Смертельное влечение

Узнал бы из тысячи… зонт, который определённо должен был держать Блюберри, держал совсем чужой монстр. Как Инк мог так ошибиться? Хотя нет. Правильнее было бы сказать, что в этом подавленном, абсолютно несчастном на вид существе детектив не мог узнать своего старого знакомого. Затуманенный взгляд, отсутствие улыбки и болезненная бледность лица — всё это было ему чуждо. — Блю, как ты? — наконец слова, так и крутящиеся на языке детектива, вырвались из оков и оказались озвучены. Тогда Инк впервые за последние три дня пожалел, что приобрёл столь дешёвые оковы на UnderExpress. Ему стоило потратить чуть больше денег, чтобы столь глупые вопросы не портили его образ профессионала. Ну конечно Блю было плохо! Его выражение лица казалось настолько виноватым, что можно было предположить, что Блюберри совершил настоящий грех. — Могло быть и хуже. Это безапелляционное утверждение, я не передумаю, — даже находясь в отвратительном состоянии, Блю всё же находил в себе силы использовать какое-то длинное и сложное словечко, очевидно желая похвастаться. Он вообще довольно часто использовал их и заучивал ежедневно новые, только бы удивить своего брата. — Блю… — детектив никак не мог подобрать слова, чтобы они звучали слаще меда, как это получалось у того же недавно прошумевшего МТТ. Потому он говорил прямо, будто считая каждую секунду диалога. — Это правда, что из-за тебя фотографии были отправлены в столицу? Блю отвёл взгляд и принялся неловко расчёсывать шейные позвонки, незаметно отстранившись от Инка. Детектив это заметил только из-за пятна от дождевых капель, которое начало расходиться по всему плечу. — Да, — неуверенно ответил Блюберри, так и не поднимая на собеседника глаз. — Но ты же постоянно перед отправкой всё проверяешь раза 4, разве нет? — Значит в этот раз проверил 3… — Значит? — Инк в непонимании изогнул бровь. Его, что, самого не было на месте преступления? Он всегда подходил к проверке документов с такой ответственностью, что любой бы монстр ему позавидовал бы. Да тот же детектив никогда не проверил их столь тщательно! — У НЕГО 3 ДЕТЕЙ И ПЛАЧУЩАЯ ПО НОЧАМ ЖЕНА, Я НЕ МОГ ИНАЧЕ. — У кого? — этот вопрос детектив задал далеко не сразу. Ему сначала пришлось вытереть лицо от дождевых капель — Блю дёрнул зонт на себя, из-за чего все капли, находившиеся на зонте, оказались на лице детектива. — У Фелла. Инк не успел сдержаться. Он театрально закатил глаза и недовольно цокнул языком. Теперь весь паззл у него сложился воедино. Только этот гнусный мерзавец мог воспользоваться добротой Блю и рассказывать не менее противные истории в туалете. — Он бы ещё про свою больную маму рассказал, — фыркнул Инк, морщась от холодных капель, которые стали заползать под шиворот. — ТАК У НЕГО ЕЩЁ И МАМА БОЛЕЕТ? — воскликнул Блю настолько громко, что мимо проходящие монстры ускорили шаг. Это заставило его понизить тон и спрятать глаза, его слишком беспокоило мнение окружающих. Так кричать на весь Ватерфолл было определённо неправильно. Инк же на это даже не обратил внимания. — Нет! Не болеет. Я правильно понимаю, что Мистер Фреш незаслуженно уволил тебя? Если ты не при чем. — Что? Нет-нет-нет-нет, меня не увольняли, но лучше бы уволили. Мистер Фреш придумал более жестокое наказание для меня, — со всей своей драматичностью заявил Блю, к концу фразы говоря уже полушёпотом. — М? — слова о том, что его друг остался при должности знатно успокоили детектива, но он никак не мог расслабиться окончательно. — Он приказал мне лично сообщить Феллу о том, что его увольняют… Тогда получается Мистер Фреш тоже догадался во лжи Блю? Но… как? Неужели почувствовал? Это вообще можно было почувствовать? Инк всегда ориентировался исключительно на мелочи, которые изменялись в поведении его знакомых. Вот так просто предсказать или ощутить изменения он не мог, но уже был готов посещать храмы, дабы получить эту сверхспособоность. — А что в этом такого ужасного? — Ты не понимаешь, — Блю произнёс эту фразу настолько буднично, словно он ежедневно повторял её далеко не раз своему брату. — Он же доверился мне, попросил всё уладить, а я мало того, что подвёл его. Так и в его глазах оказался полным… негодяем, который будто смеётся над ним. Бедные его детишки. Он в порыве гнева даже вазу разбил, представляешь? Инк