***
В одно летнее утро в окно иккинговой спальни влетела большая ушастая сова с письмом. Бедная птица, видимо, пролетела огромное расстояние и была чуть жива, поэтому после того, как Иккинг забрал у нее письмо, повалилась на подоконник и замерла, тяжело дыша. Мальчик прочитал письмо — оно было адресовано ему из самой школы чародейства и волшебства «Хогвартс» — и так обрадовался, что напрочь позабыл об уставшей сове, доставившей его. Только сдавленное уханье вернуло Иккинга к реальности, и он вместе с совой и письмом на руках спустился вниз, на кухню к родителям, чтобы поделиться радостной новостью. Стоик Васт был занят очень важным делом — поглощением завтрака. Рядом со Стоиком сидела мама Иккинга, Валгалларама, с пристроившейся у нее на коленях кошкой Игрункой. Иккинг влетел на кухню и плюхнулся на свободный стул, придвигая к себе тарелку с вареной рыбой. — Доброе утро, сынок, — сказала Валгалларама. — Мяу, — мяукнула Игрунка, неотрывно следившая за совой своими желтыми глазами. — Мам, пап, мне тут письмо из Хогвартса пришло, — объявил Иккинг, помахав письмом перед носом родителей. Отец Иккинга пробурчал что-то нечленораздельное. Сделав огромное глотательное движение, он произнес более внятно: — Отлично, просто замечательно! Я так и думал, что оно придет. Я и сам учился в той школе когда-то, знаешь ли. Иккинг знал — отец рассказывал ему про это не меньше чем сотню раз. — Доберешься до Англии на корабле, там купишь все необходимое к школе и вместе со Сноттом отправишься на поезде в школу, — продолжал Стоик. Иккинг подавился куском рыбы. «Вместе со Сноттом?!» — Кхм… — с трудом откашлялся Хэддок-младший, — Но разве Сопляк… то есть Снотт едет не в Дурмстранг? — Да, его сначала хотели отправить именно туда, — с важным видом кивнул отец Иккинга, — но я переубедил отца Снотта, то бишь своего братца, отдать мальчишку в Хогвартс, чтобы тебе было веселее в его компании. Иккинг тихо простонал — да, его двоюродный братец устроит ему в Хогвартсе настоящее веселье. Сова вновь печально ухнула, словно читая его мысли…***
— Все волшебники из рода Хэддоков учились исключительно на Слизерине, — продолжал Сопляк, неприятно ухмыляясь Иккингу, — Но что-то мне подсказывает: ты нарушишь традицию. Небось, будешь прыгать от радости, если тебя возьмут хотя бы в Хаффлпаф? — От радости я попрыгаю только тогда, когда тебя с шумом выгонят из Хогвартса, — сквозь зубы процедил Иккинг Хэддок. Ухмылка слезла с лица Снотта быстрее, чем Смердящий сок с Мимбулус мимблетонии. Песьедух угрожающе засопел, потирая кулаки. Не известно, чем бы закончился разговор двоюродных братьев, если бы в этот момент в зал не вернулась Мэри. Все первокурсники разом смолкли, ожидая дальнейших указаний. — Постройтесь в шеренгу и идите за мной, — скомандовала Мэри, — Пора начинать Распределение. Иккинг почувствовал, как его ноги налились свинцом, отказываясь ступить хотя бы шаг. Огромным усилием воли Хэддок заставил себя встать вслед за Рыбьеногом и направиться к выходу из маленького зала. Процессия из первокурсников гуськом преодолела коридор и через широко открытые двери вошла в действительно Большой зал. Помещение освещалось сотнями маленьких свечей, парящих в воздухе над четырьмя параллельно поставленными столами, за которыми сидели и оживленно переговаривались ребята разных возрастов — от ровесников Иккинга до подростков постарше. Потолок Большого зала напоминал ночное небо, украшенное мириадами мерцающих звезд — казалось, что зал находится под открытым небом. Мэри повела потерявших от изумления дар речи первокурсников вдоль столов с учениками, направляясь к другому, преподавательскому. Все студенты разом замолчали и стали наблюдать за процессией маленьких, напуганных и восхищенных одновременно первогодок. А, может быть, они вспоминали о том, как сами впервые посетили Хогвартс и вошли в стены Большого зала, ожидая рокового Распределения. Иккинг