На грани (сборник кумысных драбблов)

Осторожно, кинк! Рейтинг PG-13. Отабек/Юра. Кто-то из злопыхателей насыпал Юре в коньки битое стекло, Юра после этого ходит с трудом. Отабек носит его на руках, кинк на нежность и зацеловывание ступней. Им так и не удалось выяснить, кто это сделал. Но Юра об этом и не думает. У него одни и те же мысли в голове по кругу — я пропускаю тренировки, я теряю навык, я пропускаю тренировки, я слабею... — Чувствую себя грёбаной Русалочкой, — говорит Юра сквозь слёзы и хмурится совсем не как русалочка. Он должен быть таким же мужественным, если даже у какой-то "рыбы" получилось, то он чем хуже. Он упорствует и ходит каждый день. Отабек настойчиво, но мягко убеждает его, что с нагрузками надо повременить. Юра так же мягко огрызается, и понимает, что зря он так себя ведёт, но ничего не может с этим поделать. Он решает, что накопившуюся злость лучше выплёскивать через эти невероятные усилия каждый день. Шаг, ещё шаг, и потом ещё... Беспомощность не делает его слабым, она делает его злым. Отабек всегда рядом, и Юра благодарен ему за молчаливую поддержку. Меньше всего ему нужны нотации и споры. Когда он устаёт, Отабек берёт его на руки. Поначалу Юра возмущался такому раскладу, но с Отабеком бессмысленно спорить, да и не хочется, по правде. Только с ним Юра разрешает себе проявить слабость и не чувствовать себя за это виноватым. Слабость оправдана, когда тебе по-настоящему больно. Но если то, что его таскают на руках на людях, ещё можно как-то понять, а на реакцию окружающих в спектре от умиления до жалости не обращать внимания, то дома творится полная чертовщина. Поначалу Юре кажется странной излишняя заботливость со стороны Отабека. Если бы Юра не знал его достаточно хорошо, то решил бы, что всё из жалости. Отабек переселяется к нему на время лечения, возится с перевязками и мазями, даже готовит для него. А ещё делает массаж, и именно за это Юра готов закрыть глаза на всё остальное и смириться с обстоятельствами. На поправку он идёт очень медленно, потому что не позволяет себе даже небольшой передышки. Как обычный массаж переходит в поглаживание ног, а затем ступней, Юра не замечает. Руки Отабека — прикосновение тёплой волны, каждый раз Юра отдаётся ей и позволяет себе расслабиться. Он даже считает, что вполне заслуживает этого в конце трудного дня, в котором каждый шаг наполнен болью. Снова всплывает сравнение с Русалочкой. Юра хмыкает, — удивительно точное сравнение. Отабек чуть хмурится — не больно ли? Может, прекратить? — Но Юра решительно не согласен. Когда он чувствует прикосновение губ, то слегка напрягается, а потом переворачивается и кладёт ноги Отабеку на колени. — Тебе неприятно? — Нет.. Просто хочу посмотреть. — Не без смущения, но всё же неожиданно смело, отвечает Юра. Отабек коротко кивает и осторожно берёт ступню в руку. Затем подносит в губам, щекотно и горячо дышит, невесомо целует: пальцы один за другим, свод стопы, щиколотку... Юра смотрит затаив дыхание. Со стороны по Отабеку и не скажешь, что он способен на такие нежности, — слишком уж суров наружностью. А по Юре, что способен принять такое обращение, — слишком подозрителен. Но они ведь никому об этом не скажут? Маленькая прекрасная тайна. От тёплых поцелуев Юру неизбежно клонит в сон, он прикрывает глаза, полностью доверяясь чужим рукам и губам. И вдруг понимает, что волна не была бы с ним так же милостива. Волна кусала бы его за свежие шрамы и травила солью. Волна равнодушно вылизывала бы самые болезненные места. Но Отабек очевидно понимает его состояние. И за такое бережное обращение Юра благодарен ему вдвойне.