Приятная работа. Сборник PWP

Тони не хотел снова становиться «торговцем смертью», производство оружия, даже ради восстановления военного равновесия между странами, выглядело крайне сомнительной идеей. Он просто не хотел, чтобы из его автоматов люди убивали людей, хотя достигаемый паритет должен будет сократить число вооруженных столкновений, а значит, и смертей. Должен, будет ли… Тони приходил вечером в обычно пустовавшую малую гостиную и напивался в одиночестве, он не мог спать после работы над орудиями убийства. Расчеты эффективности огня, останавливающая сила, проникающая сила, убойная дальность. У прошедшего афганский плен перед глазами вставали последствия этих расчетов, их практическое воплощение. И когда наступало время идти спать, он оставался один на один с убитыми. Только полная бутылка крепкого виски могла прогнать их из головы, раньше выгоняя оттуда сознание. Я бесцельно шаталась по поместью в отсутствие работы для Мстителей, когда набрела на него. Тони полулежал на диване и апатично смотрел в пространство. У него был взгляд усталого, опустошенного человека. Еще не опустившегося – долг изобретателя, обязанность выполнить судьбоносный заказ, держали на плаву. Но уже почти не видевшего в этом смысла. Одинокого. Все это он мне поведал, когда я тихо присела на подлокотник, когда обратилась к нему с сочувствием. Излил душу, от которой, как ему казалось, теперь мало что осталось. Его переживания вызвали во мне отклик, человеческое сочувствие. Я желала, чтобы хоть сегодня он смог спокойно заснуть. Я притянула его за затылок и поцеловала. Тони ответил на поцелуй, не сразу, вначале безвольно раскрываясь для моего языка, затем проникаясь его лаской. Отдаваясь ощущениям, не думая, с благодарностью. Осторожно тянулся ко мне, касался руками бедер. Я массировала его затылок и нежно ласкала его рот, пока дыхание обоих не потяжелело. Скользнула к нему на колени, он обнял меня с неожиданной силой, сжал бока, шумно выдыхая мне в шею. Его пальцы не дрожали, только когда он стискивал их на моем теле. Нервное возбуждение, отражавшее душевный надлом, заставляло его мышцы подрагивать, почти сводило их. Все его существо кричало, как ему нужно внимание, как он не хотел быть один, хоть и не делал ничего, чтобы выбраться из одиночества. В каждом сдавленном вздохе, почти всхлипе, а может, захлебнувшемся рыке, обнажалась его подавленная потребность в другом человеке. Его чувства захлестывали меня и сдавливали грудь, до кома в горле. Он без смущения расстегивал свою одежду, спешно снимал мою. Смотрел затуманенным взглядом, таким голодным и тяжелым. Заставлял сердце биться чаще, мои пальцы от возбуждения начинали дрожать как его. Замер с распахнутой грудью и эрегированным членом, на которые я любовалась, отстранившись. Смуглокожий, в темных росчерках кучерявых волос, в смягченных линиях рельефа мышц. Он телом был похож на холеного греческого юношу. Ждал, не отстранюсь ли я вовсе, со смутной тревогой в карих глазах, потемневших как омуты. Я нырнула в них, в его объятия, теплые, как южное солнце. Прижалась голым телом, скользнула на член, не сдержав стона удовольствия. Откинулась в кольце рук, он подался навстречу. Поднял бедра, страстно простонав сквозь зубы, упоенно и жадно в то же время. Задвигался подо мной и задвигал мной в своих руках. Опускал, сжимая за бедро, притягивал за обнятую спину. Я гладила его плечи и выдыхала имя. Тони, Тони, Тони… Не заметила, как стала громче, бессвязней, сама настойчиво толкалась, насаживалась резче. По ногам от паха разливалось блаженное чувство, лишало всех мыслей. Выгибало спину и грело сердце. Надеюсь, Тони чувствовал то же, не помнил о своих печалях хотя бы сейчас. Он бездумно и трепетно тянулся к моим губам за поцелуями. Выпрашивал их, не имел в глазах ничего, кроме мольбы и желания. Получая, опьяненно вдыхал и вспыхивал от страсти. Двигался быстрее, привставал. Не сдержав собственной жажды, уложил и прижал к дивану. Вбивался так желанно и сладко, сильно и часто. Отчаянно, с по-прежнему не утоленным одиночеством. Сдерживал стоны, стыдясь за свою эмоциональность, но уже не контролируя свои бедра. Я сжимала его плечи сильнее, с нажимом водила по напряженной спине, крепким объятием напоминала, что он не безразличен. Пока мы оба не потерялись в оргазме, с протяжным стоном вжимаясь друг в друга. Тони не разорвал объятий после. Вздрагивал с закрытыми глазами, пока наше дыхание не успокоилось. Свился со мной на диване малой гостиной. Успокоенный и уставший, крепко заснул. Я тихонько прижалась губами к его лбу.