К чему приводит любопытство и что делать с последствиями.

Джесси глянул на меня как-то затравленно нездорово блестящими глазами и скрылся в ванной. Ну что ж, подождем. Ожидание затягивалось, и я решил зайти. - Твою ж мать! – из душа хлестала ледяная вода, а сам Джесси лежал на полу душевой кабины явно без сознания. Вытащив его из кабины и растерев докрасна ледяное тело махровым полотенцем, завернул его в халат и унес в комнату, уложил под теплое одеяло и попытался ещё раз привести его в чувства, не вышло. Позвонил на ресепшн и попросил вызвать врача в номер. Через десять минут в комнату вошел пожилой джентльмен с усами и в очках. Все его движения были раздражающе медленными, и я с большим трудом сдерживался, чтобы ему не накостылять. Джесси очнулся, вяло отвечал на вопросы, на меня не смотрел. Врач ушел через полчаса, осчастливив нас диагнозом, переутомление на фоне нервного перенапряжения, ну и переохлаждение. Велел отдыхать и пить горячий чай с лимоном, который я тут же заказал в номер. Лисенок вяло моргал, почти спал на ходу, пока пил горячий чай и, стоило забрать у него кружку, как он вырубился, так и не сказав мне ни слова. Я растянулся на свободном краю дивана, закутал Джесси поплотнее в одеяло, притянул к себе и тоже уснул. Проснулся я от настойчивого стука в дверь и копошения у меня под боком, пока сообразил, что к чему, Джесси уже выбрался из кокона одеял и, слегка пошатываясь со сна, пошел открывать. - Ты что до сих пор спишь? - Ну… э… - Вот, держи, – произнес блондин, уверенным шагом проходя в номер, как к себе домой. - Что это? – зевая, спросил Джесси, устраиваясь в том кресле, в котором вчера сидел я. А я пока лежал тихо и не привлекал к себе лишнего внимания. - Как что? Статьи о твоей выставке. - Уже?! - с ужасом произнес парень. - Читай давай и не паникуй. Слушай, может, пообедаем? - Угу. - Тогда собирайся, в кафе почитаешь. - Ладно, ладно иду. - Лисенок, а меня пригласить не хочешь? – напомнил я о своем существовании. Джесси застыл, как вкопанный, с ужасом глядя на меня. - А вы кто? – поинтересовался блондин. - Каин, а вы? - Чак. - Приятно. - И мне. - Ну так что, лисенок, пообедаешь со мной? – спросил я, приближая губы к его ушку. – Джесси моргнул пару раз и, не поворачиваясь ко мне, прошептал: - Я думал, ты мне приснился. -Как видишь, нет, – произнес я. - Чак, оставь нас, пожалуйста. - Джесс, ты уверен? – подозрительно глядя на меня, спросил тот. - Уверен, – прокашлявшись, сказал он. – Закажи пока мне обед, я через полчаса к тебе присоединюсь. - Ок, буду ждать, – дверь в номер закрылась, Джесси слегка вздрогнул от её щелчка. А я все также продолжал придерживать его за талию. Через пару минут лисенок отмер и, слегка оттолкнув меня от себя, спросил: - Что ты здесь делаешь, Каин? – столько стали и серьезности в его голосе я не слышал никогда. - Я хочу поговорить с тобой, объяснить, – спокойно и уверенно произнес я. - Поговорить? Поговорить? Тебе не кажется, что уже поздно?! Полгода назад надо было говорить, когда решил свалить по-английски из моей жизни!!! Сейчас уже поздно, ничего не хочу слышать! - Я понимаю, ты зол и обижен, но дай мне шанс. - Шанс? Был у тебя уже шанс и не один. Не много ли ты хочешь, Ворон? - Нет, я хочу объяснить, и я объясню, – зарычал я. - Ну что же, валяй, – он упал в кресло и выжидающе уставился на меня, я сел в соседнее и принялся рассказывать. - Я верю, что ты помогал другу, но, Каин, я не верю в то, что ты полгода не занимался сексом, ты же спал с ней, ведь спал? Нет, я понимаю там, наверное, не было выбора, но все же. Каин, пойми, я не твоя игрушка, больше нет. Ты даже не удосужился поставить меня в известность, предупредить, просто не пришел. И я не верю, что не было такой возможности, ты просто не посчитал нужным это сделать. Я понимаю, что ты не можешь позволить себе такую роскошь, как терять друзей, которых у тебя раз-два и обчелся, зато ты можешь легко потерять любовника, ведь каждый второй с удовольствием ляжет под тебя. Нет, мне хорошо с тобой в постели, но этого мало. Я даже не отношусь к разряду друзей, потому что ты легко пренебрегаешь мной в угоду их интересов. Каин, я не переживу третьей такой ситуации. Первый раз ты ушел, испугался, бросил меня на больничной койке, и я тебя простил, хотя ты даже не просил прощения, потому что знал, что я приму тебя. Сейчас ты не мог не помочь подруге, и опять не подумал обо мне. Каин, я живой