Три правила для горничной

Риза никак не ожидала, что Рейджи подхватит её на руки. Мертвое тело так и осталось лежать на мокрой земле, а брюнетка, вцепившись в рубашку вампира одной рукой, отвернулась от его лица, пытаясь сдерживать истерику. Это ни мать или сестры, оскорбляющие её ежедневно, ни Рейджи, пьющий кровь, — это что-то другое, ужасное. Она только что видела смерть человека вживую, испытала весь страх жертв похитителей, и впервые за долгое время позволила себе расплакаться. Здесь без истерики не обойтись. Девушка шмыгнула носом и прикрыла глаза. Хотелось умыться, прыгнуть под одеяло и проплакать весь день. Почему это вообще с ней случилось? И знал ли Сакамаки ответ на этот вопрос? Рейджи поднялся с горничной на руках на второй этаж, а её комната осталась далеко позади. Парень занес Ризу в свою комнату, где девушка уже была. Вопрос «почему» вертелся на языке, долбил в голову маленькими молоточками, но брюнетка промолчала, не в силах ни то, что говорить, а даже думать, да и парень не будет в восторге от лишних вопросов. Вампир опустил её на кровать, взглянув на побелевшее лицо. Перепуганные глаза, обескровленные губы, которые разве что не сливались с бледным тоном кожи. Сейчас она выглядела не такой привлекательной, как раньше, и прикасаться к ней Рейджи хотелось в разы меньше — из-за её вида, из-за страха в глазах. Ему не нравилась та, кто перед ним сидит, и Сакамаки с остервенением хотел приказать вернуться обратно той Ризе, которую он знает, к которой привык. Её нижняя губа дрожала от подступавших слёз, и Рейджи казалось, что это из-за него, поэтому он раздраженно выдохнул. — Иди в душ! Вампир достал из ящика комода белое полотенце и всучил его в руки брюнетке. Она поднялась с места, подхватив вещь в руки, и скрылась за дверью. Здесь девушке быть не приходилось. Ванная комната была раза в два больше её собственной с минимум количеством вещей — Рейджи видимо не любитель больших нагромождений. Положив вещи на тумбу, Риза разделась. Ей хотелось побыстрей оказаться в горячей ванне, поэтому она в спешке включила воду. Слёзы то подступали к горлу, то исчезали, и брюнетка шмыгала носом время от времени, на дрожащих ногах залезая в ванную. Она полностью погрузилась в воду, словно та могла исцелить все её раны и боль, а ведь боль была. Тупая, режущая каждый сантиметр изнеможенного тела боль. Девушка лежала под водой, и только острые коленки выглядывали, как еле заметные скалы на крутых берегах. Умением задерживать дыхание на длительное время Риза не отличалась, именно поэтому уже через несколько секунд она вынырнула из-под воды, жадно глотая кислород. Она почувствовала, как слёзы на щеках смешиваются с каплями воды, а плечи содрогаются от рыданий. Риза думала, что её уже ничего не напугает; она думала, что больше ничего не боится, повидав в своей жизни разную мистическую фигню в этом особняке. Но нет. Это событие подкосило девушку, как ничто другое. Ей было страшно покидать ванную комнату, словно за дверью всё это произойдет еще, и еще, и еще один раз. Она подтянула колени к груди, спрятав в них мокрое лицо. Что с ней хотели сделать, когда пытались похитить? Убить? Изнасиловать? Пытать? Что? Почему именно она? Девушке было страшно. Хотелось кричать, рыдать, бежать куда-то одновременно. И Риза не знала, что делать. Казалось, хуже этого, хуже сегодняшнего дня и быть не может, но вдруг? Вдруг, это самое «хуже» ждёт её за дверью? Оно наскочит из-за двери, вонзая иглы страха в её тело, и утащит с собой, где заставит переживать это колющее, режущее на части чувство страха. Брюнетка разрыдалась в голос, и пока не стукнула дверь в ванную, она сидела, опустив голову на колени. Смотреть на посетителя не было нужды, ведь девушка