***
Темно. Ночь всегда была прекрасна. Так тихо... И вдруг, тишину пронзает отчаянный крик. Её крик. Попытка помочь, спасти не приносит успеха. Тихий вздох, и девушка падает на землю, пронзенная вражеским клинком. С губ срывается крик.***
— Эй, босс, чего такой хмурый? — Джазу, как всегда, оптимизма не занимать, и сегодня Прайм ему очень завидует. — Рабочая ночка, — отмахнулся лидер автоботов, кивая Рэтчету на его немой вопрос . — Оптимус, твою ж дани, Прайм! Сколько раз я говорила тебе про необходимость хорошего оффлайна? — Энн, до сего момента мирно читающая у Джаза на плечевом сегменте, послала Прайму гневный взгляд. Лидер автоботов смутился. Он прекрасно помнил о том, как Уитвики отчитала его привселюдно в прошлый раз, и повторения не хотелось, тем более, что и правдой его заявление не было. — Энн, ну прости. Работы много было, — попытался оправдаться Прайм. — Знаю я твое "работы много". У тебя её всегда много, — фыркнула девушка. — Все, я на тебя, бяку эдакую, обиделась. Оптимус, к удивлению Энн, вообще не отреагировал на это заявление. Прайм лишь бросил какой-то странный взгляд в её сторону, а потом уставился в пустоту. Только теперь Уитвики заметила, что у лидера автоботов какой-то потерянный вид, и мгновенно захотелось его расспросить и утешить, но опрометчиво брошенная фраза помешала это сделать. Не разговаривать с Праймом целый день и так было проблематично, (а учитывая весьма печальное настроение лидера автоботов, и вовсе казалось едва ли не мукой), но, списав все на бессонную ночь Энн почти не мучилась угрызениями совести. Аж до позднего вечера, когда чисто случайно подслушала разговор. Собственно, Рэтчет и Оптимус ни за что не завели бы разговор на эту тему, если бы не были убеждены в том, что в ангаре никого нет, так что сложись все несколько иначе, и Энн ничего бы не узнала вообще. А так, девушке просто посчастливилось забыть телефон в главном ангаре, и она вернулась за ним. — Оптимус, ты и впрямь сегодня очень хмурый, — произнес Рэтчет. — Что, опять кошмары? Энн мгновенно укрылась за креслом, осознав, что разговор для её ушей не предназначен. «Кошмары? О чем это он? Разве ботам снятся сны?» — Как ты догадался? — спросил Прайм. — У самого та же история. А еще, твой отсек не так уж далеко от моего, — ответил медик. — Вот как. Понятно. — Что на этот раз? — Как и всегда. Я в темноте. А потом... Крик, — голос автобота внезапно стал глуше. — И... Я не успеваю спасти... Из раза в раз. А что у тебя? — Похожая история, — вздохнул Рэтчет, — только о случившемся я узнаю по факту. После задания. И не могу никак спасти. Это меня просто на части рвет. А еще эти миссии... Каждый раз, когда уезжает, думаю о том, что могу и не увидеть больше. «О чем это они? Неужели...» — мысли прервал так некстати зазвонивший телефон. И теперь-то Энн поняла, что он у неё в кармане. Проклиная свою глупость и невнимательность, а еще сгорая от стыда из-за подслушанного разговора, Уитвики мгновенно покинула ангар. А, увлеченные пересказыванием своих страхов, мехи так и не заметили, что их подслушали.***
Энн проснулась с криком. Кошмары ей раньше никогда не снились, и сам факт их появления ничуть девушку не порадовал, не говоря уже о содержании сна. Как никак, видеть умирающего Оптимуса было ужасно. А осознавать, что это из-за нее и того хуже. Сердце бешено колотилось, дыхание сбилось, а перед глазами все стояла картина медленно гаснущих окуляров. Передернув плечами, девушка свесила ноги с кровати и коснулась босыми ступнями мягкого ковра. Поставила руки на колени и уперлась лбом в ладони. Слёзы, проступившие на глазах, стекали по щекам, но в тишине своей комнаты не нужно было притворяться сильной. Энн дала волю эмоциям, пусть они и были вызваны сном, а не реальностью. Отчаянно захотелось увидеть Оптимуса, дабы убедится, что с ним все в порядке, но идея разбудить среди ночи и так редко спящего автобота показалась Уитвики едва ли не преступлением. Начинало подмывать на истерику, а значит, стоило мгновенно взять себя в руки. Рассудив, что красивый вид из окна сможет хоть как-то её успокоить, Энн перебралась на подоконник. Лунная ночь и снег, блестящий в свете звезд, почему-то вызвали совершенно обратную реакцию. Вместо успокоения они навеяли