Музыка: Marco Beltrami — Rosemary’s piano theme. (Все ссылки на прослушивание расположены после текста)
Первые ноты — как будто случайные удары по клавишам. Несколько тонких звуков наполнили собой воздух и замерли в ожидании. Земляне и вулканец входили в зал. По краям — сидения и ложи, в центре — пустое пространство, красивый пол, над головой — высокий блестящий потолок и своды арок. Десятки глаз устремлены на них, но все послы Федерации держат головы высоко поднятыми. Они вместе. Пусть в чужом мире, но рядом друг с другом. Спок уже привычным жестом подает капитану руку, тот мягко сжимает его пальцы. Джим начинает движение — Спок продолжает; и снова: шаг вперед, легкий наклон, поворот, шаг вперед, еще шаг, и тут Спок наконец замечает, — впервые за все это время, — какое на самом деле у капитана хрупкое, ломкое тело в его руках. Он знает, сколько на нем шрамов: они видели друг друга частично без одежды на миссиях не раз, — но таким уязвимым, таким обнаженным Спок его еще не чувствовал никогда; сейчас, под пристальными взглядами чужой расы, ему хотелось прикрыть этого человека собой, сказать: «Не смотрите, это не про вас, не про меня, это то, другое, что видеть никому нельзя» — слишком много Джим отдавал от себя этими движениями, слишком открыт был для всех этих существ, которые понятия не имели, что происходит перед ними, и не обращали уже внимания на действо, которое захватило Спока целиком. Он с жадностью ловил взгляд капитана, поддерживал его и чувствовал его поддержку. Шаг-два-три, выдох, наклон, вдох, взгляд; быстрее, увереннее, в такт музыке, и так легко двигаться по этому красивому полу, так легко утонуть в этом море света, так легко потеряться. Дыхание — идеальное вулканское дыхание — сбивается на последнем движении; последний поворот, взмах руки — и все, первый танец окончен. Джим — в восторге, Джим сияет, Спок в восторге от Джима и наконец теряется в его сиянии. Наверное, он сейчас счастлив. Ему так хорошо, как не было уже давно, и он не знает, что именно послужило причиной этого состояния — да разве это важно? Запыхавшиеся, все еще напряженные участники десанта следуют за капитаном к хозяевам приема — ложе с Главами первой ступени, приветствуют их через универсальный переводчик, что-то спрашивают, на что-то отвечают, Спок тоже что-то говорит, они говорят про договор, про корабль, про это здание, про Амон и про Федерацию… Спок как будто не здесь. Он все еще там — в объятиях своего капитана и друга, где так тепло и одновременно страшно от того, что это сейчас у них отнимут. У него обычное выражение лица и ровный голос, но внутри все еще звучит музыка. Приходит он в себя только когда понимает, что сейчас будет второй танец. И снова: рука Джима в его руке, за спиной команда, свет в глаза и все внимание на них. Теплое дыхание капитана и жар его разгоряченного тела действуют неожиданно отрезвляюще, и Спок берет себя — и Кирка заодно — в руки; перехватывает инициативу и ведет в этом танце. Джим усмехается, щурится, но пока молчит — это только пока. Движения стали менее скованными, более смелыми, более живыми, и тем приятнее чувствовать партнера рядом, его руки на своем теле, взгляд на своем лице. Так просто, так естественно, так хорошо. Этот танец они завершают с блеском.***
После этого им дали передышку — экипаж окружили члены правительства, буквально на каждую пару посыпались самые разные вопросы, но в основном, конечно, о Земле, о Федерации, о Звездном Флоте. Тут Спок впервые увидел Верховного Правителя Амона так близко: он был выше своих подданных, его кожа, видимо, благодаря использованию каких-то местных средств, буквально сияла и оттого немного напоминала чешуйчатую кожу земных пресмыкающихся; темные гладкие волосы были присобраны сложной заколкой чуть ниже затылка. Одежда плотно прилегала к телу, но сверху было накинуто подобие тонкого светлого балахона, не стесняющего движений. Судя по всему, материалы, из которых были сделаны одежды правящей верхушки Амона, были чрезвычайно дорогими, как и все в этом зале. Когда Правитель (имя которого было скрыто из особых соображений безопасности этого мира) приблизился к Кирку и Споку, то стало понятно, что он выше последнего на три головы, тогда как остальные амонийцы были выше Спока на две. Правитель заговорил, и вулканца поразил его сильный, глубокий и властный голос, хоть смысл его слов и становился понятен только после оглашения их электронным переводчиком землян. — Я и мой народ даем свое одобрение Вашему танцу, капитан Джеймс Тиберий Кирк и первый помощник Спок. Мы рады встрече с вами. Рады ли вы встрече с нами и нашей планетой? — было заметно, что амониец подготовился к разговору с пришельцами, раз знал их имена и звания и говорил так, чтобы даже после перевода смысл слов был предельно понятен. Джим, не отрывая взгляда от Правителя, начал говорить в переводчик: — Ваша планета поразила наши умы и согрела сердца, Верховный Правитель Амона. Прием, оказанный нам, соответствует