Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра. Годы учебы.

В начале ноября Толя, вернувшаяся после отчисления в институт, узнала от одноклассниц, что Лина до сих пор болеет. "Странно, чем она болеет?" - подумала девица и, не услышав ничего внятного от подруг, решила спросить свою сестру. - Манечка, а чем болеет Лина? - спросил Толя Марию. - Тифом, поэтому ты ее не навещай, нельзя, - ответила женщина. - А я быстро, - сказала то ли сестре, то ли сама себе Толя и направилась в лазарет. В лазарете, на всякий случай выбрав такой момент, чтобы не застать там доктора и не попасться на глаза сестре милосердия, Толя пришла к Лине. Увидев свою подругу, обритую налысо, Толя немало удивилась. - Линка, а на черта тебя обрили? И как ты вообще себя чувствуешь? - спросила она подругу. Услышав в ответ, что она болеет тифом и ее совершенно зря обрили, а чувствует она себя нормально, Толя полностью успокоилась. - Может, врач ошибся, всякое же бывает, - предположила Толя, - Ты только не расстраивайся, подумаешь, в лазарете лежишь, зато уроки можно не посещать. А волосы - это ерунда, новые вырастут. Я тут в одной книжке читала, что стричься даже полезно, новые волосы будут еще лучше старых. Вот моя бедная Зоинька, которая нынче на каторге, вообще с каре ходила, зато какие густые волосы всегда были. А сейчас у вас волосы примерно одной длины, можно даже будет сравнить, у кого вырастут быстрее, у тебя или у нее. Побеседовав с подругой о всяких пустяках, Толя сказала Лине: - Кстати, самое главное должна же тебе сказать, меня в институте восстановили. Пуф не хотела меня восстанавливать, но все-таки согласилась, Манька не хотела Пуф за меня просить, будто чувствовала, что та вредничать будет. Это мы с Ваней долго убеждали Маньку, что нужно попробовать меня в институт вернуть, а то сидела дома как нянька Зойке-малой да домработница, что в этом хорошего? Тут хоть похулиганить немного можно, пошуметь, в общем, жизнь гораздо веселее, нежели скучать дома у Маньки. Так что выздоравливай быстрее, мне хоть не так скучно в дортуаре будет. Услышав просьбу Лины дать ей сигарету, Толя замялась. Девица понимала, что в лазарете нельзя курить, что за то, что она передаст подруге сигарету, ей может очень сильно влететь от сестры, однако, не дать Лине то, что она просила, девица была не готова. "Линка всегда дымила как паровоз, конечно, ей теперь тяжело", - подумала Толя и начала искать по карманам сигареты. - Сейчас, Лина, я все найду, - сказала Толя, - У меня было две штучки в кармане, обе тебе могу отдать, себе новые как-нибудь куплю. Понимаю, как тебе тяжело без курения. А врача ты не просила купить тебе пачку? Он добрый, вдруг бы согласился? Как же ты месяц тут лежала одна-одинешенька... Под беспрестанные разговоры, Толя достала из кармана две сигареты. - Держи, Лина, - сказала Толя, - Хорошие, в лавке купленные. Это, если помнишь, мы с тобой как-то давно в городе купили какую-то гадость у коробейника, так это курить было невозможно, а эти сигареты просто замечательные. Дорогие, зараза, зато и вкус приятный, и запах. Присев на край кровати, Толя сказала: - Сейчас курить будешь или потом? Надо же еще, чтобы доктор ничего не заметил, а то вдруг Маньке нажалуется? Тебе ничего не будет, а мне потом может попасть. Еще можно окошко будет открыть, чтобы запах туда улетел, помнишь, мы как-то в дортуаре в окно курили, вроде, Манька не заметила. Ну или сделала вид, что не заметила, кто ее знает? Слушая Лину, Толя немало изумлялась. "Правильно, лежит девка, чего только от скуки не передумала", - решила Толя, - "И что будет хорошая, и что не будет ни с кем ругаться. Вот только вернется обратно, к учебе, и все будет по-прежнему". Однако вслух девица сказала другое: - Ну да, перестать шляться по ночам, конечно, хорошо, вот только скучно будет. Конечно, та же Манька будет рада, что ей проблем меньше, но как без этих прогулок. Я думаю, во всем должна быть мера. Может, конечно, вот так каждую неделю бухать как сапожницы и нельзя, но иногда можно и погулять будет. В общем, видно будет, рано еще загадывать. Выбросив пепел из кружки и открыв окно, Толя сказала: - Это хорошо, что окно ты решила открыть, душно как-то тут у тебя и лекарствами все пропахло. Может быть, поэтому голоса и чудятся, я как-то слышала, если всякой ерунды случайно нанюхаться, может быть и такое. А у тебя тут запах такой, что можно топор вешать, наверное, от этого и слышишь ты всякую ерунду. Поняв, что стоит прощаться с подругой, Толя сказала: - Ладно, Лина, выздоравливай. Все будет хорошо, не переживай. Окошко потом не забудь закрыть, ну или не закрывай, это уже как хочешь. Я же не знаю, как сильно тебя свет раздражает. Выйдя из лазарета, Толя направилась в дортуар. Девице было и радостно от того, что она увидела Лину и поговорила с ней, и грустно, что в дортуаре она будет одна, без своей закадычной подруги. Погруженная в свои мысли, Толя с какого-то перепугу взяла в руки учебник истории и начала читать его, хотя урока не должно было быть ни завтра, ни на днях.