Как узнать, нравитесь ли вы парню?

Но есть и хорошие воспоминания. — Да цел я, цел! — первое, что выдал покоцанный Питер, скрывшись за деревом и зарослями кустов вместе с Дэдпулом, пока Люди Икс решали дела государственной важности. Костюм на Человеке-пауке был разодран, в каких-то местах были отчетливо видны кровоточащие раны. Пит упал к напарнику на землю, прислонился затылком к стволу дерева, сжимая зубы. Ему было больно, любой эксперт получил бы хуем по лицу за такие наблюдения. Уэйд уже потянулся к разодранному телу парня, но одернул себя. Лучше не трогать, герою и так несладко. Дэдпул выглянул из-за кустов, битва была в самом разгаре. Тягались на этот раз со Страйкером и его новыми подопечными мутантами. Молодняк совсем не контролировал силу удара, под раздачу попал и Паучишка. Саблезубый был на стороне Страйкера, а это значило, что когтями в этой драке обладал не только Логан. Оружие было готово. Уэйд засел в засаде, чтобы перезарядить пистолет, подготовиться к драке, не кидаться же с головой неподготовленным. Питеру о подготовке никто не намекнул, вот он и бросился. Теперь настал черед Уэйда побыть папочкой. Держитесь, Дэдпул готов преподать вам урок, господа мутанты. — Подождешь меня тут, членистоногое? — перекидывая пистолеты в руках, Уэйд обратился к Питеру. — Дядя Дэдпул разберется с плохими парнями, вернется, подберет тебя и отведет в кроватку. Не отключайся только, идет? — Ладно, — Питер стянул маску, дыша тяжело. Кажется, царапины были совсем не легкими. — Я, видимо, отвоевался на сегодня. Постараюсь не спать. — Смотри мне, заклеймлю тебя насекомым, если отключишься, когда я вернусь. — Ты и так меня так зовешь, — улыбнулся через боль Паркер, опуская веки. Да, больно, да, резало и щипало в боку под ребрами, но за мимику он не отвечал. — Смазливым насекомым еще. — Дождись меня, насекомое, — напоследок сказал Дэдпул, видя, что парень все же терял сознание. Глаза его были прикрыты, а голова уже искала удобное положение, чтобы отрубиться на часик другой. И, «случайно» толкнув парня в ногу, вышел из кустов. Нацелил упор на недругов, нажал на спусковой крючок шизофреника внутри, и пошло дело. Мутанты, как сговорившись умирать, падали по очереди на зеленую травушку Центрального парка. Траву стало заливать красное мраморное море, но убирать ведь не Уэйду, верно? Когда враги были повержены, Люди Икс спустили всех собак на убийцу-негодяя-психа, Уэйд махнул рукой. — У меня там пацан в кустах в отключке раненый. А вы тут толку не могли дать. Что мне оставалось? — Иди, Дэдпул, — ласково улыбнулась ему Шторм. — Мы разберемся со всем. — Но… — возразил Циклоп. Росомаха рыкнул, Шторм кивнула Уэйду. — Все в порядке. — Спасибо, ребята. Вы клевые! И, подскакивая, Дэдпул направился к кустикам. Там он нашел, ясное дело, наследника Паркер Индастриз с маской Человека-паука в руке и без сознания, подобрал и свинтил подальше от поле боя на такси. Да, ловить такси около Центрального парка в девять вечера с еле дышащим телом Человека-паука, будучи самому при этом Дэдпулом, — такое себе развлечение. Но ладно, неважно. Нужно было доставить мелкое насекомое до дома, позаботиться о ранах, убедиться, что дышит, и дело сделано. Усталость брала свое. Тачки, как на зло, пролетали мимо на бешеной скорости. Ни одна не хотела останавливаться. — Ну, блеать. Поэтому Дэдпул поступил мудро, оставил тело Паука в нескольких метрах от проезжей части, словил такси, наконец (как тут отказать неотразимому Алому психу?), подобрал Паучка и залез в такси. Питер лежал на задних сидениях поперек, Уэйд же залез на пассажирское