чувствовала колющий взгляд Рейджи своей кожей. Он подошел к ней, взяв за предплечье, и резко поднял с места. Вода в ванной немного расплескалась. Риза даже не смогла смутиться от того, что вампир видит её обнаженной — ей было всё равно. Она плакала, пока Сакамаки смотрел на нее и молчал; рассматривал голое тело и все его еле заметные детали: небольшой шрам на левом бедре, россыпь родинок на груди и собственные следы клыков. — Успокойся, — наконец сказал парень. Получилось немного грубо, поэтому Рейджи снова замолчал и продолжил уже мягче, поражаясь тому, как у нее это выходит, ведь ситуация ужасно раздражает. — Всё кончилось. Он больше не тронет тебя. Он мёртв. Риза, правда, пыталась успокоить себя, и у нее частично это получалось. А вампир лишь злился, что эта девчонка оказалась не такой сильной, какой была на первый взгляд. Как это лучше назвать — не оправдала ожиданий? Впервые он видел перед собой сильную девушку, которую мало что может напугать, и что теперь? Легкая досада всё же поселилась где-то внутри Рейджи и надоедливо зудела. Но вид у Ризы был такой, словно ей был кто-то нужен. Сейчас, в данный момент. И парень не знал, а может ли он принять на себя эту роль. — Что он… хотел сделать? — хриплым голосом спросила брюнетка, обняв себя руками, прикрыв голую грудь. Ее плечи иногда подпрыгивали от прошедших рыданий, и сама она пыталась совладать с собой. — Не сейчас, — ответил ей вампир, взяв с тумбы полотенце. Он накинул его на плечи девушке и помог ей выбраться из ванной. Риза укуталась в полотенце, прикрывая наготу, и взглянула на Сакамаки. Не сейчас. Почему «не сейчас»? Или он, таким образом, заботится о ней? Что ей думать? Внезапно она прониклась к Рейджи такой благодарностью, симпатией, что сделала автоматически шаг к нему навстречу. Парень удивленно выгнул бровь, немного опустив подбородок, глядя на нее сверху вниз. Что она делала? Иногда он её не понимал, и часто это непонимание становилось чем-то диким для Сакамаки. Риза утерла рукой последние следы своей истерики, поправив мокрые волосы. — Спасибо, Рейджи, — сказала она с таким чувством, с такой теплотой, что вампира неожиданно захлестнуло огромной волной, чуть не сбив с ног. Он испытал что-то незнакомое, непонятное, задаваясь вопросом, нравится ему это или нет, а брюнетка потянулась пальцами к его лицу. Он отшатнулся от её действий, но девушка не отступила, обвив руками его шею. Риза прикоснулась к губам вампира, увлекая того в поцелуй. Она не совсем понимала, откуда у нее взялась эта смелость, а самое главное желание. Она просто бездумно сделала это, перешла дозволенные границы, настаивая на своём, как упрямая овца, в надежде, что завтра её тушу не посадят на вертел. Рейджи удивленно смотрел на прикрытые в поцелуе глаза брюнетки; белое полотенце, как накидка, висело на её плечах, открывая вид на голое тело. Он совершенно не ожидал подобного. Сакамаки не любил ощущать себя ведомым, когда какая-то девчонка прогибает под себя, заставляя подчиниться. От этих мыслей вампир где-то внутренне зарычал от злости, но девушку не оттолкнул — прижал к себе за талию, обхватывая её одной рукой, настолько маленькой она была без одежды. Полотенце медленно сползло с её плеч, упав в ванную полную воды, и, намокнув, опустилось на самое дно. Ризе казалось, что она тоже где-то на дне: никак не может выплыть, выбраться из темноты, и её почему-то всё устраивает, пока сильные руки обхватывают её тело, не позволяя провалиться еще глубже. Парень вытянул её из ванной. Брюнетка ступила на холодный кафель мокрыми ногами, и прошедший табун мурашек отрезвил её до той степени, с которой хаотичные мысли начинали приводить себя в порядок. Но Риза не оттолкнула вампира, извиняясь за