Не возражаешь, если мы поговорим в воде? – улыбаюсь Реми. – Нисколько, – он с готовностью снимает рубашку и штаны, остается в одних плавках. Лукаво смотрит на меня, – одолжить купальник? – Знаешь, – сбрасываю и одежду, – мы знакомы в полусотне миров, – красно-черные глаза довольно щурятся, рассматривая меня, – я даже была тобой, после этого трудно стесняться. – Была мной? – поражается. – Перемещаться доводится не только в другие миры, но и в другие тела, – ступаю в воду, поглядывая на него. – Как интересно, – он снимает белье. – Жить тобой было хорошо, – отталкиваюсь от берега, погружаясь в счастливые воспоминания. – Я был любим. – Зачем ты здесь? – он выплывает ко мне на середину бассейна. – Ты можешь помочь придать своему миру сбалансированности. Но можешь и отказаться, другие кандидатуры есть, – огибаю его, наблюдая движения стройного тела под водой. – В чем суть предложения? – поворачивается следом, внимательно глядя в глаза. – Обычно, – подплываю, – Ксавье служит Леншерру противовесом. Но в этом мире они управляют Геношей вместе, радикальные идеи доминируют, – невзначай касаюсь, провожу рукой по боку. – В подобных мирах война между мутантами и людьми происходит неизбежно, – обнимаю за шею, мы балансируем в прозрачной воде напротив друг друга. – Поэтому я в вашем мире. Ты мне веришь? – Верю, – отвечает он, скользя взглядом по моим губам. – Но зачем ты Здесь? – Все просто, – тянусь к его лицу, – надо собрать и возглавить противовес. Это сделает сэр Уортингтон, я как раз от него, – отвожу взгляд, – архангел действительно переживает за Землю, так трогательно… – подаюсь ближе, – но не все согласятся пойти за ним. Мутанты, что долго пробыли по ту сторону закона, его не воспримут, он слишком правильный, – наши губы почти соприкасаются. – Ты бы идеально его дополнил. – Мне во власть? – ухмылка, бесовские глаза следят не моргая, – с этим связывать свою жизнь я не планировал. – Это ненадолго, по меркам бессмертных. Я знаю, ты один из них, – склоняю голову для поцелуя. – Надо просто подождать сто лет, и люди будут естественным путем замещены мутантами... Захватываю его губы. Он отвечает, вплетаясь в мой рот языком, прижимая к себе за плечи. Увлекаю его в тень перголы, на мелководье, бурлящее струями всплывающих пузырьков. Откидываюсь на локти, потоки приятно гладят спину и бедра. – Ты можешь сказать нет, – выгибаюсь. Он удивленно поднимает взгляд от моей груди, – на мое предложение. После. Целую, обнимая широкие плечи. Он одним движением достает меня из воды, поднимает на руки и несет в беседку. Изящное строение, завешенное тканью, скрывает ложе. Ворчу, мне хотелось понежиться с ним в воде. Но ему виднее. Мягкий хлопок, на который он меня опускает, нежно льнет к коже, дорогая ткань, даже мокрая от наших тел, невыразимо приятна. Со стоном потягиваюсь на простынях, он жадно проводит ладонью по раскрытому телу, вырывая вздох. Чувствую себя красивой, возбуждающей, между ног наливается… ах, этот эмпат умеет не только воспринимать, но и эманировать. Радостно притягиваю его к себе, так здорово снова чувствовать удовольствие партнера. Касаюсь поджарого живота, скольжу кончиками пальцев по дорожке ярких волосков. Теплая ладонь проникает мне между ног, приятно ласкает. Целую загорелую холеную кожу, по ней разливается румянец, стойкий, яблочный, как у всех рыжих. Откуда-то все время сладко тянет фруктами. Повожу носом, Реми выдвигает из-под кушетки поднос с закусками. – Знаешь, – строю ему глазки, – у моего вида есть врожденный фетиш на один продукт. Ты сразу поймешь, какой. Он кормит меня клубникой, с аппетитом скусываю ее с пальцев, кокетливо прихватываю их кончики. Но это не то. Подносит к губам мятный лимонад, слизывает бодрящую дорожку, сбежавшую по подбородку. Не то. Тянется к пиале с темными ягодами, берет одну. Стоит запаху коснуться моего обоняния, прикипаю взглядом к его руке. Завороженно подаюсь ртом к