Случайно падали звёзды

Первым, что я увидел, открыв глаза, был неотрывный взгляд Магнуса, лежащего на соседней подушке. – Доброе утро, – улыбнулся я и перевернулся набок, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Магнус прижался к подушке щекой и прошептал: – Доброе утро. Сквозь окно над изголовьем кровати в комнату проникали лучи раннего утреннего солнца и скользили по коже Магнуса, подсвечивали её. Я протянул руку и коснулся его скулы указательным и средним пальцами. Он прикрыл глаза, подаваясь навстречу ласке. – Как ты себя чувствуешь? Магнус не ответил, лишь улыбнулся, всё ещё не открывая глаз, и повернул голову так, чтобы коснуться моего запястья губами. Я придвинулся ближе, прижимаясь к его телу своим. Мы долго лежали, почти с трепетом касаясь друг друга, словно изучая вновь, и не произнесли ни слова. Укутанные одним одеялом, сплетясь ногами, как деревья сплетаются корнями, чтобы никогда не разлучиться. И полностью поглощенные друг другом. В этом нашем мирке было умиротворенно и тепло, а всё остальное существовало за пределами кровати. Здесь были лишь раскинутые по подушке волосы Магнуса, небольшие пятна косметики под его глазами, искусанные губы, покрывающие мою ладонь поцелуями. Кто же знал, что это может быть таким возбуждающим? Он поцеловал каждый палец, вдохнул запах с запястья и прильнул щекой к внутренней стороне ладони. – Я чувствую, как тебя это заводит, – лукаво сверкнул глазами Магнус и закусил губу, толкаясь бедрами вперёд. Я рвано выдохнул, почувствовав, как его возбужденный член коснулся моего. – Не думаю, что это хорошая идея, – сказал я, прикрыв на секунду глаза. Мой член, наверное, просто ненавидит меня. Магнус, до этого двигающий бедрами, замер. – Ты не хочешь? – спросил он растерянно. Я покачал головой. – Тебе нужно отдохнуть после первого анального секса. Магнус усмехнулся. – Ты знаешь, что иногда ты невообразимо заботливый? Я нахмурился. Магнус выдохнул, поднялся на локте и склонился к моим губам, но целовать не стал. – Ты сам говорил, что мы можем доставить друг другу удовольствие другими способами. Не успел я ответить, как он, перекинув одну ногу через меня, оказался сверху и качнулся вперед, проезжаясь по моему члену своим. Я резко втянул воздух сквозь зубы и, вцепившись в его ягодицы руками, сел в кровати. Теперь между нашими лицами почти не было расстояния. Магнус положил ладони на изголовье за моей спиной и принялся двигаться мне навстречу, страстно выдыхая каждый раз. Я, не отрывая взгляда от его лица, протянул руку к тумбочке, взял смазку и нанес её для более приятного скольжения. Мы продолжали двигаться и глотать стоны друг друга. Если вчерашний секс был полон нежности, то сейчас это была чистая похоть. Мы просто с ума сходили оттого, как идеально совпадали наши тела. Даже первоначальная неуверенность и некая неловкость Магнуса терялись на фоне того, как сильно он меня хотел. Он прислонялся ко мне лбом и носом и неотрывно – совсем как при пробуждении – смотрел в мои глаза. Я скользнул рукой по его спине вверх, проезжаясь по влажной коже, чтобы притянуть его ближе, а другой продолжал держать наши члены прижатыми друг к другу. Его губы переместились к моему виску, задержавшись там на мгновение, и дальше к уху. – Я не могу перестать думать о том, как горячо ты трахал меня вчера, – прошептал он хрипло, и я почти взорвался от возбуждения, устремившегося прямо в пах. Я резко приподнял его и посадил к себе ближе, отчего мой член оказался позади него. – Вот так? – спросил я, проезжаясь им между его ягодицами. Он бездумно закивал, откинул голову назад и продолжил двигаться, всё ещё держась за изголовье кровати. Его член терся об мой пресс. Было огромным соблазном войти в него сейчас. Я никак не мог отогнать мысль, как я погружаюсь в него, как его мышцы обхватывают плотным кольцом, как он опускается на меня, выгибаясь в пояснице, и громко стонет моё имя. Я подкинул бедра вверх. – Алек... – Магнус жадно глотнул воздух, откинув голову назад, и я присосался к его шее. – Алек, Алек, Алек... – скороговоркой проговорил он, громко застонал и кончил, горячим семенем