Прощай, Темная Властительница!

Смолкли голоса, боевые кличи обратились нервным шёпотом, звон мечей и разрывы магии - зловещей тишиной. Небо, внезапно ставшее ясным и чистым, не радовало, но пугало, и каждый сейчас задавался вопросом о том, что же случилось с воинством Астралора. Он шагнул вперёд, и сотни глаз следили за этим движением, пока не понимающие разумом, но уже ощущающие его величие. Тысячи воинов, считавших, что обрели победу, тысячи воинов, что через мгновение исчезнут, как исчезли их светлые соперники, дабы возродить его подлинного врага. Интересное дело, когда боги погружались в целительный сон, они довольно долго думали над выбором тех, кто будет хранить тайну их убежища и откроет врата Пантеона, когда придет время. Выбор пал на Солара и Хиларет - непримиримых врагов, искренне ненавидящих друг друга. Им было поручено запечатать врата на два тысячелетия и позаботится о том, чтобы сон небожителей никто не потревожил. Всего десять минут ушло у непримиримых врагов, чтобы придти к соглашению: запирающая врата магия была ослаблена, что позволит открыть Пантеон раньше. Собственно, после того, как бог солнца и богиня тьмы определят, кому именно будет принадлежать мир. В конце концов, после предпоследней Последней войны мир стал весьма маленьким, на всех его не хватит. Лишних богов надлежало сократить. Ну, а кого сократят, выберет победитель сражения, что развернётся сейчас. Солар был уверен в победе, ведь большая часть его армии пала от рук врага и её не пришлось убивать собственноручно, расходуя драгоценные силы. Богиня тьмы просчиталась, выбрав себе в союзники слишком сильных смертных, она частенько путалась в своих кознях. Сегодня же его извечный враг сгинет навсегда, а Солар вместе со своими союзниками воцарится в этом мире. Пропитанная кровью трава прогибалась под поступью карлика, бубенцы грозно звенели набат. Носок башмака пнул в сторону искусно выкованный эльфийский шлем, и тот с жалобным лязгом покатился в сторону. Эльфы славно поработали, сделав этот день явью и охраняя Врата, но увы, их время вышло. Гварнаэль наверняка порадовался бы его мыслям, он так не любил последние поколения своих собратьев. Ха! Его маленький смертный союзник ужасно расстроился бы, узнав истинные планы своего бога. Бедный ребёнок так жаждал возвращения старины, что вовсе не замечал творящегося вокруг, а Солар очень даже замечал. Молодая поросль солнечных эльфов, что населяли города, занимались ремеслом и земледелием, что строили белокаменные храмы и возносили хвалу богам, которые, казалось, давно мертвы. Их чувства были яркими и искренними, их пламенные молитвы радовали творца. Та страсть, с которой бросались они на иноверцев, то, как необдуманно они предавались любви и войне. Похожие на людей, но лишённые возможности обратится в глубинную тьму. Именно они унаследуют обновлённый Континент, то будет наградой за верность и принесенную ими жертву. Мысли бога прервала арбалетная стрела, зависшая в полуметре от лица. Вернее, это был арбалетный болт. Да ещё и с адамантовым наконечником. Палец Солара пощупал кончик стрелы, пробуя на остроту. - Так ты в самом деле бог? - раздалось в голове. Солар удивлённо посмотрел на группу смертных, сгрудившихся в сотне шагов. Длинная худощавая женщина, что принадлежала к числу наследников, забавная рыжая девчонка, в которой смешалась кровь трёх творений, ещё с десяток смертных мужчин и женщин, старина Юникхорн. Особенно забавляла его женщина, судорожно сжимавшая арбалет. Видимо, она впервые в жизни видела магию способную воздействовать на адамант. - Да, я бог, - произнёс карлик, и его голос отозвался в голове каждого смертного, что пришёл под стены Астралора. На мгновение он замолчал, любуюсь тем, как его слова проникают в разумы смертных и какое влияние оказывают на них. Если речь дракона вызывает у низших существ потаённый первобытный ужас, то голос бога столь же первобытное раболепие. Тёмное войско вздрогнуло, словно рожь на ветру. Даже те, кто не поклонялся Солару, даже те, кто его ненавидел, ведь ненависть вовсе не отрицает веры, а отсутствие поклонение не означает неверия. - Ну и какого ляса ты здесь забыл? Наслаждение ощущениями триумфа внезапно снова прервали. И снова патлатая каланча. Однако у бога солнца было слишком хорошее настроение, чтобы тратить его на ругань со смертными. Он уже было хотел ответить, когда до его ушей донесся ещё один вопрос: - Разве ваша братия в Последней войне не того самого? Глаз Солара нервно дёрнулся. Два тысячелетия отсутствия, и их создания совершенно разучились почтительности. Может, стоит им напомнить? Сил у него было более чем достаточно. Под холодным светом осеннего солнца фигурка карлика выглядела крошечной и от того ещё более зловещей. Его слова проникали прямо в мозг колдуньи и никакой блок не мог их остановить. Более того, судя по всему, речь была обращена сразу ко всем, кто находился на поле боя. Души имеют различную силу и ценность, Мизори знала это на своём опыте. Например, несколько древних эльфов или средней руки магов способны полностью восстановить её силы. Так как же сильно сильно сейчас это создание, если впитало жизни тридцати тысяч человек, гномов и эльфов?! Саму Мизори от такого количества энергии просто разорвало бы на части, а этому хоть бы что. И самое главное, как так получилось, что он пережил предыдущую Последнюю войну? Вопросы. У неё были десятки вопросов, от ответов на них зависла её жизнь и жизни её соратников. Что-то подсказывало, осталось им совсем недолго... Звук падающего арбалета не сумел насторожить увлёкшуюся размышлениями