Transformers. Stories

«Командировка определенно удалась», — примерно так думала Энн, покидая одну из турецких военных баз на борту С-12*. С одной стороны, девушка испытывала облегчение: две недели в чужой стране на внеплановых учениях с целью обмена опытом в сфере защиты от внешней угрозы успели изрядно вытрепать ей нервы, (не без участия команды с которой её, Энн, отправили). И это несмотря на то, что Уитвики послали больше как наблюдателя за новичками, чем как участника. Оказалось, не так-то просто подготовить группу относительно небывалых ребят, которые впервые вырвались за пределы своей базы с момента начала службы. Энн оставалось только радоваться, что эти ребята были незаконченными салагами, иначе проблем у неё было бы куда больше. Но в том, чтобы попробовать роль командира, были, безусловно, и плюсы, и, пожалуй, только это и было причиной легкого сожаления о завершении командировки. С этими ребятами Уитвики успела подружиться и прекрасно знала, что по прибытию их рассуют по разным подразделениям, что приравняет вероятность новой встречи к единице против ста. Но что Энн знала точно, так это то, что она рада вернуться. В Турции свирепствовала нехарактерная для такого времени года жара, и что-что, а это бесило девушку больше всего. В декабре хотелось снега, льда и того особо предпраздничного чувства, которое начинало охватывать NEST с первым выпавшим снегом. И Уитвики могла поклясться, что в моменты затишья вся база устраивала «снежные учения», пока она зарабатывала очередной солнечный удар на учениях «песочных». Так что, возвращения домой Энн ждала с нетерпением, и стоило только самолету сесть на родном аэродроме, как Уитвики, не смотря на всю усталость, едва ли не в припрыжку выбежала прочь. За бортом оказалось куда холоднее, чем рассчитывала девушка, по пути до жилых блоков она успела не только промерзнуть, но и попасть под снежный обстрел и снежную лавину, устроенную Хайдом для Леннокса, (после чего последний сообщил, что с докладом Уитвики стоит повременить как минимум до завтра). Встреченная столь «тепло», Энн даже было на какой-то миг с тоской вспомнила о солнце, как вдруг со всей четкостью осознала, чего у Солнечной страны не было и быть не могло, и не удержавшись, заглянула к Оптимусу в отсек по дороге к себе. Увы, девушку ждало жесткое разочарование, ведь лидера там не обнаружилось, в отличие от огромной кипы бумаг на столе, что четко дало понять, за чем Оптимус коротал вечера и, вероятно, ночи в отсутствие Энн. Вздохнув, Уитвики направилась к себе, надеясь отдохнуть, отогреться, а затем уже найти Прайма и убедить его отвлечься о работы. По пути девушке не попался никто из сослуживцев, что порадовало и огорчило одновременно. С одной стороны, никто не донимал расспросами, но с другой походило на то, что её совсем не ждали дома, (да, именно так, ведь NEST давно перестал быть просто базой). И это огорчало. Возвращаясь, всегда хочется увидеть именно радостные лица друзей, которые счастливы тебя видеть, а не пустые коридоры, нагоняющие тоску. Дверь в личный отсек Энн оказалась не заперта, чему хозяйка немного удивилась, пытаясь вспомнить, как могла её не закрыть. Однако эти мысли мгновенно были вытеснены, стоило только ступить на порог. Девушку мгновенно затопила усталость, а вид мягко ковра почему-то стал навевать мысли о сне, которого в последнее время у Энн было немного. «Я только на минуточку», — подумала девушка, сворачиваясь клубком на том самом ковре, подложив под голову рюкзак вместо подушки. Веки отяжелели, глаза начали закрываться, и Уитвики уже готова была сдаться, как вдруг услышала