Tenebris silvam

      Кая, в пятый раз убедившись, что их никто не услышит, быстренько усадила невестку на стул и сама устроилась на небольшой табуретке обитой уже всем надоевшим шелком. Теплый свет расходился от клетки с огнем. Савелия слегка задумалась о быте нагов и приметила, что в ее коморке в графстве тоже были бы кстати такие «светильники-обогреватели» и мягкие перины, набитые птичьим пухом, поверх которых лежали сотни шелковых одеял, неудобно сползающих с тела глубокой ночью. Но в таком случае нужно было бы захватить с собой и змея с обсидиановой чешуей, который будет поправлять эти одеяла.       Женщина широко неестественно улыбнулась и поудобнее сложила хвост на мягком ковре. Она подняла свои глубокие и красивые глаза и поспешно начала. — Я так рада, что Шастр нашел то, что искал! Столько переживаний. Мы чуть с ума не сошли. — она радостно зашипела. По-человечески она говорила очень ловко и умело, что не всегда удавалось другим нагам, у коих часто заплетался язык от длинных и сложных слов. — Ох. Я тоже счастлива, что нашла Шастра. — в попытке изобразить влюбленность она обняла себя руками и мечтательно посмотрела в сторону двери. Она играла так плохо, что театралы уже бы ее повесили над костром. Однако мать ее любовника восхищалась девушкой перед ней. — Ты знаешь. Я хотела поговорить серьезно. — вдруг состредоточилась она. Женщина окинула взглядом помещение и поправила длинные прямые волосы за спину. — Вы хотите узнать как мы познакомились с Шастром? — улыбнулась рыжая и нервно сглотнула. Воздух накалился. «Глупая, глупая я!!!»: ругалась на себя рыжеволосая, совершенно потеряв самообладание под давлением змеиного взгляда. — Про все это я знаю. Мне чуть другое интересно. Змеица хитро сщурилась, облизнулась и мягко зашипела, приблизившись к девушке в упор тихо спросила: — Вы уже спали вместе? Савелия не была готова ответить молниеносно, а точнее не смогла от неожиданности, и поэтому она решила сыграть в дуру. — Ну, да. Мы уже спали в одной кровати. — закивала она головой, глупо улыбаясь. На ее веснушчатом лице появилась испарина. — Мы же любим друг друга, верно… — вся покраснела от напряжения девушка, давление начало зашкаливать. Дышать стало труднее, воздух превратился в густую горячую консистенцию, которую было невозможно втянуть в легкие, словно только что сваренный Милрас противный кисель. — Нет нет. Ты меня не поняла. Послушай, деточка. Я уже не молода, а мне очень хочется увидеть своих внуков, по-совместительству наследников. А ты мне в этом поможешь. — она легонечко щелкнула ее по носу и опять счастливо заурчала, представляя ораву рыжеволосых змеенышей рядом с их прекрасным папочкой. Она неприятно улыбнулась, оголив свои зубы. На секунду показалось, что у нее их два ряда.       Савелия выпала. Она ожидала, что данная тема будет затронута, но не настолько же прямо и в скором времени! Пара секунд максимально неловкого молчания. Порешив, что если она уже начала играть свою роль, то нужно продолжать до победного конца. — А Вас не смущает, ч-что я человек? К тому же я здесь совсем недавно. Я еще не готова! — в истерике застряслись у рыжей руки. Змеица была предельно серьезна. А вот последнее чего хотелось Савелии, так это родить несколько маленьких копий Шастра, да к черту там родить! Ей в общем было противно от одной мысли, что придется совокупляться с нагом и носить его детей. Пусть это даже Шастр, оказавшийся очень сообразительным и образованным парнем, но творить столь вопиющую противоестественность она не собиралась. Ни ее тело, ни рассудок не выдержат этого сумасшествия. — Ничего страшного. Ты же такая умничка! Я вижу, что вы с Шастром так сильно любите друг друга! А когда в паре взаимная любовь, создается семья, где рождаются мои внучата. — змеица слегка нервричала, но тем не менее радостно поднялась. Сделав несколько оборотов под собственный легкий напев, она вернулась к рыжеволосой. — Ну, так что? Я надеюсь, что все получится. — она посмотрела в сторону, улыбка медленно сошла с ее лица, а голос стал ниже. Все вокруг резко потемнело. Будто нечистая сила вдруг проснулась и дала о себе знать. — Даже не пытайся нас всех одурачить, я позабочусь, чтобы ты не сносила своей красивой головки. Если не сойдешься с моим сыном до последнего месяца осени, то мы быстро поймем правдивы ваши отношения или это все ложь. Я тоже не верю в ваши фальссщивые лобызания. Иди к Шастру и будь послушной девочкой. Ее взгляд стал пустым и злым. Теперь лицо змеицы было не ярким и радостным лучом света, а каменным изваянием. Савелия вновь заметила эту дикость в чертах нагов. Ноги не хотели слушаться, но страх взял свое. Савелия зайцем выпрыгнула из комнаты, тяжело дыша и трясясь всем телом. Кая вздохнула: она сумела сказать это, она молодец, она помогла этой девочке, ведь если рыжеволосая не станет частью нажьей семьи, то люди непременно вернут ее к себе с таянием снегов, а там…        Тем временем ужин был давно окончен. Глава семейства уже отправился в спальню, а малыш Дорос сопел на пушистой подушке. Лишь чуткий слух Шастра улавливал каждое слово, произнесенное за стенкой.