Тёмную Властительницу. Меж тем, если даже на неё слова карлика имели гипнотические воздействие, что уж говорить о Грете, которая хоть и была нэмупоклонницей, но в силу происхождения оставалась весьма религиозной женщиной. Вслед за звуком вспыхнула резкая боль в левом предплечье, разливаясь по телу нестерпимым жаром. Мизори вскрикнула и подсознательно усиленный магией голос прогремел над тёмным войском, рука инстинктивно схватилась за предплечье, но обнаружила его отсутствие. Кровь вытекала из раны, отрубленная по локоть рука лежала на траве вместе с ровно разрезанным наручем. Колдунья попыталась заблокировать боль, но у неё ничего не вышло, остановить кровь рукой в громоздкой перчатке тоже не удавалось. - Это не я, - голос Греты звучал испуганно и отстранёно. Проведшая жизнь при дворе чародейки и ежедневно видевшая проявления колдовства, она, однако, оказалась совершенно не готова к произошедшему. Дрожащая рука мёртвой хваткой сжимала клинок из розового металла, некогда принадлежащего Тихону Дорцу. С изящного, не толще бумажного листа лезвия медленно, капля за каплей, стекала кровь. Он мог легко приказать отрубить девчонке голову, стереть из реальности, щёлкнуть пальцами, чтобы её разорвали собственные слуги, но у Солара в самом деле было превосходное настроение. Отпустив разум полумёртвой от страха женщины-рыцаря, он продолжил наслаждаться мгновениями своего триумфа. - Конечно же мы не умерли! Конечно же мы живы! Мы все это время были среди вас! Кровь вытекала из раны, в глазах помутилось, подкосились колени, и Торвальд оказалась на земле. Алая трава у самого её лица щекотала нос жёстким запахом железа. Красные пятна на зеленой траве. Кровь её друзей и её врагов, одинаково красная кровь, такая же, как её собственная. Неужели она пролита зазря? - Мы покинули вас, чтобы немного отдохнуть и только, - продолжал Солар, и улыбка играла на его причудливо деформированном лице. - Надеюсь, вы успели соскучиться? Из сапога стоящей рядом Греты торчала рукоять кинжала. С трудом вытащив его скользкой от крови перчаткой, королева произнесла заклинание, призывая молнию. Электрические заряды заплясали на клинке, нагревая его до белого каления. Запоздалое заклинание блока боли наконец-то сработало, и приложенное к ране раскалённое лезвие зловеще зашипело. В нос ударил запах палёной плоти и спекшийся крови, но дело было сделано - теперь она не умрёт. Слова бога, вытесненные болью, вновь зазвучали в голове. - Мы были среди вас и наблюдали за вами! Теперь же каждому из вас воздастся по делам вашим! - продолжал свою речь Солар, наблюдая, как один за другим люди в страхе опускаются на колени. - Например, Алану, Демиану, Алине и Юславу. Ваши ролевые игры, друзья мои, были весьма оригинальны: насиловать эльфов в накладных бородах и форме своих иноземных соратников - это хитро. Жаль, я не бог хитрости, - среди огромной массы войск четыре фигуры вздрогнули под взглядами однополчан. - Или Вилли Ларье, что украл из храма нижнее бельё моей жрицы. Между прочим, это сорок седьмой смертный грех, Вилли. Не такой страшный, как мужеложество, кстати о мужелостве... Сэр Голиджер, что можете сказать в своё оправдание? Или за вас скажет сэр Оксвард? И конечно же, человек с самым лучшим чувством юмора во всей вашей армии. Да, это я о вас, милый Озрик. Вы, наверное, не знали, но мы в определённой степени связаны с нашими алтарями, так что ваш поступок заслуживает особого внимания. Озрик обливался потом. Ну какого барлога?! Хотел же выебать жрицу и перерезать служек! Нахрена было извращаться?! Трепет, суеверный страх, граничащий с безумием ужас, забытое осознание власти над чужими судьбами, радость, доходящая до истерики, и безграничный восторг от собственного могущества. Боги никогда на познали бы счастья быть богами, если бы не создали смертных. - Ты не бог, ты кусок дерьма. Голос снова принадлежал долговязой любительнице прерывать божественные откровения. На этот раз храброе создание удостоилось более подробного изучения. Служительница тьмы, не иначе, с разумом и волей достаточно сильными, чтобы защитить от него собственные мысли и память. А впрочем, кто на Континенте не знает Мизори Торвальд? Находясь при дворе под личиной Зори, Солар не раз слышал о Тёмной Властительнице от Гварнаэля и Йохана, однако, именно сейчас бог ощутил её истинный потенциал. Подобных смертных в самом деле было немного. Девочка явно родилась много позже своего времени, ей бы появиться на свет тысячелетий десять назад, и кто знает, возможно, будучи благословлённой его извечной соперницей, она стала бы настоящей тёмной героиней, такой, слава о которой гремит в веках. Может быть, встреться они при подобных обстоятельствах, девочка даже ранила бы его, а может он отправил бы её душу в чертоги богини зла. Здесь же и сейчас колдунья была бессильна. - Богохульство - третий по тяжести грех, - погрозил пальцем уродец. - Вы больше не боги, - возразила она. - Как это не боги? Может, тебе нимб показать? Ещё у меня есть рог, хвост и крылья. Я могу сотворить любое чудо! Хочешь, превращу виноград в вино? - Вы предали нас! Не было в мире ни одного человека, орка, гнома или эльфа, что хотя бы раз в своей жизни не молился. Богатые и бедные, злые и добрые, благородные и не знатные, все в той или иной мере чтили богов. Особенно в юные годы. И Мизори Торвальд много лет назад ставила свечи в деревенской часовне, моля Солара о солнечной погоде, а Абачуса о попутном ветре. Но боги были немы к их молитвам. Становясь старше, иные узнавали истину об их гибели, другие озлоблялись, меняли веру в надежде, что другие