Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра. Годы учебы.

Прошло немного времени. Толя гуляла с Линой в институтском саду на очередной прогулке и постоянно комментировала ситуацию вокруг. - Скучно, Линка, - сказала Толя, - Глупые какие-то у нас прогулки, ходи, как в тюрьме, туда и обратно. Уже этот сад мы изучили вдоль и поперек на пятнадцать тысяч раз. Оглядевшись вокруг, девица увидела заброшенный дом, неподалеку от института, и сказала подруге: - Пошли, Линка, лучше в заброшенный дом. Он уже сколько лет стоит пустой, а теперь, вроде, он ожил, там, наверное, черти завелись. Мне Зойка рассказывала, якобы в особняке Емельяновых живут черти, правда, она лично их там не видела. Так пошли же в этот дом, посмотрим, правду говорят пятиклассницы или брешут, как обычно. Если брешут – я лично заставлю их пойти туда всем классом в двенадцать ночи и убедиться, что дом пустует. Чем больше Толя говорила о заброшенном доме, тем больше девице хотелось туда пойти. Толю не останавливало ни возможное наказание, и неприятный разговор с сестрой. - Вот зря ты, Лина, в самом начале Маньку обматерить пыталась, она же, как ни крути, нормальный человек, прикроет всегда, если надо. Вот пойдем мы в этот дом, допустим, вернемся с прогулки не со всеми, она же ничего нам не сделает. Максимум – скажет, что мы не правы, а, может быть, просто поймет, что нам было скучно, и промолчит. Пошли, Линка, я очень хочу попасть в тот дом и увидеть все своими глазами. Глянув в сторону сестры и убедившись, что Мария совершенно не обращает на них внимания, а занята тем, что выговаривает какой-то младшекласснице за попытку окунуть свою одноклассницу головой в лужу, Толя сказала Лине: - Ну вот, все обстоятельства складываются в нашу пользу. Манька занята разборками с младшеклассницами, она на них все свое внимание потратит, даже если мы и попадемся, ей уже будет не до нас. Как вариант, на обратном пути можем сбегать в лавку и купить себе что-нибудь вкусненького к чаю, я давно уже не ела настоящего шоколада, охота побаловать себя. Очутившись в доме, Толя сразу же начала жалеть о своей довольно глупой идее. В помещении было сыро, мерзко, неприятно, а чье-то дыхание неподалеку пугало Толю. Не желая подавать вид, что ей страшно, ведь она сама привела Лину в этот дом, Толя сказала подруге: - Линка, вот кто тут может быть, кроме нас двоих? Сюда было бы неплохо малявок привести, которые утверждают, что здесь кто-то водится, да вот лень с ними связываться. Для пущей убедительности чиркнув спичкой, девица огляделась по сторонам, успокоенно вздохнула, не увидев рядом с собой призраков или прочую нечисть, и вскрикнула. - Руку обожгла, - уточнила Толя, решив не давать повод Лине думать, что она чего-то испугалась. Вдруг в комнату вошел тот самый доктор из госпиталя. «Вот мы влипли…» - подумала Толя, - «Если он пойдет жаловаться хоть Маньке, хоть начальнице, нам может и попасть». - Лина, пошли обратно, нечего нам здесь делать, - заторопила подругу Толя. Обратившись к врачу, девица добавила, - Вы уж не обижайтесь на нас, кто знал, что в доме не живут ни черти, ни призраки, ни даже домовые, как пытаются всех убедить малолетние и неумные воспитанницы. А теперь мы сможем всех успокоить – институт может спать спокойно, никто не придет ночью в дортуар пятого класса и не задушит во сне его обитателей. Слегка подталкивая Лину к выходу, Толя шепнула подруге: - Пошли, нам еще шоколад покупать, убедились, что в доме черти не живут – и хватит. Толя была очень рада, когда Лина согласилась покинуть дом врача. Девица прекрасно понимала, что любой нормальный человек был бы недоволен подобным внезапным вторжением в его жилище, поэтому вариант, в котором доктор бы пошел жаловаться в институт на чересчур наглых воспитанниц, Толя не могла отмести. Поэтому, когда Толя вдруг услышала от Лины реплику, что ей хочется вернуться обратно в дом и неожиданно столкнуться с врачом, девица отреагировала незамедлительно: - А потом этот врач придет в лучшем случае к Маньке и нажалуется на нас. Лина, неужели тебе новых проблем захотелось? Услышав от Лины, что