Победитель дракона, или Богиня благословляет это Темнейшее Подземелье.

      При всём своём презрении к мерзким неверным, Казума не мог не признать, что бой выдастся на редкость тяжёлым. Да, благоверных ждала только победа, ибо на их стороне была сама Великая Мать Аква, но какую цену за неё придётся заплатить? Отдать жизнь за Богиню – почётное дело, но нельзя же слепо лишать Прекраснейшую самых достойных из её слуг! Так что никаких банзай-атак – даже если кто-то из последователей Аквы кажется лишь разменной монетой, распоряжаться ею надо с умом.       Враги превосходят уровнем и снарягой? Ну и пусть, у них слабый дух, стоит вбить клин – и вся конструкция партии пойдёт трещинами. А что может подорвать решимость сильнее, чем гибель хилера? То-то и оно! Пусть наибольшую угрозу для Богини представляют дамагеры в лице разбойника и крестоносца, лупцевать последних бесполезно, пока у них есть, кто ХП восстанавливает. Посему священницей недостойного бога, как наилучший дамагер (на текущий момент) своей партии, займётся лично Казума, благо, Великая Мать Аква ниспослала ему верный «Чунчунмару». Можно, конечно, и враче-варлока зацепить, но этот тип, походу, только баффать и умеет, что не так критично. Пусть ждёт в конце очереди.       Преграду в лице всё тех же разбойника и крестоносца нивелирует Даркнесс, а поможет ей в этом Мегумин (всё равно эта малявка сейчас ничего лучше не сделает). Смотреть на столкновение танков интересно только в «ВоТе», а в таком махаче грызня терпил обречена на долгое унылое бодание лбами, особенно с подхилом с каждой стороны. Другое дело – участие в этом «роги» с кинжалом и пистолетом. Этот перец способен критой вынести бой-девицу с первого удара, не говоря уже про одну алоглазую девчонку. Будет крайне нелишним его… ослабить.       - Даркнесс, агри милишника! Мегумин – контришь стрелка! Акцент на защиту, не на атаку! Ай’а Аква! – Приказы отданы и получили одобрение Богини, ибо Мудрейшая не стала поправлять своего фаворита. Она всецело доверилась тактическому гению Казумы, и он её не подведёт! Ни в этой жизни, ни в ин… Бл*дь! – Госпожа, берегитесь!       Названный Дисмасом, в отличие от разинувших рты товарищей, не растерялся. Возможно, он и так подозревал вернувшихся к истине слишком чистыми душой, чтобы оставаться во тьме. А возможно, свою роль сыграл тот занюханный флакон. В любом случае грёбаный нарколыга ждать честного боя лицом к лицу не стал. И, так как он уже подло, как крыса кемперная, держал Великую Мать Акву на прицеле, попросту спустил курок.       Интуитивно представляя траекторию пули, Казума в порыве отчаяния прыгнул ей навстречу, рассчитывая, надеясь, молясь заслонить Славнейшую от свинцовой хищницы. Юноша не был одинок в своём стремлении – он понял это, когда столкнулся с бросившейся наперерез Даркнесс и рухнул, погребённый под её бронированной тушей.       - Ссссука..! – явственно услышал Казума сквозь злое рычание разбойника, а подняв глаза, увидел, как тот гневно схватился свободной рукой за ствол пистолета и затряс его, словно желая придушить. Забавное, странное и непонятное зрелище. Хотя почему непонятное? Бывший хикки воочию наблюдал вспышку и всполох дыма после удара курка, за которыми, однако, громкого хлопка выстрела не последовало. Да и дуло не дымилось, как в прошлый раз. Это могло значить только одно – осечка! Слава Великой Матери Акве! Осечка! Этим нельзя не воспользоваться!       - «Кража»! – Чем выше уровень у цели, тем труднее своровать у неё из рук вещи, ну так Казуме и нахер не сдался неисправный пистолет. Ведь у разбойника в инвентаре имелась ещё пара таких, сто пудов заряженных, а так же длинный кинжал. Потеря любого из этих предметов станет существенной уязвимостью для носатого – без оружия ближнего боя бэкстабить не будет, а пистолет можно будет разрядить прямо в него (то есть, разумеется, в хилера)! Конечно, существовал шанс стырить не то (вроде денег, зелий-лечилок, трусов и так далее), не говоря уже о том, что воровской скилл может тупо не сработать, но какая разница, когда ставка – жизнь Великой Матери Аквы?!       Яркая вспышка знакомо озарила левую ладонь юноши, секунда, другая, третья – и, как ни прискорбно, ничего. Грёбаный топераст, прокляни тебя Богиня… Стоп! Что-то изменилось…. Может, ему это только показалось, но фавориту Аквы ощутил странную щекотку в месте немного ниже живота. Словно между ног полотенцем провели… ЭНТО ШО ЗА МАШУ ВАТЬ?!       Дисмас не потерял ничего, даже наоборот, «приобрёл». Казума не слышал от него ничего, хотя бы отдалённо смахивавшего на юзание скилла, но этот носатый неверующий ублюдок теперь держал в руке его - ЕГО! - трусы! Родимые, японские, хлопчатобумажные трусы, светлейшая память об оставленной жизни! Чт… поч… КАК?! Что за п*здец?! Это что, типа, перк «Контр-кража» или куда?! Где здесь пожаловаться на читера? Пусть забанят п*дора насмерть! Великая Мать Аква, кончай мять их и пялиться, как на китайскую грамоту, извращенец!       Но на каждое злодейство рано или поздно прилетает ответка, и воплощением божьей кары стала Мегумин. Воспользовавшись тем, что разбойник выпал в осадок от внезапного «трофея», маленькая архимагичка отважно набросилась на носатого с ножом наперевес. Однако, как и боялся Казума, парировать железным стволом пистолета столь неопытный удар Дисмасу не составило труда. И даже не просто парировать.       - Брось каку, козявка, пока не порезалась! – без всякой насмешки в голосе приказал отморозок, быстро, решительно и бесстрашно хватаясь за самый клинок ножа. Ну да, чего ему, подонку бояться, когда ладонь защищена скомканным слоем трусов, было бы удивительно, не сумей разбойник «отжать» у девочки её единственное оружие. – Твоё счастье, что я детей не трогаю. А теперь брысь! Канай отсюда!       