боги окажутся более благосклонны. Мир тяжело переживал уход своих повелителей: чреда непрерывных войн, потеря загробной жизни, падение морали и буйство стихий. Без направляющей небесной длани обитатели Континента не знали, как жить и к чему стремиться. Они искали ответов, но ответов не было, а боги их бросили! Слова слетали с губ Мизори как из прорванной дамбы. Терять было нечего, а высказать хотелось всё. - Какая, однако, обиженка, - Солар недовольно хмыкнул. - Сказали же тебе, устали мы после Последней войны. Сил набирались. Молись, не молись, помочь вам мы бы ничем не смогли. - Да разве в помощи дело?! Даже без сил, что мешало просто взять и попытаться сделать хоть что-нибудь? Вы утопили два Континента, третий был наводнен беженцами, что вам мешало хотя бы попытаться их организовать? Помочь им освоиться с новым порядком! Они любили вас, своих создателей, и пошли бы за вами даже без всяких сил! А вы просто сбежали!!! - Да кто ты такая, чтобы меня обвинять? - Я та, кто делала за вас вашу работу! - выкрикнула Товальд, срываясь на крик. - Пока вы, грёбанные лодыри, дрыхли, попердывая во сне, мне приходилось вытаскивать из дерьма семьсот тысяч. Да, сначала я их туда посадила, не спорю! А потом их стало миллион, а потом - ещё больше! Вы когда-нибудь пробовали поселить вместе людей, гномов и орков? Заставить гоблинов соблюдать санитарные нормы? Собирать налоги? Принудить работать жуликов и воров? Определить, кому из двух обормотов достанется корова? И всё это с помощью только лишь совы, эльфийки, дракона и безграничного природного обаяния?! Ничего не могли сделать? Ну конечно! А я вот как-то смогла! Бог солнца схватился за голову. - Вот! Тебе должно быть стыдно! - Но мне не стыдно, - впервые в словах божества забрезжил холод. - И не должно быть стыдно, ибо для нас вы ничто. Девочка, злобная, храбрая девочка, ты забыла своё место. Вы все его забыли. Народы Континента были созданы нами для того, чтобы развлекать нас. Это и есть та самая цель вашего существования. Спешу сообщить, что она вовсе не была потеряна. Я и моя соперница жили среди вас и наблюдали за вами. Лично меня больше всего забавляла жизнь при дворе, все эти интриги и склоки, измены, предательства! Политическая возня тех, кто думает, что их жалкое существование что-то значит! Сборище клоунов, пляшущих вокруг тряпичной куклы на моей руке! Девочка, вы - наша собственность, у вас нет прав, кроме как прав развлекать нас и нам поклоняться. Ты говоришь, что делаешь нашу работу, но посмотри на себя. Глаз тебе выбила одна подруга, руку отрубила другая, волею судеб тебе досталась крупица нашей силы, но твоё тело не способно выдержать её. Ты привела сюда армию, думая, что ведешь воинов, но привела лишь овец на женственный алтарь той, от потомков кого ты свою силу унаследовала. Ты - неудачница, Мизори Торвальд, самая великая неудачница Континента. Хиларет опаздывала. Ему искренне хотелось дождаться, пока глупенькую смертную сожрет её же прародительница, но гонор девчонки уже порядком утомил бога Солнца. Палец его приник к губам, обрывая очередную обличительную тираду. А затем Солар просто ткнул пальцем в Мизори, растворяя её в ослепительном потоке света. Раздавшийся вслед за этим истошный вопль побросал людей на землю. Мизори стояла, закрыв лицо руками, а отражённый от окутавшей её рунической сферы свет, многократно усилившись, сбил Солара с ног, проваляв его по траве добрых полсотни шагов. Мизори осторожно открыла глаз, руны ещё горели, но постепенно затухали. Испуг медленно сходил с лица, уступая место улыбке. - И так будет с каждым! - победно возвестила Тёмная Властительница. - Кстати, что это сейчас было? Земля вокруг места падения Солара ещё слегка дымилась, когда бог открыл глаза. Боль пронизывала всю его сущность, с губ сорвался жалобный стон - два тысячелетия ему не причиняли боли, если, конечно, не считать баллад Йозефа Медоуста, но то была боль несколько иного рода. Вопрос, озвученный колдуньей, Солар задал и себе. Ответ нашёлся очень быстро. Случившееся походило на страшный сон, и Мизори ущипнула стоящую рядом Мерль, чтобы проверить, так ли это. Эльфийка недовольно вскрикнула. Значит, не сон. Значит, она в самом деле говорила с богом Солнца. Она, конечно, и раньше с ним говорила, особенно часто в детстве, но тот никогда не отвечал. И слава богу! Кстати, какому конкретно богу, если они все мудаки? Меж тем стоны поверженного врага стали стихать, уступая место смешкам и хихиканью, которые с каждой секундой нарастали превращаясь в истошный громогласный хохот. - Чего ржёшь? Мало получил?! - Это был Мараторий, девочка. Мараторий! - и без того похожее на плавленный сыр лицо, искажённое гримасой боли и восторга, выглядело невероятно жутким. - Ты знаешь что такое Мараторий? Нет? А я тебе не скажу! Мараторием называлась священная клятва богов - основной инструмент поддержания миропорядка. То было обещание, скреплённое силой и волей тех, кто его даёт. Например, Мараторием была клятва богов не причинять вреда спящим или не иметь наследников среди смертных или клятва, защищавшая богиню тьмы от высшей магии света. Девчонка с самого начала показалась ему знакомой, он поначалу списал это на наследие Хиларет, хотя с чего бы это? У неё ведь в роду и потомки Абачуса имелись. Нет, дело было вовсе не в наследии, Мараторий не стал бы защищать наследника. Только саму Хиларет. Или, например, её часть. Кусочки мозаики слились воедино, вызывая очередной приступ истошного смеха. Хиларет вовсе не опаздывала на войну, она попросту умерла, причем настолько давно и незаметно, что стоящая перед