человек, я хочу взаимности. Я хочу, чтобы думали обо мне, чтобы со мной считались. Но, видимо, для меня у тебя просто нет чувств. Я все понимаю. Но я не понимаю, зачем ты приехал. Ведь ты не любишь меня. Неужели не найдется кого-то, кто отдастся тебе? Или просто не хочешь искать? Тут даже сил прилагать ненужно сами прыгнут. - Люблю. - Что? - Я сказал, что люблю тебя, – повторил я. - Я не верю! Каин, не верю! Если бы ты любил, ты бы не сделал так, как сделал. Ты бы не заставил меня страдать эти месяцы. Ты бы придумал, что-то, чтобы оградить меня от этого. Но ты просто не захотел, ты сделал так, как проще тебе. Слезы душили. Любит…если бы это было правдой. «А может, правда?» - робко поинтересовалась любовь «Нет, нет и ещё раз нет!» - недоверие, обида и боль кричали в унисон. - Каин! Мы прожили вместе почти четыре года. И за эти четыре года я не узнал о тебе ничего, кроме того, что смог узнать сам, я не знаю, как ты жил до меня, с кем дружил, кто тебя преследовал. Ничего! Даже эта твоя Кэр, я больше чем уверен, знает о тебе больше меня. А ты говоришь, любишь? Любишь, когда ты мне не доверяешь, когда не считаешь нужным делиться со мной и ставить в известность, куда ты делся на полгода?! Я раскрылся для тебя, ничего никогда не скрывал, был искренним, пытался угодить…а в итоге? В итоге четыре месяца ада, прожитые мной для того, чтобы кто-то мне сообщил, что ты с какой-то девкой, что ты мне врешь!!! – по щекам покатились слезы. Каин дернулся в мою сторону. – Уйди, - сквозь зубы процедил я, пока он не успел меня обнять, – пошел вон!!! – повторил я уже громче. И он ушел, хлопнула дверь, да так, что стекла зазвенели, и я остался один. - Прости. Я долго?- поинтересовался я, садясь за наш с Чаком столик в кафе, миллион успокаивающих вдохов и выдохов спустя. - Есть такое. Кто это? - Не важно, прости ещё раз, – подбежала официантка с заказанным мне обедом, как будто меня и ждала. - Судя по твоему опухшему виду, думаю важно. - Что там пишут про меня? – грубо перевел я тему, разрезая горячий ароматный кусок свинины. Чак понимающе улыбнулся. - Много пишут, кое-где критикуют, но только по мелочи. Вообще, ты произвел фурор, мы уже на входных билетах отбили вчерашний фуршет и все приготовления. - За полдня!? – я подавился от удивления. - За полдня. Наша система голосования имеет большой успех. Каждый клиент при покупке билета получает десять голосов, которые он может отдать понравившимся картинам. Люди в восторге, им нравится, что их мнение интересует художника. Ещё один плюсик тебе. - Обалдеть! - Кофе? – предложил Чак, увидев, что я доел. - Да, пожалуйста, – ответил я, доставая сигареты и прикуривая. Он недовольно сморщился. Чак у меня в студии бывал редко лишь потому, что там накурено, он даже пытался меня отучить. - Прости, нервы, – покраснел я, убирая руку с сигаретой подальше. - Да ладно, ничего страшного, кури спокойно. Что собираешься сегодня делать? - В студию пойду, порисую. Что-то руки зудят, сил нет, – ответил я. Мы с Чаком попрощались возле выделенной мне студии, он уехал на какую-то деловую встречу, а я пошел рисовать. Пустой холст встретил меня приветливо. Настолько, что через час передо мной стояла сырая и почти готовая картина. На ней большой сказочный дуб, в ветвях которого заблудились звезды. В дверь громко постучали, и мне пришлось оторваться и пойти открывать. На пороге стоял курьер с большой корзиной цветов. Оставшись один, я зарылся в букет и нашел, что искал - карточка. Черный, словно бархатный, прямоугольник с золотой надписью в центре «Raven», а с обратной стороны золотой ручкой, красивым ровным и знакомым почерком «Прости, лисенок,» и запятая в конце, странно. Рассмотрев букет, среди цветов я увидел чупа-чупсы, большие, маленькие, всякие, оформленные под цветы или ягоды. Букет был безумно красивый и вкусный, а на душе потеплело. Черт! «Нельзя быть таким мягкотелым!» - рявкнула на меня гордость. А любовь против воли растягивала мои губы в легкой улыбке. Вечером в номере меня ждал ещё один букет с карточкой и надписью «я был не прав.» В течение следующих двух дней я так и получал по два букета в день с карточками: «Без тебя трудно дышать,»; «Я скучаю малыш.»; «Прошу, дай мне шанс.» «Люблю тебя» На четвертый день с самого раннего утра мне принесли огромную корзину алых роз, а на карточке было написано время и место. И вроде бы все было банально и просто, но до такой степени приятно.