Само собой, никуда «канать» Мегумин не собиралась, а прыти и упрямства ей всегда было не занимать. «Алый Демон» буквально вцепилась в пальто Дисмаса, повиснув на нём, как озверевшая кошка, и даже рычала похоже. Тем не менее, носатый мог запросто её отшвырнуть, проломить голову рукояткой пистолета или пырнуть своим кинжалом, но не делал ничего из этого, будто и впрямь боялся навредить ребёнку. Может, в нём ещё есть место сомнениям? Что если и он поймёт и примет истину Великой Аквы? Тогда у Богини появится новый грозный союзник, и впятером команда уж расшатает весь этот неверный сброд!       Что ещё не могло не радовать, так это то, что Даркнесс, эта неуклюжая Вестница Великой Матери Аквы, соизволила, наконец, подняться и ринуться на своего коллегу по классу, уже вознамерившегося отодрать рассвирепевшую малявку от сопартийца. Конечно, у Казумы теплилась надежда, что девица, впустив в сердце истину, изменится в лучшую сторону и в плане боевых навыков, но увы.       «Ржавому» не пришлось ни парировать, ни уклоняться, ибо златовласая дурында, прости Аква, умудрилась на бегу споткнуться и влететь в груду сокровищ, пронзив насквозь копьём один из толстенных сундуков. Впрочем, крестоносец довольно быстро оклемалась, но столкнулась с нелепой проблемой – копьё застряло. Железнобрюхий вымогатель при виде сего безобразия презрительно фыркнул, и самоуверенно двинулся на девицу, опустив двуручник на левое плечо, будто грабли. Это он, конечно, зря, ибо, цитируя героя «Большого Куша», «никогда не следует недооценивать предсказуемость тупизны».       Не имея возможности выдернуть копьё, извращенка совершила «гениальный» (в обоих смыслах) ход конём – взяла и ударила наотмашь НАСАЖЕННЫМ СУНДУКОМ! Это было настолько же тупо, насколько и круто. Казума подобного даже вообразить себе не мог – Лалатина, конечно, сильна, но чтобы настолько?! Истина! Воистину, велика мощь в верующих в Неё! Ай’а Аква!       Но молодой авантюрист рано обрадовался. Неверный крестоносец, конечно, такого финта ушами не ожидал, но рефлекторно назад отскочил – у нормальных воинов со сноровкой порядок. А вот с чем она совладать не могла, так это с дождём монет, хлынувшим из сундука, как только у того раскрылась крышка. Поток золота со звоном ударился о сталь лат, наводнив святилище умопомрачительным бренчанием, будто в посудной лавке, в которую проник слон. Конечно, никакого урона рыцарю сокровища не нанесли, но он хотя бы отвлёкся. Причём, самым неожиданным и неадекватным образом.       - Трапецоэдр! Моё! – Позабыв обо всём на свете, «Ржавый» вдруг бросился к рассыпанным богатствам, тяня загребущие руки к крупному многогранному кристаллу чёрного цвета, переливавшемуся в свете факела поистине звёздным сиянием. Во имя Великой Матери Аквы, до чего же жадная скотина!       Как ни удивительно, но спутницы Казумы со своей задачей справились, пусть и столь нетривиальным способом. Осталось понять, какого хера сам юноша до сих пор пузо о пол чешет. Спешно вскочив на ноги, благо, без трусов появилось донельзя неловкое чувство свободы, фаворит Богини переключил внимание на служительницу ложных идолов. Она стояла на прежнем месте, не делая и попытки хоть как-то помочь своим встрявшим товарищам. Как, собственно, и её соратник враче-варлок, находившийся буквально под боком.       Вместо того, чтобы следовать тактике своего командира, эти отморозки занялись чем-то странным и подозрительным – сестра Джуния приняла от названного Парацельсом факел и уверенно держалась за горящий конец второй рукой, не показывая и тени боли на лице, будто сама Дейнерис Неопалимая. «Клюворылый», в свою очередь, достал из котомки внушительный мешочек с приделанным шнуром и что-то в него увлечённо засыпал. И что-то юноше настойчиво подсказывало, что это была далеко не соль.       Дамагеры маялись со своей головной болью а эта парочка была так занята, что на Казуму никто не обращал внимания, и это была их фатальная ошибка. Привычно перейдя в «Стелс», молодой авантюрист с загодя приготовленным вакидзаси двинулся в сторону жертв, настолько уязвимых, что лицо бывшего хикки само собой расплылось в кровожадной улыбке. Кто бы что не говорил, но в бою нет ничего приятнее хорошего бэкстаба. Особенно ваншотного.       Но не успел Казума пройти и половины дистанции, как факел священницы внезапно засиял с такой силой, что казалось, будто само солнце заглянуло в святилище. Нет, не просто заглянуло – прыгнуло бомбочкой и расплескало вырвиглазные лучи по всем углам, превращая окружение в одно сплошное слепящее море света. Это оказалось настолько нежданным и болезненным, что юноша с глухим рычанием отвернулся, баюкая свободной рукой поражённые глаза. Но это были цветочки, по-настоящему больно Казуме стало, когда он услышал пронзительный вопль Аквы, исполненный нечеловеческих страданий. Ублюдки! Как вы посмели?! Всё, вам п*зда!       Заюзав «флешку», уроды поступили подло, нечестно и несправедливо, и за это заслужили путёвку в Ад, где для читерастов запилили отдельный Круг. Само собой, от турфирмы в лице одного молодого авантюриста. Памятуя, где примерно стояли неверные сволочи, Казума пошёл на сближение, со всей осторожностью переставляя ноги. За утратой зрения пришлось всецело полагаться на слух, благо, у его класса имелись «Обострённые чувства», благодаря которым продолжала складываться примерная картина происходящего.       - «…И Люмен скзал: «Допреж сео Прсвятой Фитиль зыпалить дожнсвует. Апосля же тао, сощти до трёх, не боле и не мене. «Тыри» есть цифирь, до коей щесть потребно, и сощтенья таи суть «три». «До щетрёх щесть не моги, паче же до двух, опричь токмо коль два прыдшесвуйт трём. О пти и речи быть не мож», – разобрал Казума пафосно-надменный голос священницы. Отчего-то ему показалось, что речи пьяной стервы сопровождались каким-то отдалённым хоровым пением и колокольным перезвоном. – «Аще же достиньшь ты цифири «тыри», шо есь и прыбудьт третию цифирью, брось Грынатай Сыатоа Антиоха таею ва врага таево, и оный враг, будущ ничтожен пред лицем моим, падёт. Фиат Люкс».       