пытался представить старшекурсников, с вежливым любопытством провожающих его взглядом, на своем месте, но у него ничего не получалось. Дойдя до стола, за которым сидели преподаватели, Мэри зна’ком остановила первокурсников и вытащила из кармана своей похожей на шатер мантии грязную, латаную-перелатаную шляпу. — Тот, чье имя я назову, должен выйти вперед, сесть на табурет и примерить Распределяющую Шляпу, — объявила Мэри, вытаскивая из Шляпы тугой свиток пергамента и разворачивая его. Иккинг перевел взгляд на трехногий табурет, стоявший с левой стороны от Мэри. Он мог поклясться, что минуту назад его там не было. Иккинг и Рыбьеног с облегчением вздохнули. Надо всего лишь примерить шляпу, делов-то! Другие первокурсники тоже заметно расслабились и ждали, когда Мэри прочитает из свитка первое имя. Волшебница в зеленой мантии не заставила себя долго ждать. — Андерсен, Райли! Вперед вышла девочка с русой челкой, спадающей на глаза. При одном взгляде на нее можно было понять, что Райли одолевают самые разнообразные эмоции — от страха до радости и восхищения. Девочка осторожно присела на краешек табурета, и Мэри надела ей на голову Рапределяющую Шляпу. Шляпа оказалась велика Райли и закрыла ей не только лоб, но и глаза. А через секунду… — Хаффлпаф! Счастливая Райли присоединилась к привествующим ее хаффлпафцам. Спустя несколько мгновений Иккинг понял, что стоит с открытым ртом и продолжает пялиться на Шляпу. На ее тулье помещалось отверстие, через которое этот волшебный головной убор мог говорить, что очень поразило мальчика. Хэддок поспешно захлопнул рот и переключил внимание на следующую по очереди первокурсницу. Если для Райли Андерсен Шляпа подобрала факультет почти мгновенно, то над судьбой девочки по имени Тинкер Белл размышляла довольно долго. Иккинг видел, как Тинкер нервно постукивает ладонями по коленкам и с нарастающей тревогой ожидает вердикта. Хэддок подумал, что на месте девочки давно бы уже упал в обморок. Но наконец Шляпа объявила свое решение, отправив Тинкер вслед за Райли на Хаффлпаф. Третий по списку, Кристофф Бьоргман, составил им компанию, следующая после него Мэвис Бэтдрейк вступила в ряды слизеринцев, а вот Рапунцель Дарквуд стала первым пополнением для факультета Рейвенкло. Эта робкая и худенькая девочка, показавшаяся Иккингу гораздо младше него, подошла к Мэри с накинутым на голову капюшоном мантии. Волшебница попросила Рапунцель снять капюшон, что девочка сделала с явной неохотой и после этого быстро надела Шляпу, едва не вырвав ее из рук Мэри. На короткое мгновение Иккинг увидел ее светлые блестящие волосы, в свете свечей казавшиеся золотыми. Распределение шло своим чередом. Иккинг видел, как его двоюродный брат Снотт отправился на Слизерин, за ним последовал и Песьедух. Рыбьеног по воле Шляпы стал хаффлпафцем. И вот наконец пришла очередь Хэддока. На негнущихся ногах мальчик вышел вперед и покорно сел, ожидая своей участи. Распределяющая Шляпа накрыла его рыжие волосы, вечно стоявшие дыбом, и широко открытые глаза. Тут же над ухом Иккинга прозвучал тихий голос. Шляпа прошептала: — Очень интересно, молодой человек… Да, с твоим Распределением будет трудновато. Иккинг похолодел и крепче вцепился руками в краешек табурета. Что это значит? Не намекает ли шляпа таким образом, что Хэддок не подходит ни для одного из факультетов? Снотт лопнет со смеха, когда Иккинга посадят на «Хогвартс-экспресс» в обратный путь до Лондона. А что скажет отец, когда его непутевый сын появится на пороге дома шестью месяцами раньше? В этот момент Иккинг был бы рад даже Хаффлпафу, только бы снять со своей головы эту дурацкую Шляпу! — Определи меня куда угодно, пожалуйста, — мысленно попросил Шляпу мальчик, — Можно и в Хаффлпаф, только побыстрее. — Нет, не все так просто, — ответила Шляпа, словно испытывая иккингово терпение и выдержку, — В тебе есть много качеств, открывающих двери для