она, кажется, влюбилась, Толя сначала удивилась. "Надо же, влюбчивая Линка, то Горя, то какой-то мужик из Берлина, имя которого я уже успела забыть, то теперь этот врач". Однако вслух девица сказала другое: - Лина, а ты не пробовала не ложиться с мужиком в постель, пусть даже по любви? Тогда, возможно, он не посчитает тебя легкодоступной и будет вести себя совершенно иначе. Покорчи из себя примерную институтку, изобрази смущение, если он тебя попробует поцеловать. Может, ему такое очень даже и понравится. А на Горю и Ивана он не похож, он какой-то другой. Ну, во всяком случае, кажется куда более приличным человеком. Так что веди себя, как ведут обычные девицы, и все будет хорошо. Не начинай кричать, не впадай в панику и все будет прекрасно. Однако возвращаться в институтский сад Толя не спешила. - Нет, Линка, сначала пойдем в лавку, купим там шоколада и только потом вернемся в институт, - сказала девица. Идя по улице, девица, не умолкая, болтала с подругой: - Ты представляешь, Линка, я вот не понимаю, как это возможно, прожить на институтском пайке? Как некоторые девочки только на этом живут? Кто-то стесняется ходить на кухню и просить себе всякие вкусности, кто-то не хочет сбегать из института и покупать себе всякие разности… Зайдя в лавку и купив там четыре плитки шоколада, Толя сказала: - Сигареты пока что покупать не будем, ты все равно не куришь, а мне не сильно надо. Еще шесть штук есть, надолго хватит. Придя в институтский сад, Толя увидела, что классы уже практически вернулись в здание Смольного. - Придется маленько подбежать, Линка, - сказала Толя, - Скажем, что мы гуляли у забора и припоздали. Неподалеку от входа в институт девица увидела Марию. - Манечка, гуляли у забора, поэтому не заметили, как все начали заходить в здание, - сказала Толя. - И гуляли вы по другую сторону забора, - сказала Мария, - Девочки, деньги в дортуаре хранить, вообще-то, запрещено, бегать в лавку тоже. - Захотелось чего-нибудь вкусненького, - ответила Толя, - Я же не сигареты покупала, а шоколадки. Показав сестре плитки и убрав их обратно, Толя добавила: - А Лина здесь вообще ни при чем, идея была моя. - Мадемуазель Шувалова заходит в здание, Капитолина остается, - сказала Мария. Дождавшись того, как Лина войдет в институт, Мария сказала, - Толя, ты совсем дурная? Классную даму при посторонних называешь Манечкой, рассказываешь, как ходили в лавку за шоколадом. - Манечка, - обидевшись, сказала Толя, - Вот ты окончила Смольный с Золотым шифром и примерным поведением, а я окончу Смольный с Золотым шифром и не буду себе ни в чем отказывать. - Еще один раз назовешь Манечкой при посторонних – при любых обстоятельствах будешь называть «мадам» и на «вы», - ответила Мария. - Ты не тетка Ганна, так что не строй из себя то, что тебе не свойственно, - сказала Толя. - Отдавай шоколадки и деньги, - скомандовала Мария, - Шоколадки отдам, когда пойдешь на выходные, деньги тоже. - Да не буду я тебе ничего отдавать, - возмутилась Толя, - Нашлась воспитательница на мою голову. Я даже не географичку обматерила, чтобы ты так реагировала. - Допрыгаешься, Толя, - ответила Мария, - Не искушай судьбу. - Да что ты мне сделаешь? – рассмеялась девица, - К начальнице отведешь? - Посчитаю нужным – и отведу, - ответила Мария. Понимая, что она зря сейчас доводила сестру, которая успела разозлиться, Толя подумала: «Повезло тебе, Линка, не попадет точно. А мне – как повезет». Уже в здании, решив не скандалить, когда ей был приколот на грудь листок с надписью «дерзила классной даме», Толя с раздражением бросила в дортуаре Лине: - Да, Линка, надо было только доктором ограничиться, а не лазить за шоколадками. Чуть меньше, чем через час, в дортуар неожиданно снова вошла Мария и позвала Толю на выход. Ничего не понимая, девица вышла в коридор. - Толенька, пожалуйста, не обижайся на меня, - сказала Мария и, стоя совсем рядом с сестрой, девица увидела, что она плакала. - На беременных не обижаюсь, - ответила Толя, - Вот только надо мной весь дортуар смеяться будет, что я даже свою сеструху умудрилась довести. - Снимай бумажку, ну ее, - сказала Мария, снова