Награда за терпение

      Марианна выдернула книгу из его пальцев и небрежно кинула на столик. Полковник выжидающе смотрел на нее. Он и так весь вечер вел себя как добропорядочный джентльмен, пока не ушли мистер и миссис Феррарс. Но пылкие, откровенные взгляды молодой супруги лишали его самообладания. Как однажды заметил сэр Джон в приватной беседе, Марианна словно не замечала мужчин вокруг. Ее взгляд был постоянно прикован к мужу, она ловила его малейшее слово, движение. В свою очередь внимание полковника полностью принадлежало ей. И хоть на людях Брэндон оставался степенным и сдержанным, как обычно, немного смущенно, скупо улыбаясь, наедине с женой он давал волю чувствам.       — Когда вы из краснеющей, неопытной леди превратились в коварную искусительницу, миссис Брэндон? — усмехнулся полковник, когда Марианна села к нему на колени.       — Вам напомнить о той ночи? — она коснулась губами его шеи, а пальчики начали ловко расстегивать серебряные пуговки на его жилетке.       Полковник скользнул ладонями по ее спине, переместил одну руку вперед и сжал упругую грудь через тонкий муслин.       — Кажется, я делал так… — Кристофер провел языком по ложбинке, слегка влажной от пота. Прикусил зубами выпирающую ключицу и запустил руку под ткань лифа, освобождая белоснежную грудь с набухшими, жаждущими ласки сосками. — И, по-моему, подвенечное платье не выдержало этого.       — Я все-таки нашла последнюю пуговицу под кроватью, — придушено ответила Марианна, выгибаясь навстречу обжигающим поцелуям мужа.       Брэндон стянул аккуратные фонарики с ее плеч, провел по ним ладонями и принялся за жемчужные пуговки. А тем временем его рот яростно терзал ее соски, то прикусывая зубами, то обводя языком, вызывая сладкую дрожь по всему телу.       — Кристофер… — с наслаждением выдохнула Марианна, запуская пальчики в его волосы, дергая и вынуждая поднять голову.       Она тут же впилась в его рот требовательным поцелуем и пересела удобнее, обхватывая его бедра ногами. Приподнялась, позволяя мужу задрать ее платье и сорочку. Брэндон глухо рыкнул, сминая в пальцах ткань, ощущая жар ее тела сквозь мешающие бриджи. Ему стало невыносимо тесно, и он поспешил запустить руку под сбившиеся юбки, нащупал пуговицы на бриджах и расстегнул их, освобождая возбужденный член. Марианна застонала, чувствуя, как он трется об ее вход, пока Кристофер покручивал между пальцев ее сосок. Каждый раз он дарил ей непередаваемое удовольствие, утягивая за собой в пучину страсти. Он мог бесконечно долго покрывать ее тело поцелуями, обводить все изгибы, вдыхать ее запах и вслушиваться в нарастающие стоны. Но Брэндон так до конца и не смог поверить, что это сокровище принадлежит ему и отдается с таким трепетом и отзывчивостью.       — Я люблю тебя… — Марианна не мигая смотрела в его горящие глаза, насаживаясь снова и снова. — Люблю, слышишь? Я люблю тебя, Кристофер!       Брэндон подхватил ее под спину и опустил на пушистый ковер у камина, запутавшись в ее длинных юбках. Он снял жилет и рубашку, наконец-то освободился от сапог и оставшейся одежды. Его мускулистое, поджарое тело отливало бронзовым в свете пламени. Марианна протянула руку, проводя пальчиком по кривому рубцу под правой грудью. Взгляд метнулся к шраму от пули, пробившей когда-то его плечо, и ее сердце сжалось. А ведь этот потрясающий мужчина мог не вернуться из Индии… и она бы никогда не встретила его.       Поймав ее руку, Кристофер дернул жену на себя и стянул с нее платье и сорочку. Марианна откинулась обратно на ковер, с вожделением разглядывая обнаженного мужа. Она облизнула пухлые губки и улыбнулась. Брендон же вопросительно изогнул брови и усмехнулся. Медленно стянул шелковые туфельки с ее стройных ножек и начал подниматься вверх, скользя ладонями по невесомой ткани белоснежных чулок. Пока не оказался между разведенных ног. Марианна тут же притянула его за плечи и жадно поцеловала. Кристофер яростно толкнулся, погружаясь в горячее, узкое лоно, впитывая срывающиеся с любимых губ громкие стоны. И, теряясь в завораживающих небесных омутах, забываясь в их чувствах и ощущениях, тесно переплетенных навеки, он прохрипел:       — Я люблю вас, миссис Брэндон.