покашливание, за которым тщательно маскировался смех. Очень знакомый смех. — Я, конечно, всегда подозревал, что у тебя в роду были коты, но это уже перебор, — Энн лениво приоткрыла глаза, и еще даже не поняв, кто над ней подшучивает, улыбнулась, пробормотав что-то неясное. — И я, правда, понимаю, насколько зверски ты устала, но я специально подготовил то, что просто не могу позволить тебе пропустить, — Оптимус, несмотря на слабые протесты, усадил девушку прямо и стал растегивать китель. Энн же, не открывая глаз, только что-то бормотала про то, чтобы он оставил её в покое и дал ей помереть тут, раз уж ванна ей не светит. — Именно ванну я и собирался тебе предложить, — хмыкнул Прайм, не отрываясь от своего занятия. Слово «ванна» подействовало волшебным образом, вынудив Уитвики распахнуть глаза: — Повтори, что ты сказал? — Ванна, Энни, ванна. А ты думаешь, для чего я тебя раздеваю? Глядя на ухмылку на лице Оптимуса, Энн могла назвать сто одну причину, по которой Прайм её раздевал, и вряд ли хоть одна подходила под категорию «ванна». Но если он действительно приготовил ей ванну… — Вот знаешь, за что я тебя обожаю больше всего? — задала риторический вопрос Энн, уже потянувшись за поцелуем, как была отстранена и ловко подхвачена на руки. — Знаю, знаю, — улыбнулся Оптимус. — Но целовать не буду, пока ты не придешь в себя. Это все равно, что пьяную целовать. За последние слова Энн слегка ткнула парня локтем под ребра, но стоило ей оказаться в горячей воде, как обида испарилась, уступив место расслаблению и бесконечной благодарности спасителю в виде Прайма. Последний, кстати, едва исполнив свою миссию, тактично из ванной удалился, чему потихоньку приходящая в себя девушка начала радоваться. А то с неё сталось бы пригласить его искупаться. Кое в чем Оптимус был прав: уставшая Энн действительно была все равно что пьяная, и если поначалу её ничего не смущало, то сейчас, когда усталость начала спадать, Уитвики была бесконечно благодарна Прайму, что тот не раздел её до конца. Иначе, существовала бы полная вероятность того, что остаток дня девушка провела бы в ванной, сгорая от стыда, а ей так хотелось в кровать. Спустя какое-то время Энн таки решила выбраться из воды, в связи с тем, что та начала остывать, хотя шевелиться Уитвики категорически не хотелось. Существовал, конечно, вариант попросить Оптимуса о помощи, но как-то резко начало смущать то, что он может увидеть её в таком виде, потому девушка быстро вытерлась и с благодарностью закуталась в мягкий длинный халат, обнаружившийся тут же, на быльце. И только после этого Энн рискнула покинуть ванную комнату. — Ну не прошло и три столетия, —улыбнулся Оптимус, отворачиваясь от окна на звук шагов. Энн поневоле отметила то, насколько он хорош в простой белой рубашке и темных джинсах, а потом снова оказалась на руках, под акомпонемент: — Ты чего босиком на холодном полу?! Простудишься еще, а док меня на клочки порвет. В то, что забота о ней была продиктована исключительно боязнью Рэтчета, Энн не поверила ни на грамм, но за транспортировку на кровать была весьма признательна, как и за то, что Оптимус потом натянул ей на ноги носки. — Ну что, получше? — мягко улыбнулся тот, пристраиваясь на кровати рядом. — Немного, — отзеркалила улыбку Энн, потирая неожиданно разнывшиеся плечи. — Такое чувство, что я вагоны разгружала эти две недели, а не на учениях была. — Больно? Давай массаж сделаю. Вместо ответа девушка перевернулась на живот, подложив руки под подбородок и полностью предоставив спину рукам Прайма. Однако через толстую ткань эффект был не тот, и спустя пару минут Энн спустила халат