Только ночи страшны от того, Что глаза твои вижу во сне я...

You don’t want me, no You don’t need me. Like I want you, oh Like I need you. And I want you in my life, And I need you in my life The Pretty Reckless (с) Сириус схватил ее за руку, затащил в комнату и звенящим от ярости голосом спросил: - А теперь, потрудитесь объяснить мне, что это только что было, мисс Грейнджер? - Это была я, - обреченно ответила Гермиона, понимая, что теперь отвертеться не удастся. Блэк выжидающе смотрел на нее, и ей пришлось объяснить, что она отправилась в прошлое на час назад, потому что во время битвы потеряла сознание и очнулась только тогда, когда все уже было кончено. - Ты спятила, Гермиона? – он почти рычал. - Ты чуть не погибла! Тебе нельзя было пользоваться хроноворотом ни в коем случае! Я думал, мы выяснили, что твои частые перемещения во времени не привели ни к чему хорошему! - Ты не понимаешь! – закричала она в ответ. - Когда я очнулась, ты был уже мертв! Ты упал в эту проклятую арку! И я, которая видела твою смерть каждую ночь, не смогла ее предотвратить! Я нашла последний целый Маховик и вернулась за тобой. А что я, по-твоему, должна была делать? Сириус вздрогнул и помолчал секунду, но быстро опомнился и продолжил нападать на нее: - Сумасшедшая! Так рисковать из-за меня! Ты же знаешь правило – никаких изменений во времени! Могло случиться все, что угодно… - А чего ты хотел?! Чтобы я жила дальше? Без тебя? – она истерически расхохоталась, и слезы потекли по ее щекам. Все треволнения этого бесконечного дня не прошли для нее бесследно, девушка перестала себя контролировать и бессильно опустилась на пол, то ли смеясь, то ли плача. Сириус подхватил ее, вновь поставил на ноги и прижал ее дрожащее тело к себе. - Тише, тише, девочка. Прости меня, я не должен был кричать на тебя. Я просто очень за тебя испугался, - он легко поглаживал ее, пока она не начала успокаиваться, согретая его теплом. - Глупая, я так люблю тебя! – с болью простонал Блэк, сжимая ее в объятиях. - Ты хоть представляешь, что я пережил, когда этот подонок чуть не попал в тебя Авадой?! Гермиона застыла в его руках, еще до конца не осознавая, не веря его словам. Неужели это может быть правдой? Неужели это сказал Сириус Блэк, который так рьяно сопротивлялся связывающим их чувствам? Которому двенадцать лет в Азкабане опустошили душу? Который, казалось, неспособен никого полюбить? И тут до нее дошло. Браслет уничтожен. Значит, он не может влиять на их чувства. Значит Сириус действительно, по-настоящему любит ее. Девушку затопило чувство удивительной легкости и восторга. Она подняла на крепко державшего ее мужчину светящиеся счастьем глаза и, закатывая правый рукав мантии, сказала: - А он попал… Блэк с ужасом и состраданием уставился на ее искалеченную руку и ощутимо побледнел. Казалось, он не мог подобрать слов. Наконец, он достал палочку и прошептал несколько заклинаний, от которых жгучая, дергающая боль в руке поутихла. Он нежно провел длинными пальцами по ее запястью. - Ты понимаешь, что если бы не браслет, ты бы уже была мертва? – хрипло выговорил он. Грейнждер согласно кивнула головой: - Но теперь все уже позади… - Как ты можешь так спокойно об этом говорить?! Пошевели пальцами! – повелительно прикрикнул на нее мужчина. Пальцами пошевелить не удалось. Сириус тяжело вздохнул и прижал ее к себе. - В Мунго тебе помогут… Никогда, слышишь, никогда больше не смей так рисковать из-за меня. - Но я люблю тебя, Сириус. Я думала, что безразлична тебе, что твое влечение ко мне спровоцировано браслетом… Он нетерпеливо перебил ее: - Я хотел, чтобы ты так думала… Я зря признался тебе. Это ничего не изменит между нами. - Но почему? – расстроено спросила Гермиона. Весь счастливый, радужный, выстроенный вокруг нее мир после слов Сириуса словно рассыпался на части. Он тяжело вздохнул, отпустил ее, отступил в сторону и неосознанным движением растрепал себе волосы. Видно было, что ему совершенно не хочется затрагивать эту тему. Но девушка смотрела на него с такой обидой и разочарованием в глазах, как