ягодке. Он, рассмеявшись, поднимает руку, тянусь как кошка, льну к его груди. – А я думал на колбасу, – веселится он. С улыбкой фыркаю: – Дурак. Неожиданно ныряю рукой ему за спину и хватаю пиалу. Он дергается следом, сгребает ягоды, и, не давая мне и шанса, запихивает себе в рот. Восхищенно смеюсь, берусь за его затылок. – Отдай. Впиваюсь в губы, перемазанные фиолетовым соком, толкаюсь языком в терпкое нутро. Зрачки расширяются, дыхание тяжелеет. Вылизываю его рот, трусь всем телом, получая почти наркотическое удовольствие. Его глаза так же закатываются. Так же постанывает, слепо шаря руками по чужому телу. Таем друг на друге как мороженое, стекаем на ложе, какое-то время безвольно ластимся в черничном дурмане, запахах кожи, близкого моря. Пока последний вкус ягод не иссякает на языке. Придя в себя, он с довольным видом припечатывает меня к простыням. Прижимает руки, наваливаясь всем телом, сильным и красивым. Прогибаюсь ему навстречу, он чувствует, как нравится мне. Массирует пойманные запястья, покрывает лицо легкими поцелуями. Ветер колышет полог, ткань приятно холодит его разгоряченную кожу. Твердый член жжет мою. Потираюсь. Хочу вставить. Он подхватывает меня под бедра, ныряет лицом между ног. Запах моего тела оглушительно заводит нас, розовые складки соблазняют жадно вылизывать их, раздвигать и толкаться языком внутрь. Стонаю, двигаю бедрами навстречу его языку, ощущаю, как мягкие пульсирующие стенки сжимаются на нем. Хочу, чтобы сжались на стояке, на пульсирующей в такт головке. Он вновь прижимает меня своим весом. Дразня обоих, оттягивает сладостный момент. Хочет, чтобы я взяла в руку и сама вставила. Обнимаю ладонью и коварно обвожу пальцем головку, он не выдерживает и врывается в меня. Сладко кричу, чувствуя себя внутри тугой плоти, обнимающей со всех сторон, безотчетно ерзаю, стимулируя сильнее. Оба стараемся не спешить, не сгореть раньше времени, насладиться плавящей близостью. Выдыхаем стоны друг другу в губы, скользим внутри и принимаем в себе. Распаленно хотим большего. Вот уже мой палец, или его, проникает в мой анус, или в его. Прикусываю его тонкие губы, отвлекая от тянущих ощущений. Хотя, не неприятных, они сопровождаются потрясающим чувством контроля над чужим самым интимным, трепетной раскрытостью, желаниями, похотью. Мой палец направляет движения его таза, мягкие толчки и покачивания. Он упирается лбом в мое плечо, забирается обеими руками между моих задранных бедер, между разведенных до предела ягодиц. Вскриками восторга поощряю его за каждую ласку там, за настойчивые поглаживания вокруг колечка мышц, за сладко давящее ощущение проникновения. Извиваюсь под ним, как змея в руках змеелова, стонаю и стискиваю ногами. Порывисто облизываю губы, свои или его, властно проникаю в них языком, его или своим, всасываю всю его гибкость. Волны горячих толчков проходят через тело, мерно взводят, воспламеняют снизу доверху. Стоны становятся задушенными, влажные звуки пьянят и разгоняют. Быстрые фрикции перетирают тонкую струну, что со звоном рвется и выгибает оба тела в оргазме, сплетает их страстным узлом, блаженно опустошает одни бедра и наполняет удовольствием другие. Лишает памяти и личности, и не возвращает до последних отзвуков оглушительной разрядки. Лежа на любовнике, с улыбкой отмечаю одну деталь – в моменты восстановления Баланса тоже ощущаю, будто рвется струна. Но оргазмом это не сопровождается, а какой был бы стимул работать. Кстати, о стимулах. – Если я хочу еще, у тебя встанет? – ласкаю мужскую грудь. – А ты как думаешь? – вжимается пахом, чувствую ответ. Не угасшее еще возбуждение разгорается с новой силой. Становлюсь перед ним на колени, комкая простыни, он комкает мои ягодицы, чертит между бедер, аж глаза закатываются. – Я хочу тебя в себе, долго... Разом входит всей длинной, тянет на себя за плечи, впечатывается бедрами до безвольно глубокого стона. Сознание опять начинает плыть. Будто смотрю со