кивнул и аккуратно дотронулся до плеча Блю, чтобы хоть как-то его утешить. Но, на самом деле, он еле погасил желание задать вопрос: «и что?», который как шаловливый кот царапал душу откуда-то изнутри. Даже к абсолютным мудакам стоило относиться с добротой, как Блю, но как же часто на этого сил не оставалось. Да и сам Инк порой не видел в этом смысла, как никак они чаще всего были «чужими». На них Инк не хотел и не мог тратить своё время, иначе этого времени не оставалось бы на «своих». Когда с неумелой поддержкой было покончено, а все гештальты Блю оказались закрыты, Инк, промокший и уставший, помчался к полицейскому участку. Как же ему хотелось взглянуть на фотографии с места преступления! Однако это желание тут же улетучилось, как только его фаланги прикоснулись к этим чёртовым фотографиям. Лучше бы они остались там, в столице. На первой же фотографии глаза Инка встретились с мертвенно бледным лицом монстра в том самом красном шарфе. Однако в отличие от тела в Лаборатории морге этот монстр протягивал вперёд свою уже окаменевшую душу. На следующем снимке душа была уже отдельно — крупным планом. И только сейчас Инк обратил внимание на царапины, которыми она была покрыта. Он поднёс снимок ближе к своему лицу, пытаясь понять то, насколько они были хаотичными. Это связано с окаменением души или это случайно оставил убийца? Это стоило проверить. Детектив резко поднялся. Настолько внезапно, что ему пришлось схватиться за край стола — в глазах беспощадно и неприятно потемнело. Если бы он был в родительском доме, мать его как обычно отчитала бы за такой опрометчивый поступок, сказав что-то вроде: «ну что же ты у меня за неугомонный-то такой, вставать надо спокойно, без шума». Однако сейчас Инк был в полицейском участке и наедине лишь с уборщицей, которая сейчас усердно подметала осколки вазы, о которой говорил Блю. Знатно же разошёлся этот бедный многодетный отец. Удивительно, что Блюберри вообще в это поверил. Все же знают, что Феллу отлично живётся с богатеньким братишкой из королевской гвардии. То, что его сюда именно он пристроил и маленькому монстрёнку понятно. К слову, сводного брата Мистера Фреша в участке Инк не встретил. Почему-то ему казалось, что это монстр захочет отдать фотографии ему лично в руки. Однако это было слишком наивно полагать, что его хоть кто-то будет дожидаться.

***

Двери в морг Инк толкнул в спешке, совсем ничего не замечая и не слыша. Когда он торопился, его шаги становились тяжёлыми, и опытным вором ему в таких случаях было просто не стать. Детектив не всматривался в несколько изменившиеся комнаты в морге, он целенаправленно двигался к тому шкафчику, в котором хранились души в банках с жидкостью. Тем не менее, ему пришлось остановиться. На этом шкафчике оказался новенький замок, который обычно вешали на двери гаражей. Инк присел на корточки и дотронулся до замка, чтобы рассмотреть скважину. К сожалению, ключа в ней не оказалось. Как неожиданно! — Детектив, если вы изображали торнадо, то у вас это отлично получилось, — голос, прозвучавший где-то у входа в комнату с телами (кажется, там в прошлой раз находилась Мисс Альфис), отвлёк детектива от очередной сломанной отмычки при попытке взлома замка. — Погодите, вы пришли сюда ради закрытого шкафчика? По спине Инка пробежался холодный пот, хотя он не мог точно утверждать, не были ли это дождевые капли. Он поспешил спрятать набор отмычек в потайной карман в своём пальто. Когда казалось бы каждая отмычка была надёжно скрыта от чужих глаз, детектив поднялся с корточек и развернулся. Теперь оставалось только поздороваться с монстром, который застукал его. Вряд ли бы он сообразил, что Инк вообще пытался вскрыть замок. С этого расстояние невозможно было увидеть, чем именно детектив занимался. Однако удача в очередной раз отвернулась от несчастного взломщика. Последняя, та самая сломавшаяся отмычка вместо кармана полетела прямиком на кафельный пол. О ней Инк вспомнил только тогда, когда до него донёсся звон. Эта неугомонная, столкнувшись с плиткой, отлетела прямиком к усердно начищенным ботинкам, которые просто не могли принадлежать монстру из Вотерфолла. Из-за частых дождей и грязи мало бы кто стал задумываться об этом. — Так ещё и хотели взломать его? Я был о вас лучшего мнения, — в этом