Приятная работа. Сборник PWP

Ты заходишь в отдел и видишь, что все столы пусты. Замечаешь меня в другом конце комнаты и обмираешь, не в силах сдвинуться с места. Шагаю тебе навстречу. Сам ты ко мне никогда бы не пришел. Слишком стыдно. Неправильно. Желанно. Не мигая, смотришь мимо, на лице паника. Встаю напротив, ты открываешь рот, но не находишь в себе сил что-либо сказать. Я знаю: - Ты хочешь сказать, изнасилуй меня еще раз. Задыхаешься, всем видом умоляешь не говорить такого. Щеки заливает лихорадочный румянец. Глаза стекленеют, будто вот-вот упадешь в обморок. Как выразительно. - Хочешь, чтобы мне было не все равно? Уверена, сейчас ты вспоминаешь ощущение наручников на своих запястьях. И стараешься не вспоминать о ноже. Обхожу тебя, на расстоянии, будто пугливого оленя, что в любой момент может сорваться и навсегда скрыться в лесах. Будет ли мне жаль? - Ты меня обидел тогда. Я обидела тебя. Наконец, смотришь в глаза, тяжело и грустно. Для тебя это было гораздо больше, чем обида. Тогда, сказав, что любимый мне изменяет, и посмеявшись надо мной, ты ожидал, что я расплачусь. Но не ожидал, что сделаю с тобой после. Сейчас, велеть оставить тебя в покое – не можешь или не хочешь? Щелчок замка, я заперла за тобой дверь. Ты стоишь в обманчиво расслабленной позе. Узнаю осанку бойца, ты не готов сдаться без боя. Никогда не будешь, врешь ты себе. Подхожу к тебе сзади, ты резко разворачиваешься в броске. Кулак пролетает мимо цели, на запястье смыкается браслет. Ты почти вскрикиваешь, почувствовав сталь на коже. Дергаю тебя к себе и зажимаю рот ладонью. - Ты же не хочешь, чтобы кто-то узнал? Ведь тогда от позора плакать будешь ты. Дрожишь, не пытаясь больше ударить. Холодный металл парализует тебя. Тяну за наручник, не давая отстраниться. Твои глаза, в них столько противоречивых чувств, обращенных ко мне. Приближаю свое лицо к твоему, обдаю шею теплым дыханием, оглаживаю голое запястье. Запоздало осознаешь, что наручник сомкнулся и на нем. Вспыхиваешь. Ты готов вцепиться мне в шею обеими руками. Отталкиваюсь от тебя, держа за руки, как в танце. Ты вынужденно хватаешься за мои руки, чтобы обоим не упасть, дергаешь на себя. Самодовольно смеюсь – заставила самого притянуть меня. Тогда, тянуть тебя в гараж пришлось волоком, избитого до полусмерти. Я от ревности рыдала в полумраке, била кирпичные стены, себя. Ты сопереживал, жалел, я видела это в твоих глазах. Но все равно ненавидел, как и каждый день нашей совместной службы. Я ревела и резала себя в беспамятстве. Ты ужасался, просил отвязать. Может, даже раскаивался в своих словах. Но вслух не попросил прощения. Ты хотел меня ранить. И я ранила тебя. Всадила нож в ладонь, прибила тебя на коленях к полу. - В этот раз никаких ножей. Разве ты попросишь. Стиснув зубы, толкаешь меня, мы падаем вместе. Дерешься, пытаясь прижать к паркету. Я побеждаю, моя голова сейчас холоднее. - Я не хочу делать тебе больно, я просто хочу, чтобы ты понял. Наверное, хочу невозможного. Когда баба занимает должность, к которой ты шел десять лет, примириться нереально. Как бы я ни лезла из кожи вон, какой бы хорошей руководительницей не стала, симпатия всегда будет соседствовать с желанием уничтожить. Тогда, подкараулив вечером у дома, ты выложил все, что раскопал на меня и моего любовника. Злорадно открыл глаза на обман. Ради того, чтобы освободить кресло. - Ты сам хочешь этого. Ты хочешь, чтобы я снова поимела