Граната! Этот «клюворылый» алхимик шаманил над взрывчаткой, ибо ни меч, ни пуля не могли столь же сокрушительно преодолеть божественную защиту Аквы! Казума не мог допустить подобного. Накрывать собой гранату, правда, он не собирался – раз это мешок с фитильком, то для обезвреживания хватит и удаления последнего. А героически разлетаться на куски по всему святилищу было бы кощунством – его же потом отмывать замучаешься!       - Сетлейший Бог тя накажет, моская сука, за сю эту херню! Один! Два! Пять! – Злорадный отсчёт и глухое кряхтенье возвестили Казуме о начале запуска. Применить «Кражу» вслепую не получится, нужна линия видимости. Что тогда? Бросить на звук меч? Самому броситься очертя голову? Слух улавливает шипение запала и свист раскручиваемого воздуха, снаряд вот-вот отправят в полёт. Как раз по траектории над фаворитом Богини. Мешочек выглядел увесистым, значит, высоко не зайдёт, а длины клинка «Чунчунмару» хватит, чтобы его достать. Если повезёт. Во имя Её, должно повезти! Ай’а Аква!       Всецело отдавшись интуиции, молодой авантюрист поджал колени и, когда ожидание стало совсем уже невыносимым (даром, что длилось лишь пару секунд), с боевым криком совершил отчаянный прыжок, устремив острейшее острие вверх, будто пронзая самый потолок. Тырк. Сработало. Слава Акве, сработало! Благослови Богиня этот чудесный меч, что так точно и непринуждённо прорезал на лету мешочек, делая бесполезным и безопасным его высыпавшееся содержимое. Пусть перепачкавшийся в нём Казума и выглядит теперь наверняка нелепо, он готов смириться с таким видом, лишь бы Прекраснейшая оставалась невредимой. И видела, на что готов достойнейший из своих последователей ради Неё.       - Идиот! Что ты наделал?! Ты хоть представляешь, сколько у меня ушло трудов на получение этого галлюциногена?! – громко возопил из световой завесы враче-варлок, и в его голосе, прежде таком ровном и спокойном, отчётливо звучало негодование и ужас. Отряхиваясь от вонючей взрывной смеси, Казуме стало до обидного жалко, что он не мог сейчас видеть морду этого горе-гренадера… Стоп! Какой ещё галлюциноген?! Откуда этот запах солёных огурцов? Какого хера..?       Свет пропал, везде и напрочь, будто у мироздания пробки выбило. И было во всей этой тьме нечто такое, отчего мысли вязли, как в трясине. Обволакивающей, гадкой, чуть тёплой, как стынущий труп. Желания, стремления, цели – какой в них смысл, если их нельзя понять и невозможно вспомнить? «Тупо» и «стрёмно» – вот и все ощущения, которые удаётся описать. И ещё «страшно».       Откуда-то из глубин бездны вылетел крошечный алый огонёк. Он приближался, становился всё больше и занимательнее, пока не превратился в бурлящую энергией сферу размером с детский мяч. Его завораживающее красное свечение пугало, но наряду со страхом Казума испытывал и любопытство, которому не было логичного объяснения. Инстинктивно потянувшись к шарику, юноша ужасно огорчился, когда загадочный светильник внезапно лихорадочно задёргался, а после растворился во мраке. Но затем…       …такого кошмарного е*лища бывший хикки не видел никогда. Тысячи уродливых зубов, выпученных глаз и шипастых щупалец перемешались в сгустке бурлящей слизи, как начинка в сыром расползшемся тесте. Ни один даже самый извращённый художник самого жестяного хентая не в силах нарисовать подобного. С громогласным, будто фанфары, воем неописуемая тварь бросилась на Казуму и застыла с ощерившейся пастью буквально в сантиметре от лица омертвевшего авантюриста. Омертвевшего в самом буквальном смысле. Ибо никто и ничто не способно пережить встречи со столь кошмарным порождением темнейших впадин пустоты…       Таа-та-тада та-та-да-та-тадаа! Да-та-тада тадаа!       …незримые трубы играют торжественную бодрую мелодию, пропитывая будоражащим напряжением атмосферу в просторном зале. Тусклые огни десятков факелов являют глазам не то арену, не то театр со сценой по центру, окружённой восходящими рядами каменных скамей. И они не пустовали: там сидели десятки зрителей, мужчин и женщин, молодых и старых, красивых и не очень, их всех объединяла не только страсть к зрелищу, но и бесплотные тела, облачённые в призрачные одежды и доспехи искателей приключений. Материальными оставались лишь их головы с вырванными хребтами, хорошо видные сквозь серебристо-синие силуэты. Будто якоря, не дававшие душам расстаться с бренным миром. Но они не были здесь единственными гостями.

Над Ленгом, где скалистые вершины Штурмуют неприступный небосвод, С приходом ночи зарево встает, Вселяя ужас в жителей долины. Легенда намекает на маяк, Где в скорбном одиночестве тоскует И с Хаосом о вечности толкует Последний из Древнейших, миру враг.

      Этот голос! Он доносился из угла зала, где на обломках некогда роскошной кареты обнаружилась никто иная, как Аква собственной синебрысой персоной. По-крайней мере, таковой была её верхняя часть тела, ибо всё, что было ниже пояса, девушке заменил нелепый рыбий хвост, превратив Богиню в русалку. Делая вид, что так и надо, Аква ещё и умудрялась им играться, самым противоестественным образом вертя на кончике синего плавника отлетевшее колесо, будто пляжный мяч. Мало того, Её Высокобесполезность ещё и умудрялась то ли петь, то ли стихи читать! В любом случае, выходило это у неё скверно, под стать содержанию.

Лицо его закрыто желтой маской, Чьи шелковые складки выдают Черты столь фантастичные, что люд Издревле говорит о них с опаской, Веками поминая смельчака, Который не вернулся с маяка.