воспоминания о тех ночах, которые Энн просидела под открытым небом на пару с Оптимусом и отсутствие последнего стало ощущаться еще сильнее. — Ну что за глупости. Это был просто сон. Не могу же я прийти к Оптимусу в отсек и разбудить его в два часа ночи, только потому, что меня покусала шиза,— тихо возмущалась Уитвики. — В конце концов, он устал и вовсе не обязан быть подушкой для впитывания моих слёз. А мне вообще-то еще и вставать завтра рано, так что пора заканчивать этот бред и ложиться спать. Вот только здравый смысл как раз говорил о том, что просто так Энн не заснет. Вывод: нужно снотворное. А вот тут варианта, пожалуй, три. Первый — идти за лекарством к местным медикам, что означало непременные расспросы , не говоря о том, что все нормальные люди давно уже спят. Значит, отметаем. Второй вариант, (тоже не самый удачный), идти за помощью к Рэтчету, что чревато не только расспросами и процессом буждения дока, но и нагоняем от Ланы, ведь медик тоже весьма так хреноватенько спит. Ну и третий: пойти на кухню, сделать молоко с медом и специями и надеяться на то, что этот проверенный , еще с детства, метод поможет и на сей раз. Так как последний был самым гуманным методом по отношению ко всем, Энн и решила воспользоваться этим способом. В спальных штанах и кофте было не холодно, а поскольку поздно ночью в коридорах никого встретить было невозможно, (а искать халат и вовсе было лень), девушка скользнула в тапочки и вышла из комнаты. До кухни она кралась не хуже спецназовца на задании, быстро сделала себе "лекарство" от бессонницы и уже топала в свой отсек, как вдруг поняла, что оказалась не в том коридоре. Почему-то сон решил выбрать именно этот момент для атаки на Уитвики и, засыпающая на ходу, она не заметила, как оказалась на этаже ботов. — Вот и молоко не понадобилось, — тихо хмыкнула Энн, зевая и пытаясь не заснуть окончательно, но внезапно чуткое ухо уловило какой-то шум. Повинуясь любопытству, девушка пошла по коридору к нужному отсеку и уже у двери остановилась в замешательстве. Насколько она могла судить в темноте, это был отсек Прайма — последний по левой стороне в углу — но не это заставило девушку замереть: Оптимус что-то тихо говорил, а значит, опять засиделся допоздна и опять проигнорировал её просьбу. Слегка рассердившись, но будучи слишком уставшей для споров, Энн уже хотела было уйти, как вдруг, по непонятной причине, Прайм заговорил громче и девушка смогла расслышать отдельные слова. Поняв, что лидер автоботов на самом деле спит и мучается от кошмаров, Уитвики решила его разбудить и даже вошла в отсек, (благо, дверь не была заперта изнутри), но внезапно автобот тихо вскрикнул и подскочил на платформе, проснувшись. Шумно провентилировав, Оптимус провел манипулятором по шлему, чуть повернулся, и конечно тут же заметил стоящую у двери девушку, прижимающуюся к стене, словно преступник, пойманный споличным. — Энн? Что-то случилось? — мгновенно попытался взять себя в манипуляторы Прайм, что ему почти удалось. — Ничего. Ничего такого. Мимо шла и решила заглянуть. Показалось, что ты стонал. — Мимо? В два часа ночи? — Да. Мне не спалось, вот пошла за "лекарством" на кухню, — улыбнулась Энн. — А по пути назад едва не уснула, и каким-то чудом у вас на этаже оказалась. — Нда, вот так история. Ну что, чудо, давай я тебя в твой отсек отнесу, пока ты со всеми углами, и не только, не перезнакомилась, — произнес Прайм, поднявшись с платформы. Девчонка уже была бережно взята на манипуляторы, при том даже без особого сопротивления, как вдруг вперила в Оптимуса пристальный взгляд. В ответ автобот посмотрел на неё вопросительно. — Оптимус, — мягко произнесла Энн, и от звуков этого голоса Прайм почувствовал искры по проводам, — Скажи, у тебя... мм... все в порядке? Автобот замялся и когда заговорил, девушке показалось, что Оптимус смущен: — Эээ... Да, все в полном порядке, тебе не о чем беспокоиться. Не за этим ли ты приходила? — тут же перешел в наступление Прайм. — Да нет. Просто не спалось. Кошмар приснился. И кстати, я уверена, что ты мне врешь, — Уитвики обвинительно наставила палец на бота. — С чего бы? — А с того, что я слышала, как Рэтчет спросил тебя, не снятся ли тебе кошмары. — Подслушивала? — спросил Прайм. — Случайно, — кивнула