тебя. Хочешь, до дрожи в пальцах, до подгибающихся ног. Обмякаешь, даешь поставить себя на колени. Продолжаешь смотреть, не отрываясь. В наших взглядах больше интимности, чем было у меня с тем, кого, думала, что люблю. Выношу стул из своего кабинета и коробку. Сажусь перед тобой, переобуваюсь в шпильки. Ты кажешься спокойным и готовым ко всему. Мыском поглаживаю тебя между ног, через брюки давлю на мошонку, ты слегка вздыхаешь, холодно наблюдая за мной. - Развернись. От приказа вздыхаешь чуть громче. Как в трансе поворачиваешься ко мне спиной. Я подтягиваю тебя за ремень ближе, ногой нагибаю лицом к полу, другой упираюсь в зад. Слышу, как приоткрылись твои губы, участилось дыхание. Ты оборачиваешься, видишь, как я ухмыляюсь. Расстегиваю пряжку, рву ремень из шлевок. Завожу каблук между ягодиц и надавливаю. Ты резко мычишь, тебе не нравится. Ты бы, наверное, предпочел, чтобы я оседлала тебя, как тогда. Я просто хотела забыться, а ты меня не хотел. Последнее изменилось. Потираю туфелькой напрягшийся член, скольжу обеими стопами тебе между ног. Подцепляю молнию, расстегиваю ее, зажав язычок между носками. Каблуком вырываю пуговицу из петли. Ты прогибаешься, помогая мне, практически извиваешься. - Выпрямись! Вскидываешься, стаскиваю брюки с бедер, каблуками помогаю им упасть. Без рук, которые расслабленно закинула за спинку стула. Рассматриваю белые трусы, облегающие подтянутый зад. Мараю их каблуком, толкаюсь между ягодиц. Ты стонешь, отстраняясь от меня. Жестко припечатываю твою грудь к полу. - Не надо… Твой голос нерешителен, глаза пустые. - Тише, тише. Ласково шепчу, успокаиваю, продолжая массировать колечко ануса через тонкую ткань. Тебе хорошо, это трудно скрыть - член налился, яйца поджались. Стягиваю белье, резинка проезжается по чувствительной плоти. Ты шикаешь, за наглость получаешь тычок в ягодицу. Отзываешься стоном удовольствия. Выдаешь себя и понимаешь это. Давлю тугие половинки, до царапин, кровоподтеков, пинаю острым носком по бедрам. Ты прячешь лицо, а я бы хотела видеть его сейчас. Нагибаюсь, пытаясь в него заглянуть, ритмично толкаю каблуком, напоминая, что собираюсь сделать им с тобой. Ты больше не протестуешь, только ртом хватаешь воздух. Знаю, сейчас ненавидишь себя за слабость. Не знаю, замечаешь ли, как сам подаешься навстречу. Тянусь к соседнему столу, нашариваю в ящике оружейную смазку кого-то из сослуживцев, сойдет. Продолжая обхаживать тебя, прикручиваю трубочку для смазывания ствола. Ты видишь это и твои глаза, прикипевшие к баллончику, расширяются. Давлю на спрей, из трубочки летит струя, холодно ударяет на анус, обливает раздвинутые бедра, стекает по яйцам. Ты вздрагиваешь всем телом, беззвучно раскрыв рот. Комната заполняется душным запахом баллистоля. Тяжелые капли гулко падают на пол, полукружия мышц масляно блестят. Я вожу по ним, измазывая туфли. Приставляю скользкую набойку ко входу. - Насадись сам. Ты не хочешь. Ты смотришь на меня так проникновенно. Взгляд заставляет закусывать губы, что тебе такое сказали. Я почти хочу поцеловать губы, что тогда разрушили мой мир. - Тише… Толкаюсь медленно и осторожно. Вхожу внутрь тебя. Ты жмуришься, отдаваясь. Между вздернутых бровей пролегает складка. Хочу показать тебе, как может быть приятно, проникаю глубже, повожу из стороны в сторону, ищу. Наконец, ты издаешь жалкий стон, всхлип, от которого точно хочешь застрелиться из табельного пистолета. - Так