      Казума был озадачен. Нет, удивляться тому, что Дурногиня захотела повыпендриваться перед публикой, не приходилось. Другое дело, что зрители были немножко «мертвы», что, с учётом отношения Аквы к нежити, и вызывало закономерные подозрения, что здесь было что-то не так. Хотя бы то, что здесь забыл сам будущий герой эпохи, осознав, что и сам находится в центре внимания, в буквальном смысле на «сцене».       Посреди площадки также стояла невысокая, примерно по пояс, круглая обширная конструкция из дерева и металла, напоминавшая перевёрнутое колесо. Вот только поверх спиц кто-то прикрепил дощечки, превратив поверхность в подобие циферблата, в котором имелась лишь одна стрелка, а часовые цифры заменили их трёхзначные коллеги, расположенные без какого-то порядка, по непостижимой логике. В центре же «колеса» возвышалась гора поделок, украшений, дорогой посуды и прочих ценностей, к которым по необъяснимым причинам затесались и трёхлитровые банки, набитые огурцами. И вокруг сего круглого «колеса» собралось, включая самого Казуму, четверо человек.       По правую руку от юноши, сжав бумажные таблички с карандашами, стояли с возбуждёнными лицами Мегумин и Даркнесс. Судя по всему, их ничуть не удивляло собственное пребывание в таком странном месте, возможно, в отличие от своего командира, они были в курсе происходящего. Их стоило расспросить, вот только язык у молодого авантюриста будто отнялся, и ноги как парализовало, а на призывные жесты обе девицы лишь досадливо отмахнулись. Всё их внимание было обращено к четвёртому человеку, стоявшему по ту сторону «торта» почти напротив тройки искателей приключений.       Это был на редкость высокий старик (хотя из-за едва тронутых сединой чёрных волос так его называть язык поворачивался с трудом) с обтянутым вытянутым лицом заметно жёлтого цвета, как у больного желтухой, выпуклым носом и впалыми чёрными глазами. Он был немного неприятным и даже пугающим на вид. При этом короткая, вылизанная назад причёска и аккуратная острая борода с пышными усами придавали пожилому мужчине благородную, почти аристократическую внешность. Ну а закреплял её богатый, хоть и старенький наряд, состоявший из двубортного бордового кафтана с высоким воротником и низким, до самого пола, подолом, из-за чего больше напоминал мантию. Впрочем, старик и держался, как подобает сильным мира сего – гордо, снисходительно, самоуверенно. Все прочие, в лучшем случае, лишь гости, а он – хозяин.       - Долгой вечности! Приветствуем вас, мои дорогие зрители! На сцене астрал-шоу «Подземелье Чудес»! – тяжёлым, пробирающим до дрожи голосом обратился к присутствующим старик. Странно, но Казуме показалось, что он этот голос прежде уже слышал. И почему-то испытывал к нему глубокую и необъяснимую антипатию. – И под ваши аплодисменты мы представляем вам первую тройку игроков!       Потусторонние существа монотонно захлопали в свои призрачные ладоши, наполняя зал звуками, похожими на те, с которыми ветер трясёт кроны деревьев. И было в них нечто настолько завораживающее, что юноша и не заметил, как присоединился к аплодисментам, равно как и его подруги. Астрал-шоу? Игроки? Это что, какой-то конкурс? Казума не знал, что и думать, а говоря откровенно, работать головой сейчас ему было на удивление трудно. Как с похмелуги, только без боли. Странное чувство, как и всё вокруг.       - Итак, за колесом пыток «Подземелья Чудес» в первой тройке: авантюрист Сато Казума, королевство Бельзерг, город Аксель; архимаг Мегумин, королевство Бельзерг, город Аксель; и крестоносец Лалатина Дастинесс Форд, королевство Бельзерг, город Аксель! – поочерёдно поприветствовал «игроков» мужчина, почтительно кланяясь каждому из них, даром, что был старше любого из них минимум на полвека. Затем «ведущий» жутко и многозначительно посмотрел на Казуму. – Крутите, пожалуйста, колесо пыток!       - В смысле, вращ…. А, то есть, хорошо, - Не то, чтобы у юноши было такое желание, но выдержать давящий, буквально пробирающий душу взгляд было выше его сил. Отказать тем более. Что бы ни задумал этот старикан, лучше пока играть по его правилам и держать ухо востро. И не рыпаться без причины. Тем паче, что в его просьбе, вроде, ничего откровенно опасного не было. Вроде.       Ухватившись за один из выпиравших поручней, Казума несильно подтолкнул «циферблат». Каким бы ни был подвох, проявлять себя он не спешил. Колесо с медленным и до безумия музыкальным скрипом начало размеренное движение вокруг своей оси, чем «ведущий» был донельзя доволен. Рожи, хоть убей, незнакомее не вообразить, так где же бывший хикки мог его слышать? Не в прошлой же жизни! Хотя… учитывая здешнюю атмосферу и шоуменское поведение старикана.… Может, это сон? Это многое бы объяснило. И не в последнюю очередь неадекватное поведение соратниц (более неадекватное, чем обычно).       Запоздало искатель приключений понял, что именно его так напрягало в облике подруг – глаза. Они… не мигали. Как у кукол. Такая мелкая деталь, а сколько крипоты нагоняло – Слендер обзавидуется. Настоящие ли они вообще? Зомбированы? Или его тупо глючит? В таком-то месте поехать как два пальца обоссать. И вдвойне криповее было от того, что параллельно шла, пожалуй, самая странная игра, в которой Казуме доводилось участвовать. Не по правилам (он и правил-то не знает) – по антуражу.       - Тема нашей игры относится к чертам характера. Эта черта является беспощадным и коварным убийцей, нередко приводящим героя к собственной гибели, - вкрадчиво начал рассказывать пугающий бородач, оставаясь, слава яйцам, на своей позиции – окажись лицом к лицу с таким типом, Казума бы и дышать побоялся. От неприятных ощущений молодого авантюриста отвлёк ряд из пятнадцати возникших из ниоткуда крупных квадратных табличек, зависших в воздухе на уровне головы позади старикана. – Сектор «Приз» на колесе пыток! Продолжаем игру или возьмём приз и покинем игру?       Уставившись на табличку с изображением сундука, на которой остановилась затейливая стрелка, Казума крепко задумался. Он понятия не имел, что лучше ответить – один раз бывший хикки на этом уже погорел, негаданно приковав себя к бесполезному, вечно ноющему якорю. С кем его свяжет «приз» на этот раз лучше не представлять. Хотя почему это? Вдруг наградой станет выход из этого театра абсурда? Но кто даст гарантии, что под «выходом» не окажется новая игра или того хуже? Значит, продолжать?       