непозволительную вольность со своей стороны; она лишь приоткрыла глаза, наблюдая за Рейджи. Девушка словно боялась сделать неверный шаг, и даже не понимала, что несколько секунд назад его уже совершила. Успокоив своё любопытство, она снова закрыла глаза, настойчиво впиваясь в губы Сакамаки с новой силой. Что из этого может получиться? Вампир подхватил её двумя руками, поднимая над полом, и двинулся на выход из комнаты. Истерика Ризы прошла, и сейчас единственное, о чем она думала, это его руки на её голом теле и разные возможности развития этой ситуации. Она ни капли не жалела, что полезла целоваться к пассивно-агрессивному вампиру, который, возможно, после этого мог бы её убить. Ну, что вы. Гормоны делали своё дело, и брюнетка никогда бы не призналась, что раздумывала над этой возможностью, особенно, когда Рейджи стал непозволительно близко к ней — он заполнил собой всё её пространство, и если бы Риза не чувствовала взаимной симпатии, или как это лучше назвать, она ни за что бы не решилась на такой шаг. Сакамаки редко придавал значение человеческим отношениям, любви и взаимопониманию. А если бы его спросили, какие девушки ему нравятся, он бы смог ответить только спустя какое-то время. Умные? Не раздражающие. Это всё не про Ризу. И если это так, то вампир не понимал, почему до сих пор не выпил всю её кровь. Почему девчонка засела так глубоко внутри и зудит между ребрами? Почему думать о ней каждый день — это норма для Рейджи, а ведь раньше за одну только мысль о надоедливой девчонке он был готов убить себя собственноручно? Вампир опустил девушку на кровать, нависая сверху. Риза так уверенно потянулась к его рубашке, так легко, словно делала это каждый день, но он опередил брюнетку, заводя её руки за голову одной рукой, второй развязывая свой галстук. Они смотрели друг другу в глаза внимательно, молчаливо, а Рейджи как-то криво усмехался. Девушка даже не стала придавать значения этой усмешке, потому что знала, что от вампира можно ожидать чего угодно. Он может оставить её голой на кровати и уйти; может позвать братьев, чтобы те растерзали её тело в клочья. Может убить так же, как и незнакомца на улице. Но когда запястья туго перевязали шелковой материей, Риза только смогла удивленно приоткрыть рот, прежде чем разразиться возмущением. — Мы так не договаривались! — заявила брюнетка, глядя вверх, а потом на довольного парня, нависающего над ней. Они вообще никак не договаривались, и именно поэтому этого следовало ожидать от Рейджи. Вампир наклонился к её лицу. — Ты сама зашла на ту территорию, которую другие обошли бы стороной, — прошептал он. — Ты сама этого захотела, а я играю только по своим правилам. — Ладно, — напряженно протянула Риза, — не кипятись, приятель. А стоп-слово будет? Ну, знаешь, если мне больно будет или пить захочется, или одеться? Такой еще ребенок, подумал вампир, и от её слов готов был расхохотаться. Её недальновидность поражала; девушка будто не понимала, что сейчас происходит. Или в ней просто нет ни капли робости, раз уж она без стеснения хочет отдаться ему. Его коварная усмешка не вызвала у Ризы никаких приятных ассоциаций, лишь заставила дернуть руками, которые быстрыми движениями были привязаны к изголовью кровати. Она должна была догадаться, что он извращенец. По нему же видно. Теперь даже его любовь к коллекционированию фарфоровых чашечек не казалась такой странной. Но брюнетку всё это не останавливало, и она даже поймала себя на мысли, а не мазохистка ли она? Рейджи расстегнул свою белую рубашку и впился в губы девушки. Риза дернулась руками еще раз, захотев обнять вампира, но этот чертов галстук был, на удивление, крепкой штукой. Парень спустился поцелуями к шее, прижимая брюнетку своим телом