Энн. — Совсем немного, но то, что тебя мучают плохие сны уловила. Почему мне не сказал? — А оно тебе надо? Тем более, это просто сны. — Ага, сны, которые вселяют страх в Искру самого смелого из автоботов. И не спрашивай, откуда я знаю. У тебя по окулярам видно. Не поделишься, что тебя грызет? Прайм шумно провентилировал. — Это долгая история. — Мне кажется, у нас достаточно времени, — мягко произнесла Энн. — Тут ты, наверное, права. Остаёшься послушать? — Оптимус изогнул надлинзовую дугу. — Да, — короткий ответ, и Прайм вернулся на платформу. Автобот улегся, положив манипулятор под голову, а Энн пристроилась на грудных пластинах, напротив его фейсплейта. — Ну-с, рассказывай в чем проблема. — Ох, Энни, проблема в том, что ты мне снишься... — Тоже мне, нашел проблему, — фыркнула девушка, а потом стремительно покраснела. Автобот, казалось, этой реплики и не заметил, погрузившись в неприятные воспоминания. Оптимус начал пересказывать кошмары, и с каждым разом Уитвики все больше мрачнела по мере того, как искажался фейсплейт напарника. В какой-то момент, попросту наплевав на все, Энн перебралась по корпусу автобота поближе и коснулась ладонью его щеки. — Оптимус, поверь мне, я уж точно не собираюсь влипать в неприятности в ближайшее время. Можешь мне поверить. И к тому же, дай мне бластер — и любой десептикон пожалеет о том, что приблизился на расстояние выстрела ко мне или к моим друзьям. Ты же знаешь. — Знаю, — тихо произнес автобот. — Знаю и все же не могу избавиться от беспокойства. — Ты брось эти глупости. Оптимус, все будет хорошо, обещаю. — Я... Энн, я не смогу тебя защищать всегда, быть рядом. Когда-то это прекратится. — Но ведь не скоро, — срывающимся голосом произнесла девушка, не то вопрошая, не то утверждая. — Как знать. Идет война и... Все может прекратиться в любой миг. Мы не знаем, что произойдет... — Но только не это. Что угодно, но не это. Оптимус, прошу, скажи, что не собираешься в деактив, — глаза Энн сами по себе наполнились слезами, ведь думать о том, что эти прекрасные, сейчас смотрящие на неё с такой нежностью окуляры могут погаснуть, что погаснет Искра, тепло которой она чувствует даже через броню, что существует хоть малейшая вероятность гибели Оптимуса Прайма, было просто невыносимо. Лидер автоботов с нескрываемым беспокойством посмотрел на напарницу: — Энни, что за глупости? Что случилось? И теперь настала очередь Уитвики поведать о своих страхах. Оптимус слушал внимательно. Он знал, что Энн фактически ничего не боится, потому видеть как эти нежные, но сильные, плечики содрогаются от сдерживаемых рыданий было практически физически больно. Оптимус почти пожалел, что он не человек и не может обнять её. — Почему ты сразу не пришла ко мне? — только и смог спросить Прайм. — Не хотела будить. Ты и так редко нормально спишь, — абсолютно честно отозвалась Энн, всхлипнув. — Тем более, ты не обязан быть моей утешалкой и подушкой для слёз. Прайм едва не рассмеялся такой причине. — А если мне это нравится? — Что? — Быть твоей утешалкой, — Оптимус беззастенчиво и очень-очень бережно провел пальцем по щеке Энн, стерев слезинку. — Тогда, скорее, утешалком, — слабо улыбнулась девушка. — Можно и так. Ну что, у меня выходит? Я все правильно делаю? — Дай подумать... Как по мне, то ты абсолютно точно справляешься с сей сложной задачей, — едва ли не мурлыкнула от удовольствия Энн, ведь Оптимус провел пальцем по волосам. — Очень рад. Хоть что-то получилось нормально, — усмехнулся автобот. Какое-то время они молчали, глядя в потолок, на котором висели звездочки-светяшки, при этом Энн лежала на броне Прайма, а автобот пробовал играть её прядями. Внезапно девушка села и обернулась к автоботу. Выражение её лица было предельно серьезно, а в глазах поблескивали слезинки, потому Прайм мгновенно напрягся. — Оптимус, сделай мне одолжение, — тихо произнесла Энн. — Да? — Постарайся не пропадать. — Как бы и не собирался. Но раз ты тоже этого хочешь, то я приложу максимум усилий, чтобы не уйти в преждевременный деактив, — полушутливо произнес бот. — Я не об этом, — голос девушки стал еще тише. — Прошу тебя, не оставляй меня. Я без тебя уже не смогу. Ты мне нужен... Примерно к такому же выводу пришел и сам Прайм, хоть и