будто не понимала, сколько между ними преград и непреодолимых препятствий. - Гермиона! Я беглый преступник, за мою голову назначена награда в тысячу галеонов! Мало того, меня также разыскивают в маггловском мире, а Волан-де-Морт будет счастлив, если меня убьет моя дражайшая кузина или кто-нибудь еще из его приспешников. Все считают меня предателем, обрекшим на смерть лучшего друга и его семью! - Но не я! Меня не волнует то, что о тебе говорят! Мне безразлично, что ты сделал и чего не делал! Неужели ты еще этого не понял? - Если тебе мало причин, то подумай еще о том, что я тебя в два раза старше, что я крестный твоего лучшего друга, что я двенадцать лет просидел взаперти в Азкабане… Это тебя не смущает? Грейнджер гордо подняла голову и яростно сказала: - Меня смущает только то, что ты – трус, подверженный предрассудкам! Лицо Блэка потемнело, в глазах вспыхнул недобрый огонь, руки напряженно сжались в кулаки. - Думай, что ты говоришь, девочка, - зло выдавил он. - А что я сказала не так? – ничуть не испугавшись, ответила она, подходя на шаг ближе к разъяренному Сириусу. - Ты просто боишься осуждения окружающих, - еще шаг, - боишься отношений, - еще один шаг, - боишься быть со мной! Она подошла к нему почти вплотную, и вызывающе смотрела ему в глаза, запрокинув голову. Та, прежняя Гермиона, возможно, пришла бы в ужас от своего поведения, но после всего, что она пережила за этот день, все барьеры в ее душе разрушились в одно мгновение. Она уже ничего не боялась и хотела достучаться до Блэка, заставить его отбросить все предубеждения и правила, уже ничего не значащие для нее. Сириус посмотрел на нее безумным взглядом, пробормотал что-то вроде «К черту все», обхватил ее запястья, заводя руки ей за спину, и поцеловал. Этот поцелуй был наказанием, Гермиона чувствовала ярость и раздражение мужчины, он властно вторгался языком в ее рот, до боли прикусывал губы, его жесткая щетина царапала ей щеки, а в спину впились ручки какого-то шкафа, к которому он толкнул ее и прижал своим телом. Если Блэк ждал, что она будет вырываться, сопротивляться или покорно принимать его яростные ласки, то он определенно ошибался. Гермиона была рассержена и раздосадована не меньше него. Она отвечала на поцелуи, полностью соответствуя его настрою, прикусывая в ответ его губы, впиваясь ногтями в широкие плечи под черной рубашкой. - Я боюсь за тебя, - выдохнул он, оторвавшись от нее, когда их взаимные касания стали нежнее, губы перестали терзать друг друга, а ярость улеглась, уступив место страсти - Ты никогда не будешь в безопасности рядом со мной. - Последнее время всем угрожает опасность, - грустно усмехнулась девушка, - это просто отговорки. - Гермиона, сейчас не время и не место обсуждать эту тему. Нам нужно идти. Где-то рядом раздались быстрые шаги, Сириус толкнул девушку себе за спину и поднял руку с зажатой в ней палочкой. Через секунду дверь широко распахнулась, и перед их глазами предстал министр магии – Корнелиус Фадж собственной персоной, выглядевший так, будто его только что подняли с кровати, как оно, наверное, и было. За его спиной стоял Кингсли и несколько молодых, незнакомых Гермионе мракоборцев. - Сириус Блэк, – растерянно констатировал Фадж, уже, похоже, ничему не удивляясь. Молодые волшебники выступили вперед и осторожно начали приближаться к Блэку, заслоняющему девушку своей спиной. Кингсли остался на месте, его взгляд из удивленного стал радостным и ободряющим. - Не подходите ко мне, - громко сказал Сириус. - Я не вернусь в Азкабан. Лучше уж сразу Авада. Так что, если силенок хватит, давайте! Я не утяну с собой никого на тот свет. Он бросил палочку на пол и издевательски усмехнулся. Гермиона растерянно ахнула и попыталась выскочить перед ним, но Блэк крепко держал ее руку, не давая возможности вырваться. «Что он к Мерлину делает? Они же убьют его!» - в ужасе подумала девушка. - Спокойней, Блэк, - раздраженно сказал Фадж, - Дамблдор рассказал мне о Вашей роли в той давней истории, и я был вынужден поверить, принимая в расчет все происходящее. Тем более