и кивнул охуевшему водителю. — До Квинса, брат. — Он… Человек-паук в порядке? — спросил мужчина, дергая за рычаг на панели передач. Уэйд повернулся к задним сидениям, свет в салоне слабо освещал тело Пита, его раны и порванную маску на лице. Да, хорошо, что Уилсон позаботился о конфиденциальности, напялив его маску обратно. — Да, внук перебрал с клофелином, — устало выдохнул Дэдпул, поворачиваясь к водителю, видя его недоумение, и отворачиваясь к окну. — Не задавай лишних вопросов, просто гони, друг. Поверь, ты не хочешь об этом знать. — Л-ладно, — сам того не замечая, водитель прибавил скорости. Уэйд только ухмыльнулся. Чем раньше они будут дома у Пита, тем лучше. Понятливые таксисты — это всегда хорошо. До Допиндера этому мужику далековато, конечно, но Уэйд очень доволен тем, что имел. Добрались они с ветерком. Опустив, на удивление, тяжелого парня на его же кровать, Уэйд стянул с него маску и, осмотрев почти не заживающие раны (а говорил, регенерирует не хуже ящерицы), принял решение раздеть его совсем. Так он промоет ему царапины от когтей и обработает антисептиком. Всяко удобнее, чем оттягивать ткань спандекса в сторону. Честное слово, не в трусики же он на выпускном заглядывал, чтобы скромничать. Все же добираться до квартиры Питера было намного проще (наемник забрался сначала один по пожарной лестнице, затем прошел по карнизу до окна Паркера, забрался в квартиру, оставил дверь открытой, спустился на лифте за пацаном, валяющимся неподалеку от подъезда, подобрал и вернулся в квартиру, сетуя на тяжесть), чем раздевать, набирать воду в тазик, искать марлю или полотенце поменьше банного, обрабатывать раны. Когда Уэйд стянул штанины трико по ногам, то обнаружил на ботане трусишки. «Какая прелесть» Возможно, в серых боксерах не было ничего милого, но, согласитесь, герой в нижнем белье на задании госважности, это неслабо умиляло. Пиздец просто. Дэдпул оставил парня в них, чмокнув, конечно, в согнутую коленку, пока освобождал ноги от узких штанин, и принялся за работу. Отыскать тазик было самым трудным. Не спрашивайте. С благоговейным вздохом Уилсон снял маску без опасения, что пацан проснется в такой удачный момент: Паук до утра отрубился, Уэйд на себе проверял. Дэдпул опустился на корточки возле кровати и коснулся марлей самой серьезной царапины. Она больше не кровоточила, более того, чувствовалось, что не откроется в ближайшую жизнь. Заживала. Так, вскоре был обработан весь бок, грудь и щека. Пиздосе, каким извергом нужно быть, чтобы ранить самого смазливого парня в Нью-Йорке, к тому же супергероя, в щеку? Шрамы, конечно, украшали мужчин, но все же. Такое красивое лицо. Зачем? Уилсон получал эстетический оргазм, когда смотрел на него. Кто-то (Саблезубый и его мертвые дружки) определенно не хотели, чтобы Дэдпул кончал. Изверги. Саблезубый выжил и получит за это сполна, можете быть уверенными, Уэйд не оставит это дерьмо безнаказанным. Не удержавшись почти, Уэйд провел по другой щеке, не тронутой ссадинами, большим пальцем без перчатки, и парень слабо поморщился, незаметно отклонив голову в сторону. Наемник хмыкнул. Да, Паучишка не особо-то любил, когда его трогают, а уж когда наждачкой по щечке, то и подавно. Однако думать над этим у Дэдпула не было времени, он выпрямился, отставив тазик с красноватой водой в сторону, как и баночку антисептика с ватными дисками — сам уберет, когда проснется — натянул маску и перчатки и уже думал валить через окно, как услышал тихое: — Дэдпул. Уэйд обернулся тут же, чтобы вглядеться в героя, заметить признаки, что тот не спал, но это было лишь бормотание. Глаза его были все еще закрыты, тело поддалось желанию лечь на здоровой бок. Лицом он лежал, получается, к двери, никак не к окну, где стоял наемник, чтобы его видеть. Бессвязное бормотание «Дэдпул» это объясняло. Спал. Вот бы уснуть рядом с ним. И Дэдпул задумался. Можно ли ему остаться? «Не думаю, что он будет рад нам с утра пораньше» Уэйд никогда не оставался на ночь и не знал, было ли ему разрешено спать в его постели. Может, она предназначалась только для Питера. Да, Дэдпул мог валяться на ней, задевая парня своими высказываниями или когда они дрались в шутку подушками, но спать на этой кровати Уэйд не пробовал. Хотя она и была удобной — он однажды прыгал на ней. Уэйд чувствовал себя псиной, которой очень хотелось спать с хозяином, но его постоянно гнали прочь. Быть может, его удел такой, ютиться на полу или в будке, куда Уилсон собирался отправиться минуту назад. Но… «Оставайся. Зато узнаем после этой ночи, можно ли нам приближаться к койке нашей спящей красавицы» «Сказку перепутал. Наша называется «Красавец и Уебок» «Енот и полоскун» «Енот-полоскун — это одно животное, ты меня раздражаешь» — Эй, — Уэйд шикнул Голосам в своей голове. — Я не хочу проебать этот шанс, завалите оба. Питер не обрадуется, когда утром обнаружит Дэдпула в своей кровати. Это правда. Но, зная Пита, он, скорее, проигнорирует этот ответственный шаг на пути к их отношениям. Наверняка, сделает вид, что это ничего не значит, да и потом, это было, возможно, необходимостью, ведь остаться с ним без сознания значило также присмотреть, так что все верно. У Дэдпула было оправдание. Он мог позволить себе осторожно лечь на свободную сторону кровати, чтобы не потревожить его и так беспокойный сон, судя по нахмуренным бровям, и, глядя на красивое лицо с заживающими царапинами, спросить: — Можно остаться с тобой? Его голос прозвучал оглушительно громко в тишине комнаты. В темноте это выглядело еще оглушительнее. Питер не отвечал. Его рот был чуть открыт, глаза под веками гуляли, как маятники, а тело не предприняло никаких попыток противостоять или же наоборот способствовать этому. Никакой реакции. Уэйд улыбнулся, хотя ему хотелось плакать. Реветь и истерить безбожно из-за того, что никогда не будет ему принадлежать. Он чувствовал себя жалким. Свой ответ он получил — молчание, поэтому позволил себе медленно погрузиться в сон и видеть в нем согласие. В глубине души он очень хотел, чтобы Питер однажды не дал ему уйти. <> Утро, конечно, начинается не с кофе. Утро Питера и Уэйда точно начинается не с кофе, это верняк. Утро Дэдпула начиналось с объятий подушки, очень теплой подушки, подушки с подогревом. Уэйд разлепил глаза, ни хрена не видя, конечно. Он резко вскрикнул. — Я ослеп! Но затем замер, почувствовав что-то тяжелое на своих глазах. Он перестал обнимать горячую подушку с пояс человека и нащупал плечо на своих глазах. Уэйд осторожно убрал руку в сторону, поморгал, но ничего не изменилось. Все по прежнему было темно, только теперь приобретало красноватый оттенок. Он сдвинул маску на лице, приподняв голову, чтобы было удобнее, и огляделся. Он лежал в постели Питера Паркера с самим Питером Паркером, собственной персоной. Хотя, чего он ожидал? Ожидал, что все обернется хорошо, вот чего. Но явно не того, что он превратится за ночь в огромную ростовую подушку. У Дэдпула самого такая дома лежала, типа подушки-антистресс, такая же перетекающая, а еще на ней был изображен Человек-паук, и наполнена она была не полистиролом. Сейчас его обнимал реальный Человек-паук, а он обнимал его. Оба очень странно изогнулись для совместной