А если это подлянка такая? По бородатой морде видно, что старик хочет продолжения, значит, сто пудов подсунет в «приз» викторину или забег какой-нибудь в дебильном костюме с быком на хвосте. Но что если на то и расчёт? Казума был более чем уверен, что на его лице написано всё отношение к происходящему, искусством «покерфейса» юноша не владел. Может, сделать ход конём и взять приз, чего ведущий не ждёт? Или наоборот, ждёт? Бляха-муха, если б ещё чайник нормально кипятил…       - П-приз, - выдавил из себя, наконец, молодой авантюрист, ни разу не уверенный в своём выборе. Выигрыш каких либо материальных ценностей в данном случае его нисколько не интересовал, он попросту не хотел играть. Сейчас будет ясно, насколько честность лучшая политика.       - Приз в студию! – торжественно объявил «ведущий», присоединяясь к потусторонним аплодисментам, приветствующим входящую в зал из беспросветного коридора фигуру. К вящему изумлению Казумы, ею оказалась… Аква. Нисколько не обращая внимания на присутствие своей хвостатой копии у кареты, Её Высокобесполезность вальяжно ступала под звуки фанфар в направлении колеса пыток, игриво держа в руках внушительный чёрный ящик, словно тот ничего и не весил. Градус наркомании неумолимо приближался к критической отметке.       - Итак, дорогой Сато Казума, давайте решим – чего вы хотите? – участливо поинтересовался старик, предварительно украдкой заглянув в поставленный на колесо ящик. Судя по его чуть приподнявшимся бровям, содержимое его удивило, что изрядно напрягло одного глазастого юношу. С другой стороны, это могла быть всего лишь игра на публику. – Для нас главное, чтобы у вас осталось хорошее настроение. Может так статься, что приз вас… разочарует. Не хотите компенсации? Скажем, миллион эрисов, и мы не станем открывать этот ящик.       - Да хоть миллиард, хоть иен! Я хочу лишь одного – покинуть этот безумный кошмар, живым и здоровым, - собрав яйца в кулак, решительно признался Казума, вперив «мужицкий» взгляд в чёрные, холодные глазища старикана. Последние слова «ведущего» живо вызвали в памяти бывшего хикки один стишок, более, чем ясно давший понять, чего ждать от этого дьявольски вежливого, а потому опасного… человека? Нет, не человека. «Ликом пригож, а речами умилен, только в глазах царит холод могильный…». – Вы сказали, что я покину игру, если возьму приз? Ну так я и давайте его сюда! И не надо больше этих ваших уловок с «компенсациями».       - Какая решимость! Какой славный целеустремлённый юноша! С ним и торговаться не хочется, и кто мы такие, чтобы идти против воли настоящего героя! – Казалось, старикан заулыбался со всей искренностью, но подсознание (или что там вместо него работало в этом «сне»?) упорно не желало видеть в «ведущем» доброжелателя, как бы тот ни расшаркивался. «Только не даром так добр он к людям, время придёт – по счетам платить будем» - плавали, знаем. И пусть хоть одна собака попробует вякнуть, что компьютерные игрушки ничему хорошему не учат и к жизни не готовят! – Поаплодируем нашему первому участнику! Примите ваш приз!       Мужичина торжественно открыл ящик, но, вопреки ожиданиям, ничего доставать из него не стал. Вместо этого бородач аккуратно привёл в движение колесо, и «приз» медленно и неотвратимо поплыл к юноше. Последний нервно сглотнул, лихорадочно переводя взгляд со старика на ящик, а затем с ящика на подруг, настоящих или иллюзорных. Все смотрели на него с таким нетерпеливым ожиданием, что Казума невольно ощутил себя начинающим фокусником, удумавшим выполнить смертельный номер. Откровенно пакостное ощущение.       Более чем уверенный в наличии подвоха (и столь же более чем неготовый к нему), Казума стиснул зубы и осторожно взял ящик и слегка его наклонил – приближать голову к этому предмету инстинкт самосохранения категорически отказывался. Будущий герой эпохи, конечно, подозревал, что ни за что на свете не отгадает, что там внутри, а значит, и удивляться не стоит, но всё же находка его озадачила. «Призом» оказался… пистолет. Старинный кремнёвый пистолет, чистый и ухоженный, словно только что из музея привезли.       - Ну, так что..? Я свободен? Можно уже остановить этот ералаш? – как можно спокойнее спросил юноша, пересилив себя и взяв в руку оружие. Сюрпризов огнестрел, слава яйцам, не преподнёс, даже наоборот, заметно прибавил уверенности в себе и своих силах. Впрочем, точно так же Казума бы себя чувствовал, вооружившись и простой палкой. А эта вдобавок стреляет. Должна. Наверное.       - Конечно! Вы же призёр, вы в своём праве! Осталось лишь покончить с простой формальностью, - Как авантюрист и ожидал, просто так от него отставать хрыч не думал. Ну давай, Мефистофель или как там того демона звали, удивляй! Загадку напоследок задашь? На карты разведёшь? Или тупо сделку предложишь? Бомби! Казума стреляный воробей, Казума «Тёмного дворецкого» смотрел и знает, как с такими как ты обращаться! – Пожалуйста, взгляните на пьедестал!       «Пьедесталом» старик окрестил угол, в котором громоздилась разваленная карета с рыбо-Аквой наверху, но русалка теперь не была одинока. Перед ней выстроилась в ряд незабываемая троица якорей из команды Казумы, словно какие-нибудь чирлидерши, только волосатых херовин в руках не хватает. Все девицы вновь смотрели на своего командира всё тем же стрёмным ожидающим взглядом, будто он им публично раздеться обещал. А вот накося выкуси! Дамы вперёд!       - Перед вами, дорогой наш Сато Казума, собрались все те, кто так долго и упорно мешает вам нормально жить. «Якоря», как вы их метко нарекли, - усмехнувшись в козлиную бороду, приступил к объяснениям «ведущий». И что-то подсказывало Казуме, что услышит он далеко не самые приятные вещи. - Вам выпал шанс, уважаемый искатель приключений, раз и навсегда избавиться от своих проблем, и этот шанс находится буквально в ваших руках! Освободитесь! Освободите себя от кошмара!       - Освободись! Освободись! Освободись! – неестественно слаженно затянули девушки жуткую пародию на мантру. Отчётливо пахнуло «Горизонтом событий», и это был очень, очень мерзкий запашок. «Либерате тутеме экс инфернис», мать его.       Старый козёл хочет, чтобы бывший хикки пустил кому-то из девиц пулю в лоб, чтобы покинуть весь этот беспредел. И, что сука характерно, дал для этого один однозарядный пистолет, без лишних пуль и пороха. Ясен хер, что это была загадка с подвохом – разом так от всех «якорей» не избавиться, что неминуемо вело к фейлу, чего бородач явно и добивается. С другой стороны ноги отпустило, это такой намёк, чтобы Казума забил до смерти своих товарищей? Или, может, подразумевается только вон та синебрысая рыбо-дура, как явная лишняя? Она умудрялась бесить больше самой Бесполезногини, но и на неё у юноши не поднималась рука, чего уж говорить про остальных.       