заплакав, - Толенька, ты же меня простишь? Я тебя прикрывать должна, а не волновать дополнительно. - Мань, может, тебе прекращать уже работать? – удивленно спросила Толя, - Какую-то ерунду несешь. - Я и так дома с Зойкой вечно сижу, сюда хоть прихожу развеяться, - ответила Мария. Более-менее успокоив сестру, Толя вернулась в дортуар. - Манька опять беременная, вот и ведет себя странновато, - шепнула девица подруге, - Ты только не говори об этом никому, зачем им это знать, только обсуждать лишний раз будут. Толя замечала, что Лина не совсем здорова. Конечно, девица неплохо скрывала свое состояние, отсиживаясь в дортуаре или в умывальне, однако, Толя видела, что Лина себя чувствует как-то не так. Каким-то дальним уголком мозга Толя снова начала думать о том, не беременна ли Лина, однако, вспомнив, как в прошлом году были подозрения о беременности девицы, а потом выяснилось, что Лина серьезно больна, в один прекрасный день Толя решила, что не стоит закрывать глаза на ситуацию, а надо поговорить с Линой. «Скажу Лине, что нужно пойти к нашему врачу», - решила Толя. Однако именно в этот день, как показалось девице, Лине стало несколько лучше, поэтому Толя снова решила никому ничего не говорить. Уже в коридоре, увидев, как Лина упала в обморок, Толя несколько растерялась, а потом сразу начала приводить подругу в чувство. Видя, как сестра пошла за врачом в лазарет, как Лину отнесли туда, Толя не находила себе места от волнения. Девица переживала, что из-за того, что она молчала слишком долго, Лине могло стать хуже, болезнь можно было бы начать лечить раньше. Прибежав к двери лазарета и ожидая Лину, чтобы вернуться с ней в дортуар или посидеть немного с подругой, если бы ее оставили в лазарете, Толя через некоторое время увидела, что Лина вышла к ней. - Толечка, я снова поступила не так… - услышала девица и спросила подругу, - А в чем опять дело? Узнав, что в лазарете появился второй врач и именно он осматривал Лину, причем этот врач – тот самый человек из госпиталя, Толя удивленно сказала: - Лина, когда я предлагала тебе изобразить из себя примерную институтку, я не имела в виду, чтобы ты стеснялась раздеться при осмотре. Я предлагала сразу в постель не ложиться, а это разные вещи. Удивившись от очередной странной реакции Лины на врача, Толя сказала: - Лина, тебе бы нормальную консультацию врача получить следовало бы. Хочешь, пойдем вместе, я скажу, что ты растерялась, а теперь согласна, чтобы тебя осмотрели. Ну не дело же так болеть уже второй месяц или какой там, наверное, лекарства попить надо какие-нибудь, может, в лазарете отдохнуть. В лазарете хорошо отдыхать, можно с чистой совестью не ходить на уроки, там кормят вкуснее. Да и вообще, зачем ходить больной на уроки, кто это оценит? Уж точно ни географичка, ни учитель русского, ни немка. Пошли, Лина, заодно будет повод поулыбаться твоему врачу, познакомиться с ним поближе, узнать побольше о его жизни, занятиях. Про себя что-нибудь нейтральное расскажи, так общение и завяжется. Незаметно наступила зима. В один прекрасный зимний день Толя, задумчиво глядя в окно и наслаждаясь падающим снегом, сказала Люде: - Скучно... Видя то, что Люде не менее скучно, девица решила, что у нее будет компаньонка для какого-нибудь очередного приключения. - Может, сбежим из института? - предложила Толя подруге, - Сегодня Манька на смене, она даже если наш побег и вычислит, долго ругать не будет. Ну сделаем виноватое лицо, послушаем ее и все обойдется. А, может, она и не узнает ничего. Получив согласие Люды на этот эксперимент, Толя быстро оделась и, на всякий случай, не особенно надеясь на результат сказала Маше: - Леди, пошли с нами. - Не хочется, - ответила Маша. - Ну и сиди тогда в дортуаре, помирай от скуки, - сказала Толя и, вместе с Людой, вышла на улицу. Вдохнув полной грудью морозного воздуха, девица сказала: - Здорово, Людка, мы все придумали. Погуляем сейчас как нормальные люди, отдохнем по-человечески. Скучно, как ни крути, в дортуаре сидеть, надо гулять. Пройдя не один квартал по городу, Толя сказала подруге: - Знаешь, Люда, я ничуть не жалею, что