ночевки. Голова Пита находилась под подушкой, его обнимал за пояс Уэйд, сам пацан обнимал голову напарника. Что до ног, одна была перекинута через торс Дэдпула, другая же находилась под его голенью, коленкой упираясь в пах. Уэйд простонал, ему хотелось в туалет. Он высвободил полуголого парня из объятий, сам кое-как выбравшись, и встал с постели (ура). Обернувшись, наемник улыбнулся. Парень спал. Уилсон отливал долго, накопилось в нем немало за ночь. Интересно, который уже час? Умывшись, напялив маску на счастливое ебало обратно, поправив костюм, взглянув на себя в зеркало, он вышел из ванной. Дэдпул решил вернуться в комнату, чтобы узнать, сколько он провалялся, подобрать оружие и катаны, а потом бесшумно свалить, не разбудив пацана. Но план пошел по одному месту, потому что как только он вошел в комнату, то там его поджидал нахохлившийся парень, который проснулся совсем недавно и оглядывался, пытаясь понять, какого хуя произошло. — Доброе утро, насекомое, — пробормотал Дэдпул и наклонился за катанами. В его интонации пробивалась обвинительная нотка. — Привет, — коротко зевнул пацан. Он даже зевал мило, зараза. Пит взглянул на Дэдпула одним глазом, второй он держал зажмуренным. «А остальные шесть скрытыми» — Я все-таки отрубился, да? — уловил все нужные ноты паутиноголовый. Уэйд только хмыкнул, зачехлил катаны и кивнул ему, мол, взгляни на аппарат. — Который час? Питер открыл второй глаз. «Все еще держа скрытыми остальные шесть» И, повернувшись к тумбочке, взял свой телефон и взглянул на экран. — Половина двенадцатого, — сообщил Паркер и откинулся обратно на постель. Его тело, к слову, было как новенькое. Такое же чистое, каким Уэйд его помнил. Подтянутое, сладкое, молодое. О молодом Уилсон вспомнил, только взглянув на пах парня, прикрытый боксерами. Наглец даже не думал прикрыться. Он просто валялся на подушках с закрытыми глазами и ощущал себя заново рожденным с затянутыми и уже не болящими ранами. Регенерация супрегероя сделала свое дело. Пацан поди и не чувствовал больше, в каких местах у него были раны от когтей. Дэдпул чувствовал. Вот чем они отличались. — Хочешь кофе? — спросил Питер, открыв глаза. Уэйд все еще стоял в дверях и готовился уйти, но услышал слова напарника. После предложения парня Уилсон вдруг ощутил себя чертовски счастливым и облегченно выдохнул, кидая оружие обратно на пол. — Да. Питер улыбнулся ему сонно, но искренне. От этой улыбки Дэдпул хотел срать самой яркой, отражающей его внутреннее состояние, радугой. Уэйд ощутил себя единорогом. Пока Питер проводил время в ванной, оттуда слышался плеск воды, очевидно, он принимал душ, Уилсон заваривал кофе на плохо убранной кухне. Пит совсем не убирался, но Уэйд не мог винить его в этом, потому как сам запустил свою квартиру в прошлом столетии. Возможно даже, что в его квартире обитали тараканы, пауки и мыши. Трудно сказать, когда появляешься в ней, чтобы залить ее кровью, выпивкой и закидать оружием, коробками еды на вынос. В доме Питера хотя бы не были раскиданы упаковки от пиццы или лапши. Просто мелкий беспорядок, крошки на плите и кухонном столе, немытые чашки и пара тарелок с вилками. Ничего особенного для парня-супергероя, которому некогда заниматься домом. Как ни крути, уборке тоже нужно было время, нужно было где-то выкраивать часик другой, наводить порядок. В случае Дэдпула понадобится часиков семьдесят, чтобы его квартира стала иметь более-менее презентабельный вид. Этому никогда не бывать, конечно. А вот кофе был почти готов. Питер вошел на кухню с мокрыми волосами, в домашней одежде как раз, когда