разукрасив мой живот. Я прижал его к себе ближе, зажал двумя ягодицами свой член и догнал его спустя пару движений. Мы повалились на кровать, словно мигом лишились сил. Магнус продолжал лежать на мне, макушкой упираясь в мой подбородок, и указательным пальцем выводил какие-то замысловатые узоры на моём плече. – Вся твоя кровать в сперме, – сказал я, отдышавшись. Он усмехнулся и сел. Мой взгляд тут же прикипел к его шее с оставленным мною в порыве страсти засосом. – Я сменю постельное бельё до приезда папы. – И воспользуйся косметикой, – погладив пальцем синяк на шее, виновато улыбнулся я. Магнус накрыл то место, куда я ткнул, ладонью и кинулся к зеркалу, едва не запутавшись ногами в одеяле. – Засранец, – прошептал он, глядя на своё отражение. – Мне теперь надо будет скрываться от него минимум неделю. Я постарался мило улыбнуться, но Магнус метнул в меня осуждающим взглядом. – Я в душ, – коротко кинул он и поспешил скрыться за дверью. Я резко вскочил с кровати и перехватил его у порога. – Прости, я не хотел, – прошептал, обнимая его за талию и укладывая голову на его плечо. Он вздохнул и обнял меня в ответ. – Пойдешь в душ со мной? – предложил спустя некоторое время. Я улыбнулся, и он потащил меня в ванную.

***

Я подпевал каждой песне, пока ехал домой от Магнуса, и даже кивал головой в такт. Настроение было превосходным. Даже несмотря на то, что пришлось прощаться с Магнусом – дико соблазнительным Магнусом – до понедельника, я был совершенно счастлив. В голове, как кадры из кинофильма, мелькали воспоминания о том, как мы с Магнусом помогали друг другу мыться в душе, возбуждаясь всё сильнее с каждым прикосновением, пока не отбросили всё в сторону и не принялись целоваться и ласкать друг друга. Вода била по нашим затылкам, а пол был скользким, но мы были настолько увлечены друг другом, что ничто в этом мире не могло нам помешать. Это длилось недолго. У подъезда к дому стоял автомобиль отца. Меня встретили Иззи и Макс, сидящие на нижней ступени лестницы, оба заплаканные. Со стороны кабинета была слышна ругань родителей. – Как давно он здесь? – спросил я. – С полчаса, – Изабель протянула руку, приглашая сесть рядом. – Он даже не поздоровался с нами. Сразу пошёл в кабинет за какими-то документами. Я фыркнул и потрепал Максу волосы. – Алек, я сделал что-то не так? – спросил он меня грустным голосом. Иззи развернула его к себе лицом. – Не смей так думать. То, что папа ведёт себя, как придурок, не является твоей виной. Только его. Макс поджал губы и кивнул, вновь возвращаясь в объятия Иззи. – Едва он переступил порог дома, всё снова стало плохо, – задумчиво глядя в одну точку и покачивая Макса, сказала та спустя некоторое время. – Как же было хорошо без него. Я не мог не согласиться с ней. Отец был непростым человеком. – Мне так хочется, чтобы он забрал все свои вещи и больше никогда не возвращался. Я посмотрел на сестру искоса. В её глазах стояли непролитые слёзы. – Мне теперь нельзя разговаривать с папой? – вдруг спросил Макс. Мы оба уставились на него. – Почему это? – спросил я. Макс пожал плечами. – Вы все злитесь на него. Изабель устало вздохнула. – Только то, что я, или мама, или Алек злимся на него, не значит, что тебе запрещено проводить с ним время. Он всё ещё наш отец. Хоть и полный болван. Я пихнул сестру локтем, и она шикнула на меня. – Иззи всегда ругается, когда злится, – шмыгнув носом, улыбнулся Макс. Мы одновременно потянулись к нему, чтобы обнять, когда в прихожей появился отец. Мы так и замерли. Он оглядел нас по очереди, поставил кейс на пол, присел напротив и постарался улыбнуться. На деле же вытянул губы в тонкую полосу. – Даже не поздороваешься? – спросил я, чувствуя, как закипаю. – Александр, не надо всё усложнять, – сказал он холодным тоном. – Подумай о сестре и брате. – Да господи! – воскликнула Иззи и вскочила на ноги. – Кому-кому, но не тебе говорить о нас! Где тебя носило столько времени? Ты думал о нас? Отец замер, глядя на неё снизу вверх, не веря тому, что происходит. Изабель была его любимицей, и, наверное, в системе его ценностей дочь не могла разговаривать с отцом