В Азкабане всё только начинается

Январь, 1997. Каникулы подходили к концу, и вот наступил день помолвки. Сама она должна была произойти в Гринграсс-мэноре, так как род Гринграссов более древний и знатный, чем род Ледумов, насчитывающий всего восемь-девять поколений. Лорд Ледум и Григорий переместились с домовиком к воротам парка, у которых их уже встречал домовик Гринграссов. Войдя в мэнор, Григорий с удивлением осмотрелся: классическая обстановка, только в светлых тонах. Дом как будто был наполнен светом и приятно контрастировал с тем, что парень увидел в Принц-мэноре. Гостей встретил Мелвин Гринграсс, который познакомил Ледумов со своей женой, Аделией. Присутствовали и Дафна с Асторией. Перезнакомившись, гости и хозяева спустились к камню рода, у которого и предстояло заключить помолвку. Григорий не мог прийти на такое событие неподготовленным, поэтому прочитал все книги в библиотеке Хогвартса про магические помолвки, а их оказалось прискорбно мало. Обычно чужаков к камню рода не пускали — магия могла их просто убить, — но были и исключения. У камня рода Гринграсс Аделия и Астория отошли в сторону. Обряд проводил Лорд Гринграсс, а участие Дафны и Григория было сведено к минимуму, ведь никто из них не был главой рода. Лорды зачитали текст клятв, по которому помолвленные обязаны заботиться друг о друге, поддерживать в трудную минуту, а также обязуются заключить брак не позднее, чем через три года. Золотая лента опутала сцепленные руки Григория и Дафны, пока парень осознавал слова клятвы. «Нерасторжимая помолвка? Почему? Нам что же, совсем не оставили выбора?» — лихорадочно думал парень. В этот момент он ненавидел консервативное общество британских магов. — Свидетельствую! — хором отозвались Аделия и Астория. Лента, опутывающая руки Дафны и Григория, исчезла, а на их пальцах блеснули помолвочные кольца. Хладнокровие Дафны дало трещину, и по её лицу Григорий понял, что нерасторжимость помолвки стала для неё таким же сюрпризом, и вряд ли приятным. Обряд был закончен, и после него компания поднялась в парадную столовую, где их уже ждал праздничный ужин. За едой разговаривали только Лорды, обсуждали погоду и политику, не поднимая тему брака и семьи. В остальном же за столом царило молчание, Аделия хмурилась и поджимала губы — явно была недовольна состоявшейся помолвкой и не стеснялась это показывать, — Астория сидела с безразличным и немного надменным видом, как будто судьба сестры её не очень-то и касалась. Казалось, с лица Дафны ушли все краски, её бледность испугала Григория. Девушка о чём-то думала, по привычке держа лицо, может быть, вспоминала свою жизнь, может быть, представляла жизнь дальнейшую. Парень решил с ней обязательно поговорить наедине, узнать мысли девушки по поводу такого поворота событий, что ещё её так встревожило. Случай поговорить представился после ужина. Лорды направились в кабинет, не пригласив Григория, а Аделия, по праву хозяйки дома, ещё не успела предложить какое-то занятие. — Дафна, я бы хотел поговорить с тобой наедине. Не могла бы ты показать место, где нам не помешают? — мягко произнёс Григорий. — Хорошо, иди за мной, — без каких-либо эмоций ответила девушка и направилась прочь из столовой. Парень молча следовал за Дафной, и вскоре они оказались в библиотеке. «Странный выбор, — подумал Ледум. — Ну да ладно, буду считать, что ей сейчас не до того». Прикрыв дверь, Дафна остановилась перед Григорием, глядя на него. Во взгляде девушки не было заметно какой-либо мысли, она всё ещё была погружена в себя. — Дафна, почему ты в таком состоянии? — прямо спросил парень с волнением в голосе. — Почему вся побледнела? — Со мной всё в порядке. Просто… это было неожиданно… я и представить не могла, что отец согласится на нерасторжимую помолвку, — тихо ответила девушка, гляди мимо Григория. — Что поделать. Помолвка состоялась, а нам теперь жениться, — криво улыбнувшись, грустно сказал Ледум. Дафна вдруг прямо посмотрела на Григория, в её глазах был заметен испуг, которому она старательно не давала проступить и на лице. Парень это заметил и, быстро прикинув причины, отошёл от девушки. Видимо, Гринграсс боялась, что теперь он получил свободу и прямо сейчас начнёт к ней приставать. Знание, что помолвка случится, не сравнится с её заключением, с шоком от осознания, что такую помолвку не расторгнуть. Дафна думала, что её продали, понимала, что виноваты тут дела рода, что просто так отец бы не стал заключать нерасторжимую помолвку. Дафна понимала, что является нелюбимой дочерью. Вся материнская, да и отцовская тоже, чего уж скрывать, любовь досталась младшей сестре, с Дафной же возились только домовики да дедушка. Но теперь Димер мёртв, и некому встать на её защиту. Сердце Григория сжалось от этой картины: хрупкая, бледная, смотрящая в пол девушка, заламывающая руки. Сейчас Дафна была особенно красива в своей нерешительности, маска упала с её лица, оставив девушку один на один с проблемами. Её хотелось защитить, обнять, скрыть в объятиях от несправедливого мира. Но Григорий с грустью понимал, что сейчас к ней не следует прикасаться, что сейчас он не может ничего сделать, только подбодрить её словами. — Ты можешь теперь на меня положиться. Я помогу, поддержу в любой ситуации, ни за что не оставлю в беде! — пылко сказал Григорий. Дафна вскинула голову, озадаченно посмотрев парню в глаза. И натолкнулась на тёплый, прямой и открытый взгляд. Слова были излишни, всё выразили глаза.