Уэйд разливал содержимое турки по чашкам. Нашел более-менее чистые. — Сливки есть? — спросил наемник, заметив Паркера. — В холодильнике, — сам же открыл дверцу, достал неоткрытую упаковку и вручил Дэдпулу, прошел к окну, где на подоконнике лежала початая пачка Malboro и зажигалка. Прикурил, выпустил дым и повернулся к Уэйду, который подал кофе перед ним. Эспрессо. Без сливок и сахара. Все как любил Питер. — Спасибо. — Как выспался? — накладывая себе вторую ложку сахара, поинтересовался Уэйд. Он закатал маску до носа, размешал свой кофе с убойной дозой сахара и сливок и взглянул на Пита, прислонившегося к подоконнику. Сливки еще годились для того, чтобы добавить их в кофе. Зачем Пит их покупал? Парень отпил свой кофе и благоговейно прикрыл глаза, на что свои глаза Уэйд закатил. Манерный Паучок. Тогда Дэдпул попробовал свой и довольно промычал. Кофе — то, что нужно было с утра. Хотя в их случае, утро было не ранним. Но кофе все равно помогал чувствовать себя лучше. — Хорошо, — кивнул на выдохе Питер, дым так и валил из его рта. Уэйд тоже качнул головой и потянулся за сигаретой в пальцах пацана, сделав затяжку и выпустив дым. Вернул сигарету владельцу и отпил кофе. Хорошо. — Знаешь, у меня ощущение, что я выспался. Понимаю, что заслужил звание Мелкого насекомого до скончания века, но что там было? Чем все закончилось? — Поверь мне, — Дэдпул покачал головой. — Ты не хочешь этого знать. — Ясно, — Питер вздохнул и сделал затяжку, отвернувшись к окну. Вид из окна в квартире Паркера был лучше, чем в квартире Уэйда, который жил на отшибе. Из окна Питера хотя бы была видна жизнь. Люди спешили, шли куда-то, автомобили ездили, сигналили. Кипела жизнь. И только им вдвоем никуда не нужно было спешить. Пит благополучно прогуливал пары (мог себе позволить, будучи ботаном), Уэйд сидел в отставке — острой необходимости покидать квартиру Питера они не испытывали. — На самом деле, ты дал мне слово, малыш, — прервал их молчание Уилсон, допив вскоре свой кофе. — Ты его не держишь. С тебя должок, Пити-бой. — Хорошо, Дэдпул. Я могу заказать китайской еды? — прищурив глаз, предложил Паркер. Уэйд сказал единственное слово, которое знал по-китайски: — Ши. — Ши? Это «да»? — переспросил Пит, допивая кофе. — Ши, — кивнул наемник. — И, ты знаешь, мы провели ночь вместе. Замечательную ночь, я тоже выспался. Мы имеем право познакомиться поближе. Я начну первый. Вообще-то, мне знакомиться с тобой не надо, я знаю твое имя. Что до моего, меня зовут Уэйд Уилсон. Дэдпул стянул перчатку с изуродованной руки протянул ладонь Питеру, который улыбнулся краешком губ, потушил сигарету в пепельнице на подоконнике и пожал ладонь. Хватка Питера показалось наемнику уверенной. — Я знаю, — заявил пацан, глядя прямо в глаза Уилсону. — Что? — спросил он, вырывая руку и напяливая перчатку на место. — Я держал гребаную интригу несколько месяцев, пока завоевывал тебя! Скрывался, сжигал свой паспорт, только бы ты не увидел, а ты все это время знал? Как так? — Ну, не все время, — уклончиво ответил Пит, собирая чашки, чтобы, наконец поставить их в раковину и включить воду. Он хотел помыть поднакопившуюся посуду. Какой хозяйственный Паучишка, смотрите-ка на него. Только руками не трогайте, Уилсон не разрешает. — Мне Тони рассказал как-то. Это не было секретом, Уэйд. Я не стал называть тебя твоим именем, потому что думал, что ты предпочитаешь, чтобы тебя звали Дэдпул. Хотя я и догадывался, что еще не вошел в круг твоего доверия. Общие розыгрыши это одно, работать напарниками тоже, но раскрывать свою личность ты не был обязан. Это совсем другое. — Но… но