***

— Шастр, у меня дело есть. — вся распаренная и красная Савелия, с трудом принявшая подобие глубокой для нее ванны, подсела к поближе к змею, блаженно обвившему хвостом устройство с огнем и теперь расчесывающему свои мокрые волосы. — Ты со мной поговоришь?! — радостно словно ребенок завопил он. Кончик его хвоста завилял словно у собаки. Золотые глаза уставились на столь умную, по его мнению, особу с особенной нежностью. — Нет. Точнее не совсем… — Савелия закусила губу и явно начала нервничать. Она поправила полы длинного платья, прикрывая свои ноги. — Если ты о маме, то я все слышал. Ну что? Родишь мне деточек? — звонко засмеялся он, расчесывая свои черные как смоль волосы. Персиковолосая девушка побледнела, а затем вовсе позеленела, когда он заурчал и приблизился к ней. — Это не смешно! Она мне голову откусит! Ап, и все!!! — заистерила она, отскакивая на пушистую и мягкую подушку. — Шастр, без обид, но не получится. Мне страшно. Это же так... как-то плохо в общем. Я видела, что случалось с людьми после таких сношений. Я не буду этого делать! — уверенно защищалась она, скалясь словно животное. Что-то первородное внутри заставляло противостоять врагу — нагу. Ну, хоть сейчас Савелия была искренней, пускай даже в своей странноватой, пока не особо обоснованной агрессии. — Хах, а я уже надеялся, что перестал быть тебе так противен. — он стал говорить тише и отложил расческу, отвернувшись к огню. По горлу поднялся противный комок. Он раньше не чувствовал такого. Даже в драках, когда его соперники бросали обидные слова, не было так неприятно, а сейчас по змеиной глотке шероховато шел ядовитый клок отторжения. — Я помру, если ты заставишь меня. А если нет, то меня убьет твоя мать. Я же не выношу твоих детей! Это сумасшествие. Шастр, умоляю, пообещай не трогать меня.— она уже была на грани истерики. Кареглазка подползла поближе, но несильно, и сложила руки в молящий жест. Она старалась не столько схитрить, сколько договориться, взять гарант своей неприкасаемости. — Обещаю. — совсем тихо прошептал он. Внутри было неприятно и склизко. Хотелось, чтобы эта наглая рыжая особа хотела проводить с ним время, прикасаться к нему, чувствовать его настолько же, насколько и он сам. А она… — Спасибо. Фууух! А то я уже представила этот ужас. Не дай бог произойти такому. — Действительно… Шастр грустно улыбнулся и посмотрел вниз. Савелия заметила одну странность. С ее ракурса было хорошо видно, как змей сжал простынь и осунулся, позвонки на его спине, слегка покрытые вереницей чешуек, оказались под руками девушки. — Я хотел сказать… Мы завтра отправляемся в город. Ты здесь неделю будешь одна. И я хочу, чтобы ты не выходила из дома пока меня нет. Милрас присмотрит за тобой. — он решил быстро сменить тему, так как ему было неприятно слушать высказывания девчонки по поводу их отношений, которые заставляют его сжимать зубы до скрежета.       Дерево трещало под натиском огня, а двое остались при своих мыслях. Если Савелия думала о том, что она худо бедно, но все-таки изложила свою позицию, то у Шастра слегка защемило внутри. Он сам не понимал в чем дело, но ему снова хотелось ее тепла. Когда девушка, хоть и не сразу, но мирно засопела отвернувшись к стенке, Шастр глубоко вдохнул. Почему-то сейчас особенно волнительно было приблизиться к ней. Он стараясь не наделать шуму, прижался к девушке всем телом, обвив ее хвостом и заключив в кольцо рук. Он еще долго смотрел своими золотыми глазами из-под черной челки на эту непослушную человеческую девчонку, которая сейчас стала теплее огня.

