Случайно падали звёзды

Мистер Гэрроуэй сидел в кабинете за столом и что-то помечал в своём планере, когда я постучал в раскрытую дверь. Он, не отвлекаясь, махнул ладонью, приглашая войти внутрь. Мама зашла следом. – Добрый день, мистер Гэрроуэй, – я улыбнулся. – Я хотел вам кое-что сообщить. Мистер Гэрроуэй поднял голову и только сейчас заметил, что в кабинет зашёл не только я. – Мариза? – улыбнулся он растерянно и поднялся на ноги. – Какими судьбами? Я перевёл недоумённый взгляд на маму. – Здесь учатся мои дети, – она положила ладонь на моё плечо. – Не знала, что ты их учитель, Люк. – Алек и Изабель твои дети? Мама широко улыбнулась. – Есть ещё Максвелл, но он пока не ходит в школу. Погоди, у тебя была другая фамилия, когда мы в последний раз... Мистер Гэрроуэй поморщился. – Сменил несколько лет назад. Мне не хотелось ассоциироваться с отцом. Мама понимающе закивала. – Вы знакомы? – спросил я, переводя взгляд с мамы на мистера Гэрроуэй и обратно. – Да, – ответил тот, продолжая смотреть только на маму и улыбаться. – Мы с твоей мамой учились вместе в школе. Так ты давно миссис Лайтвуд? – Почти снова мисс Трублад, – мама беззаботно пожала плечами. – Надо же, – ещё шире улыбнулся мистер Гэрроуэй, отчего я почувствовал себя третьим лишним, и, наконец, посмотрел на меня. – О, Алек, а по какому поводу зашёл ко мне? Я еле удержался от того, чтобы закатить глаза. – Я отказываюсь от продвинутого курса биологии, – сказал я смело. – Передумал поступать на медицинский. Улыбка на лице мистера Гэрроуэй померкла. Он смотрел на меня безэмоциональным взглядом и, казалось, не дышал. Мама положила ладонь мне на спину, подталкивая к тому, чтобы я продолжил разговор. – Я был в канцелярии и уже подписал отказ, но мне хотелось сообщить вам лично, – сказал я, глядя ему в глаза. – Лайтвуд, ты хоть понимаешь, что бросаешь Магнуса с проектом один на один? – спросил он. – Магнус поддерживает меня в этом решении. Мистер Гэрроуэй удивленно приподнял брови. – Видимо, вы сдружились, – он выделил это слово и усмехнулся, – раз он готов теперь работать в одиночку. Он повернулся к маме и ослепительно улыбнулся. – Магнус чудесный парень, – подтвердила та, поглаживая меня по плечу. – Я рада, что твой проект свёл их вместе. Я вздохнул. – Выбора у меня не остаётся, – мистер Гэрроуэй вышел из-за стола и, обогнув его, уселся на ближайший к нам край, вытянув вперёд длинные ноги. Я заметил, как взгляд мамы скользнул по ним, и захотел побиться головой об стену. – Если, поменяв специальность, ты найдешь своё призвание и будешь счастлив, то я тоже буду счастлив. – Спасибо, мистер Гэрроуэй, – я повернулся к маме. – Пойдём, я провожу тебя до парковки. – Ты можешь идти на занятия, Алек, – ответил вместо неё мистер Гэрроуэй. – Я провожу. Мама улыбнулась. – Да, Алек, до вечера. Сколько лет мы не виделись, Люк? И они принялись обсуждать общее прошлое, делая вид, что меня в кабинете нет. Я поспешил удалиться. 08:52 от: Алек; кому: Изабель. Ты, блять, не поверишь, с кем сейчас мило болтает наша мать. 08:52 от: Изабель; кому: Алек. ??? 08:53 от: Алек; кому: Изабель. Мистер Гэрроуэй. Для неё он просто Люк. – О. Мой. Бог, – раздалось с другого конца коридора, и, повернув голову, я увидел там сестру. – Ты шутишь! – воскликнула она, не обращая внимания на то, сколько людей на неё пялились, и кинулась ко мне. – Скажи, что ты шутишь. Я отрицательно помотал головой. – Они учились вместе в школе. И сейчас стояли там и глаз друг от друга не отрывали, – я махнул в сторону кабинета. Иззи схватила меня за руку и потащила за собой. Мы подошли к кабинету, и она осторожно заглянула внутрь и тут же отскочила, оттолкнув меня к стене. – Они смеются, – прошептала она. – Мама улыбается так, будто собирается выбить для тебя пятёрку за год. Я поморщился. – Я отказался от биологии. Иззи снова мельком заглянула в кабинет. – Она с ним флиртует. – Иззи, фу, нет! – Да тише ты, – она толкнула меня, чтобы я встал подальше от кабинета. – Мистер Гэрроуэй знает, что мама почти разведена? – Да, она сказала ему об этом, – я закатил глаза. – И как он отреагировал? – Иззи с нетерпением всматривалась в моё лицо, словно ответ был очень важен. Я напрягся, пытаясь вспомнить. – Он сказал «надо же». – Это было «надо же, как грустно всё получилось» или «надо же, как вовремя мы встретились»? – А как я должен был это понять? – воскликнул я. Иззи резко накрыла мой рот ладонью. – По тону его голоса, по тому, как он смотрел на маму, ну всякие такие мелочи. Я оттолкнул её руку. – Он улыбался, этого достаточно? Иззи засияла: – О-о-о, значит, второе, – и подпрыгнула на месте. – Мистер Гэрроуэй очень милый и горячий. – Чему ты радуешься? – я нахмурился. – Хочешь, чтобы мама начала встречаться с ним? – Это всего лишь один разговор, Алек. – Она посмотрела на его ноги, – прошептал я ей доверительно, – таким взглядом... – Ай да мама, – Иззи взмахнула рукой. – Папа съехал всего пару дней назад, а у неё уже намечается роман. – Не-е-ет, – протянул я. – Не говори так. Он мой учитель. – Ты бросил биологию, он тебе теперь никто, – она помолчала пару секунд и заговорщически улыбнулась. – Или будущий отчим. Я обреченно застонал, а Иззи, схватив меня под руку, повела по коридору, разражаясь злодейским смехом.

***

За всеми этими переживаниями из-за внезапной связи мамы и мистера Гэрроуэй мне не удалось увидеться с Магнусом до занятий. Я думал, что увижу его на втором уроке – французской литературе, – но он не появился и тогда. Я начал переживать. 10:07 от: Алек; кому: Магнус. Ты где? С тобой всё в порядке? Я мучительно ждал ответа, но он всё не приходил, и стрелки часов ползли так медленно, словно время почти остановилось. 10:24 от: Магнус; кому: Алек. Меня сегодня не будет. 10:25 от: Алек; кому: Магнус. Что-то случилось? 10:31 от: Магнус; кому: Алек. Сегодня Рагнору было бы восемнадцать. Я почувствовал, как моё сердце кольнуло. 10:32 от: Алек; кому: Магнус. Как я могу тебе помочь? 10:32 от: Магнус; кому: Алек. Приезжай после уроков. Я был готов сорваться к нему в ту же секунду. Даже сама мысль о том, что Магнусу сейчас настолько плохо, что он пропустил школу, была невыносимой. Мне было жизненно необходимо быть рядом с ним. Я поднял руку. – Простите, миссис Фэйрчайлд, могу я выйти? Та замерла у доски на мгновение, а потом просто кивнула. Я подхватил рюкзак и поспешил к Магнусу. Он сильно удивился, когда, открыв дверь, обнаружил меня на пороге, но выглядел так разбито, что я, не дав ему сказать ни слова, притянул к себе. – Не стоило прогуливать из-за меня, – промычал он в моё плечо. Я отстранился и заглянул в его глаза. – Как я мог спокойно сидеть на уроках, зная, что тебе сейчас плохо? Магнус слабо улыбнулся и снова прильнул ко мне. Мы уселись на диван в гостиной напротив камина, где потрескивали деревянные бруски, создавая уют. Он откинулся спиной на мою грудь, устраиваясь в объятиях, и вскоре я почувствовал, как на мою ладонь упала слеза. – Ты хочешь поговорить или помолчать? – спросил я осторожно. Магнус помотал головой, словно сам не знал, чего хочет. Наверное, он просто не хотел оставаться один. Я прижался носом к его макушке. Мы сидели так долго, просто вслушиваясь в дыхание друг друга. Магнус плакал, а я всё сильнее стискивал его в объятиях. – Однажды Рагнор попал под дождь и пришёл сюда, – шмыгнув носом, сказал Магнус спустя какое-то время. – Он впервые поцеловал Катарину и был так счастлив, что его не волновала насквозь мокрая одежда и залитый ковёр, – я поменял положение тела, чтобы заглянуть в его глаза, но он смотрел в одну точку. – Он сидел здесь, – кивнул подбородком в сторону кресла. – Такой счастливый, – повторил он и свёл брови к переносице. – Как может человек просто перестать существовать? – прошептал тихо-тихо. Я положил ладонь на его щеку и развернул к себе. Магнус вдруг выдохнул с каким-то болезненным, надломленным облегчением, и тут же, следом, весь опал и расслабился, словно кто-то подрезал нити, на которых он держался. – Ты представляешь? – спросил он еле слышно. – Человека, который занимал огромную часть твоей жизни, нет. Нигде нет. Ты больше никогда не увидишь его улыбку, не почувствуешь его запах, не сможешь обнять его, даже просто коснуться. Человек, с которым ты говорил только вчера, сегодня уже не существует. С его глаз лились слёзы, заливали лицо, падали