таким тоном. – Изабель, – послышался мягкий голос мамы. – Просто выслушайте его. Она стояла в дверном проёме коридора, ведущего в кабинет отца, и выражение её лица было каменным, словно у статуи. Она заперла все эмоции глубоко внутри. – У нас с вашей матерью был непростой период в жизни, – сказал папа, стараясь не смотреть на Иззи, которая продолжала стоять. – О да, – не выдержал я и тоже поднялся на ноги. – Мы в курсе про развод. Можно перейти уже к сути? Он смерил меня строгим взглядом и вздохнул. – Я переезжаю в Сан-Франциско. Мне предложили отличное место в одной из местных клиник. Мы с вашей мамой решили не устраивать войну за опеку над вами, так что я буду рад, если кто-то из вас захочет жить со мной, – он посмотрел на Макса. – Естественно, я буду возить вас сюда к матери каждые выходные. Изабель задохнулась от возмущения. – Думаешь, что мы захотим жить с тобой после долгих месяцев твоего полного отсутствия в нашей жизни?! – вспылила она. Отец никак не отреагировал на её выпад, даже не посмотрел. – Александр, – обратился он ко мне, – думаю, что тебе, как будущему хирургу, будет лучше жить со мной в Сан-Франциско. Я посмотрел на маму, она кивнула мне, как будто точно знала, о чем я думаю, и поддерживала. – Не думаю, что всё ещё хочу быть хирургом, – признался я. Это было так просто. Как содрать пластырь. – Прости? – отец встал на ноги и уставился на меня. – Мне послышалось или ты, действительно, решил угробить своё будущее? – Не послышалось, – сказал я твёрдо, глядя в его метавшие молнии глаза. – Мне не интересна медицина. Отец набрал воздуха полную грудь и, подняв руку и раскрыв рот, чтобы разразиться тирадой, вдруг остановился. Он перевёл взгляд на маму и почти прошипел: – Ему до выпуска осталось полгода, Мариза. Чем ты думала, когда разрешала ему бросать всё? Я не дал маме ответить: – Я могу менять курсы в течение семестра, – отец мельком посмотрел на меня. – И мама не знала, что я не хочу поступать в медицинский. Я сообщаю об этом только сейчас. Папа устало вздохнул, потоптался на одном месте и потёр лоб. – И куда ты собрался поступать? Я сделал глубокий вдох, прежде чем ответить. – На исторический факультет. Мне всегда нравилась история, а недавно я побывал в одном клубе, и... – Поверить не могу, – перебив меня, пробормотал он себе под нос, – столько усилий ради того, чтобы ты, потакая своим глупым подростковым... – Роберт! – прозвенел голос мамы, отчего мы с Иззи вздрогнули. – Что, Мариза? – воскликнул отец. – Ты хоть представляешь, сколько ниточек мне пришлось дернуть, чтобы запихнуть этого идиота в Гарвард? Думаешь, с его успеваемостью ему светило успешное будущее? – Алек не просил тебя об этом, – мама скрестила руки на груди. – Конечно, не просил, – отец практически покраснел от злости. – Он вообще никогда не говорил, чем интересуется и, тем более, что ему нравится история! – Потому что ты никогда не спрашивал! – прокричал я, сжимая кулаки. – Ты ни разу за всю мою жизнь даже не спросил, хочу ли я на самом деле быть хирургом! Ты всё решил за меня ещё в моём детстве! Отец замер, потрясенно глядя на меня. Я загнанно дышал, словно пробежал марафон. – Роберт, тебе пора, – сказала тихо мама и подошла к нему. – Нет, я не собираюсь пускать это на самотёк. Мариза, ты должна поговорить с ним! – Наш сын достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения касаемо своего будущего, – мама повысила голос. Отец взял кейс и посмотрел на меня. – Ты совершаешь ошибку, Александр, – то, как он произнёс моё имя, звучало как пощёчина. В его глазах было сложно не разглядеть разочарование. Я почувствовал себя ничтожным. – Зато это будет моя ошибка, – прошептал я, ощущая, как глаза становятся влажными. Отец ещё раз посмотрел на каждого из нас. – За оставшимися вещами приедут специально нанятые люди, – сказал он напоследок и вышел из дома. В тишине были отчетливо слышны его шаги на крыльце. Через несколько мгновений от дома отъехал его автомобиль. – Алек... – прошептала мама, но я помотал головой, обрывая то, что она хотела сказать. – Я буду у Магнуса, – сказал я и тоже поспешил покинуть дом.