ним девочка об этом даже не знает! Наверняка старая злобная дура связалась с колдунами. Мизори Торвальд произнесла очень милую речь про ответственность и честь правителя, но не учла, что люди - жадные до силы и власти ублюдки. Вряд ли они упустят возможность завладеть силой ослабевшего бога. Когда уцелевшие боги спустились на опустошённый Континент, они обнаружили много разрушенных храмов и ослабевших магических потоков. Подземные реки, что некогда бурлили от первоматерии, обратились в крохотные ручейки, и восполнить силы с их помощью не получалось. Часть богов решила заснуть в ожидании, пока мир восстановится, а Солар с Хиларет остались следить за порядком. Официально богов объявили ушедшими в бессрочный отпуск. Тогда-то и проявилась сила наследников. Как оказалось, остаточная первоматерия прекрасно усваивалась их телами, наделяя способностями к магии. Первое время всё проходило относительно мирно - колдуны грабили одинокие замки, иногда жгли деревни, порой деревни жгли их, но иные решали, что великая сила есть великая ответственность, наряжались в странные костюмы и начали творить непотребства, например, помогать людям, а то и политикой заниматься. Солал и Хиларет с помощью жречества и аристократии попытались раздавить заразу в зародыше. Зараза раздавила жречество и аристократию. Боги-изгнанники внезапно обнаружили, что собранные вместе колдуны многократно сильнее их. И в то же время каждый отдельно взятый колдун что угодно бы отдал за возможность заполучить божественное могущество. То была тем большая угроза, что намеревавшиеся уничтожить спящих соплеменников руками смертных бог солнца и богиня тьмы намеренно не позаботились о защите от них. Тогда-то они и скрылись. Растворились на бескрайних просторах Континента, стараясь сидеть тише воды и ниже травы. Судя по всему, Хиларет снюхалась с кем-то из колдунов, и тот её убил. Таковы уж издержки нахождения на тёмной стороне. Подумать только, столько сил потрачено на подготовку последнего сражения, а его и не будет вовсе! С другой стороны, все эти люди перед ним... не пропадать же добру? Люмина, Серман и Каа не понадобятся ему для победы над Хиларет, однако властью с ними всё равно поделиться придётся. А если он, Солар, поглотит души этих людей? Тогда он станет куда сильнее своих союзников и будет не первым среди равных, а в самом деле первым. Ему что-то мешает? Ну, эти люди верят в него, боятся его, чтят его, а значит, вполне неплохо усвоятся. Карлик встал на свои кривые ножки, отряхнул портки и, вытряхнув песок из шапки, водрузил её на голову, затем оглядел свою будущую трапезу. Увы, но трапеза больше не стояла на коленях и вообще смотрела на бога солнца как-то враждебно. Создавалось впечатление, что фраза про жертвенный скот их огорчила или того хуже - обидела. Куда более неприятным было то, что он больше не мог ими управлять, кто-то вытеснил его из их сознания, и этим кем-то была Мизори Торвальд. Судя по всему, его неудачная атака и уничижительная речь Тёмной Властительницы поселили в них ложную надежду на спасение. Нет, они все ещё боялись его, до дрожи, холодного пота, потери сознания. Обычно страха вполне достаточно, тем более не сказать, чтобы к Мизори они страха не испытывали. Но кроме страха была ещё любовь и ослепительная, застилающая взор надежда. Та самая надежда, заставившая поверить народ в то, что карлик может воплотить волю бога солнца, сейчас работала против него. Разумеется, смертная никогда не сможет сразить его. Он же может движением руки обратить всех этих воинов и магов в пепел. Однако, подобные действия отнимут много сил, а души растворятся в великом круге, свободные от его хватки. Никто не может обладать душой насильно, так гласил один из первых Мараториев. Пока жива Мизори, ему не поглотить её людей. - Похоже, я недооценил тебя, смертная, - начал было очередную тираду бог. - Ты там что-то про Мараторий говорил, - напомнила ему Мизори. - Может, всё же расскажешь? - Если вкратце, то это то, что не позволит нам использовать магию друг против друга, - вздохнул Солар, пожимая плечами. - Я защищён от магии тьмы, а ты от магии света. - Так уж и защищён? - усмехнулась императрица столь примитивной уловке. С одной рукой сложить сильную руну не получилось бы, поэтому она произнесла заклинание вслух, запустив в божка огромную молнию. Эффект сказался мгновенно: точно такая же усыпанная рунами сфера, что возникла вокруг неё, теперь образовалась вокруг Солара, отразив разряд в женщину. Магическая энергия сбила её с ног, пронзив с головы до пят нестерпимой болью. Жалобно застонав, женщина, однако, нашла в себе силы поднять голову, попутно выдвинув новую теорию происхождения богов, в которой фигурировал Солар, его мама, стадо козлов и баклажан. Главное, увидев слабость своей предводительницы остальные смертные вновь обратят к нему свою веру! - Смотрите! Она катается по земле точно также, как бог! - раздались возгласы собравшихся вокруг воинов. - Значит, она такая же могущественная, как он! - последовал закономерный и логичный вывод. К сожалению, Тёмная Властительница не чувствовала себя могущественной или богоподобной. Рана, нанесённая Гретой, и защитная магия Солара порядком потрепали уже немолодую женщину. Потоки ветра подхватили тонкое тело, водружая его на ноги, те же потоки выбили из седых волос мусор. Колдунья не особо понимала, что происходит. Вроде как магия не работает ни против неё, ни против внезапно оказавшимся в стане врагов божества. Значит ли это, что всё решится примитивной дракой? Вроде она была повыше Солара и явно посильнее. Меж тем её