со спины, позволив себе забыть про смущение и просто наслаждаться массажем. У Оптимуса получалось на удивление хорошо, и вскоре девушка поняла, что потихоньку уплывает в сон. — Сейчас, сейчас. Я почти закончил, — Оптимус домассировал шею, после чего чмокнул Энн в затылок и избавил ту от необходимости просить его перестать. — Ты чудесный массажист, — улыбнулась девушка, потягиваясь. — Возможно, но кажется тебе это больше не нужно. — Стой, ты куда? — попытка ухода Оптимуса была предотвращена хватанием его за руку. — Останься, а? Я соскучилась. — Энни, сейчас не лучшее время утомлять тебя разговорами или еще чем-то. Ты очень устала и тебе нужен отдых, — Прайм с нежностью провел по щеке Уитвики, но та осталась непреклонна. — Я просто хочу, чтобы ты был рядом, когда я проснусь, хорошо? Обещаю не приставать. — Не думаю, что ты сейчас способна на это, — хмыкнул Оптимус, но подколки девушка уже не услышала, погрузившись в сладкую дрему. Когда Энн просыпается, за окном снова светло, а часы на столике показывают девять утра, значит, она проспала целые сутки. Оптимуса рядом уже нет, что, впрочем, не удивило, хотя девушка чудесно помнила, что засыпала, обняв его. Оставалось только гадать, когда лидер успел слинять и как он это провернул, при этом не разбудив её. Возможность получить ответы на эти вопросы появляется, уже когда Уитвики переоделась в вязаную водолазку и свободные штаны. При том появляется эта возможность из её ванны с мокрым торсом и волосами. И пока Оптимус, не замечая её, пытается полотенцем высушить голову, Энн тихо подкрадывается со спины. — С добрым утром. — О, ты уже встала, — Прайм резко оборачивается на голос, но потом улыбается. — Перекусим? — Давай, — Энн соглашается, и когда Оптимус возвращается с завтраком, они устраиваются на покрывале. А потом девушку поглощают воспоминания. Тот денек не предвещал неожиданностей, хотя будь Энн Уитвики внимательней, то догадалась бы об обратном. Возможно, она бы заметила, что на совещании лидер автоботов вместо того, чтобы вести разговор, постоянно отвлекался, что было для него не характерно. Или, может быть, она бы заметила его взгляд на своем лице, на губах — во время того, как она говорила — на своих пальцах, когда она вырисовывала невидимые фигуры, пытаясь что-то объяснить. И, возможно, Энн бы тогда удивилась и возмутилась бы: «Чего он так смотрит? Будто он человека раньше не видел». И она действительно что-то подобное, вроде бы, заметила, но не поверила. И пытаясь усмирить фантазию, гневно хмыкнула, в ответ на что заметила странную улыбку Прайма и тихо смеющегося Джаза. А после собрания Энн огорошили невинной фразой: — Ты сегодня бесподобна. — Мм…спасибо, — с полувопросительной интонацией произнесла Уитвики, отнесся комплимент к рабочим моментам, хоть и не считала, что сделала что-то сверхъестественно хорошо. — Еще увидимся, — улыбнулся лидер, будто в нерешительности коснувшись руки девушки, и поспешил прочь. Уитвики удивилась так, что и слова не могла сказать. Потом он подсел за столик её группы за ланчем, начал присутствовать на их тренировках, да и вообще проявлял несвойственный интерес. А еще через несколько дней вся база уже делала ставки: ведь не могла такая важная новость, как заинтересованность Оптимуса Энн, остаться неизвестной. Одни были уверены, что автобот напрасно тратит свое время и девушка не ответит ему взаимностью, а другие считали, что любая не сможет устоять перед таким напором. Тем не менее сама девушка чувствовала себя совсем по-другому. Её несколько смущал и немного раздражал факт навязчивого внимания со стороны сослуживцев, хотя внимание