***

Лицо Магнуса удивленно вытянулось, когда он увидел меня на пороге его дома, но тут же приняло озабоченное выражение, когда я поднял голову, чтобы посмотреть в его глаза. – Александр? – позвал он тихо, и я шагнул вперёд, прямиком в его объятия. – Что случилось? Я вцепился в него руками так, словно тонул и только он мог вытащить меня на берег. – Пойдём ко мне в комнату? – спросил Магнус осторожно и после кивка повёл меня за собой. Я свернулся калачиком в его постели, в которой ещё сегодняшним утром мы так страстно и горячо отдавались друг другу, а теперь я ощущал себя выжатым. Магнус обнимал меня со спины, целовал в макушку и что-то шептал на ухо, но всё это проходило будто мимо меня. В голове были лишь глаза отца, полные разочарования. Я не знаю, как долго мы там лежали. Рука Магнуса сжимала мою руку, и я позволил себе плакать до тех пор, пока не осталось слёз. Потом Магнус принес мне воды, заставил выпить целый стакан и присел рядом на кровати. Дал мне понять, что ждет, когда я начну говорить. – Я чувствую себя идиотом, – признался я, глядя в потолок. – Пришёл к тебе и залил слезами всю подушку. Магнус мягко улыбнулся. – Расскажешь мне, что произошло? Я посмотрел на него, ощущая тяжесть на веках. Наверняка раскраснелись и опухли от слёз. – Я сказал отцу, что не собираюсь поступать на медицинский. Что не хочу становиться хирургом. Магнус печально вздохнул и сказал тихо: – Он отреагировал не лучшим образом. Я покачал головой. – Я бы назвал это по-другому. Мы замолчали ненадолго. Я подбирал слова, не зная, как начать говорить то, что чувствую. Магнус начал за меня. – Я видел, что тебя не сильно интересует медицина, – он пожал плечами. – Если честно, то я вообще не понимал, почему ты ходишь на биологию. – Хэй, – я постарался улыбнуться, но вышло натянуто, – я хорош в биологии. Магнус улыбнулся. – Ты хорош во многих вещах, Александр, и можешь быть лучшим, но только если того хочешь сам. Я кивнул, соглашаясь. – Даже проект по генетике для тебя не является интересным исследованием. Ты делаешь его только потому, что так надо. Сам ты этого не хочешь. – Но я рад, что принял в этом участие, – я посмотрел в его глаза. – Не хочу даже представлять, что бы было, откажись я от курса биологии. Магнус закусил нижнюю губу и взял меня за руку. – Я тоже не хочу представлять. – Мне кажется, ты понял раньше меня, что мне нравится история, – сказал я ему. – Откуда ты знал? – Ты так же, как я на биологии, постоянно умничал на уроках истории, – Магнус рассмеялся. – От тебя было просто невозможно отвести взгляд, – он опустил глаза и прошептал: – Я взял продвинутый курс только для того, чтобы видеть тебя таким. Я потрясенно приоткрыл рот. – Ты ходил на историю из-за меня? Магнус кивнул. – Было так увлекательно наблюдать за тем, как ты споришь, отчаянно пытаясь убедить всех в своей правоте. Когда закончился базовый курс истории, я понял, что не смогу спокойно спать, если не буду видеть, как ты вскидываешь руки вверх, когда побеждаешь в споре. Я резко подался вперед и поцеловал его в губы. Крепко и страстно, вдыхая через нос воздух. – Если бы я только знал... – прошептал я, прислоняясь к его лбу своим. – Мы могли быть вместе уже давно. Магнус отрицательно покачал головой и отстранился. – А теперь представь, как бы ты себя чувствовал, если бы всё-таки пошёл на поводу у отца? Просто вообрази, каково это жить не своей жизнью. Делать то, что тебе не нравится, и думать, что проблема в тебе. Время от времени начнут появляться мысли о том, где бы ты был и кем бы ты был, если бы тогда поступил по-своему. Эти мысли терзают, душат, лишают сна и сил, и ты пытаешься отвлечься, заняться обычными делами, как нормальный человек, убедить себя в том, что счастлив, но чувствуешь себя самозванцем. И ты несчастен. Я почувствовал, как к глазам подкатили слезы, а в горле встал ком. Мне было страшно представить, что подобное будущее могло стать моей реальностью. – То, что ты не хочешь жить так, как велит твой отец, не делает тебя плохим сыном или плохим человеком, – Магнус сочувственно улыбнулся. – Не трать свою жизнь на зависимость от чужого мнения, даже если это мнение твоего отца. Будь честен с самим собой, Александр. Его слова, в которых я так остро нуждался в данный момент, разожгли во мне отчаянную нежность. Он тронул меня, заставил осознать, как сильно он был нужен мне всё это время. Я крепко прижал его к себе и поцеловал. Я целовал его множество раз, но так, как сейчас – с трясущимися руками, с застрявшим в горле сердцем, с ощущением, что он мне необходим, – никогда. Мне вдруг захотелось тронуть его так, как только что тронул меня он. Я не заметил, кто начал раздеваться первым. Вся моя сущность была сосредоточена на Магнусе и его губах, так страстно отвечавших на мои поцелуи. В этот раз мы занимались сексом с проникновением. Я опирался на локти, касался лбом лба Магнуса, сложив его пополам, и терял рассудок. Мне было так хорошо с ним. Закончив, мы оба улеглись под одеяло, сплелись ногами и почти мгновенно уснули.