А если перевернуть шахматную доску, то бишь, тупо уйти, никого не тронув? Туда, во мрак, из которого явилась Аква. Угу, дадут ему уйти, как же, это было бы слишком просто. Его ждёт, в лучшем случае тупик, тут и думать нечего. Нет, садюга имеет в виду явно кое-что другое. Ублюдок…       «Освободись! Освободись! Освободись!»….       Один юноша, четыре девушки и одна пуля на всех. Этого ты хочешь, козлина? Чтобы Казума ТАК освободился?! «Продырявить себе мозги – чем не выход из этого бедлама? Ведь это же очевидно!» - ты этих слов ждёшь, мразь?! А жаренных гвоздей не отсыпать?! А как тебе такой ответ, п*дрила?! Нна, сука!       Сухо щёлкает курок, высекая искру, следом раздаётся громкий хлопок, и с клубами белого вонючего дыма гранёный ствол выплёвывает свинцовую смерть. Хотя какая может быть тут смерть, во сне? Да и будь всё по-настоящему, старикан бы сто пудов принял бы меры к собственной защите, поле там отводящее или иллюзию заместо себя. Казума это понимал и всё же не мог отказать себе в удовольствии. Пусть старый хрыч знает, на чём авантюрист вертел его игру и его самого.       Однако, вопреки всем прогнозам, пуля нашла свою добычу. Старикан дёрнулся, его голова запрокинулась назад, казалось, ещё секунда – и мёртвое тело осядет на пол. Но этого не случилось. Ну, на то это и кошмар. Типично.       - Именно. Типично. Вас, искателей приключений, называют выдающимися личностями, героями, избранниками богов, но на деле вы такие же банальные, как и прочие смертные и их тщеславные боги, - недовольным и разочарованным тоном обличающе изрёк «ведущий», театрально медленно, куда ж без показухи, захлопав в ладоши. Когда он опустил задранную голову, Казума увидел зияющий рваный провал с опаленными краями на месте развороченного носа. За этим отвратительным зрелищем будущий герой эпохи не сразу заметил, что на табличках позади старикана загорелись буквы, формируя слово «САМОУВЕРЕННОСТЬ». – Всякий раз, сталкиваясь с испытаниями, вы ведёте себя предсказуемо: одни пробуют убежать, другие надеются откупиться, а остальные пытаются сопротивляться. Но любой из этих путей обречён на неудачу.       - Чья бы корова мычала о банальщине, Граф Дуку недоделанный. Треплется, как штампованный ситх из фанфиков по «Звёздным Войнам», - проворчал Казума, давая стрекача, пока старпер охвачен словесным поносом. Нежелание бородача скопытиться сильно отрезвило обозлившегося юношу, побуждая переходить к плану «Б». Он состоял из двух частей: первая – пуститься в бега, и вторая – разработать дальнейшие действия, пока будет убегать.       Вбежав во тьму, слишком глубокую даже для его обострённого зрения, молодой авантюрист приготовился в любой момент поцеловаться со стеной или полом, а то и с чем пожёстче. Казума инстинктивно ждал, что его в любой момент возьмёт кто-то за задницу, хоть монстрятина, хоть сам старикан. Откровенно говоря, он начал всерьёз сомневаться, что выбранный путь его вообще куда-нибудь приведёт, и потому, когда впереди замаячил далёкий свет, сердце юноши радостно ёкнуло.       Но не зря говорят, что надежда – первый шаг на пути к разочарованию. Достигнув цели, Казума узрел в свете десятков факелов всё тот же грёбаный зал с вылупившимися на него мертвяками-зрителями и «ведущим» собственной персоной. Твою же-ж мать… Да что ему надо-то?! Что ему такого дать, чтобы отъ*бался нах*й?!       - Дорогой Сато Казума, вы восхитительны! Не даром вас отметила высшая сила, ибо вы удосужились пройти сразу тремя путями: торгуетесь сейчас, до этого убегали, а прежде всего восприняли испытание как «Зло» и решили его уничтожить. Уничтожить! Будто отважный рыцарь - грозного «дракона». Что же, поздравляю вас, вам даже удалось отрубить ему голову! – Старая сволочь затыкать фонтан явно не планировала. Развернуться и дать дёру снова? А смысл? Ведь бородатая скотина всё равно к себе приведёт. Что же тогда, драться? Не исключено, но сперва лучше выслушать и понять, чего этот хрыч от Казумы хочет. - Но что вы будете делать, если взамен отрубленной головы чудовище отрастит две новые? Как вы одолеете такого непобедимого противника, о, «победитель дракона»?       - Да в душе не *бу! Отравлю, придушу, голодом заморю или ведьмака найму! – сердито ответил Казума, готовый броситься на ублюдка и затолкать ему в дырку полученный приз. Страх страхом, но он здорово сдал позиции, уступив раздражению и утомлению происходящим. Уже хочется, чтобы просто всё закончилось. Хоть как-нибудь. - Что ты вообще до меня до*бался?! У тебя, вон, целая прорва андедов болтается, как воздушные шарики. Хватай любого и играйся с ними, нах*й тебе я-то?!       - Вы говорите о нашей коллекции? Все они однажды обратили на себя наше внимание, но, как и вы, никто из них не смог ответить на наш вопрос. Никто, кроме одного, избежавшего своего более, чем заслуженного места, - При этих словах «ведущий» с омерзительно жуткой нежностью провёл кончиками пальцев по своей щеке, опускаясь к основанию шеи. – Теперь они принадлежат нам, их головы всегда с нами, и они летают, ОНИ ВСЕ ЛЕТАЮТ. И ТЫ ТОЖЕ ПОЛЕТИШЬ.       Голос старикана с каждым словом становился всё более глухим и протяжным, словно кладбищенский ветер, и сам он вдруг начал меняться. Края дыры на лице затлели, а затем вспыхнули неестественным синим огнём, уже в считанные секунды пылала вся голова, оголяя нечеловеческий череп. С невыразимым хрустом из шеи и предплечий полезли заострённые металлические прутья, разрастаясь и переплетаясь между собой, пока голова чудовища не оказалась окружена ими, будто зверь в клетке. Разрослась и туша самой твари, сделав её выше и шире раза в два и в полтора.       Кошмар перешёл все мыслимые пределы. Метаморфоза привела Казуму в такое смятение, что он не сразу обратил внимание на костюм монстра. Кафтан тоже затронула трансформация – больше он не напоминал мантию, он и был мантией. Грязной, истрёпанной, тошнотворно жёлтой мантией, сквозь складки которой выглядывали десятки измученных лиц со светящимися синими глазами. Их шёпот и стон сводили с ума. А может, Казума уже спятил? Ведь нормальный рассудок такое себе никогда не вообразит.       