неожиданно появившемся монстре детектив узнал сводного брата Мистера Фреша. И только сейчас его осенило, что он так и не узнал имени своего собеседника с начищенными до блеска ботинками. Получается, он ещё не ушёл из полицейского участка. Но что он делает здесь, в морге? — И о ваших воровских навыках, — прежняя строгость рубиновых глаз всего на мгновение сменилось игривостью. «Всё-таки отчитывает» — пронеслось где-то в подсознании Инка, но так просто ему никогда не удавалось признать своей неправоты. Потому он только отвернул голову в сторону, словно не замечая своей вины. — Почему вы здесь? — сухо поинтересовался детектив, сложив руки на груди. Он переставал чувствовать себя комфортно в компании этого монстра. Особенно находясь под этим анализирующем, рентгеновским взглядом. Он, что, собирает всю информацию, как какая-то машина? — Я вам ещё не сказал? Видимо, не успел. Я временная замена Мисс Альфис. К слову, взламывать ящик было совсем необязательно, я с радостью открою вам шкафчик своим ключом, — произнеся это удивительно медленно, брат Мистера Фреша выудил из кармана брюк золотой ключ и, переступив через сломанную отмычку, подошёл к Инку. — Как вас зовут? — Вы можете называть меня Другом, или же по имени. Меня зовут Эррор, детектив, — он прикоснулся к замку, как делал это пару минут назад детектив, а затем вставил в него ключ, перед этим проверив, правильно ли он его держит. — Очень самонадеянно. — Просить называть себя по имени? — пускай Инк и не видел заигравшей на лице Эррора улыбки, но он чувствовал, как он улыбался, произнося этот вопрос. Но отчего-то он всё равно прозвучал грустно. — Считать, что мы друзья. — Нельзя отрицать, что мы на одной стороне, — Эррор снял повисший на одной из ручек шкафчика замок и приоткрыл дверцы. Души находились всё там же, это заставило детектива расслабленно выдохнуть. Всё-таки его пытки не были напрасными. А вот самоуверенность уже казалась неотъемлемой частью образа семьи Мистера Фреша. — Мне нужна душа последней жертвы, — Инк не рассчитал нужного количества недовольства с дерзостью, из-за чего фраза вдруг прозвучала как приказ. Быстро осознав это, он поспешил добавить. — Можете подать её, пожалуйста? Сказанное очевидно пришлось Эррор по вкусу, ведь всего на мгновение его уголки губ приподнялись. В отличие от Мистера Фреша его брат улыбался значительно реже. Именно поэтому эту полуулыбку детектив расценил как некую похвалу. Может он не был так хорош в разговорах, как в раскрытии дел, но он старался прикладывать усилия. Эррор достал банку с соответствующим номером, держа её за дно и лишь слегка придерживая за крышку, словно уже имея печальный опыт, когда он схватил банку за верхнюю часть, а та открылась и разбилась, встретившись с полом. Или только Инку повезло после такого случая собирать сахар по всей кухне? — Вы не удивились, когда я попросил подать мне банку с душой. Мистер Фреш вас уже посвятил в курс дела, не так ли? — Конечно, иначе я бы не смог определить причину смерти и провести осмотр тел, — закончив мысль, Эррор поставил банку на столик у стены, а затем направил на душу свет настольной лампы, у которой был подвижный штатив. — Вы проделали колоссальную работу, с этим не поспоришь, но… — Инк нагнулся ближе к душе, чтобы рассмотреть трещины, ради которых он здесь корячился с замком. Он неосознанно прикоснулся к холодному стеклу, пытаясь уловить направление царапин. Теперь детектив с точностью мог подтвердить, что это были именно царапины, а не что либо другое. —… на учёного вы не похожи. Вот были бы у вас очки и халат, я бы охотнее поверил. — Приму за комплимент, всё же я врач, а не учёный, — слова Эррора прозвучали безучастно, куда больше его заинтересовал логический процесс детектива. Поэтому он нагнулся следом за Инком и уточнил: — Эти царапины оставил наш убийца? — Похоже на следы от нитей. Он мог бы связывать душу прежде, чем вводить в неё препарат. — Не думаю, что это нити, детектив, — Эррор указал на одну из царапин, проводя около неё по стеклу вверх и вниз. — Скорее всего у убийцы просто отличный маникюр, смотрите: царапины сужаются в начале и в конце. — Похоже ему нравится ощущение господства над жертвой, ощущение того, как душа ещё трепещет. Ему важен прямой контакт, иначе бы он пользовался перчатками.