противник окончательно пришёл в себя. Поплевав на руки, он без труда материализовал в ладони короткий клинок из розового металла. Меч, однако, вовсе не был тонок, как, например, меч Греты или любое другое изделие из адаманта на Континенте. Судя по ширине обуха, весил он килограмм пятьдесят, что навело колдунью на мысль о том, что коротышка перед ней не совсем то, чем кажется. Облик для бога не больше, чем формальность, как и размер и сила. - Коль они возвеличили тебя до богини, пожалуй, и я признаю тебя как богиню, - карлик ловко отсалютовал Тёмной Властительнице клинком. - Так что решим всё так, как это решается промеж богов. Защищайся, всевеликая Торвальд! - Чего стоите? Защищайте меня! - бросила императрица впавшим в ступор стражникам. - Даю сто золотых за голову бога! Несколько воинов Храмовой Стражи, шагнувших было вперёд, поспешили вернуться на исходные позиции. Солар обиженно фыркнул. - Ну, хорошо, полцарства и прекрасная эльфийка! И единорог! - Нет, Миз, только не Юникхорн! - возмутился рыжий министр. - Молчи, всё равно с этого уничтожителя моркови нет никакого толку! - Этот уничтожитель моркови освещает конюшню! Кстати, кого ты имела ввиду под прекрасной эльфийкой? - Уж точно не тебя! Их диалог мог продолжаться довольно долго, если бы не завершилась скоротечная схватка между воинами Храмовой Стражи и богом солнца. Словно по мановению руки, доспехи и оружие рыцарей были были превращены в мелко нарубленный металлолом, а спустя минуту та же участь постигла их обнажённые тела. - Миз, похоже, тебе всё же придётся с ним сражаться, - девушка с зелёными глазами испуганно смотрела на открывшую рот подругу. - А если он меня вот так? Все узнают, что у меня в корсете подкладки! - Не волнуйся, Миз, если этот тип победит, все свидетели отправятся в небытие вслед за тобой. Слова утешения подействовали. Утерев пот со лба, императрица обернулась к капитану гвардии. - Меч, Грета, - сказала она, протягивая здоровую руку. Пальцы крепко сжали бывшее оружие Тихона Дорца. Говорят, будто адамант способен убить бога, но это утверждение пока никто не проверял. А вот его аура едва не убила новую владелицу. Стоило Торвальд коснуться рукояти, как блокирующее боль заклинание спало, и Мизори ощутила все прелести прижжённой раны. - А теперь научи меня им сражаться, - продолжила императрица, с мольбой взирая на воительницу. Каждое слово стоило неимоверных усилий, обрубок руки горел, будто его окунули в расплавленный металл. - В общем, берёшь за рукоять и тыкаешь во врага противоположным концом, - ответила та, всё ещё не в силах осмыслить происходящее. - Это должно сработать. У меня всегда срабатывало. Она шагнула навстречу своей судьбе. Навстречу неизбежности, как думали многие, включая саму Торвальд. Мизори совсем не хотелось умирать. Даже от длани бога. Ей оставалось минимум два десятка весьма интересной, хоть и непростой жизни императрицы всея Континента. Только колдунья прекрасно понимала, что если адамант для Солара в самом деле смертелен, то бог сделал всё, чтобы обезопасить себя от подобной угрозы. Она же совсем не умела фехтовать... Будь на месте тяжёлого адамантового меча ржавая вилка или нож для масла, а заместо бога грязный деревенский выпивоха, она бы несомненно показала класс. И всё же женщина не теряла надежды, ведь однажды с Дорцем её уже спасла случайность, когда Ледяной Властелин напоролся горлом на её бронелифчик. Жаль, бронелифчики не делают из адманта. И носить их ей уже лет пятнадцать как не на чем. Каждый шаг давался всё труднее. В мёртвой, гнетущей тишине, вот-вот должно было развернуться великое сражение за судьбу всего мира. Сражение между светом и тьмой, богом и человеком, пучеглазым карликом и тощей дылдой! Сама того не желая, женщина улыбнулась, с трудом сдерживая смех. Неужели именно к этому моменту она шла все сорок пять лет своей жизни? Расстояние между ней и Соларом продолжало сокращаться, пока не достигло десяти шагов. В то же мгновение бог солнца исчез, возникнув в полуметре от Торвальд. Оружие сверкнуло подобно молнии, и лишь сверхчеловеческая реакция воздушной элементалистки позволили женщине выставить блок. Гипотеза об относительности божественных параметров подтвердилась. Удар отбросил женщину на десяток шагов назад, едва не вывернув руку из сустава. Отсутствие возможности подпитать себя магией сказывалась самым скверным образом - тело превратилось в один сплошной ноющий синяк, опухшие члены с трудом повиновались хозяйке. - Держитесь, моя императрица! Солар недовольно заворчал, поворачиваясь на голос. Он-то думал, что эти смертные уже уяснили, что против него они бессильны, однако увиденное позабавило его. Мчавшийся во весь опор рыцарь в чёрных доспехах с длинным развивающемся плащом выглядел так мило и так ностальгично. Будь у него немного времени, неприменно превратился бы в дракона и позволил себя убить только ради того, чтобы увидеть, как мужчина и женщина будут решать вопрос награды за сей славный подвиг. К несчастью для Густаво, его противник не был настроен на сражение. В одно мгновение конь под генералом превратился в полевую мышь, и прославленный полководец полетел наземь, пропахав в ней глубокую борозду. Эльфийка дрожала, обхватив себя руками. Она слышала Солара в голове, чувствовала его внутри своего разума. Словно незваный гость в грязных сапогах вошёл в чистую гостиную, оставляя за собой гадкие следы. Скользкие ощущения, походящие на копошение клубка змей в черепе. К горлу подступила тошнота. Сверхсущность ковырялась в её мыслях и наверняка смеялась над моментами, что лелеяла девушка в самых потаённых