Оптимуса было приятно. — Привет, Энн. У меня к тебе предложение, — уже после одной этой фразы Уитвики, спешащая от Леннокса с поручением для группы, замерла на месте. — Давай прогуляемся сегодня после работы? — Ммм, — девушка совершенно не понимала, к чему клонит Прайм, о чем и сообщила ему напрямик, лихорадочно размышляя, чем навлекла на себя проблемы. Иной причины Энн не находила, а подобный разговор навряд ли сулил что-то хорошее. — Просто хочу погулять с девушкой, которая мне нравится, — не моргнув и глазом, ответил лидер, как будто сообщил общеизвестный факт, вроде того, что солнце светит. — Но… — от подобной заявочки Энн зависла, не в силах подобрать слов, и слегка смутилась. — Господа офицеры, решайте ваши любовные проблемы в другом месте, а не возле моего кабинета, — выглянул из кабинета Уильям, тем самым заполнив паузу, но заставив Уитвики еще больше смутиться. — Все в порядке, майор. Никаких проблем, — быстро ответил Прайм и, не давая Ленноксу вмешаться, продолжил:  — Тогда в шесть возле ангара. — Но я… — Энн не успела и слова промолвить, а командира и след простыл. Оставалось только смущаться и зло шипеть: — Вот ведь… А в назначенное время, сама не зная почему, Энн спешила к ангару, пытаясь по пути согреть руки. Эта проблема отпала, едва девушку встретил Оптимус, помахивая её перчатками. — Ты забыла в ангаре, — объяснил он, сцапав ладонь Энн и одевая перчатку. Сама девушка неожиданно поймала мысль о том, что Прайму очень идет «гражданка» и что ему стоит чаще избавляться от камуфляжа. «Глупости!» — мысленно фыркнула Энн. — Так куда идем, солнышко? — насмешливо произнес парень, и Уитвики удивленно на него посмотрела. «Какое я тебе «солнышко»?!» — Да ладно, не сердись, — улыбнулся тот, сдерживая смех. — Ты немного зависла, вот я и решил… — Что насчет катка? — перебила Энн, уже предвкушая свою месть. — Отличная мысль, — еще шире улыбнулся Оптимус, и поспешил поскорее увести спутницу, пока та не передумала. Увы, мести девушки не суждено было сбыться: каток был закрыт, и в момент, когда Уитвики об этом узнала, все эмоции отразились на её лице столь явно, что Прайм не выдержал. — Хотела мне мстить? — посмеиваясь, поинтересовался он. — Разве что чуть-чуть, — смущаясь отозвалась Энн. — Но раз уж лед закрыт, предлагаю вернуться на базу. — Ну нет, — протянул Оптимус. — Зря я, что-ли, из камуфляжа вылез? Пойдем погуляем. — Ты уверен? Может… — Ну давай, что в этом такого? Смотри, какая сказка вокруг! — хоть Прайм и упрашивал, но, кажется, возражения не принимались. Впрочем, он здорово сыграл на любви Энн к прогулкам, особенно поздним, потому она уже и не стремилась отказаться. А поздним вечером, когда мелкий снежок пролетал над головами поздних прохожих, они остановились и задумчиво посмотрели на небо. Маленькие белые снежинки красиво кружились и падали, создавая миллион разнообразных узоров, и укрывая землю пушистым ковром. — Я люблю тебя… — эти три слова всплыли из памяти и прозвучали над ухом одновременно. От неожиданности Энн едва не выронила пустую чашку, но её перехватили и поставили на тумбочку. — О чем задумалась, мышка? — Оптимус приобнял девушку, задумчиво поглаживая её по волосам. — О начале этого. — Этого? — Оптимус, словно невзначай, прижал к себе Энн. — Да, — подтвердила девушка. — Помнишь тот вечер? — О да. Я помню, — Прайм ухмыльнулся и развернул Уитвики лицом к себе. Та бросила короткий взгляд из-под ресниц, давая молчаливое согласие, и на мгновение растворилась где-то между собой и ним. — Знаешь, а это мое лучшее возвращение домой, — улыбнулась Энн. — Я и не сомневался. Возвращаться вообще приятно.