***

— Спасибо, что решил подбросить и накормить меня, — Инк промокнул белоснежной салфеткой рот, на котором осталась пара алых капель вина, после чего перевёл взгляд на растёкшееся пятно на салфетке. — Мне просто было по пути, в другой раз я бы тебя не подвозил, — на лице его собеседника заиграла деланно насмешливая улыбка, но она никак не могла скрыть какой-то болезненной грусти, читающейся во взгляде. Однако детектив всё так же не умел обращать на что-то подобное внимание. — Ты каждый раз так говоришь, Дрим, а потом снова подвозишь, — заметил Инк, всего на мгновение взглянув на своего друга. Ему тяжело давалось удерживать зрительный контакт, от этого ему даже чудилось, что в его глазах всё было написано. Иначе не зря же его в детстве прозвали «улыбающимися» глазами. — Кстати, как твоя поездка в столицу? Мне казалось, что ты приедешь позже. — Там уже было не на что смотреть. Да и Найтмер стал засыпать сообщениями о том, что еда закончилась и он умирает, — Дрим хмыкнул и продолжил водить пальцем по бокалу, озираясь по сторонам, словно пытаясь найти глазами что-то особо интересное. Потому сначала он обратил внимание на специально состаренные лампы, от которых исходил тёплый тусклый жёлтый свет, затем на столики, которые были специально скрыты от чужих глаз украшениями, струящимися с потолка, и только в самом конце на лицо певицы, оказавшееся неожиданно знакомым. — Ты серьёзно? — изумился детектив, приподняв удивлённо брови. — Конечно! А с виду он кажется таким недовольным, самостоятельным, не любящим принимать помощь. А как только дело касается бытовой жизни, сразу становится беспомощным. Инк рассмеялся так заливисто и по-доброму, что затихнуть ему удалось далеко не сразу. Он никак не мог сопоставить у себя в голове колючий и всемогущий образ брата Дрима с его абсолютной бытовой беспомощностью. А от мысли о том, что Найтмер мог не уметь заварить себе чай, ему становилось ещё смешнее. — Знаешь, я благодарен тому, что ты берёшь всё это на себя. Не знаю, чтобы я делал без тебя, — детектив неожиданно сменил тон на более серьёзный, стирая с глаз, выступившие от смеха слёзы. Спасибо, что от него хотя бы не бывало коликов. — Тебе просто доверить это нельзя, ты же себе все пальцы отрежешь. Дриму безумно хотелось, чтобы Инк тоже заметил ту певицу, которая стояла на специальной платформе с микрофоном в конце ресторана. Тем не менее, ему всё же приходилось сдерживать своё желание. Пускай это и была довольно значимая для детектива персона, но некоторые личные причины заставляли Дрима продолжать подкалывать Инка и молчать об этой незатейливой певице. — Я вообще-то могу быть хозяйственным, — с некоторым напором произнёс детектив, словно его друг содрал корку с одной из его затягивающихся ран. Из-за чего Дрим опешил всего на минуту, словно не ожидая такой реакции, а потом поспешил сменить тему: — Да не надо обижаться. Лучше скажи, что у тебя за листочек бумаги в руках? — он кивнул в сторону правой руки Инка, в которой можно было разглядеть клочок бумаги. — Какая-то красавица номерок свой дала? А-то ты от него целый вечер не отлипаешь. Детектив посмотрел на свою руку, словно никогда прежде её не видел. — А, это? Это номер моего нового коллеги, но я не собираюсь ему звонить, так что стоит его выбросить. — Неужели он так плох? — Он брат МФ, — Инк вместе с Дримом постоянно сокращали имена своих начальников до каких-то пары букв, которые носили неожиданно глубокое значение. Под инициалами МФ они подразумевали своего общего знакомого, самого Мистера Фреша. Но только, если Инк думал, что о Фреше Дрим узнал из его рассказов, то истина с его мыслями безусловно разнилась. — Сводный, — решил добавить детектив, вспомнив их первую встречу. — Такой же назойливый, неприятный, упрямый и наглый? — Похоже на то.