Естественные звуки леса

Зуд, порождённый укусами комаров, беспрерывно раскраивает кожу. У Джоэля всё равно нет выбора. Держаться на ногах или сдохнуть это не человеческий выбор, это гадостная видимость возможности выжить. Джоэл склоняет голову набок. Лес вокруг раздваивается, превращается в кривые силуэты. Духота сгнившей листвой выдавливает из груди хрип. Ослабевшие ноги подкашиваются, и Джоэл приваливается к дереву. Сползает на землю. По незащищённой голой шее пробегает мокрица. Жирное серое тельце лениво ползёт выше и скрывается в волосах на загривке. В глубине леса протяжным стоном раненая псина вещает этому грёбаному сдыхающему вместе с Джоэлем миру о своей боли. О своей тягучей неотвратимой боли. В угасающем мозгу Джоэля настойчиво бьётся мысль о том, что пресловутый «свет в конце тоннеля» это реальное, ощутимое прямо сейчас сточенными кончиками пальцев, явление. Миллер тянет руки вперёд, не осознавая, что руки его лежат недвижимые на кишащей тысячами ещё живых организмов земле. Джоэл не понимает происходящего и вместе с тем он чувствует свет на своих ладонях. Чувствует тепло, исходящее от света и слышит его запах. Ему кажется, что всё вокруг это жалкий, отчаянный круговорот серых осенних тональностей. Свет что-то говорит, но слова смешиваются с естественными звуками леса в один бесконечный оборот карусели. Джоэля рвёт кровью. — О, Джо, в этом городе даже дышать холодно, как ты вообще можешь тут спать? Твоя старческая натура что, совсем спятила или как? — Джоэл приоткрыл глаза. Прямо над ним нависло глубокое голубое небо. Его яркость отчего-то воспринялась как пощёчина. — Я не спал. — Ага, конечно, — Элли выглядела на редкость возмущённой, — Кто-то так хотел добраться до города поскорее, а сам задрых на первой же скамейке по дороге. Даже не порадовался прибытию. Надеюсь, тебе снился приличный сон, а то ты дышал как утопающий. Вон, Спагли лаял как сволочь, пытался тебя разбудить, не иначе. Пёс навострил уши. Его обрубленный хвост мельтешил из стороны в сторону. — Мне… мне ничего не снилось. — Безусловно, — девочка хмыкнула, развернулась и бодрым шагом пошла вверх по улице, одним махом поставив под удар всю безжалостную дисциплину, тщательно выстраиваемую Джоэлем. Рядом остался только лохматый, хромой Спагли, продолжавший предано заглядывать в глаза хозяину. Миллеру упорно казалось, что собака понимает и принимает его ложь. Чувствует всей своей открытой миру душой, что он, Джоэл, и правда чуть было не захлебнулся в скверной жиже своих нежеланных воспоминаний. Они у них со Спагли ведь одни на двоих. Вокруг измученных людей город залечивал раны разрухой небоскрёбов.