Страшидло всё росло, ширилось и разбухало, оно уже едва помещалось в зале. И когда его исполинская, покрытая струпьями рука со скрюченными пальцами устремилась к оцепеневшему юноше, тот, наконец, очнулся и побежал. Но… бежать было больше некуда. Коридор сменила монолитная стена, упершись в которую, Казума невольно ощутил себя Фриском, пойманным Омега-Флауи. «Это всего лишь плохой сон, и ты НИКОГДА не проснёшься!» - как наяву услышал юноша омерзительный смех того ё*нутого подсолнуха.       Но Фриск спасся, зовя на помощь. Его услышали, так может, и Казуму кто услышит? Раз этот кошмар порождение его сознания, может, удастся силой воли его изменить? Призвав того, кто точно надерёт задницу этой громадине: Данте, Кратоса, Геральта из Ривии, да кого угодно! Повернувшись к чудищу, молодой авантюрист в отчаянном жесте поднял пистолет и, молясь, чтобы из него вылетел, по меньшей мере, заряд БФГ, яростно заорал.       - Капрал Леви, я выбираю тебя! – Взведённый курок вновь щёлкает по кресалу, обнадёживая слепящим снопом искр, но… никто не пришёл. И оружие осталось безмолвным. Не желая сдаваться, почти поддавшийся бесконтрольному ужасу Казума со всей силы запустил бесполезную железку в приблизившуюся разложившуюся ладонь и приготовился сделать прыжок с перекатом в попытке избежать мёртвой (во всех смыслах) хватки. Разведкорпус без боя не сдавался, и он не сдастся!       - НЕ ТРОНЬ ЕГО! – От внезапного грохота у Казумы заложило уши. Растерявшись, он проморгал появление ещё одной гигантской руки, принадлежавшей, однако, не черепоглавому чудовищу. Ухоженная, изящная, явно женская, да и рукав цвета индиго с золотой каймой и белой манжетой определённо принадлежал женскому платью. Она торчала из разломанного потолка, уходя куда-то в космическое небытие, и крепко держала за запястье лапу твари, будто вора в момент кражи.       Секунду спустя из «космоса» появилась и вторая рука, но тянулась она уже к Казуме. Последний до того ошалел, что слишком поздно подумал, что следовало убегать, пока можно. Но что-то в этой руке вызывало у него доверие, и юноша не стал сопротивляться, когда неизвестная великанша уверенно, но осторожно и ласково подхватила его с пола. Ощутив необычайно успокаивающее тепло от живой поверхности, бывший хикки едва не лишился чувств (если такое возможно во сне) от облегчения. Он понял, что оказался в безопасности.       Да, такое предложение странно звучало для того, кто находился буквально в руке той, кому ничего не стоит смять человечка как огурец. Тем не менее, юноша был преисполнен несвойственного оптимизма. Кем бы ни была титанида, навряд ли она захватила авантюриста со злым умыслом, чай, не Женская Особь, а он не Эрен Йегер. Хотя, если именно Энни Леонхарт и призвал Казума (что сомнительно, учитывая наличие кожи, не говоря уже про рукава), то он всё равно был не против. Обломали черепундера – и ладно.       - ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ, НАШ ДОРОГОЙ САТО КАЗУМА! КОРОЛЬ В ЖЁЛТОМ ЕЩЁ РАСПАХНЕТ ПЕРЕД ТОБОЙ МАНТИЮ, И ТЫ ПОЗНАКОМИШЬСЯ С ЕГО КОЛЛЕКЦИЕЙ! – Донёсся вслед несостоявшемуся «экспонату» насмешливый крик извращенного коллекционера. В серьёзности намерений потустороннего ублюдка Казума не сомневался, но теперь ему было глубоко плевать на все угрозы монстра. Он бы и плюнул, прямо со своей высоты, но всё же постеснялся своей спасительницы. Ещё не хватало обслюнявить её ручку.       - Э-хей! Спасибо! – Кошмарный зал остался позади, вокруг уже которую минуту пролетал фантасмагорический космический пейзаж, а лика и даже силуэта исполинши Казума до сих пор не увидел. А ведь он задолжал ей, как минимум, выражение благодарности. Уже причина для завязывания разговора. - Я уже думал, всё - здравствуй, нью гейм! Не, ну как лихо вы его прищучили, как школоту линейкой по пальцам! Могу я узнать, кому теперь обязан?       Возможно, это был только обман зрения, но Казуме почудилось, что далёкие светила над ним сошлись в фигуре, подозрительно напоминавшую улыбку. Нет, это была не игра воображения – за фантомными звёздами и впрямь оказались чьи-то колоссальные, радостно растянувшиеся уста. Эти губы… почему они кажутся такими знакомыми? Святые яйца..!       - Пускай это будет нашим секретом! – Утративший непримиримую мощь, что сопровождал эффектное появление спасительницы, голос титаниды вновь звучал мягко и задорно. Вновь? Да, вновь, ибо это могла быть только Она…       Но прежде, чем Казума успел что-либо сказать, его ослепила яркая, как рождение звезды, вспышка, за ней последовал жуткий свист в ушах, а в носу и на языке возник горький химический привкус, как после особенно мерзкого лекарства. Бывший хикки невольно закашлялся, бросился протирать глаза… и с недоумением обнаружил себя в каком-то просторном, заваленном сокровищами полуосвещённом зале, отдалённо смахивавшем на предыдущий. И в нём тоже творился какой-то лютый п*здец. Несколько мгновений юноша оторопело обводил растерянно-изучающим взглядом окружение, а потом по его мозгам ломом саданули воспоминания. Он вспомнил, он вспомнил всё. И сразу пожалел, что не остался в своём галлюциногенном бреду, ибо ТАМ дела хотя бы пошли на лад. В отличие от суровой, как санитар в дурдоме, реальности.       Первой Казума увидел двинутую священницу. Сестра Джуния, похоже, тоже наглоталась той бурды из пропоротого мешка, но, в отличие от молодого авантюриста, продолжала пребывать в нирване. Довольно жёсткой, учитывая, что девушка со всей дури лупила себя по голове (оказавшейся стриженной почти под ноль, что стало заметно благодаря съехавшему капюшону) своей увесистой книгой. У несчастной уже весь лоб был в крови, но из страны галлюнов на такие мелочи внимания не обращают.       - …Изыди, демон! Не получишь душу мою! Уйди! Даруй мне покой, прошу! – Странно, но её голос больше не походил на бурчание пьяницы, словно до этого священница и не хлестала спиртягу как воду. А от её жалостливых, испуганных, почти истерических интонаций волей-неволей сжималось сердце. – Я сосчитаю до шести – и ты исчезнешь..!       Следующим в поле зрения бывшего хикки оказался Дисмас, судя по всему, также ставший жертвой чудо-порошка. Ибо иначе объяснить то, что носатый разбойник открыто плакал, по-отечески крепко прижимая к себе отрубившуюся Мегумин, Казума не мог. Дикое, мозговыносящее зрелище, похлеще самобичующегося клирика.       - …я не хотел, это был рефлекс.