уголках своего подсознания. Было страшно. И самым страшным было то, что при этом она любила бога. План, по которому некогда была создана её душа, диктовал это. Любить и поклоняться, подчиняться, служить и быть готовой отдать жизнь за творца. Мерль смотрела на мертвецки бледную Грету и понимала, что если ей прикажут, то может произойти непоправимое. Её рука потянулась к закреплённому на бедре самострелу и влажные дорожки слез расчертили прекрасное лицо. Две небольшие стрелы из ручного самострела взмыли в небо. Дрожащая эльфийка опускается на колени, тяжело дыша, не в силах даже поблагодарить остановившего выстрел Джафара. Взгляд чёрных глаз Великого шамхала бесстрастно взирает на приближающийся к Мизори ужас. Он не может помочь Тёмной Властительнице, не может отвлечь её врага даже на секунду. Чудовище даже не заметит его усилий, для него все собравшиеся здесь уже мертвы, лишь валяющаяся в пыли женщина стоит его внимания. Кое-как Торвальд удалось перевернуться на спину, меч всё ещё был у неё в руках, и сил для сражения пока оставались, пускай и совсем немного. Но не против бога. Не против всемогущего владыки солнца, что нависал над ней громадой своего почти метрового роста. - Реплика на прощание? Какая-нибудь пафосная фразочка? - поинтересовалась Тёмная Властительница, но существо лишь отрицательно покачало головой. Пафосная фразочка будет после того, как он вырежет девочке сердце. Что-то сверкнуло перед глазами. Нечто иное, не розовый металл меча. Мизори была всё ещё жива, а из груди бога вырвался переливающийся светом колышек. - Предатель! - в крике читалось неподдельное возмущение. - Как ты посмел?! Голова развернулась на сто восемьдесят градусов, глаза бога солнца встретились с глазами крылатого осла. - Меня?! Своего создателя?! - первой мыслью было убить нечестивца, посмевшего его ранить. Но оценив последствия подобного действа, небожитель вовремя остановил удар. Однако медлить было нельзя - единорог может и сам помереть от чувства вины, и тогда последствия будут куда страшнее удара, нанесённого высшей магией света. У неё были доли секунды, пока противник отвлёкся. Собрав остатки сил, женщина вложила их в последний рывок, который слился в одно единственное движение. Ноги бросили её вперед, пальцы скользнули по рукоятке клинка, цепляясь за навершие. Десятилетия двигавшие облачённые в драконью кожу митрильные штифты пальцы оказались достаточно сильными, чтобы удержать тяжёлый меч на последних фалангах, а вытянутое тело дало возможность нанести удар гораздо дальше, чем можно было ожидать. Острие пробило лоскутную курточку, вонзаясь прямо в сердце всемогущего существа. Конечно, анатомию богов Мизори в Академии не проходила, но сверкающий кончик рога послужил ей прекрасным ориентиром. Удар достиг цели. В возникших на затылке глазах Солара читалось неверие и обида, но Торвальд уже наносила следующий удар. Клинок обрушился на голову бога сверху, его тело пыталось защититься, покрыв себя подобием брони, но розовое лезвие без труда вошло в плоть, взрезав череп и грудь того, кто долгие годы грезил о возвращении. Издав предсмертный хрип, Солар рухнул на пропитанную кровью траву. Он поднялся на ноги ещё до того, как воздух над полем боя огласили ликующие крики тёмного воинства. Доспехи защитили генерала от переломов, но лишённый коня он так и не сумел достигнуть места финальной битвы. К счастью, Мизори справилась и без него. Впрочем, кто в самом деле стал бы сомневаться в Мизори? Их возлюбленная императрица непобедима, и нет в мире существа, которое смогло бы сравнится с ней! - Да здравствует императрица Торвальд! - прокричал главнокомандующий Параракса, и крик его подхватили тысячи глоток. Он смотрел на самую великую женщину в истории, всё ещё не веря, что ему выпало счастье родится с ней в одну эпоху. Его спасительница, его повелительница, его благодетельница... Меж тем Тёмная Властительница наконец пришла в себя. Меч полетел в сторону, и женщина позволила усталости взять своё. Тяжесть ран и потрясений накрыли колдунью, погрузив тело и душу в состояние болезненной полудрёмы. Она опустилась на колени, прикрыв ладонью обрубок руки. Единственный глаз с неверием взирал на тело поверженного врага. Именно в этот момент Густаво осознал свою ошибку. Глядя но тонкий, искажённый магией силуэт измученной женщины он понял, как неправ был всё это время. Не только он, но и все, кто искренне восхищался Мизори. Возвеличивая королеву, раз за разом вверяя ей свои судьбы, они воздвигли под ней пьедестал слишком высокий для простой смертной. Там, наверху, среди моря людского обожания и преклонения было бесконечно одиноко, а ещё тяжко от того, что каждый ждёт от тебя невозможного. Никто не замечал её слабости, грусти, беспомощности, никто не жалел её, не произносил слов утешения, никто не видел в ней друга, все видели в ней всего навсего госпожу. Тёмную Властительницу. Впервые в жизни Густаво решился на правильный поступок. Не убегать, не корчить из себя недостойного раба, а сделать для Мизори то, что той было нужно все эти годы. Обнять крепко-крепко и сказать, что они будут вместе до конца своих дней. Он шагнул вперёд, сорвал шлем и протянул руки, но в этот момент волна рыжих волос метнулась с противоположной стороны, заключая императрицу в объятия. - Эльфийки... - тяжело вздохнул Кровавый Сапожник. - Ну почему всегда именно эльфийки? - Ты жива, Миз! Ты снова нас всех спасла! Какое счастье! Теперь я буду с тобой до конца своих дней, - прошептала рыжеволосая, обливаясь слезами. - И вовсе не всех, - прошептала колдунья, обнимая министра уцелевшей