нашим ожиданиям от Вашего прекрасного народа. Союз с Вами принесет нашим народам мир и новые знания. Можем ли мы рассчитывать на Вашу благосклонность в этом деле? Спок не заметил, как затаил дыхание, пока переводчик издал серию звуков на языке Амона, передавая слова Кирка Правителю, и тот неспешно говорил ответ. — Ваш танец тронул наши умы. Вы не злая раса, и договор с вами не принесет нам вреда, — с непонятной и сильной уверенностью сказал Правитель, — сейчас Вы и Ваша команда присоединитесь к нам на Верховном собрании Глав, которое возглавляю я, и мы подробно обсудим все детали Соглашения между Звездным Флотом и Альянсом планет нашей системы, во главе которого стоит Амон. Спок и Кирк переглянулись. Пока что все шло идеально; даже странно, учитывая статистику неожиданно сорвавшихся операций, но, судя по всему, этот мир был настроен к ним дружелюбно. Кирк улыбнулся: — Мы с радостью вступим в переговоры. Собрав остальных участников этого странного десанта, капитан и Спок пошли следом за Правителем и Главами в зал переговоров, негромко переговариваясь между собой и делясь впечатлениями от разговоров с амонийцами. Маккой, как оказалось, уже успел разузнать что-то о местной медицине и был — удивительное для него состояние — в полнейшем восторге, Сулу расспрашивал двух женщин из послов про флору и фауну Амона, торопливо записывая все на ПАДД, Чехов и Скотти начали рассказывать про Энтерпрайз, но были перебиты витиеватыми и пространными речами амонийцев про свои корабли и про космос, Ухура быстро проводила анализ языка, записывая отдельные отрывки речи и целые фразы, и почти уговорила одного из послов позже дать послушать традиционную музыку этого мира, девушка, сопровождавшая Маккоя, присоединилась к нему в его медицинских изысканиях, Джотто и три девушки из охранного отдела тоже поддерживали разговоры, но периодически оглядывались по сторонам, пытаясь хоть как-то контролировать ситуацию. В общем и целом, все были довольны.***
Оказалось, бумажная волокита была не чужда этому народу. На некоторых документах, включенных в договор, требовались подписи всех участников десанта как свидетелей со стороны Федерации, а со стороны Альянса и самого Амона требовались фамильные знаки всех Глав Первой ступени, которые стояли на вершине правящей верхушки. И каждый, буквально каждый пункт договора поднимался как отдельный вопрос и выносился на всеобщее обсуждение — но оно было понятно, потому что Федерация хотела заключить соглашения с несколькими планетами одновременно, и, конечно, у каждой из них были свои требования и особенности бюрократии, без соблюдения которых некоторые документы могли считаться недействительными. Благодаря всему этому переговоры продлились до самого вечера. Земляне проголодались и начали уставать от бесконечных обсуждений, зато капитан был полон решимости завершить этот процесс в этот день. И — что неудивительно, учитывая заметно увеличившиеся дипломатические способности Кирка и Спока, — им это удалось. К вечеру все было оформлено в должном виде, Федерация поставлена в известность, амонийцы и представители соседних планет удовлетворены, а люди и вулканец с облегчением и гордостью покинули зал совещаний. Участники десанта переглянулись и заулыбались. Они с полным правом гордились собой и друг другом. — Экипаж Энтерпрайз, мы приглашаем вас отпраздновать заключение договора вместе с нами! Мы хотим увидеть ваш Танец Радости и показать вам свой, чтобы знать, что вы довольны знакомством с нашим миром, — сказал им один из Глав в темной одежде, подойдя к команде. Танцем Радости назывался последний, заключительный из официальных танцев, призванный для того, чтобы передать чувства людей от Амона. Взамен амонийцы хотели показать танцем свои ощущения от этих представителей Федерации. Капитан согласно склонил голову и позвал своих людей за собой. Они готовились к этому и знали, что это будет заключительная часть их пребывания на Амоне, но то, что амонийцы пригласили их отпраздновать все это вместе с ними, было неожиданным, но хорошим знаком. — Ну что, Спок, мы сделали это? — широко и довольно улыбаясь, спросил у старшего помощника Кирк, поравнявшись с ним. — Вы блестяще провели переговоры, — мягко ответил ему Спок. — Вот видите, мистер Спок, я чему-то научился за эти годы! — радостно заметил капитан. — Мы все молодцы. Я рад, что могу служить с таким экипажем. — Для каждого из нас честь служить на Энтерпрайз под Вашим командованием, — совершенно правдиво говорит Спок, смотря капитану в глаза. Взгляд Джима снова сияет, и от этого зрелища невероятно сложно оторваться. Джеймс улыбнулся на это высказывание Спока и без слов поблагодарил его за это. Пары берут друг друга за руки, и для вулканца нет ничего постыдного в том, что его друг и капитан так тепло и приятно касается его ладони своей — это правильно. Их окружают амонийцы — а в следующий момент они расходятся по своим местам в зале, и группа снова остается в одиночестве у входа в зал для танцев.