… Только не снова… – разобрал Казума сквозь страшное шмыганье горестное бормотание мужика, решившего, походу, что прикончил архимагичку. Того, что эта алоглазая малявка бессознательно пожёвывала его красный платок, как младенец, упоровшийся поневоле, само собой, в упор не видел. «Случившееся» настолько поразило бывалого головореза, что он напрочь забыл про свой бандитский жаргон. – Я же клялся…. Никогда больше…       Раздавшийся совсем рядом чудовищный грохот (и так доселе не смолкавший, как запоздало заметил Казума) не мог не обратить на себя внимание всё ещё очухивающегося юноши. Среди тюков дорогой ткани, сундуков, статуй и гор монет барахталась, будто Скрудж Макдак в своём деньгохранилище, странная громоздкая фигура. При ближайшем рассмотрении она оказалась состоявшей из двух тел, вцепившихся друг в друга смертной хваткой, время от времени прерываемой обоюдным мордобоем. То были крестоносцы.       Трудно было сказать, подействовал на них галлюциноген или нет, потому как бойцы выглядели такими же отмороженными, как и раньше. Следя за ними, Казуме невольно пришло на ум сравнение с автокатастрофой с присущими ей искорёженными машинами. Рыцари, гремевшие громче, чем трансформеры на оргии, друг от друга буквально живого места не оставили – доспехи у обоих смялись так, будто они кувалдами махались, а не стёртыми в кровь кулаками. Нет, эти существа не люди. Такие любому чудовищу фору дадут.       С головами у вояк обстояло ещё печальнее – шлем «Ржавого» теперь напоминал попавшее в дробилку ведро, а уж про Лалатину и говорить было нечего. Называть это распухшее красно-синее месиво лицом язык уже не поворачивался. Однако, несмотря на свой более, чем плачевный вид, девушка сдаваться не собиралась. Более того, она огрызалась так, что и противнику было совсем несладко. И это при всей их разнице в уровнях, скиллах и снаряге!       - Да... отрубайся… ты… уже...! – Рыцарь в очередной раз оказался сверху и зачем-то принялся заталкивать в рот Даркнесс какой-то медальон, пока та ожесточённо душила его за горло. – Чтоб тебя…! Работай… треклятый… амулет… оглушения…!       Казума уже имел сомнительное счастье столкнуться в бою со златовласой рыцаршей, и прекрасно знал, что эту мазохистку сломить таким макаром нереально. Сколько ни бей, как не мутузь, а двинутой дурынде будет мало. Бывший хикки даже подозревал, что Даркнесс как-то так, через хитро закрученную жопу, лечилась за счёт принимаемого урона. Магия вне Хогвартса, не иначе.       Впрочем, даже такое зубодробительное зрелище, достойное тени улыбки самого Чака Норриса, не могло заставить будущего героя эпохи забыть о главной проблеме во всём этом бардаке. Сейчас, когда все хоть сколько-нибудь серьёзные бойцы зашли за грань адекватности, для морской тварины было самое время ушатать всех поодиночке. Конечно, был крохотный шансик того, что и до Сирены долетел билетик в Страну Чудес, что было слишком маловероятно, ибо Казума, оказавшись под её контролем, сбил «снаряд» за добрый десяток метров… Сука, и впрямь долетел!!!       Что бы сумрачный гений враче-варлока не насыпал в тот злополучный мешок, его содержимое действовало на монстров не слабее, чем на людей. Ибо никакой логики в действиях жирной скотины, удумавшей в такой-то момент вдруг заплетать себе косу (да ещё из такой-то ублюдской пакли!) и даже что-то подпевать себе под отсутствующий нос, Казума не нашёл. Для полноты картины не хватало, чтобы из воды выполз какой-нибудь трёхметровый Себастьян и не затянул «В мире морском». «…У нас океан улыбок и равенство рыбьих прав…», мать его ракообразную за панцирь.       Похоже, Казума первым очухался от долбанной отравы, и хотя общее чувство слабости ещё давало о себе знать, молодой авантюрист вполне мог действовать. Вопрос лишь как. Помочь прийти в себя остальным? Не факт, что получится, да и есть риск угодить под неадекватную реакцию – словить пулю в печень от того же носатого юноша желания не имел. Да и пока он будет в психиатра играть, жиросалка может опомниться и снова промыть мозги герою. Нет, уж лучше упороться чудо-порошком вусмерть, чем беспамятно служить прекрасной лживой маске на уродливой зубастой харе!       Кинуть всех и сбежать? Жратва есть, оружие и деньги тоже, маршрут ему подсказали – это был бы лучший вариант, не будь он на ножах с совестью, куда более цепкой, чем Казума (и тем более другие) о себе думал. Да и, откровенно говоря, как-то жалко упускать такой шанс на победу. Значит, подобрать «Чунчунмару» и, сжав яйца в кулак, в соло пустить Сирену на суши? «Слабоумие и отвага»? «Слабоумие и отвага»!       Но прежде, чем Казума хотя бы встал с каменного пола, его внезапно обдало со спины волной колкого напряжённого воздуха. Всё естество будущего героя эпохи сжалось от ощущения чьей-то БЕСПОЩАДНОЙ ЯРОСТИ, возвещавшей о своём присутствии, как возвещает о своём пробуждении вулкан дрожащей землёй. Судорожно обернувшись через плечо, юноша с изумлением и даже страхом узрел просто лютейшую дичь, и имя ей было – Аква.       Дурноги… нет, так её Казума называть не будет даже в мыслях, по крайней мере, пока ЭТО не станет обратно нормальным. Сказать, что девица преобразилась, всё равно, что море озером назвать. Дело было не во внешности, хотя вид раздувшейся шеи и бугрящихся, чуть ли не рвущих одежду мускулов не мог не шокировать. Пусть она разом разорвала державшие её на весу цепи, пугала даже не эта невообразимая для низкоуровневой жрицы силища, а выражение лица Аквы. Это была застывшая маска праведного гнева, нет, это и был сам гнев во плоти! Гнев Богини – истинной, заслуживающей своё имя Богини!       Пылающий ослепительной синевой взор, реющие, как на шквальном ветру волосы и подолы платья и ореол всесокрушающей мощи, с трудом вмещающейся в обличье смертной девушки – за таким умопомрачительным зрелищем Казума не сразу заметил, что рядом с Аквой кто-то есть. Этот «кто-то», одетый в подобие рясы и «вороний» противогаз, спокойно и уверенно протягивал Богине увесистую бутыль, наполовину заполненную какой-то зелёной жидкостью. Парацельс! Грёбаный враче-варлок, это всё его рук дело! Сто пудов, этот доморощенный Панорамикс напоил Акву своим галльским зельем и превратил ту в женскую версию Астерикса. Очень, очень злую версию.       - ТЫ ЧОО, РУСАЛЧАРА! – Трясущейся от едва сдерживаемой ярости рукой имбанутая схватила чудо-допинг и внезапно вгрызлась в него. Казуме стало не на шутку плохо, когда его взбеленившаяся подруга зарычала, размахивая руками и роняя изо рта осколки стекла, слюну и остатки зелья, причём не показывая и тени боли. А затем Богиня медленно, наращивая темп, как зародившаяся волна цунами, двинулась на Сирену. – ТЫ! НЕ! АКВА!