многие из моих людей видели, как вы сегодня сражались с Пожирателями… так что ваше оправдание только вопрос времени. Правда, Дамблдор почему-то сказал мне, что Вы погибли в сражении... Сириус, явно не ожидавший такого поворота, стоял удивленно моргая. Гермиона, воспользовавшись его растерянностью, выскочила вперед и разгневанно вскрикнула: - И это все, что Вы можете сказать?! Никаких извинений за несправедливые обвинения? За двенадцать лет Азкабана?! Фадж недоуменно смотрел на нее, не понимая, с чего это простая школьница так всполошилась и кричит на самого министра магии. - Сейчас не время, девочка, - шепнул ей на ухо опомнившийся Сириус. - Нам нужно попасть в Хогвартс, - уже громко продолжил он, глядя на Фаджа. Министр скривился, но предложил им воспользоваться одним из каминов в атриуме. - Долиш, проводи их, - кивнул он одному из своих сопровождающих. Когда они проходили мимо Кингсли, он незаметно улыбнулся Гермионе и похлопал Сириуса по плечу. Тот ответил ему благодарной улыбкой. Зеленое пламя привычно повеяло теплом, и вот Гермиона уже выходит из камина в кабинете директора Хогвартса. В кабинете царит хаос, повсюду, куда ни ступи, валяются обломки каких-то непонятных серебряных приборов и легкой деревянной мебели. На лице Гарри застыло свирепое выражение, Дамблдор выглядит виновато и расстроено. Они оба непонимающе смотрят на девушку, не понимая, почему она выглядит такой довольной и широко улыбается. Она отходит на шаг, и из камина появляется Сириус. Гарри несколько мгновений неверяще смотрит на него, а потом бросается крестному на шею, смеясь от радости. Гермиона с улыбкой смотрит на их крепкие объятья, понимая, что для Гарри нет человека ближе его крестного отца, она не представляла, как бы он перенес его смерть, которая была так близко. И совершенно не представляла, как сама жила бы без него. - Сириус? Но как?! – радостно восклицает Гарри. Блэк молча поворачивает голову в сторону девушки. Парень подхватывает ее на руки и кружит в объятиях, она заливисто смеется, радуясь редкому моменту счастья в это опасное время. Наконец Гарри опускает ее на пол, сбивчиво благодаря. - Нам с Гарри еще предстоит серьезный разговор, - Дамблдор выразительно смотрит на Сириуса, и тот понимающе кивает. - Я думаю, что Гермиону нужно отправить в Мунго, Долохов попал в нее Авадой, и ее спас только наш фамильный браслет. Профессор внимательно осматривает ее руку, натянув на нос свои очки-половинки, достает какую-то мазь из недр огромного шкафа, забитого всяческими склянками, и отдает ее в руки Сириусу. - Я думаю, мадам Помфри справится с помощью этой мази, но боюсь, что шрам останется на всю жизнь, все-таки смертельное заклятие… Но Гермионе плевать на шрам, ведь Сириус стоит рядом и поддерживающе обнимает ее за талию. Она напоследок улыбается Гарри, и выходит из кабинета директора, сопровождаемая Блэком. Они идут по пустым полутемным коридорам Хогвартса, держась за руки. Сейчас им не нужны слова. Девушка знает, что он непреклонен в своем решении держаться от нее подальше, а мужчина чувствует, что она готова на все, чтобы переубедить его. Но оба знают, что сейчас не время спорить. - Тебя оправдали, - радостно шепчет ему девушка перед дверью в больничное крыло. Сириус искренне улыбается в ответ, помолодев от этой улыбки лет на десять. - Но мадам Помфри еще об этом не знает, поэтому думаю тебе лучше пойти одной, а то при виде меня она может впасть в панику, - он вкладывает в ее руки пузырек с мазью, которую дал ему Дамблдор, нежно целует в уголок рта и отступает назад, в полумрак коридора. После лечения мадам Помфри девушке неумолимо хочется спать, сказывается действие успокаивающей настойки. Гермиона закрывает глаза, улыбаясь счастливой улыбкой, зная, что кошмаров больше не будет. Она не слышит как в кабинете, охраняемом каменной горгульей, Дамблдор что-то тихо говорит Сириусу, а тот стоит с серьезным лицом и лишь сосредоточенно кивает головой. Она не знает, что эти слова разобьют ее мечты… Пы.сы. Как и обещала, к своему Дню Рождения выкладываю новую главу))