рукой. - И вовсе не я... Солара забодал единорог, я просто слегка помогла... - Юникхорн? - девушка испуганно встрепенулась. - Надеюсь, с ним всё в порядке! На какой-то момент боязнь за судьбу неожиданного спасителя помогла императрице придти в себя. Вместе с рыжим министром они бросились к лежавшему неподалеку ослику. Животное дышало тяжело, бок медленно вздымался, раздувались ноздри, а глазки постепенно накрывала пелена. - Слава богу, ты не ранен! - Мерль бросилась обнимать старинного друга, гладить его длинные уши и чесать горлышко. - Слушай, ты извини, что плохо к тебе относилась, - Тёмная Властительница тоже хотела погладить единорога, но вспомнив, как тот на неё реагирует, отстранилась. - Обещаю тебе придворную должность. Зарплата девственницами, морковками или что вы там ещё единороги любите. - Вынужден отказаться, - каждое слово давалось животному с трудом, и можно было легко заметить, как тускнеют его рог, крылья и грива. - Свою приверженность свету эльфы унаследовали от нас. Единорогам нельзя совершать плохие поступки, а убийство создателя - самый плохой поступок из всех возможных. - И что теперь будет? - спросила рыжая девушка, хотя прекрасно знала ответ. Все трое понимали, что именно сейчас произойдёт, но несмотря на неизбежную гибель, единорог вовсе не выглядел несчастным. Он бы несомненно хотел отсрочить свой конец, побыть вместе со своей подругой и вспомнить все те места, которые они посетили за пять прожитых вместе столетий. Ведь никакого времени и никаких слов не хватит ему, чтобы выразить благодарность той, что некогда выпустила его на свободу под голубое небо Континента. Будучи запертым долгие тысячелетия, он вновь увидел мир и тех, кто его населял. И с удивлением обнаружил, что мир без богов и единорогов, без жрецов и священной магии не развалился. Напротив, он засиял новыми красками. Работа Девушки в Беде вынуждала ослика много времени проводить среди Тёмных Властелинов, но в каждом из них было что-то хорошее, по-своему счастливые и по-своему несчастные, они оставались людьми, оборотнями, орками, оставались по сути теми же разумными существами, пускай и с иной направленностью. - Я был создан, чтобы нести миру свет, - произнёс единорог, обращаясь не то к женщинам, не то к самому мирозданию. - Но миру больше не нужен свет, как не нужна ему и тьма. Извечная борьба, противостояние, они безнадёжно устарели, как устарели и боги, как устарел и Юникхорн. О мире должны заботиться те, кому он не безразличен, те, кто его любит. Этот мир отныне принадлежит вам. В любой другой момент Мизори бы посмеялась над лопоухим и его подарочками. Право же, с тем же успехом он мог подарить им звёзды и солнце, но в словах единорога читался отнюдь не бред умирающего. Скорее утверждение, которое для себя он сделал уже давно. - А теперь, Мерль, положи руку мне на лоб, - ладошка эльфийки покорно легла на белое пятнышко, из которого торчал нелепый с виду сверкающий рог. - Мизори, отступи немного, ты можешь пострадать, - Юникхорн закрыл глаза, его дыхание стихло, а крылья замерцали. Их свет словно впитался в руки эльфийки, а затем крылья и рог окончательно потухли. Однако, они не исчезли. Лучистый свет стал тёмным, матово-розовым, на смену теплу пришёл холод, а место невесомой лёгкости света заняла неподъёмная тяжесть металла. - Адамант? - удивленно произнесла эльфийка, ощупывая преобразившийся рог. - Но почему? - Созданные богиней добра и богом света, наделённые даром магии, воплотившие в себе всё лучшее при жизни, в смерти превращаются в свою полную противоположность, - Мизори попробовала поднести руку к трупу, проверяя, на месте ли зловещая аура розового металла. - Но разве адамант появляется не из тел мёртвых богов? Одна и та же мысль пришла в головы девушек одновременно. На мгновение забыв о павшем соратнике, они подбежали туда, где лежали останки императорского шута, а по совместительству бога солнца. С утратой разума и души вещество, из которого состояло божество, потеряло постоянную форму. Руки, ноги, голова и даже лоскутная курточка - всё слилось вместе, образовав хрустальную алую сферу. Мизори осторожно приблизилась, касаясь её дрожащими от волнения пальцами. Ощущение, которое ни с чем не спутать - то же самое чувство, что и двадцать лет назад в подземелье параракского замка. *** Здесь, в тысячах шагов над поверхностью планеты, сложно было отдавать отчёт времени. Гварнаэль не знал, сколько он уже шёл. Ох и зря он так рано прикончил Йохана. Здесь наверняка должна была быть ещё одна золотая тропа. Или он заблудился? Но как можно заблудиться, двигаясь всё время прямо? Эльф уже начал поддаваться панике, но вспомнил слова Солара. Создатель подробно описал ему план Пантеона, и судя по всему, выбранная им дорога была верной. Бог солнца продержится до прихода подмоги. Они всё учли, всё рассчитали. Его уверенность окрепла уже через несколько минут, когда во тьме бесконечного коридора забрезжил силуэт двери. Ещё немного, и желание создателя исполнится, а его верный слуга обретёт долгожданный покой. Створы дверей раскрылись, впуская эльфа в пыльный полукруглый зал. В этом месте, здесь и сейчас, он положит конец противостоянию, что ведётся с зарождения мира, ознаменовав торжество света, что воцарится отныне и до скончания времён. Шаг, ещё один. Нерешительные шажки приближали великого героя, мудрого Императора и несчастного брата к долгожданному концу, к возвращению порядка в погрязший в жестокости и глупости мир. Но что это? Выйдя в центр зала, эльф огляделся, а потом в неверии огляделся ещё раз. Истинные правители мира, десять