Куда нам дальше идти

Им нужно переписать Скрижаль. Если это удастся, всё будет в порядке. Сидя на своём обычном месте в библиотеке бункера Просвещённых, Сэм исследует символы, которые надо заменить, но с браузером творится какая-то ерунда. За раз не получается открыть больше десяти вкладок, и при открытии новой даже эти он то и дело перемешивает, что адски мешает, когда требуется проверить какую-нибудь информацию. Должно быть, это вирус: время от времени на экране появляется жёлтая утка и съедает пару букв. Вот только если б у него было время избавиться от неё... Сэм смотрит на стоящие рядом с ноутбуком замысловатые песочные часы. Он продолжает переворачивать их, но всякий раз внутри остается всё меньше песка. Он знает, что как только забудет перевернуть их или закончится песок, вся проделанная работа будет потеряна. Но он так близко к разгадке. Только бы понять, какая между символами связь... — Здравствуй, Сэм. Сэм замирает, устремляя взгляд в темный угол библиотеки, откуда раздался голос. — Ты не настоящий. Это рефлекс. Рефлекс, что не срабатывал у него уже очень, очень долгое время. Сэм давит пальцем в шрам на своей ладони, но тот давно зажил, и он ничего не чувствует. Естественно, Дьявол остается там, где и стоял, прислонившись к книжной полке. Он окидывает взглядом руки Сэма, затем лицо, и задумчиво прищуривается. — Почему ты так уверен? — Ты не… — Сэм делает глубокий вдох. Есть и другие способы определить реальность происходящего; то, чему он научился за те жуткие месяцы. Сэм сосредотачивается, пытаясь вспомнить, что делал до появления Люцифера. Все эти перепутанные вкладки, песочные часы… проклятая утка. Его плечи поникают. Он был так близко. Ну конечно всё это не может быть правдой. — Я сплю. — Да, — в ответ на это просто склоняет голову Дьявол. — Выглядишь почти что разочарованным. Я должен быть польщён? Сэм уверенно встречается с ним взглядом. — Ты больше ничего не значишь. Утверждение не заставляет Люцифера исчезнуть, но, по крайней мере, затыкает ему рот, хотя его челюсть сжимается и взгляд становится тяжелее. Сэм собирается игнорировать его столько, сколько возможно. Он тянется под стол за бутылкой виски, что по его желанию должна стоять там, и пересаживается в самое удобное кресло, какое только смог представить. Теперь, когда он понимает, что происходит, можно хотя бы попытаться отдохнуть в собственном сне. Естественно, Люцифер следует за ним. — Ты не удивлен встретить меня здесь, — нейтральным тоном комментирует он. Сэм устраивается в кресле и делает большой глоток прямо из бутылки, пытаясь расслабиться. — Молчанка, Сэм? Серьёзно? — Ты всего лишь кошмар, Люцифер. И больше не сможешь мне ничего сделать. Настоящий ты в Клетке, галлюцинации прекратились. И в данный момент у меня есть проблемы поважнее. Единственная причина, по которой я не просыпаюсь, заключается в том, что мне необходимо поспать. Потому давай, будь надоедливым сколько захочешь. Люцифер смотрит, прищурившись. В глазах у него мелькает нечто пугающее, однако молчит он скорее задумчиво. — Так значит, некоторое время у тебя были галлюцинации с моим участием. Но больше нет. Сэм хмурится, пытаясь не обращать внимания на тревогу, от которой становится не по себе. Он привык к насмехающемуся, раздражающему Люциферу из своих видений. С ним он может сладить до тех пор, пока он уверен, что это всего лишь сон. Но это… это что-то новое. Люцифер, которого он видит сейчас, напоминает ему о Люцифере во времена Апокалипсиса — сосредоточенном, напористом, дотошном и самоуверенном. Какого чёрта его подсознание вытащило именно этого? Впрочем, с чего бы его подсознанию вообще что-то делать? Он фыркает. — Ага. Я в полном дерьме. Ты это хотел сказать? — Сэм. Клетка не добрая. Я не добр. В последний раз, когда мы виделись, ты был сломан. Моими усилиями. Те осколки, что остались от тебя, даже не попали бы в Рай, о выживании и речи не шло. И всё же ты здесь, жив и борешься с очередной угрозой для человечества. Как? Сэма пробивает дрожь, и он крепче сжимает в руке бутылку. Он ошибся. Это не Люцифер времён Апокалипсиса, с его холодной яростью, презрением и неким отчаянием, которого Сэм не мог понять, пока не стал свидетелем того, как тот просил Михаила остановиться. Это — Люцифер из Клетки. Тот, которого он помнит лишь фрагментами из-за вмешательства Кастиэля, и которого мечтал бы забыть навсегда. Тот, кто скрупулёзно уничтожал его по частям в перерывах между сражениями с Михаилом, просто потому что больше нечем было заняться, и потому что это то, на что Сэм подписался, заперев себя и Дьявола в Клетке. — Сэм. Как? Охотник сглатывает и ощущает внезапную тошноту, которая мешает пить даже несуществующий виски. — Наверное, мне помогли. — Недостаточно. Смерть обладает силой контролировать души, но не исцелять. Рафаэль бы не стал этого делать. Ангелы младших рангов просто не способны восстановить такой урон. Отец… — Люцифер замирает, но затем продолжает, — Если бы Бог решил исцелить тебя, ты был бы как новенький. Но ты всё ещё сломан. Ран очень много, они наверняка ещё ноют. Но каким-то образом осколки держатся вместе. Ты — самая удивительная мозаика, что я когда-либо видел. Сэм пытается сглотнуть, но горло слишком сухое. В голосе Дьявола восхищение — одна из немногих искренних эмоций, что он когда-либо проявлял вне Клетки. И это пугает Сэма сильнее всего, потому что он ни на секунду не верит, что оно не обернётся против него самого. И потому что получить комплимент в собственном сне — такое с ним никогда не происходит. Его подсознание на такое не способно. — Допустим, это всё реально. Как ты выбрался из Клетки? Выражение лица Люцифера тут же мрачнеет. Мгновение он будто сомневается, а затем улыбается с ложной непринуждённостью. — Прости, что приходится уйти, Сэм. Ещё увидимся. Раздаётся звук, напоминающий шелест сухих листьев на зимнем ветру, и он исчезает.