***

       Ее руки были плотно связаны противной шелковой тканью. Змей сидел рядом с лишенным возможности к сопротивлению женским телом, которое лежало на мягких перинах и тряслось не от холода. Он как можно туже заплел длинные рыжие волосы, чтобы те не мешали. Она тяжко дышала и пыталась освободить запястья. Все опять находилось в этой дымке, словно заученный текст и действия. Парень наслаждался видом ее теплой кожи, под которой находились венки с горячей кровью. Он не знал каково это — находиться не с холодной внутри и снаружи нагайной, а с живой и искушающе-прекрасной человеческой женщиной. Мерзко или сладостно и приятно? — Шастр, пожалуйста. Не нужно! Я же человек. Это неправильно. Не делай глупостей. — чуть ли не изнывала от мысли, что теперь точно ухитриться не получиться и сейчас произойдет неизбежное Савелия. Однако ее сознание не так уж и противостояло всему тому "ужасу", происходящему с ней. — Расслабь все. Не то покалечишься. Ты получишь власть, силу, долгую жизнь, любовь и нассслаждение. Поддайссся…       Когтистые пальцы прошлись по ее голому телу. Ее ключицы, корсет из ребер, впалый живот, бедра. Савелия поджала ноги и вновь попыталась освободиться, но та ловушка, в которой она оказалась не давала возможности выбраться. Она мотнула головой и зло зашипела словно она сама обратилась ненадолго нагайной.       Все что могла видеть рыжеволосая — это массивное змеиное тело, которое ловко забирается на кровать. Шастр был весь как в дыму, но его образ оставался таким же восхитительным. Он — последнее существо, с которым могла бы принять сношение Савелия, но первый мужчина, с которым она желала согрешить. Без усилий ее ноги оказались раздвинуты. Нежный и долгий поцелуй в губы. Клыки ее совершенно не беспокоили, так же, как и в прошлый раз. Он грубо водил руками по ее телу и ощупывал каждый миллиметр, пытаясь найти особенную эрогенную зону. Девушка вскрикнула, когда ее грудь сильно сжали в ладонях. Тонкая бледная кожа слегка поцарапалась от острых когтей. Микроскопические капельки крови были лучшей сладостью для змеиного разума. Он почувствовал этот приятный змеиному языку металлический вкус. Его зрачки вновь приняли это странное положение — гипнотизирующее и сводящее с ума. Хотелось больше, еще сильнее примкнуть к ней и овладеть до конца. Змей желал раствориться в девушке полностью, без остатка. Легкие подобия поцелуев оставляли на ее теле совсем незаметные отметочки. Внутри у Савелии все потянуло вниз. Возбуждение подступало волнами. Она вздрагивала от его движений. Он говорил приятные слова, делал комплименты и хвалил ее, чтобы приманить жертву в свои путы. Ее тело ликовало от змеиных ласк. Девушка извивалась под этой нежностью. Она была готова. Шастр расплылся в мягкой улыбке. Она вздрогнула, когда все внутри начало приятно расходиться под напором змеиного естества. Легкое чувство наполненности. Все так как она ожидала: аккуратно, мягко и упоительно. Горячая женская плоть сводила Шастра с ума. Эйфория била в голову с каждой секундой нахождения в узком и тесном, но таком приятном теле. Его плавные и медленные движения в ней приносили девушке удовольствие. Она влюбленно смотрела в золотые глаза полные непонятной эмоции. Персиковолосая почувствовала как нечто горячее начало разливаться внутри, когда… — Просыпайся, соня. Сегодня трудный день! — толкнула рыжеволосую Милрас. Савелия лежала в постели совершенно одна без этого отныне чертовски желанного гада с обсидиановой чешуей.