ты снял маску в первую неделю нашей совместной работы, — это прозвучало, как аргумент, но Питер не знал, что на это ответить: он пожал плечами. — Ты, понимаешь? Пит, ты не похож на человека, способного доверять всем наемным убийцам в Нью-Йорке. Что тебя побудило раскрыться? — Нет, — согласился Паркер, намыливая чашки губкой, смоченной моющим средством. — Всем наемникам — нет, но в тебе было что-то… — Уэйд затаился, слушая размышления Питера. — Я видел тебя в деле и почему-то был уверен в том, что ты не станешь раскрывать мою личность всем, не станешь ходить с табличкой «Человек-паук — Питер Паркер». Я откуда-то знал, что на тебя можно положиться. Не спрашивай откуда, я просто знал это. К тому же я видел, насколько не доверял мне ты, хотя и кричал оды любви. Доверие это не твоя сильная сторона, я подумал, что могу быть тем, кто сделает первый шаг. — И сегодня ночью ты в этом убедился, — хмыкнул Уэйд, сложив руки на груди и смотря перед собой, пока парень домывал посуду. — Ты имеешь в виду то, что ты привел меня домой и каким-то чудесным образом попал ко мне в квартиру? — поинтересовался Паркер. Уилсон только пожал плечом, не смотря на него. — Да. Я убедился в этом и нисколько не удивлен. — Нет, я имел в виду буквально. Ты зажал мою бошку своими рельефными бицепсами, — возразил Уэйд, пощупав их. Кожа его была гладкой, а мыщцы твердыми, и это было просто убойное сочетание сексуальности. — Они у тебя крепкие, детка. — Твоя голова в порядке? — улыбнулся Пит, выключая воду. Он не обратил внимания на руки Уэйда, нащупывающие его бицепсы. — Еще бы! Скажи, Пит, ты хотел быть баскетболистом? Потому что так сжимать мою голову, прямо как мяч, знаешь, могут не все супергерои. — Прекрати, — отмахнулся хихикающий Паук. — Я должен радоваться, что ты не метил в футболисты, иначе хана моим бубенчикам! — воскликнул Дэдпул. — Они вообще-то любят тебя, Паучара! Только о тебе и думают днями и ночами! — причитал он, следуя за парнем в гостиную. Пит молча выслушивал треп напарника и чувствовал, что ему становилось все лучше после вчерашнего. Он благодарил судьбу, что на том мосту повстречал именно этого наемника, который охотился на Кена Эллиса, и что на помощь кинулся он сам. — Я всю ночь беспокоился, не выдавит ли паутинозадое существо последний мозг из моей головы. Ты был упрям даже во сне. Просто ебаная суперсила, Паучок! Ебаная. Суперсила. Как у чаек. — Чайки — хищные птицы, — отвечал ему парень. — Да, именно! А теперь включай, зарубимся в Мотрал. — Я именно это и пытаюсь сделать, но ты всегда упоминаешь в разговоре чаек! Что это за птицы такие? — Очень хищные птицы, дорогуша. Поверь. Ты не захотел бы с ними встретиться. Они могут выклевать глаза. Я их встречал. Вернее, мой друг Сэм встречал их. С тех пор у меня нет друга Сэма. — Сомневаюсь, что он вообще существовал. — Что? — Ничего. Держи джойстик. — Спасибо, Пити. — Не за что, Уэйд. Мне придется привыкать звать тебя так. Звать тебя по имени мне нравится больше. — Милости прошу. Уэйд Уилсон к твоим услугам. — К моим услугам, говоришь? Тогда подай мне подушку. — Эту подушку? — Эту подушку. — Держи. И кстати, это ты у меня в долгу, помнишь? Где моя китайская еда? Она сегодня будет? — Ши. — Ши. Отлично. — К слову, ты никуда не собираешься сегодня? — Нет, а что? — Теперь, когда ты в Мстителях и не занимаешься наемнической деятельность, твой доход это… — Молчи. — Пенсия! Ты пенсионер, Уэйд Уилсон! — Мелкое насекомое, еще одно слово, и тебе понадобится пособие по безработице. — Угрозы от пенсионеров! — Ну, все, малец. «Приставка вас всегда сближала»