богов, все они были здесь, но не покоились на золотых ложах, а были прибиты к стенам. - Люмина! Каа! Серман! - Гварнаэль судорожно поворачивался от одного небожителя к другому. Каждый из них был распят, а на грязно-серой стене отпечатались высохшие кровоподтёки. Герой приблизился лишь затем, чтобы застонать от ужаса. Каждый из богов был ослеплён, их сердца были вырезаны, а пол и стены исписаны странными символами - безмолвными свидетелями неведомого ритуала. Кто их убил? Как? Когда? С какой целью? Тела богов выглядели пустыми, словно им не просто принесли смерть, но выпили саму их сущность. Лица, хранившие спокойствие спящих, походили на посмертные маски, плоть обрела восковую желтизну. Гварнаэль метался от одного тела к другому, пытался говорить с ними, привести в чувство, но стоило нажать чуть сильнее, и вязкая с виду плоть обращалась в песок, оседая у ног древнего эльфа. Мир, о котором он грезил, мир, в который он мечтал вернуться и привести своих собратьев, умер задолго до его прихода. Умер навсегда, будучи похороненным на парящем вокруг планеты одиноком дворце, ставшем братской могилой тем, кто намеревался ей править. Ставшим могилой первому и последнему Императору Астралора. *** Солнце едва светило сквозь лёгкую дымку, что заволокла небо. Тысячи людей замерли в томительном ожидании, пытаясь осознать, что именно сейчас произошло. Напоенное кровью поле, усеянное телами и опустевшими доспехами поглощённых воинов света, раскинулось под ногами победительницы. Её победу сложно было назвать таковой, но она последняя осталась на ногах. Ещё сложнее было назвать победу принадлежащей ей. Лишь благодаря полководческому гению Джафара огромные армии пересекли Континент и, преодолев все препятствия, прибыли к месту финальной битвы. Лишь благодаря хитрости и тактической уловке Ло-Муна тёмная армия одержала верх в сражении. Однако, сколько бы лет не проходило со времени этого эпохального события, все отвечали, что победу в битве под стенами Астралора одержала именно Мизори Торвальд. Увы, у победы всегда горький вкус. Усталая и избитая женщина не испытывала ни радости, ни тем более восторга. Она уже смотрела вдаль, сквозь изломанные стены города, сквозь растянувшиеся до самого Западного океана леса. Она видела, как народы устанавливают новые правила, как меняются границы стран, видела вереницы караванов работорговцев, видела изрыгающих сонмище слов аристократов, богов... ведь Солар мог и не быть последним из них. Всё это обрушится на её плечи, едва стихнут торжественные фанфары и будут съедены праздничные яства. Однако, перед всем этим есть ещё одна вещь, сделать которую нужно здесь и сейчас. - Мерль, - она окликнула поглаживающую труп ослика эльфийку, - подойди, есть разговор. Мерль, - единственная рука легла на заключённое в шкуру саламандры плечико девушки, - ты должна уйти. Этот разговор должен был произойти давным-давно, но для эгоистичной Тёмной Властительницы он был слишком сложным. Она очень любила подругу, она вообще любила тех, кто её окружает, пускай со стороны всё выглядело несколько иначе. Но Солар был прав, Мизори Торвальд - самая главная неудачница Континента. Вокруг неё постоянно кто-то умирал, вольно или невольно она послужила причиной огромного количества смертей. Юникхорн был последним в этом списке, но лишь на данный момент. Мизори запомнит его, как помнила Клауса, Ульфрика, Джери, Лею, Шульца, Катрину, Эмму, Чарльза и Шона... Но Мерль она хочет запомнить живой. Милой, суетливой и немного вздорной изобретательницей, с которой они прошли долгие двадцать два года. Именно поэтому Мерль должна уйти. Эльфийка слушала. Остренькие ушки не упустили ни единого слова, а блестящие изумрудные глаза пристально смотрели на Тёмную Властительницу. - Ты это, наклонись хоть, - жалобно пробормотала Девушка в Беде, без туфелек на шпильке она едва достигала Мизори до середины груди. Когда Торвальд опустилась на колено, она положила руки на наплечники брони, глубоко вздохнула, опустила и вновь подняла голову. - Ты говоришь, что я умру, если останусь с тобой. Но Миз, если я уйду от тебя, то тоже умру, - говорить было трудно, но с каждым новым словом в них чувствовалась нарастающая уверенность. - Жизнь моя в любом случае конечна, эльфы не бессмертны, мы просто долгожители. Как гоблин свой век я отжила давным-давно, а как эльф умру вместе со смертью любимого существа. Вместе с твоей смертью, Мизори. И ты можешь просить, приказывать или гнать, я никуда не уйду. Всё отпущенное мне время я хочу провести с тобой, не важно, час это будет, день, столетие или вечность. У неё было несколько секунд, прежде чем Мизори придёт в себя, и этих секунд оказалось достаточно, чтобы заключить колдунью в объятья, запуская руки под пышные волосы. Она стиснула её максимально бережно, помня о синяках и возможных переломах, затем прижала её грудь к своей. Губы эльфийки в одно мгновение овладели губами императрицы, а та даже немного растерялась, осознав, какими мягкими и нежными могут быть девичьи губы. Мир замер, и абсолютную тишину нарушил лишь звук поворота тысячи шей, обладатели которых были не чужды чувству такта. Под пепельно-серым небом, над телом последнего бога две девушки сплелись в трогательном в своей неловкости поцелуе. - Это было приятно, - пробормотала магесса, когда эльфийка наконец отстранилась, - но меня всё равно не привлекают женщины. И эльфы... - Я знаю, - шмыгнула носом зеленоглазая, беря Тёмную Властительницу под руку. Им предстоял нелёгкий путь к абсолютной власти на Континенте. Но только после лазарета, ванны, славного банкета и массажа.