Deathgods eat apples

За две недели число Гарри стало еще на день меньше. Две недели Эггзи метался между «Я убью тебя сам» и «Я убью всех, кто посмеет к тебе прикоснуться». Он ненавидел это чувство, выворачивающее наизнанку даже кости. Ему было почти физически больно и стыдно признавать факт, что он так быстро «отуземился», и ему теперь не чужды человеческие чувства. Гарри вел себя… как обычно. Иногда позволял себе сдержанные поцелуи, почти украдкой, словно хотел приручить. Они летали в Кардифф, где Гарри чуть не убили. Однако, в чем-то есть плюс для человека быть под защитой бога смерти. Едва почувствовав наведенный на Гарри прицел, Эггзи понял, откуда ждать пули, и разобрался, пока число не обнулилось. Быстро. Гладко. Почти невесомо. Сердечный приступ на миссии, какая досада. То же самое было с остальными. Глупость и собственный подрыв. Глупость и неисправное оружие. Глупость и возникшая из небытия бетонная балка. Он без малейшей капли сожаления перебил всех, кто мог причинить его человеку вред. Почти девятнадцать человеческих душ взамен на одного подопечного. Шинигами нечасто брали себе питомцев. На памяти Эггзи только Рокс рискнула разок, а потом очень страдала, когда не уследила. Это был мужчина, как ни странно, с таким же близким к смерти числом. Несколько лет Рокси отгоняла от него судьбу и других богов смерти, в прах разругалась с теми, кто остался наверху, но стоило чуть замешкаться, и парнишке пришел конец. Точнее, он сам себе его устроил, надравшись в фарш и открыв газ по всей квартире. Она рыдала. Души самоубийц не принадлежат никому. Души самоубийц теряют имя и превращаются в шинигами, а боги смерти не умеют чувствовать любовь, пока так же не «отуземятся» на земле и то, от скуки. Эггзи понимает, что его гнетет прятаться от младшей сестры по ночам, особенно, когда она стучит в дверь и хнычет от страшного сна. Он понимал, что Гэри всегда утешал её, но Дэйзи лучше не видеть, что он представляет из себя в темноте. У детей глаза бога, они видят то, что недоступно взрослым. Поэтому ночью он закрывает дверь на ключ. Рано или поздно Дэйзи поймет, что лучше пойти к маме или справляться со своими страхами самой. - Гарри, сколько раз тебя пытались убить? - Я не считаю. Много. Раз до сих пор не убили, значит, не судьба. - Почему ты не женат? - Я был женат. В крайне молодом возрасте. Пришлось развестись из-за работы. - И детей у тебя нет? - У меня есть единственный ребенок, который сейчас достает меня неприличными вопросами. Эггзи усмехается и кладет голову на плечо Гарри, пока тот копается у себя в ноутбуке. - И вообще, по-моему, ты всё это знаешь. Разве нет? - Даже если и знаю, то не помню. Прости. Мне приходится узнавать тебя заново. Гарри чуть поворачивает голову к нему. - На самом деле, я тоже. Ты стал совсем другой. Не подумай, что я говорю в негативном ключе. Не хуже, не лучше, просто другой. Это нормально. Мы все рано или поздно через это проходим. Эггзи вовремя прикусывает язык, чтобы не ляпнуть: «Знаешь, а ты скоро умрешь». - Возможно. Не может же быть, чтобы мне одному так не повезло, - саркастично хмыкает он. - Удача изменчива, - отзывается Гарри. – Сегодня тебе везёт, и пуля проходит мимо сердца, а завтра нет. - Гарри, а ты веришь в бога? - Нет, Эггзи. Бог слишком часто меня подводил, чтобы я сохранял веру в него. «А зря.» - А в шинигами веришь? - Боги смерти? – уточняет Гарри, его пальцы замирают над клавиатурой. - Верно, - кивает Эггзи. Гарри откидывается на стуле и переводит усталый взгляд на аквариум в углу. - Возможно. Я верю в смерть, потому что видел ее, как она забирала моих друзей и любимых людей. Она умеет причинять боль живым, но дает облегчение мертвым. По крайней мере, хочется надеяться, что им хорошо в другом мире, отличном от нашего с тобой. Эггзи понимает, сейчас или никогда. Сейчас или никогда он сделает то, чего не делал ни один из богов смерти со своим подопечным. - Гарри, а что, если бы я был шинигами? Тот улыбается и ласково проводит ему по щеке: - Ты был бы самым красивым шинигами на свете, мой мальчик. Эггзи опускается грудью на подлокотник его кресла, так, чтобы заглянуть ему в глаза: - А что если я – бог смерти? Гарри усмехается и гладит его по спине: - Ну, хватит дурачиться. - Не веришь? – улыбается Эггзи и кивает в сторону аквариума. – Смотри. Гарри секунду лицезрит неспешно перебирающих плавниками рыб, со вздохом снова обращает взгляд на Эггзи, тот весело подмигивает ему, и буквально в один момент… Все рыбы всплывают кверху брюхом.