стороны – он, стоя сзади на одном колене, размашисто скользит внутри нее так, что у нее ноги подгибаются. Плавными толчками раскачивает так, что сдвигается кушетка. Крепко удерживает ее вздрагивающее тело, изнурительно долго вытрахивает последние остатки рассудка, достоинства, человеческого. Не выдержав пытки, о которой сама попросила, выворачиваюсь из-под него, оседлываю, пытаясь вернуть контроль. Он притягивает меня и твердо сжимает талию. Откидываюсь в кольце рук. Волны электрического наслаждения выгибают шею и заставляют кричать в агонии приближающегося оргазма. Бьюсь на нем всем телом, как пойманная рыба на песке. Он рывками подается вверх, в частящие бедра, насаживает, до крови закусывая свои губы. Опять рвется тугая струна, нас уносит. Вцепляюсь в его волосы, он прижимается искаженным в крике лицом к моей груди. Содрогаюсь на плещущем в меня члене, с каждым вздохом-стоном обмякая в его руках. Счастливые, падаем на порванные простыни, вяло извиваясь в отголосках экстаза, пытаемся надышаться. «Роуз, Логан объявился», – врывается в сознание тихий голос напарника. «Ну не-е-ет…» Реми чувствует мою досаду. Указывая пальцем на ухо, поясняю, что цель засекли. Спохватившись перед эмпатом, поправляюсь от привычки лукавить – указываю на голову, говорю, кого засекли. – Я не хочу уходи-ить, – зарываюсь носом в его шею, он мнет мои волосы и, чувствую, довольно улыбается. «Роуз, ЩИТ его тоже засек». – ЩИТ, – по-русски произношу я это название. – Ну, я им покажу кузькину мать! «Где этот shit?!» – «В десяти минутах от немецкого кабака под Оттавой» – «Все поняла!» Воинственно распахнув дверь бара в соседней стране, я нашла Росомаху обедающим салатиком. Опомнилась от удивления, только когда входивший человек отодвинул меня с дороги. Тоже решила перекусить, сев подальше, чтобы не злить зверя. Но, даже будучи в разных концах зала, мы ощущали взаимное присутствие, а остальные люди будто выцветали. Я сидела напротив и рассматривала нового старого знакомого. Травоядный рацион сменился стейком, затем пивом. Мы отсалютовали друг другу бокалами. Чутким слухом раньше других засекли реактивный гул. А щитовцы-то лишних 15 минут где-то плутали. Вместе покинув здание, мы спрятались в лесу понаблюдать. Квинджет сел на дорогу, маски-шоу высыпали из него и рванули в кабак. Предводительствовал ими Капитан Америка. Понятно, чего плутали – этот не станет отвлекать бывшего однополчанина от обеда из-за каких-то приказов какого-то ЩИТа. А Логан, с хитрым видом поманив рукой, скользнул к самолету, снял часового. Я шустро пробралась в кабину и оглушила пилота. Воцарившись на борту, мы с Логаном переглянулись, и его лицо приняло такое плутовское выражение, невозможно заразительное. Я поняла, зачем он сюда полез. Мы азартно огляделись по сторонам. Приборная панель! Сняли крышку, выдернули все провода, Логан завязал их бантиком. Морским таким бантиком, я даже пожалела механика. Прикручивая крышку обратно, Логан еще и налил в резьбу клея, найденного в ящике с инструментами. Мы здраво рассудили, что найдя, наконец, саботаж, механик полезет в ящик. А там его ждет учебная граната. Интересно, Стиви бросится на нее, или теперь у него другие методы? Между всем этим я помадой исписала переборки матерными каракулями. Мы поучили друг друга новым словам. Затем спешно выбрались наружу, не будет же УДАР долго торчать в пивном баре. В рабочее время. В довершение Логан когтями по-росомашьи пометил борта самолета. Разодрал, как его звериные предки дерут стволы деревьев. Я вогнала в колесо нож – если не вытащишь, не взлетишь – и двусмысленно полила его водой из бутылки… Джейсон, отсмеявшись, напомнил, что я там по делу, а не ЩИТу в тапки гадить. Я поинтересовалась у Логана, в честь чего охота. Тот ответил, что одноглазый пират мечтает видеть его в своей абордажной команде. Какое совпадение, я тоже. Но перед Ником у меня есть неоспоримое преимущество – со мной веселее.