***

На улице стояли сумерки, когда я открыл глаза и осознал, что всё ещё нахожусь в спальне Магнуса. И тут же вспомнил, что его отец должен был вернуться из Нью-Йорка сегодня вечером. Пора было покидать этот дом. Я осторожно выскользнул из объятий Магнуса, оделся, черкнул ему записку и, оставив поцелуй на его щеке, поспешил вниз. В доме было тихо, и я надеялся, что успею уехать до того, как мистер Бейн заметит мою машину, припаркованную перед домом. – Добрый вечер, Алек Лайтвуд! – раздался голос за спиной, едва я схватился за ручку двери, и я почувствовал, как сердце заходится в бешеном ритме, а земля уходит из-под ног. – Приятно видеть, что ты умеешь пользоваться парадной дверью. Я медленно обернулся и столкнулся со взглядом его тёмных глаз. – Здравствуйте, мистер Бейн, – я постарался успокоиться. – С возвращением. Как поездка в Нью-Йорк? Мистер Бейн улыбнулся одним уголком рта, стоя со скрещенными на груди руками. – Прекрасно, спасибо. Как прошёл твой день? В его глазах сверкнула молния. – Замечательно, – я неловко поднял руку и указал на верхний этаж. – Я просто помогал Магнусу... – Лежать в его постели голым, – перебил меня мистер Бейн, – я видел. Моя спина начала покрываться холодным потом. Нам конец. – Мистер Бейн, – начал я, – мне очень дорог ваш сын. Простите, что нарушили ваш запрет, но мы... Он нарочно громко вздохнул, пресекая мою речь, и убрал руки с груди. – Я вижу, что ты небезразличен Магнусу, и вижу, что это взаимно. Ты не обязан в чем-либо меня убеждать. Я медленно кивнул. Мистер Бейн подошёл к входной двери и открыл её передо мной. – Доброй ночи, Алек. Я сделал шаг за порог и резко остановился. – Пожалуйста, не запрещайте нам видеться, – попросил я. – Накажите нас по-другому. Мистер Бейн не скрыл своего удивления и приподнял брови. – Я подумаю, – ответил он через пару секунд и закрыл за мной дверь. Я направился к своей машине и параллельно написал Магнусу сообщение. 21:07 от: Алек; кому: Магнус. Твой отец видел нас в постели. Голыми. Я не успел уйти до его возвращения. Прости. Ответ я получил, когда уже лежал в своей комнате. 21:41 от: Магнус; кому: Алек. Он спросил меня только о том, предохраняемся ли мы. Мне ещё никогда не было так неловко. Я улыбнулся и перевернулся набок, набирая следующее сообщение. 21:43 от: Алек; кому: Магнус. Спасибо за сегодня. Не знаю, что бы я делал, не будь тебя рядом. 21:44 от: Магнус; кому: Алек. А тебе спасибо за записку. Я тоже уже скучаю по тебе. Я отправил ему пару эмодзи-сердечек и прижал телефон к груди. После разговора с Магнусом мои эмоции и страхи поутихли. Теперь я мыслил трезво. Пора было брать всё в свои руки. Я кивнул самому себе и поднялся с кровати. Нужно поговорить с мамой.