к кровати, а горничная почувствовала, как по телу словно прошел заряд тока, а внизу живота непривычно потянуло. Эти новые ощущения не поставили Ризу под сомнения, только больше разгорячили. Если подумать, у девушки никогда не было подобного контакта с парнем. Поцеловаться и подержать за правую грудь — вряд ли это можно считать отличным опытом. Поэтому хоть какими-то знаниями в этой области она похвастаться не могла, понадеялась на Сакамаки. Впрочем, он всегда знает больше, чем она, какую-то бы область не затронуть, всё-таки несколько сотен лет живёт. Сколько ему? Четыреста лет? Триста? Нужно будет уточнить, подумала брюнетка. Вампир поцеловал ключицу, а после проткнул кожу под ней клыками. Риза недовольно шикнула, сжав ладони в кулаки. — А без этого никак? Он словно комар, что садится на каждый участок голой кожи, который только увидит. Брюнетка ненавидела комаров, а его почему-то нет. Рейджи беззлобно усмехается и зализывает место укуса. Он поцелуями спускается ниже, к пышной груди, и девушка что-то неразборчиво мычит, ерзая на простынях. Она давно уже забыла о стрессе, который сегодня испытала, о вопросах, которые занимали её голову на протяжении всего пребывания здесь. Сейчас её волновали лишь те внезапно нахлынувшие ощущения, губы вампира на её груди и руки на бедрах. То, с какой уверенностью он касается её тела, словно имеет на него даже большее право, чем она сама, не может не будоражить. Риза вскрикнула, когда клыки парня вонзились в кожу на внутренней части бедра, и простонала, когда язык зализал рану, приближаясь к промежности. Рейджи резко отстранился, и брюнетка подняла на него взгляд. Его малиновые глаза стали намного ярче, чем прежде, и их не отгораживали стекла очков. Когда это он только успел их снять и аккуратно положить на тумбочку, Ризе было не интересно. Она пронаблюдала, как руки вампира начали расстегивать ремень на штанах, и внезапно почему-то покраснела, отвернувшись. — Меня вот интересует, — произнес Сакамаки, удивленно с насмешкой выгнув бровь, — почему до этого тебя ничего не смущало, а здесь ты вдруг раскраснелась? — Ну, знаешь, — промямлила девушка, — не каждый день мне в лицо мужчины своим агрегатом тычут. — Правда? А я сомневался. Риза была готова ударить его за неуместный сарказм, да и вообще за любые вопросы, потому что они, как бы сказать, сейчас явно не в тему. Но руки были связаны, а ноги применить она не успела, как снова задохнулась в ощущениях, но вот только в этот раз от боли. Рейджи вошел в неё одним резким толчком, а брюнетка даже не успела пискнуть, лишь зажмурилась и ухватилась за галстук, который держал её запястья. Вампир сразу же почувствовал запах её крови, и дернулся еще раз, причиняя Ризе снова боль. Парень не мог себя понять: он, вроде как, наслаждался процессом, но что-то не давало ему покоя. Он хотел, чтобы ей было больно, но в тот же момент сам себя останавливал. Словно боролся сам с собой за неё. Как глупо. Риза не думала, что будет настолько больно. Да, девчонки в школе описывали, что первый раз — это нечто отвратное, болезненное и неприятное, поэтому не нужно на этом заострять внимание. Брюнетка и не думала заострять на этом внимание; она относилась к этому, как к обычным потребностям взрослого человека. Но эта режущая боль внизу живота растягивалась по всему телу, и девушка чувствовала, как ноют запястья, болят плечи и его укусы. Вся боль обострилась резко и непредсказуемо, но Риза лишь стиснула зубы, уверяя себя, что всё пройдет. Ей показалось, что это чей-то тупой развод. Всё предстает перед тобой, как что-то приятное, неземное, где точно тебя ждёт удовольствие, но в конце — ты просто думаешь о том, чтобы всё побыстрей закончилось. И вскоре, оно закончилось.