с подбородка. Моё сердце разрывалось. Видеть Магнуса таким было невыносимо больно. – Я оставил его, Алек, – вдруг сказал он, подавив подступивший к горлу всхлип. – Я оставил, потому что хотел вернуться к тебе. Я замер. – Что? Он прикрыл глаза, смаргивая слёзы, и посмотрел на меня болезненным взглядом. – Вечеринка по случаю окончания учебного года у Джейса Эрондейла, помнишь? – я кивнул. – Мы пошли туда вдвоём, потому что Катарину не отпустили родители, и Рагнор... – он замолчал, делая сдавленный вдох, – Рагнор рвался к ней с тех самых пор, как мы пересекли порог, потому что изначально не хотел там находиться без неё. Он пошёл из-за меня, а я... – он помотал головой и, пожав плечами, посмотрел в мои глаза. – Я хотел увидеть тебя... Я прижался к нему, чувствуя, как сдавливает грудную клетку. – Ты был там с Себастьяном, и вы целовались и танцевали, и ты смотрел только на него, – он вздохнул. – Я выпил так много, что еле передвигался сам. Рагнор собрался к Кэт и потащил меня с собой, сказав, что не оставит одного наблюдать за тем, как ты веселишься с Себастьяном. Перед самым нашим уходом вы поругались, и пока мы с Рагнором шли вдоль дороги, я постоянно говорил о том, что хочу вернуться назад, потому что видел, как ты сидишь в одиночестве на подоконнике. Я сказал Рагнору, что это может быть отличным поводом, чтобы завести с тобой беседу. Я вспомнил, как психанул тогда Себа, потому что я не хотел принимать таблетки, которые он притащил откуда-то, и он закатил скандал, обозвав меня скучным и утомительным. Он выскочил из дома и прыгнул за руль, оставив меня одного, а потом приехал к моему дому глубокой ночью и рассказал о том, что случайно сбил кого-то. – Рагнор был категорически против, чтобы я возвращался. Он так разозлился, что крикнул мне: неужели ты лучше проведёшь время с тем, кто тебя не замечает, чем с друзьями? Магнус опустил взгляд на свои ладони, собираясь с силами. – А я сказал ему, что мне плохо, когда я с ними, что мне больно смотреть на то, как они счастливы, что я чувствую себя третьим лишним, – его глаза снова наполнились слезами, и он посмотрел на меня. – Это последнее, что я сказал ему, Алек. Ни то, как сильно я ценю нашу дружбу, ни то, как сильно я люблю его. А это... – прошептал он. – Когда человек умирает, вдруг становится жизненно важно, чтобы последние слова имели какую-то ценность. Он судорожно вздохнул и уставился в потолок. – Мы разошлись в разные стороны: Рагнор поехал на скейте по пустой дороге, я побрел по тротуару. Я пытался не упасть и всё внимание сконцентрировал на своих ногах, поэтому не заметил, как мимо пронесся чей-то автомобиль. Только услышал визг тормозов, звук удара и обернулся. Рагнора подбросило вверх и прокатило по крыше. Я помню, какой оглушительной была тишина после того, как его тело упало на асфальт, – его голос сорвался. Подушка под головой Магнуса покрылась мокрыми пятнами по обе стороны от его головы. Он продолжал смотреть в потолок. – Мне казалось всё таким нереальным. Я просто смотрел на его бездыханное тело и не мог поверить, что это произошло на самом деле. Я прикоснулся к его виску губами, ощущая влагу. – Я был пьян настолько сильно, что не сразу догадался вызвать скорую помощь, – он посмотрел мне в глаза. – Мне кажется, что я стоял там в оцепенении несколько часов, глядя на него, – он всхлипнул и моргнул, сгоняя слёзы с ресниц. – Я даже не помню, какая это была машина. Я не сообразил посмотреть. Я не сделал ничего, чтобы помочь Рагнору. Я ушёл, оставив его одного, а он погиб, – его губы задрожали. – Я не сказал, что люблю его, Алек... я-я... я не сказал этого... всё, на что был способен мой опьяненный мозг, это грубость... я такой ужасный друг... Я притянул его в свои объятия, и он зарыдал в моё плечо, уже не подавляя душераздирающие всхлипы и отчаянные рыдания. Моё сердце разбивалось с каждым содроганием его тела. Магнус был таким безутешным. Казалось, что он всё ещё жил в том вечере, что до сих пор прокручивал в голове, что бы было, если бы тогда он решил не возвращаться. Я не мог и дальше игнорировать это. Я должен был открыть правду и заставить Себастьяна заплатить за содеянное.