всевозможных факультетов. Ты добр, способен проявить выдержку и упорство, а также обладаешь нестандартным мышлением. И в глубине души — о да, я все это вижу, — ты способен на Поистине Геройский поступок. — Вы говорите прямо как мой дедушка, — пробормотал Иккинг, опять-таки мысленно. — И он прав, клянусь Шляпой Годрика Гриффидора, то есть собой, — заявила Шляпа, — Итак, я приняла решение. Да, это будет лучший вариант… РЕЙВЕНКЛО! Иккингу показалось, что Шляпа прокричала его факультет громче, чем остальные. А, может быть, ему просто показалось. Трудно судить об этом, когда волшебная Шляпа орет тебе в самое ухо. Тем не менее Хэддок с огромным облегчением передал Шляпу Мэри и сел за стол своих новоиспеченных товарищей по факультету. Из-за стола хаффлпафцев Иккингу помахал Рыбьеног, а Сопляк в окружении слизеринцев лишь криво ухмыльнулся, как будто всем своим видом говоря: «Рейвенкло? Ну ты и неудачник!». Но Иккингу было на все это наплевать. Он просто наслаждался обретенным покоем в компании однокурсников. Вскоре Распределение завершилось. Мэри убрала свиток, Шляпу и табурет, скрывшись вместе с ними за небольшой дверцей в углу зала. Из-за преподавательского стола поднялась женщина в ослепительной золотистой мантии, открывающей кусочек такого же цвета платья. Светло-каштановые волосы женщины украшала диадема из искусно сделанных золотых цветов. Казалось, волшебница вся соткана из солнечного света и одной своей улыбкой способна осветить Большой зал. — Клэрион Куинн, школьный директор, — с благоговением прошептала девочка, сидевшая слева от Иккинга. Мальчик вспомнил, что она тоже первокурсница и зовут ее Сильвия Аква. — Добро пожаловать в Хогвартс! — сказала Клэрион Куинн. Ее голос был тихим и умиротворяющим, но ученики прекрасно слышали каждое слово, затаив дыхание. — Для меня нет прекраснее картины, чем наполненый юными волшебниками, жаждущими знаний, Большой зал. Каждый год Хогвартс отпускает студентов, закончивших обучение, и принимает в свои объятия тех, кто только начинает свой путь. Этот круговорот подобен Древу Жизни, которое сбрасывает старые листья, отправляя их в вольный полет, и обрастает новыми листочками… Но мы оставим лирические отступления в стороне и начнем наш замечательный банкет! Иккинг опустил взгляд на блестящие золотом тарелки и кубки, и в тот же миг на них появились всевозможные яства и напитки. Мальчика уже давно начали одолевать приступы голода, а одними «Шоколадными лягушками» сыт не будешь, поэтому он положил себе в тарелку каждого блюда понемногу и налил в кубок тыквенного сока. Разговоры в Большом зале возобновились. Иккинг украдкой рассматривал своих товарищей по факультету, и снова его внимание привлекла Рапунцель Дарквуд, сидевшая тихо и ни с кем не разговаривавшая. Рядом с ней сидел мальчишка азиатской внешности и что-то говорил Рапунцель, размахивая руками, но та не обращала на него внимания. После того, как все насытились едой (в смысле, съели столько, сколько смогли съесть), тарелки и кубки вновь стали девственно-чистыми. Клэрион Куинн во второй раз поднялась из-за преподавательского стола, лучезарно улыбаясь всем ученикам: — По окончании этого чудесного банкета я бы хотела рассказать первокурсникам о правилах школы «Хогвартс». Некоторым ученикам постарше тоже не помешает о них напомнить, для их же блага. Так вот, Лес на территории школы является запретным для учеников местом. По просьбе смотрительницы Хогвартса, фрау Бок, я напоминаю также о запрете на волшебство за пределами классных комнат и на переменах. А теперь о приятном: все ученики старше первого курса, желающие играть за сборную своего факультета по квиддитчу, должны обратиться к деканам. На этой ноте я и завершаю наш праздник и предлагаю вам всем пойти спать, чтобы хорошенько отдохнуть перед учебой. Спокойной ночи! — Так, первокурсники, — звонким голосом позвал новоиспеченных рейвенкловцев высокий