мы все это затеяли. Ну скажи ты мне, зачем мне 12 баллов по поведению и тоска смертная? Да лучше я получу не высший балл, а оценку чуть пониже, зато буду отдыхать и развлекаться как нормальный человек. Предложение Люды поехать в лес Толя встретила с воодушевлением. - Люда, да ты просто умничка! – радостно воскликнула Толя, - Это ж надо было придумать такую здоровскую идею! В лесу оказалось еще лучше, нежели можно было подумать. Толя и Люда ходили, гуляли, радовались прекрасному дню, пока вдруг Толя не поняла, что они заблудились. Однако эта мысль мало расстроила девицу. - Люда, кажется, мы заблудились, - сказала Толя, - Но это не страшно, это не Томская тайга, здесь мы рано или поздно найдем дорогу обратно. Поэтому давай будем снова радоваться жизни и не печалиться по пустякам! Радостно прыгая по сугробам и валяясь в снегу, Толя сказала: - Знаешь, Люда, твоя идея просто великолепна! Как я сама не догадалась поехать в лес, ума не приложу. Да даже если вдруг нас потом в институте Манька решит наказать, я против не буду, такая радость стоит некоторых возможных неудобств. Прыгнув в очередной сугроб, Толя вдруг увидела, что Люда в очередном порыве восторга оказалась на болоте. - Люда, осторожно! – крикнула Толя, вспоминая, что лед на болотах обычно слишком тонкий и опасный, - Вылазь на берег! Вдруг раздался хруст льда и девица увидела, что ее подруга провалилась под лед. - Людочка, наваливайся на край льда! – снова крикнула Толя и попыталась поползти в сторону Люды. Девица тянула подругу за пальто, за ноги, за все, что только можно и, когда Люда оказалась на берегу, сказала: - Замерзла, поди? Надо в институт возвращаться. Найти бы еще дорогу… Найти дорогу оказалось делом не слишком сложным, но долгим, поэтому Толя и Люда вернулись в институт только под утро. - Пусть Манька хоть заругается, мне уже плевать, - устало сказала Толя, даже не в силах забираться в институт через окно или черный ход. Подойдя к сторожу, девица сказала: - Валерий Гаврилович, позовите мадам Гуляеву. - Совсем совесть потеряли институтки, уже не стесняются классной дамы со своими побегами, - проворчал Валерий Гаврилович, однако, пошел за Марией Игоревной. - Явка с повинной облегчает участь, - пошутила Толя вслед уходящему мужчине. Мария Игоревна, услышав от сторожа подобную новость, немедленно спустилась вниз. «Это что должно было произойти, чтобы Толя говорила про явку с повинной?» - изумленно подумала женщина, - «Дело было с полицией? Жандарм просил сходить за мной?» - Валерий Гаврилович, очень вас прошу никому, а особенно начальнице, об этом эпизоде не говорить, - сказала Мария Игоревна, - Разберусь во всем сама. - Как знаете, - ответил Валерий Гаврилович, - Мое дело – институт охранять, а не девицами заниматься. Увидев Толю и Люду в непотребном виде, всех испачканных и выглядящих ужасно, Мария испугалась и спросила: - Что произошло? - Манечка, мы с Людой в лесу заблудились, - начала рассказ Толя. Пересказав все, что с ними произошло, девица добавила, - А Люда, наверное, руку сломала. - Сломала, не сломала, обе в лазарете неделю проскучаете, а то что-то слишком много воли на себя взяли, - выругалась Мария, - Мадемуазель Карташова, пойдемте к врачу, пусть он вас осмотрит. - Манечка, так ведь я не больна, - начала Толя, - Да и Люда тоже, она и со сломанной рукой может в дортуар вернуться. Гипс наложат и все. А, может быть, у нее просто сильный ушиб. - Нет, Толя, либо в лазарет на неделю, либо с утра в кабинет к начальнице для объяснений, - сказала Мария, - Как же ваше поведение меня достало, слов нет! Больше восьмерки в этот раз не ждите. Еще и травмироваться умудрились, совсем мозгов нет! - Восьмерка – это очень хорошая оценка, куда нам больше, - тихо сказала Толя Люде, после чего обратилась снова к сестре, - Хорошо, в лазарет, так в лазарет, к этой идиотке-начальнице я вообще не хочу. - Зато в лазарете мы на уроки ходить не будем, - шепнула Толя Люде, - А скучно там не будет, в карты будем играть, с врачом разговаривать, если он нас не пошлет далеко и еще подальше. Нормально эту неделю проведем, можешь не переживать.