несколько раньше. Представить свой актив без этой белковой маленькой девушки он, лидер автоботов, уже не мог. — Оптимус, я... — Ну уж нет, ты не скажешь этого первой, — перебитая Энн в легком шоке посмотрела на Оптимуса. — Энни, я так давно хотел это сказать, но молчал чтобы не нарушить все, что теперь просто не позволю тебе сказать это раньше меня. — Оптимус Прайм, — нахмурилась Уитвики. — Что за игру ты затеял? Автобот улыбнулся. — Энн Уитвики, — в тон ей начал Прайм, — Не знаю какие скраплеты меня покусали, (хотя, полагаю что это были ваши купидончики), но могу сказать тебе только одно: я ни за что по своей воле не оставлю тебя. Ни За Что! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты наконец об этом узнала. — Оптимус... — Я не говорил раньше, ведь не был уверен, что это нужно тебе или что есть хоть какая-то вероятность того, что ты можешь ответить мне тем же, но сейчас... Юникрон раздери, я не могу больше так. И я почти уверен, что... — Оптимус, дани ж твою! Ты мне дашь хоть слово сказать, уверенный ты наш? — возмутилась девушка. Прайм рассмеялся: — Прости, чуть занесло. Ты ж меня знаешь. — Знаю. И, смею заметить, что лучше, чем кто-либо другой. — Вполне вероятно. — Нет, вот бяка противный! И слова выставить не даст! Помолчи хоть минутку, будь другом, — чуть ли не взмолилась Энн. — Ладно-ладно. Я тут роль утешалки выполняю, а она мне вокалайзер затыкает, — надулся Оптимус. — Ну перестань, никто тебя не затыкает. Напротив, я рада твоей помощи.Автобот молчал. — Оптимус, какой же ты все-таки бука вредный! — воскликнула Энн, сдерживая смешок, так как фейсплейт напарника выглядел очень комично. — Хм, наверное, поэтому я тебя так люблю. — Что? Повтори, — казалось, Оптимус не верил своим аудиосенсорам. — Я люблю тебя, Оптимус Прайм! — Я тоже люблю тебя, Энн Уитвики. Люблю больше собственного актива. — Так, только будь добр, без подобных заявлений, — произнесла девушка. — Мне не нужны героические жертвования собой ради меня, ладно? Ибо если ты думаешь, что без тебя мне хоть сколько-нибудь интересно или хорошо, то ты ошибаешься. Я уже говорила. Я без тебя не смогу. — Энн... — Никаких "Энн" или "Пожалуйста, Энн"! Я не собираюсь терять близкого мне человека. Ну... Или не совсем человека. Суть ты понял. — Ну, вот, теперь ты не даешь мне и слова вставить. — Ты обещал мне! Обещал не оставлять,— напомнила Энн. — Я и не собираюсь. Я ведь сказал, ты —самый дорогой мне человек. Я ни за что не брошу тебя, — заверил Оптимус. Энн легко улыбнулась. Смерила автобота взглядом и вдруг решила наплевать на все условности. — Можно я... — девушка не договорила, но автобот и так понял, чего она хотела. Фейсплейт, словно сам собой и по собственному желанию, приблизился к лицу Энн. Оптимус тоже решил начисто отключить даже малейшее подобие логики. Обоим резко стало наплевать на различия в размерах, видах, на то, что он— Прайм, а она — простая земная девушка. Холодный металл соприкоснулся с теплыми губами, даря самый прекрасный поцелуй из всех. Отстранившись, Оптимус и Энн тихо рассмеялись. — Надо же, как глупо. Получается, именно наши кошмары свели нас вместе, — зевнула Энн. — Поспи, — тут же отметил состояние напарницы Прайм. — Поспи, а я отгоню кошмары. — Как? — Видимо, манипуляторами, — улыбнулся Оптимус. —Спи. — Только в том случае, если ты тоже будешь спать, — произнесла, зевая, девушка. — Как скажешь, чудо. Только, кто же будет тебя охранять от плохих снов? — С тобой мне ничего не грозит. — Я допускаю такую возможность. — Самоуверенный лидер, — фыркнула сквозь сон Энн. — Кусючая мышка, — не остался в долгу Оптимус. — Люблю тебя, — пробормотала Уитвики, окончательно улетев в царствие Морфея. — А я тебя, — произнес Прайм, бережно накрыв девушку ладонью. Оптимус, конечно, знал, что любовь должна быть прекрасным чувством, но он и не подозревал, что любить это милое беззащитное, (а порой и дерзкое и наглое), создание оказалось самым лучшим ощущением за весь его актив. Что бы он не говорил, но если ради неё понадобится рискнуть собой, Оптимус ни на миг не задумается и сделает все, чтобы оградить её от неприятностей. Даже если она и сама может постоять за себя. Он сделает все, чтобы его малышка была в безопасности. Пусть и ценой его жизни.