пятикурсник, на мантии которого поблескивал значок старосты, — Быстренько встаем и идем за мной. Меня зовут Тадаши Хамада, я староста факультета Рейвенкло… Хиро, не надо трясти кубком над скатертью, оттуда все равно больше ничего не польется. — Давай подождем Джека, — канючил Хиро, вставший в конец шеренги из первокурсников. — У факультета Джека есть свой староста, который его подождет и проводит в гостиную, — отмахнулся от него Тадаши, — Пошевеливаемся, ребята! Вы же не собираетесь ночевать в Большом зале?.. Я пошутил, Хиро, оставаться тут нельзя. Возглавляемые старостой, ученики вышли из зала и поднялись вверх по мраморной лестнице, разделившись с гриффиндорцами, которые направились в противоположную сторону. Вместе с однокурсниками Иккинг Хэддок поднялся по винтовой лестнице и остановился у невзрачной на вид двери. На ней ничего не было, кроме бронзового молотка в форме орла. Тадаши Хамада тихонько постучал в дверь. Ответом ему послужило мелодичное щебетание орла: — Куда уходят исчезнувшие предметы? — Это пароль у них такой? — Хиро с недоумением уставился на говорящий молоток. — Здесь нужна смекалка, а не пароль, — пояснил староста, — Нужно ответить на вопрос. Если ответ будет неверным, то вам придется подождать того, кто сможет ответить правильно. Так мы и учимся. «Блеск», — угрюмо подумал Иккинг, гипнотизируя взглядом дверь. Похоже ему, чего доброго, придется частенько ночевать в коридоре. — Я думаю, что ответ такой: предметы уходят в небытие, то есть во все, — предположил Тадаши. — Верная формулировка, — отозвался орел, и дверь открылась. Гостиная Рейвенкло оказалась большой и просторной круглой комнатой. Изящные окна занавешивали синие шторы, куполообразный потолок был расписан под ночное небо — выглядело это не так эффектно, как зачарованный потолок Большого зала, но все равно очень красиво. Гостиную заполняли книжные стеллажи, столики на низеньких ножках и мягкие кресла — все в бронзово-лазурных тонах. Нишу напротив входа украшала великолепная статуя красивой, но строгой с виду волшебницы. Ее голову украшал венец, напоминающий головной убор директора Куинн. — Ровена Рейвенкло, основательница нашего факультета. — Тадаши повел рукой в сторону статуи. Иккинг подошел поближе к статуе и увидел выгравированные на венце слова: «Ума палата дороже злата». «Отцу вряд ли понравилось бы это высказывание», — невесело усмехнулся Иккинг. Он отошел от статуи и вслед за Тадаши поднялся по лестнице, ведущей в спальни для мальчиков. Девочек провожала старшекурсница с таким же бронзовым значком на мантии, как у Хамада. Перед дверью в спальню первокурсников Тадаши дал последнее напутствие новичкам: — Располагайтесь и постарайтесь поскорее уснуть. Ваши чемоданы уже ждут вас внутри. Желаю счастливой учебы! Действительно, Иккинг обнаружил свой потрепанный чемодан из драконьей кожи около крайней справа кровати, как и другие, скрытой массивным пологом цвета лазури. Шесть кроватей стояли полукругом, упираясь в такой же формы стены. — Ну и ну, — присвистнул Хиро, уже успевший развалиться на своей кровати, — А в те времена, когда тут обитал Тадаши, в этой спальне стояли всего четыре кровати. Он мне рассказывал. — Число вундеркиндов растет с каждым годом, — усмехнулся другой первокурсник, поблескивая стеклами очков-велосипедов, — По крайней мере, мы не исчезнем с лица земли, пободно народу Антлантиды. — Ха-ха-ха… я не понял, — немного растерянно рассмеялся третий. Иккинг выглянул в небольшое окошко, располагавшееся около его кровати. Днем из него, должно быть, будет здорово любоваться на верхушки лесных деревьев и горы, пронзающие небеса пиками своих вершин. Но сейчас весь пейзаж был скрыт вечерним полумраком. Хэддок слишком устал, чтобы участвовать в разговорах со своими однокурсниками. Он не мог думать о чем-либо другом, кроме теплой постели, поэтому сразу же заснул, едва его голова коснулась подушки.