понравилось? Повторить? Молчишь, строптиво отворачиваешься. - Хорошо же. Вытаскиваю каблук из туго сжавшегося прохода, заставляя морщиться. Раздраженно достаю из ящика другого сослуживца учебную гранату. - Выпрямился! Ты смотришь непонимающе, но опасаешься спорить. Нерешительно отрываешь руки от пола, я переодеваю наручники тебе за спину. Ты почти готов взбунтоваться. - Тсс… Беру член в ладонь, поглаживаю. Может, оседлать его снова и не плохая идея, тогда мне было хорошо. Просто животно поиметь, избивать в процессе, жестоко душить, кончая вместе. Интересно, что из этого тебя так надломило? Но сейчас у меня другие планы. Выдергиваю чеку из муляжа и заливаю ее маслом. Ты все еще не понимаешь. - Смотри на меня. Развожу края дырочки на головке твоего члена. - Нет! - Смотри на меня! Поглаживаю головку пальцем, это так предательски сладко, что почти доводит тебя. Ты бы хотел, чтобы я просто дала тебе кончить. Ты уже жалеешь, что пришел сегодня на работу. Что остался и позволил себе возбудиться. Но все еще не о том, что пытался меня извести. Вставляю чеку в канал. - Господи… Ты сжимаешься, мелко дрожишь. Как же лестно вызывать такие сильные чувства. Я довольно улыбаюсь, ты этого не видишь, крепко закрыв глаза. Любуюсь тем, как по светловолосому виску стекает капелька пота. Искаженными губами, скованностью рук, пульсирующим органом. Возвращаюсь на стул и стукаю тебя пяткой по хребту, ты, ахнув, наклоняешься. - Смотри на меня. Поворачиваешь потерянное лицо. Я провожу носком по стояку, надавливаю за яичками. Ты тихо и развратно стонешь, безотчетно поводишь бедрами. Вновь упираюсь шпилькой в анус. - Насадись. Несчастно качаешь головой. Просто не можешь. - Все хорошо. Я смотрю на тебя с нежностью, ты сейчас забыл обо всем, что стоит между нами. Просто лежишь с приподнятым задом, расставив колени. Напряженно принимаешь в себя длинный каблук. Так сексуально жмуришь веки. Я вновь нахожу простату, давлю, и ты кричишь, забыв, где находишься. Содрогаешься от оргазма, почти теряешь сознание. Оставляю в тебе туфлю и выдираю чеку. Ты скулишь, сперма толчками выплескивается из члена, брызгает на форменную рубашку. Излившись, заваливаешься на бок, я подхватываю тебя, туфля со стуком падает на пол. Заботливо отвожу тебя в свой кабинет. Вновь ставлю на колени перед столом, укладываю грудью на мягкое кресло. - Не надо больше… Я лижу твою испачканную промежность. Без капли стыда и отвращения вылизываю грязное отверстие. Ты протяжно стонешь, опять твердеешь. - Потом я поцелую тебя в губы. Твои губы исторгают глубокий томный вздох. Мы зашли дальше, чем следовало бы. Взаимное насилие дало нам противоестественную, патологическую близость. Целую твой зад, посасываю член. Действительно хочу доставить удовольствие. Тебе. Из всех людей. Догадываюсь, что сломало тебя. Ты понятия не имел, что оргазм может быть таким острым и оглушающим, у тебя никогда не стоял так крепко и долго. - Я переведусь в свободные агенты. Ты счастлив? Или тебе жаль? PS: Спустя десятилетия одиноких разъездов по Союзу, затем уже по СНГ, мне встретится Логан. Он найдет меня, как Чебурашку, в ящике с электронными комплектующими - залезу в него, заподозрив контрабандный вывоз из страны. Отведет к мистеру Старку, который предложит новую работу. Контора одобрит внедрение. Через годы одобрит увольнение и путешествия по мирам. Куда бы меня не заносило, я все еще остаюсь агентом 13-го отдела КГБ.